Вамп прыгал с крыши на крышу, приближаясь к Арсеналу. Издалека махина походила на тушу гигантского кита, выбросившегося на город. Но даже отсюда Вамп мог видеть, что вибрация шла не от Арсенала. Это содрогалось одно из зданий чуть севернее.
    Вамп остановился около церкви Троицы, которую чудом не засыпало обломками рухнувшего рядом здания. Чуть впереди покоился Арсенал Геар, не подавая признаков жизни. Вамп слегка повернул голову, будто прислушиваясь к чему-то , а потом вдруг резко вскинул вперед руку, и с его ладони скользнул метательный нож, прямо под фасад церкви.
    Нож мягко во что-то воткнулся, и из-под крыши стал сваливаться какой-то объект, цветом не отличимый от стены здания. Это был человек в плаще и капюшоне, но, однако, он, несмотря на прямое попадание ножом, сгруппировался в воздухе и легко приземлился на ноги. Его плащ поменял цвет на абсолютно черный с расходящимися по нему белыми радиальными линиями, похожими на паутину. Мужчина вытащил из своей груди клинок, вошедший по самую рукоятку, и отбросил его в сторону.
    - Ты еще жив? - поднял брови Вамп. - Я удивлен. Я пробил тебе легкое.
    - Я, как и ты, регенерат, - произнес он мелодичным голосом. - Мелкие раны мне не страшны. Как и яды, в отличие от тебя.
    Вамп хищно улыбнулся и достал из ножен свой охотничий нож.
    - Интересно, - улыбнулся он, выпустив изо рта облачко пара.
    Мужчина в плаще достал из-под плаща лук, а затем откинул капюшон. По его плечам раскинулись длинные светлые волнистые волосы, мужчина снял с лица темную маску, и под ней оказалось лицо молодого мужчины с крайне светлой кожей. Лицо озаряла беззлобная улыбка.
    Вамп усмехнулся.
    - Лук, Плащ… Прямо лесной эльф.
    - А ты, значит, вампир? - чарующим голосом произнес он.
    - Я Вамп! Ты сомневаешься во мне?
    - Отведаешь моей крови? - ответил вопросом на вопрос мужчина и обнажил часть своей шеи.
    - Нет, - скривился Вамп. - Твой запах… Твоя кровь странно пахнет.
    - Так и есть. В моей крови циркулирует яд.
    - Кто ты такой? - скрестил руки на груди Вамп.
    - Древесный Паук, если угодно.
    - Паук… - Вамп нахмурился. - Ты из спецотряда Патриотов?
    Мужчина кивнул.
    - «Гидра».
    - Убийца Патриотов, значит?
    - Уже нет.
    - Вот как? Беглец?
    - Это неважно. Я не имею против тебя ничего личного, но ты должен умереть.
    На лице Вампа расползлась широкая улыбка.
    - Мне это нравится. Всегда хотел найти себе достойного противника.
    Паук снова накинул капюшон, вытащил стрелу и положил ее на тетиву. А его плащ в это время начал менять цвет, сливаясь с асфальтом.
    - О, прошу, - скривился Вамп. - Неужели ты думаешь, что этот плащ - хамелеон поможет тебе? Я чувствую тебя по запаху.
    Паук натянул тетиву и выпустил в Вампа стрелу. Тот, не сдвинувшись с места, легко поймал ее рукой.
    - Ты действительно настолько туп? - разозлился Вамп и откинул стрелу в сторону. - Кажется, я разочаровался в тебе. Что ж, я не могу выпить твою кровь, но поразвлечься с тобой можно.
    Паук, не слушая Вампа, положил лук и снял с нее тетиву. Она оказалась гораздо длиннее лука, часть ее скрывалось в его корпусе, и оканчивалась она металлическим шариком с тремя шипами. Зацепив другой конец тетивы за коготь на пальце, Паук поднялся.
    - Придурок, - покачал головой Вамп и бросился на Паука.
    Но тот оказался проворнее, чем он думал. Сделав какое-то движение рукой, тетива вдруг сверкнула электрическими искрами и вся напряглась, причудливо закрутившись в воздухе. Вамп чуть не попал в эту паутину, но успел увернуться, в полете метнув еще один нож в Паука. Тот закрыл лицо рукой, и клинок глубоко вонзился в кость локтя. Но Паук не обратил на это внимание, в ответ он дернул рукой, и тетива со звоном натянутой струны полетела за Вампом. В желтом полумраке было сложно различить полет тетивы, и та скользнула по руке Вампа, срезав с нее крупный косок кожи с мышцами. Однако из его раны не вытекло ни капли крови.
    - Проклятье! - Вамп отпрыгнул подальше от Паука. - Что это было?
    Паук вытащил из локтя нож, и на асфальт упало несколько капель багровой жидкости с оранжевым оттенком.
    - Та стрела была пропитана моей кровью. Яд начал проникать в твою кровь, притупляя твои рефлексы. Скоро у тебя начнется паралич.
    Вамп захихикал.
    - У меня нет крови.
    - Есть. Ты не вампир, а просто подражатель. Это всего лишь генотерапия, как и у меня. Мы не чудеса природы. Мы - подопытные кролики.
    - Говори за себя, уродец, - огрызнулся Вамп. - Когда я был ребенком, случилась катастрофа, погребшая меня и моих родных под грудой камней. Чтобы выжить, мне пришлось три дня питаться одной только их кровью. Ты слышишь? Я ел плоть своих мертвых родителей, чтобы не умереть с голоду!
    - Это ничего не меняет. Тебе внушили, что ты вампир.
    Вамп почувствовал, как его ладонь, которой он поймал стрелу, начала гореть. В замешательстве посмотрев на нее, он обнаружил, что она сильно покраснела, а местами даже покрылась черными гниющими пятнами. И еще вены, идущие от ладони, заметно посинели.
    - Гори в аду! - воскликнул Вамп и прыгнул на Паука.
    Тот вытянул пальцы, заставив тетиву сжаться в комок, а затем резко сжал руку в кулак. Тетива мгновенно распрямилась, как сжатая пружина, и, хаотично виляя, понеслась на Вампа. Тот снова метнул нож, который лишь чиркнул по щеке Паука, но вдруг почувствовал слабость. Тетива была явно быстрее его, и они на всей скорости столкнулись. На теле Вампа тут же возникли глубокие порезы, во все стороны полетели целые куски кожи и плоти.
    Паук снова сжал тетиву, нанеся этим Вампу еще больше ран. Тот, шатаясь, бессмысленным взглядом осмотрел свое тело. Раны стали заживать и затягиваться, но яд проникал все глубже. Вамп едва стоял на ногах.
    Паук сделал круговое движение пальцами и тетива, скрутившись в спираль, накинулась на голову Вампа и скрутилась вокруг его шеи. Тот рухнул на колени и трясущимися пальцами попытался сорвать ее с шеи. Но вместо этого он только сдирал кожу с пальцев, а тетива все глубже вонзалась в шею.
    - Скажешь что-нибудь напоследок? - произнес Паук.
    На лице Вампа вдруг появилась грусть и он еле слышно прохрипел:
    - Королева… Прости…
    Паук распрямил пальцы, и тетива сжалась в кольцо, легко прорезав шею и позвоночник. Голова Вампа отлетела в сторону, а тело обмякло, но так и осталось стоять на коленях. Из срезанной шеи по спине потекла алая кровь.
    Паук стянул тетиву, поднял лук и, повернувшись к церкви, преклонил колено. Перекрестившись, он прошептал:
    - Спаси его душу…


    - Ты не будешь защищаться? - спросила Ласточка.
    - С чего бы это я должна? - раздраженно произнесла Фортуна.
    - Ну, как знаешь, - пожала плечами девочка.
    А потом хлысты под ее руками зажужжали, по все их длине возникло тусклое электрическое сияние, и Ласточка тряхнула руками. Движение было не сильным, но хлысты послушно взмыли в воздух, а затем обрушились на Фортуну. Однако прямо перед ней они словно бы наткнулись на невидимую преграду, от соприкосновения с которой возникла яркая голубая вспышка, и хлысты разлетелись в разные стороны. Один вспахал землю справа, расколов бордюр, а второй расщепил доски на скамье. Они начали разваливаться, и Фортуне пришлось нехотя подняться. В воздухе перед ней все еще висело слабое сияние от хлыстов.
    - Я же тебе говорила, это бесполезно, - Фортуна начала было злиться, но быстро подавила эмоции. - Это бесполезно.
    - Хмм… - Ласточка задумчиво потерла пальцами подбородок. - Я думала «снежная слепота» отрубила весь электромагнетизм.
    - О чем ты говоришь? - нахмурилась Фортуна.
    - О тебе.
    - Я не понимаю.
    Девочка слегка наклонила голову в бок, словно в удивлении.
    - Правда?
    Фортуна, опустив взгляд, устало покачала головой и произнесла обреченным голосом:
    - Нас нельзя убить. Мы с Вампом прокляты…
    - Прокляты? - изумилась девочка.
    Фортуна резко подняла руку, указывая куда-то в сторону.
    - Уходи! Я не желаю никого видеть. Ты мне не противник.
    - Хелена, - отчетливо, чуть ли не по слогам произнесла Ласточка. - Ты правда не знаешь?
    - Проваливай, - махнула рукой Фортуна и развернулась, собравшись уходить.
    - Это не проклятие, Хелена. Это Патриоты.
    Женщина вдруг вздрогнула и замерла на месте.
    - Ты не знала? - растерянно спросила Ласточка. - Прости, я думала ты в курсе… Теперь это все объясняет.
    Девочка замолчала, ожидая вопросов, но Фортуна не шевелилась. Тогда Ласточка продолжила:
    - Ты думаешь, это проклятие, или еще что-то в этом роде, но это не так. Видишь, на мне надет особый визор. Он улавливает все виды электромагнитного излучения во всех спектрах, даже невидимых. А еще он определяет активность магнитного поля. Так вот, Хелена, в моем проекторе ты обволочена магнитными дугами, как катушка соленоида. Внутри тебя мощнейший источник электромагнетизма. Это не чудо природы. Это наука.
    Плечи Фортуны едва заметно задрожали, но она так и не двинулась с места.
    - Видишь ли, Хелена, мы давно уже служим Патриотам. Время от времени над нами проводят всякие эксперименты, внедряют в нас наномашины, проводят генотерапию. Нас «улучшают», как они говорят. Но мы давно уже не люди. Знаешь, у меня искусственная сетчатка глаз. Она нужна для того, чтобы обращаться с этим визором. Но ты не представляешь, какие это имеет последствия. Без визора я не распознаю никаких цветов, кроме красного. Глаза постоянно болят… Я не могу спать без таблеток… Это выводит из себя, иногда у меня случаются приступы паники… Тебе это знакомо?
    Ласточка прижала руки к груди, нервно сжимая пальцы в кулак.
    - Мы уже давно не люди. Я и Патрик… Над ним тоже провели эксперименты. Он регенерат, как и Вамп. Они легко восстанавливают органические ткани, даже после потери большей их части. Сверхбыстрый синтез белка, память РНК… Это надругательство над природой.
    И вдруг донесся ледяной голос Фортуны:
    - Мне жаль тебя, девочка. Но ты и понятия не имеешь, через что мы прошли…
    - Нет, Хелена, здесь ты ошибаешься. Ты сыграла свою роль, как и все остальные. Все это была лишь большая театральная постановка.
    - Что? - голос Фортуны сорвался на хрип, она медленно развернулась, словно силы вот - вот покинут ее.
    - Это шахматы. Ты - Королева, ферзь. Солидус - Король. Вамп, Оцелот, Райден - все они фигуры в игре Патриотов. Это началось еще два года назад, когда погиб…
    - Отец… - выдохнула Фортуна, ее взгляд остекленел.
    - Да. Захват танкера, убийство твоего отца - полковника Скотта Дольфа, похищение RAY, дискредитация Мертвой Клетки. Все это большая игра Патриотов, названная «план С3». Твои способности - это всего - лишь достижение науки. Тебе внедрили микрогенератор в позвоночник, после одной операции. Ты этого не помнишь, потому что твоя память скорректирована. Ты была нужна Патриотам для финального акта на Биг Шелл, они не давали тебе покончить с жизнью.
    - Нет… - Из глаз Фортуны потекли слезы, она сжала губы, сдерживая плач и упала на колени. - Отец…
    - Они убили его, чтобы контролировать тебя. Ты была нужна именно такой - обреченной и измученной.
    - Все это время… - дрожащим из-за плача голосом произнесла Фортуна. - Вся моя боль…
    - Искусственна. Это создание образа. Ролевая игра.
    Хелена зарыдала, свалившись на асфальт.
    - Прости, Хелена, - сочувственно произнесла Ласточка. - Я знаю, как это тяжело.
    Вдруг рядом с девочкой из ниоткуда возник мужчина в плаще - хамелеоне.
    - Патрик! - тут же восторженно воскликнула Ласточка. - Ты вернулся?
    Мужчина откинул капюшон и кивнул.
    - Вамп мертв, - улыбаясь, произнес он.
    Фортуна перестала рыдать и подняла трясущуюся голову. В ее глазах застыл ужас, из них с еще большей силой полились слезы, и Фортуна сдавлено застонала.
    - Не-е-ет… Вамп… - она закрыла ладонями лицо, не в силах даже сказать что-либо.
    Патрик нахмурился и указал головой на женщину.
    - Ты с ней закончишь?
    Ласточка сочувственно изогнула брови и помотала головой из стороны в сторону.
    - Нет. Мне жаль ее. Пусть остается здесь.
    - Как пожелаешь. Пойдем тогда?
    - Да, пойдем.
    Они направились к выходу в полной тишине, но Ласточка вдруг обернулась и крикнула лежащей на земле Фортуне:
    - Хелена! Патриоты больше не имеют над тобой власти. Это Оцелот убил твоего отца, я хочу, чтобы ты знала. И еще… Вода не подвластна магнитному щиту. Если ты ищешь смерти, то запомни это… Прощай.


    Наталья и Наоми медленно пробирались по Третьей авеню на севере Манхэттена, обходя замершие на дороге автомобили. Тишину вымершего города теперь нарушало непонятное гудение, доносящееся откуда-то снизу.
    - Жуткое место, - произнесла Наоми. - Куда мы идем?
    Наталья повернулась к ней, не останавливая шаг.
    - Не знаю. Но ты это тоже чувствуешь, да?
    - Ты про вибрацию?
    - Нет, это что-то другое. Чувствуешь?
    Наоми нерешительно посмотрела себе под ноги, отстав от Натальи.
    - Я не уверена… Мне кажется, что меня кто-то зовет, внутри.
    - Внутри? - Наталья остановилась и с удивлением взглянула на Наоми.
    - Ну, да… Не знаю, как это объяснить. Словно это мое сердце…
    - Сердце…? - в замешательстве повторила Наталья.
    Теперь для нее кое-что стало проясняться. Если раньше она думала, что зов шел из ее головы, то теперь она отчетливо почувствовала, как в ее груди стало распространяться тепло. Словно в душе что-то прояснилось.
    - Похоже, ты права.
    - Интересно, что это? - вдруг улыбнулась Наоми.
    Наталья, промолчав, пожала плечами.
    - Мне все время кажется, что я слышу голос Фрэнки.
    - Твой брат?
    - Не кровный… Но он мне ближе, чем брат. Он все, что у меня есть. То есть, было…
    - Мне жаль.
    - Ничего. Ты знаешь, то существо, Биг Босс, сказало мне, что Фрэнки еще жив. И с каждым шагом я чувствую, что он все ближе.
    - Ты думаешь, он действительно жив?
    - Я понимаю, что этого не может быть. Но все равно, я уверена, что увижу его.
    Наталья вдруг ощутила чей-то образ в своей голове. Вопреки ее воле в памяти возник Ричард Эймс и те времена, когда они были в браке. Сколько Наталья ни пыталась себя убедить, что она просто потеряла время, сейчас она вспоминала об этом с теплом.
    - Каков он был, твой брат? - спросила Наталья, прогоняя из головы странные мысли.
    - Фрэнки? - казалось, что Наоми было тяжело о нем вспоминать, но на ее лице появилась легкая улыбка. - Он был очень заботливым. Он всегда заступался за меня, не давал меня в обиду. Кроме него, у меня больше никого не было. Я даже не знала своих родителей.
    На глазах Наоми заблестели слезы.
    - Я ничего не помню о своем прошлом. Поэтому я стала заниматься генетикой, я хотела узнать, кто я и кто мои родители. Фрэнки меня во всем поддерживал. А потом, на Аляске, его убили… Но тогда он успел сказать… Когда он был ребенком, он участвовал в войне в Родезии. Ему приказали убить семью индийских эмигрантов. Он убил родителей, но на маленькую девочку у него не поднялась рука. Той девочкой была я… Все то время, что он был со мной, он выдавал себя за моего старшего брата. Он испытывал чувство вины, все это время… Я не знаю, какого это, растить ребенка чужих людей, которых ты убил, но я уверена, Фрэнки очень страдал. Я не виню его…
    Вдруг на севере что-то громыхнуло. До них донесся пронзительный механический визг, за ним еще несколько. А потом послышался далекий беспорядочный грохот.
    - Что это? - воскликнула Наоми, мотнув головой назад. С ее щек слетели несколько слезинок.
    Далеко на севере между зданий замелькали гигантские тени.
    - Metal Gear! - в ужасе крикнула Наталья. - Их там не меряно!
    Она схватила Наоми за руку, и они вместе побежали к краю улицы.
    - Может, спрячемся в метро? - на ходу спросила Наоми.
    - Нет. Там что-то движется. Лучше в здании.
    Оказавшись у витрины магазина, Наталья разбила стекло, и они вбежали внутрь.
    Тени приближались.


    - Ну, куда теперь? - Джек остановился, переводя дух.
    Он сам не сильно устал, однако Роуз эта пробежка далась явно нелегко. Они только что минули здание городского совета и стояли на развилке. Снейк задумчиво осматривался по сторонам.
    - Я плохо знаю Нью-Йорк, - пробормотал он.
    К нему подоспел запыхавшийся Отакон. За ним приближались Оцелот и грохотавший своей броней Солидус. Последний был мрачнее тучи.
    - Там Бруклинский мост, - рукой указала направо Роуз.
    - Из огня да в полымя, - произнес Отакон. - Так мы попадем на Лонг-Айленд, прямо в ловушку.
    - Можно попробовать пройти через туннель Холланд в Джерси-Сити. Этим путем мы окажемся на континенте.
    - Это вариант, - кивнул Снейк. - Оцелот, сколько RAY двигалось с востока?
    Старик нахмурился, словно думая, отвечать или нет.
    - Ну же? Солидус? - Снейк развернулся к брату.
    Солидус со скрежетом скрестил руки на груди.
    - Ничем не могу помочь.
    Но Оцелот вдруг заговорил:
    - Большая их часть идет с моря. По суше будет машин 40, не более.
    - Ты смотри… - поднял бровь Солидус.
    - Значит, через туннель? - спросил Отакон.
    Джек подал голос:
    - Не думаю, что это хорошая идея.
    - Это еще почему? - зыкнул Солидус.
    - Помните, как под землей что-то прогремело? В канализации и метро явно что-то двигалось. Я боюсь, что эта же штука может быть и в туннеле.
    - Замечательно, - пробубнил Солидус.
    - Так мы что, в ловушке? - растерянно произнес Отакон.
    - Мы можем пройти через мост? - предложила Роуз.
    - Ты знаешь, сколько до него идти? - воскликнул Солидус.
    - У нас есть выход? - сухо спросил Снейк.
    - Предлагаю идти через туннель.
    Щупальца Солидуса воинственно поднялись. Джек нервно сжал эфес меча. Рука Оцелота замерла рядом с револьвером.
    - Этим мы ничего не добьемся, - спокойно произнес Снейк.
    - Тогда, разделимся? - предложил Солидус.
    И в этот момент земля вдруг содрогнулась, со зданий посыпалась пыль, повсюду послышался звон битого стекла. Это был самый мощный подземный толчок за последнее время.
    - Вот черт! - рявкнул Солидус.
    - Удар шел с юга, - сказал Снейк.
    Оцелот, который в это время смотрел куда-то на север, прищурился и тихо произнес:
    - Они здесь.


    Перед Фортуной раскинулась черная гладь реки Гудзон. Где-то на противоположенном конце вырисовывались очертания Джерси - Сити. Вода беззвучно обмывала бетонное основание причала, волны неторопливо накатывали одна за другой.
    Женщина обессилено облокотилась на ограждение и потерянным взглядом стала смотреть на колышущуюся поверхность реки. Жизнь потеряла для нее всякий смысл. Все, что она помнила, все, чем жила, оказалось насмешкой. Ее жизнь была лишь постановочной комедией, а она - куклой в жестокой игре. Все рухнуло.
    Фортуна не хотела больше жить. Отчаянье нахлынуло на нее даже с большей силой, чем в то время, когда погиб ее отец. Но теперь она осталась совершенно одна. Все, кого она любила, погибли. А судьба, словно насмехаясь, оставляла ее в живых, раз за разом.
    Однако теперь Фортуне было, чем ответить. Теперь над ней не было ничьей власти, она была предоставлена сама себе. И она помнила слова девочки: вода может ее убить. Чтобы не было встроено в тело Фортуны, оно не спасет ее от воды. Надо лишь сделать один шаг вперед.
    Фортуна сжала руки на ограждении. В ее душе возникла абсолютная пустота, она не чувствовала ни решимости, ни страха. Все, чего она хотела, - это забвение. Один шаг вперед, и всему этому придет конец.
    Где-то позади нее раздался мощный удар, так что земля содрогнулась. Но Фортуну это нисколько не заинтересовало. Она перешагнула через поручень и выпрямилась над обрывом в реку. Вода замерла, словно принимая жертву.
    На противоположенном берегу что-то загромыхало, раздался пронзительный визг, а за ним - шлепки в воду.
    Фортуна, увидев свое отражение в воде, почувствовала нарастающий гнев в душе. Она возненавидела себя за то самобичевание, страдание, которое недавно творилось в ее душе. Она строила из себя жертву, проклятую женщину, а на самом деле над ней всего - лишь потешались кукловоды. Фортуна не хотела вспоминать этого. Она закрыла глаза и разжала руки. Теперь даже легкий ветерок в спину мог скинуть ее в бездну.
    Но вдруг под водой раздался какой-то гулкий звук. Фортуна открыла глаза. Ее не сильно интересовало, что это было, однако звук ей мешал. Но вдруг она обнаружила, как поверхность воды прямо перед ней вздыбилась, и из глубины, прорвав толщу воды, выпрыгнул Metal Gear RAY, сопровождаемый фонтаном брызг.
    Этот RAY отличался от серийных автоматизированных моделей в Арсенале. Его конечности были несколько укорочены, и выглядел он более приземисто. По всему корпусу проходили бесформенные тигриные линии всех оттенков серого цвета - это был военный камуфляжный цвет для ведения боя в городе.
    На плече выделялась надпись «ЗОДИАК», а на бедре - «ЛЕГИОН - 01Д».
    RAY с грохотом приземлился на землю, хвост убрался в спину, и машина плавным ходом направилась внутрь города. За ним из воды стали выпрыгивать и другие подобные машины.
    Фортуну обдала волна брызг, она в ужасе вцепилась в поручень и присела на бетонный бордюр. Теперь, смотря на пролетающие над ней машины, мысли о самоубийстве неожиданно отошли на второй план. В памяти у нее возник образ прототипа RAY и ее отца, создавшего эту машину. Именно из-за нее он погиб. Он был убит.
    А потом она вспомнила об Оцелоте в кабине прототипа. Это он убил ее отца. Так сказала девочка, и об этом пытался сказать Снейк. Но из-за своей глупости она не услышала их слов.
    Хелена, не обращая внимания на накатывающие на нее волны брызг, поднялась.
    - Оцелот, - с гневом произнесла она.
    Рано еще сводить счеты с жизнью. Есть еще одно дело, которое Хелена не завершила. Память ее отца должна быть очищена, а убийца сполна ответит за это.
    - Теперь я не та жалостливая жертва. - Голос Хелены источал ярость. - Больше вам надо мной не посмеяться.


    Землю вокруг здания «Нагатоми» сотрясали мощные толчки, асфальт там основательно раскрошился, с его стен посыпались треснувшее покрытие из плексигласа. Соседние здания покрылись крупными трещинами, где-то от них отваливались части обшивки. Местами окончательно перемолотый асфальт уходил под землю, увлекая за собой стоявшие на дороге автомобили. Целый квартал вокруг Либерти стрит проваливался под землю. Здания вокруг уже окончательно рассыпались, подняв столб пыли, и лишь одна башня «Нагатоми» оставалась невредимой. Хоть с нее и обсыпались все плексигласовые панели, но за ними оказалась необычная конструкция. Все здание внутри было словно составлено из огромных плит разной толщины и площади. Серо-голубые плиты были сделаны будто из какого-то композитного материала, и беспорядочно, но геометрически правильно располагались друг на друге. Все они были различны, некоторые такие тонкие, что походили на пластины, какие-то стояли вертикально и были высотой с несколько этажей, какие-то лежали горизонтально и по площади занимали целый этаж. Но большинство было меньшего размера, они плотно пристыковывались друг к другу то параллельно, то перпендикулярно. Между ними находились зазоры и пазы, и внутри можно было увидеть, что и там были эти плиты, но они двигались. Здание росло внутри самого себя.


    - Смотрите! - воскликнула Роуз.
    Но всем и так было видно, как внизу что-то рухнуло, подняв стену пыли.
    - Там здание упало? - предположил Джек.
    - Похоже, это из-за землетрясения, - добавил Снейк.
    - Это не землетрясение, - проворчал Солидус. - Там что-то под землей.
    - Что именно?
    - Я почем знаю?
    Вдруг Оцелот резко поднялся.
    - Они здесь! - крикнул он.
    - Кто?
    И в этот момент прямо по улице мелькнуло несколько силуэтов RAY. А затем еще. Такие же тени замелькали справа и слева от них.
    - Поздно, - произнес Солидус.
    - Это первая волна, - пояснил Оцелот, - их тут не более 50 штук.
    - О, это хорошая новость, - усмехнулся Солидус. - Как будем отбиваться?
    - Ты с ума сошел? - выпалил Джек. - У нас нет ни единого шанса.
    - На тебя это не похоже, Джек. Предпочитаешь лечь здесь кверху лапками и ждать спасения с небес?
    - Ты хотя бы в доспехах. А Роуз и Хал даже не могут сражаться.
    - Они - балласт, - махнул рукой Солидус.
    - Хватит вам спорить! - прикрикнул на них Снейк. - Надо убираться отсюда.
    - Они идут не за нами, - вдруг произнес Оцелот.
    И тут прямо в квартале перед ними откуда-то сверху с грохотом приземлился серо - полосатый RAY, а за ним еще один. Слева от них так же отчетливо замелькали силуэты машин.
    - Мы окружены, - сказал Снейк.
    - Ну, с тремя я справлюсь, - хищно улыбнулся Солидус.
    - Это другие модели, - одернул его Оцелот.
    - А ты то это откуда знаешь?
    Роуз в страхе прижалась к Джеку и тихо произнесла:
    - Джек, мне страшно.
    - Они наступают! - выкрикнул Отакон.
    Теперь со всех сторон можно было заметить приближающихся RAY. Джек вытащил свой меч, придерживая за собой Роуз.
    - Отакон, - обратился к нему Снейк. - Бери Роуз с собой и прячься в здании.
    - Джек? - Роуз со все увеличивающимся страхом в глазах смотрела на него.
    - Так будет лучше.
    Машины приближались. Они с грохотом шли по улице, давя ногами автомобили и задевая руками стены зданий. Где-то сверху несколько RAY прыгали с крыши на крышу, продавливая ее под своим весом.
    - Рассредоточились! - крикнул Снейк. - Давай!
    Но вдруг машины с огромной скоростью прыгнули в их сторону и спустя секунду оказались возле них, встряхнув землю из-за своего приземления. Двигались они с куда большей маневренностью, чем серийные модели Арсенала.
    - Беда. - Снейк пошатнулся от удара.
    С десяток RAY окружили их, перегородив собою все дороги к отступлению. Машины, словно живые существа, внимательно смотрели на них своими спаренными сенсорами, и, расставив руки, пригнулись, готовясь к атаке.
    Но тут…


    Стадия 8: В самом центре души.


    …в небе над ними что-то сверкнуло, и всю улицу озарил теплый луч света.
    - Какого…? - выпалил Солидус, закрываясь рукой от слепящего сияния.
    - Это ангел… - вдруг изумленно произнесла Роуз.
    И действительно, прямо над ними в центре этого сияния различалась человеческая фигура, из спины которой в стороны были распахнуты настоящие крылья.
    - Невероятно… - выдохнул Отакон.
    Машины замерли и будто в удивлении приподнялись, следя за спускающейся фигурой. А ангел замер на уровне крыш зданий, и стал впитывать свечение внутрь себя.
    - Ты!!! - вдруг выкрикнул Солидус. - Ты жива!?
    Когда сияние немного затухло, можно было различить, что ангелом оказалась молодая девушка, одетая в белый «змеиный» костюм, прикрытий таким же белым плащом. Крылья ее были сделаны не из перьев, а из странного серебристого материала, гибкого как бумага, и острого, как лезвия бритвы. Крылья состояли из множества таких лезвий, расположенных как перья в настоящем крыле. Фигура девушки будто источала желто - серебристый свет, только лишь ее по-вороньи черные волосы контрастировали с белизной.
    - Миа… - прошептал пораженный Солидус.
    RAY взвыли. Сразу три машины дали по девушке очередь из пулеметов, исполосовав воздух желтыми линиями, после которых в пространстве так и остались висеть бирюзовые пунктиры. Однако Мии там уже не было. Она чудесным образом оказалась возле одного из RAY, и тут ее крылья полоснули по голове машины. Острейшие перья, оставив за собой золотистый след, вошли в броню как нож в масло. Голову машины тут же разрезало на три части, и они тяжело обрушились на землю. Мертвая машина с грохотом повалилась на здание. Другой RAY напротив открыл свою пасть и выпустил ослепительный луч. Всю улицу озарило бирюзовое сияние, и это не было похоже на струю воды, как у прототипа. Это был настоящий лазер. Вот только его луч ушел в пустоту, пробив здание на другом конце улицы. Миа же в это время уже распорола грудь еще одной машине, и расправлялась с третьей. Она двигалась с нечеловеческой скоростью, и более того, ее крылья резали композитную плоть, даже не прикасаясь к ней. Машины стали отступать. Возникая в разных местах, Миа зарубила еще пять RAY, пока оставшиеся не скрылись за зданиями. В воздухе медленно тускнели золотистые следы от крыльев, а за зданиями слышались удаляющиеся шаги машин.
    - Ого, - произнес Снейк. - Впечатляет.
    - Черт бы ее побрал, - прорычал Солидус.
    - Ты знаешь, кто это? - спросил Джек.
    - Ага, было дело.
    Вдруг прямо перед ними откуда-то сверху возникла Миа, и ее крылья сложились в отделение на ее спине.
    - Хорошо, что вы еще живы, - сказала она, убрав с лица несколько локонов своих черных волос.
    Солидус от такой фразы явно опешил.
    - А вы вообще кто? - поинтересовался Снейк.
    - Спросите у него, - девушка указала на Солидуса.
    - Это Миа, - пробурчал он.
    - Я думала, ты будешь рад меня увидеть, - без тени эмоции произнесла девушка.
    - Ага, как же. Ты вроде бы должна была отойти в мир иной.
    - Планы изменились. Прости, что разочаровала.
    Сбитый с толку Джек встрял в разговор.
    - Вы хоть что-нибудь объясните?
    - Прошу, - Солидус пожал плечами, смотря на Мию. - Мне тоже хочется задать пару вопросов.
    - Может, отложим разговоры, - осторожно произнес Отакон. - RAY могут вернуться.
    - Вряд ли, - возразила Миа. - Не мы их цель.
    - А что тогда?
    Вместо ответа Миа кивнула на юг. А там отчетливо выделялась башня «Нагатоми», точнее странный монумент, возвышавшийся вместо здания. Непонятная конструкция, состоящая из блоков, стала гораздо выше и толще самого небоскреба, тем более что здания вокруг нее обрушились. Даже здесь можно было различить вибрацию и звуки какого-то работающего механизма, доносящиеся из-под земли.
    - Ого, - нахмурился Снейк.
    - Это еще что за хрень? - выпалил Солидус.
    Миа удовлетворенно покачала головой и сказала:
    - Здание «Нагатоми» больше не существует. Эта штука выросла из подземного комплекса Догмы.
    - Как это? - вдруг спросила Роуз.
    - Это вирус sui generis.
    - Что?
    - Это суть проекта СКАЙХАУНД.
    - О чем ты говоришь? - встрепенулся Солидус.
    Миа сверкнула глазами в его сторону.
    - Ты думал, что знаешь о нас все? Хотел использовать меня в своих целях?
    - У нас была договоренность!
    - Жалкая отговорка.
    - Не понимаю, что ты хочешь этим сказать. У меня создалось впечатление, что это ты меня использовала.
    - Именно.
    Солидус фыркнул.
    - О чем и речь.
    - Я не собираюсь оправдываться. Скажу лишь, что я пыталась исправить ошибку вашего отца.
    - Биг Босса? - воскликнул Снейк.
    - Что этот старик еще успел натворить? - нахмурился Солидус.
    - Проект СКАЙХАУНД должен был стать его оружием против Патриотов. Неужели вы думаете, что кучка телепатов смогут их остановить? Это глупо.
    - Старк в последние годы не отличался светлым умом.
    - Ты ошибаешься. Он трезво мыслил и прекрасно понимал свои шансы в этой войне. Он пожертвовал всем, даже собой. Вы еще не поняли.
    - Поняли что?
    - Он умер, чтобы вы жили. Помнишь, Снейк?
    Тот помрачнел.
    - Он мог убить тебя сотни раз, но предпочел пасть от твоей руки. Он решил передать эту борьбу в ваши руки. Он верил вам.
    - Я же говорю, свихнулся, - покачал головой Солидус.
    - Тебе не понять. Но речь не об этом. Джек держал истинную суть плана в большом секрете.
    - Джек? - перебила Мию Роуз.
    - Так звали Биг Босса.
    - Вот как? - удивился Джек.
    - Да. Джек был единственным, кто полностью был в курсе, кроме нас, конечно.
    - Нас?
    - Избранные дети. Мы были подопытными в экспериментах по вживлению особых ген, выведенных у его экстрасенсов и психокинетиков. Не помню, сколько нас было, но в живых осталось шестеро. Феникс и мы, его свита. Мы получили феноменальную силу внушения, но все это было ширмой. Джек не пытался вывести из нас новое поколение телепатов, ему нужны были носители.
    - Носители?
    - Когда эксперименты были закончены, перед Биг Боссом возникла угроза обнаружения. Тогда он заморозил нас в криокамерах, а сам, чтобы отвлечь внимание, провел операцию №313.
    - Что? - воскликнул Снейк.
    - Это так. Все, что произошло в крепости Внешние Небеса, было лишь отвлекающим маневром.
    - Невероятно…
    Снейк впервые показал свои эмоции, он выглядел потрясенным до глубины души.
    - Я убил его…
    - Это тоже было частью его плана. Все - Metal Gear, Грей Фокс, ты - он все это подстроил, чтобы скрыть свой план. Его задумка удалась. Патриоты всерьез заинтересовались проектом СКАЙХАУНД. В ходе заморозки четверо погибло, а нас с Фениксом разделили и спрятали. Патриотам удалось найти Феникса, а позже Солидус нашел меня. План СКАЙХАУНД перешел в активную стадию. Когда в руки Патриотов попал Феникс, они решили исследовать его и узнать все его способности. Чтобы анализировать его память, они подключили его к системе виртуальной симуляции. И вот тут оружие Биг Босса активировалось. Нам в память была внедрена информация цифрового вида. Программный код.
    - Как это? - озадачено спросил Солидус.
    - Вирус. Джеку удалось предвидеть ход событий, и он подстроил Патриотам ловушку. Как только мозг Феникса стали исследовать, в виртуальной памяти системы стал формироваться вирус, содержащий часть личности Феникса.
    - Интеллектуальный вирус?
    - Образно говоря, да. Но это был далеко не вирус, и даже не программа. Это была особая информационная субстанция, работающая по законам цифрового мира, но использующая методы человеческого мышления. Патриоты даже не поняли, что попали в ловушку, вирус скрылся, медленно развиваясь и заполняя собой сети компьютерные Патриотов. Они промыли мозги Фениксу и стали использовать его как оружие, но он уже отработал свою функцию. Истинная цель - вирус - уже развивался в сети. Все это время он эволюционировал и ждал подходящего момента. Вчера он проявил себя и заразил подземный комплекс «Нагатоми».
    - Так значит…?
    - Та штука - это тело вируса. Это он установил здесь информационное поле - среду своего обитания.
    - Невероятно… - произнес изумленный Отакон.
    - А каково в этом твое участие? - прищурился Оцелот.
    Миа выдержала паузу, смотря прямо в его глаза, а потом сказала:
    - Два года назад я организовала проникновение в базу «Нагатоми». Там я нашла способ излечиться и развить свои способности по максимуму. Я уже больше не содержу исходник вируса в своей голове.
    - Тогда зачем ты здесь?
    - Остановить вирус. Он не ограничится уничтожением Патриотов. Это была единственная ошибка Джека, он не предусмотрел его силу. Вирус, обладая материальной оболочкой, будет заражать все вокруг себя, пока не поглотит окружающую среду. Это его генезис.
    - Вот черт, - выдохнул Джек. - Что же нам делать?
    - Вы ничего не сможете сделать. У меня есть кое-какие мысли, как его остановить, но ваша помощь мне не нужна.
    Миа окинула всех взглядом, остановившись на Оцелоте.
    - Чего ты на меня уставилась? - прохрипел он.
    - Ничего, забудь.
    И в этот момент со стороны «Нагатоми» послышался нарастающий грохот. Земля затряслась с новой силой, башня вздрогнула и стала медленно уходить под землю. Грохот и тряска усилились до такой степени, что по асфальту и стенам зданий поползли трещины, а Деловой квартал целиком ушел под землю.
    И вдруг из этой дыры поднялась гигантская конструкция, размером с целый небоскреб. Она отличалась от той башни, что ушла под землю. Это нечто, вылезшее из дыры, тоже состояло из плит, но теперь они были сложены параллельно друг к другу. Они так же были разного размера и толщины, между ними были пробелы, в которых виднелся стержневой механизм, соединяющий плиты. Эта конструкция с оглушительным грохотом и лязгом обрушилась на соседнюю улицу, промяв под собой сразу несколько зданий. А плиты так и продолжали появляться из дыры. Теперь уже можно было разглядеть, что эта конструкция похожа на круг, опоясывающий ту дыру, причем плиты были расположены перпендикулярно ей. И вот кольцо пришло в движение. Одна плита делала шаг вперед, затем соседние, а расширившийся зазор между ними занимала новая плита, поднявшаяся из дыры. Так, шаг за шагом, кольцо медленно расширялось, перемалывая здания и улицы. Даже корпус Арсенала не смог противостоять силе гигантский ног.
    - Не… не может быть… - глаза Джека округлились. Хоть он и не мог видеть всего, но по грохоту и по падающим небоскребам представлял масштабы происходящего.
    - Это какой-то кошмар, - прошептала Роуз.
    - Он начал действовать, - спокойно произнесла Миа. - Заражение началось.
    - Ты хочешь сказать, что так он сможет заразить весь мир? - воскликнул Солидус.
    - Скоро он начнет распылять споры, будьте осторожны.
    - Какие еще споры?
    - Биоцифровой код. Смесь материи, информации и энергии.
    - Это невозможно! - с ноткой паники в голосе выкрикнул Отакон.
    - В этом мире не существует ничего невозможного. Вам лучше приготовиться, сейчас RAY начнут атаку.
    - А то разве была не атака? - указал Солидус на подбитые машины.
    - Просто разведка. Основные силы окружили город и ждут сигнала к действию.
    - Так значит, Патриоты все же будут бороться.
    - Конечно. Они еще не открыли все козыри в своей руке.
    - А 250 RAY будет недостаточно?
    - Вряд ли. Эти войска просто тянут время, пока не подойдет их основное оружие.
    - У них есть что-то еще?
    - Естественно. Поверь, они ни перед чем не остановятся, чтобы остановить вирус.
    Внезапно с торса подбитого RAY до них донесся голос:
    - Рад вас всех видеть!
    Все семеро мгновенно повернулись на голос и обнаружили на груде искореженных обломков немолодого мужчину в дорогом костюме с кейсом в руке и повязкой на правом глазу.
    - Нет!!! - взвыл Солидус. - Это не можешь быть ты!!!
    - Отец… - Снейк вздрогнул и побледнел.
    - Биг Босс, - прохрипел Оцелот.
    - Всего лишь оболочка, - ответил тот. - Но, если хотите, можете меня так называть.
    Миа расправила свои крылья и воспарила в воздух.
    - Ах, Миа, - расплылся в улыбке вирус. - Я могу называть тебя своей матерью?
    - Прекрати, Ноа, - жестко произнесла она.
    По всему телу Биг Босса пронесся ряд помех, и он перевоплотился в образ Феникса в белом «змеином» костюме.
    - Я уже не Ноа. Знаешь, мне дали классификацию Адонай.
    - Остановись. Ты уничтожаешь все вокруг себя.
    Феникс с теплой улыбкой на лице любящими глазами посмотрел на Мию.
    - Я тоже так думал. Но я встал перед дилеммой. Я не только Адонаи, я и Эхейе - субсистенция. Я тоже форма существования. Разве не для этого мы здесь собрались - выяснить, что есть жизнь?
    - Я не понимаю, о чем ты говоришь.
    - Ты врешь, Миа. Ты все видела, там, когда была за гранью. Этот свет, и небо, и боль. Сияние в самом центре души…
    - Что? - Миа заметно вздрогнула.
    - Понимаешь, я столкнулся с одной проблемой. Я, как ты верно заметила, вирус, но во мне есть часть личности Ноа. Я обладаю его памятью, образом мыслей, эмоциями, я есть его эфемерная проекция в этом мире. Но я обладаю индивидуальностью. Я не Ноа. Видишь ли, Миа, я не могу определиться, являюсь ли я формой жизни, или я просто субстанция, несущая биоинформационный код.
    - Ты…? - Миа была поражена услышанным.
    - Это не риторический вопрос. Я серьезно претендую на формирование нового вида жизни на земле. Симбиоз материи и информации, это революция жизни. Но часть меня противится этому. Я же вирус, а его не причисляют к форме жизни. Это большая проблема, потому что у меня нет наследственной информации, я только распространяю свой биопрограммный код. Это не суть эволюции, а банальное самовоспроизведение, ассимиляция. Видишь, смысл моего существования заключается в постоянном заражении окружающего мира. Для меня это не проблема, но это тупиковая ветвь развития. Что будет, когда я заражу весь мир? Мое развитие остановится, и мое существование потеряет смысл. Возможно, мне придется разделить свой код и начать воспроизводить его с разными параметрами, чтобы создать их конфликт в развитии. Так, это будет новая ступень естественного отбора, сути всей генетической эволюции жизни. Но все равно я буду началом, жизнь будет исходить из меня, и она замкнется в спирали самоограничения. Она никогда не будет лучше меня. Это не эволюция и даже не жизненный цикл. Ведь я даже умереть не могу.
    Вирус оглядел потерявших дар речи людей.
    - Но есть выход. Разгадка кроется во мне самом. Имея квазиличность Феникса, я все же являюсь его репродукцией второго уровня. Грубо говоря, я его потомок. Не биологически, а… духовно.
    - Что?! - воскликнула Миа.
    - Это и есть ключ. Не гены определяют мое существование, а душа. Я недавно понял это, и тогда все вопросы отпали сами собой. Не имея возможности передавать генетический материал от поколения к поколению, я создам новую модель эволюции. Посмотри вокруг, это мой мир, я создал его. Информация существует вовне энергетического обмена, она материальна. Идеальная среда для создания того, что вы называете душой.
    - Прекрати…
    - Что тебя смущает, Миа? То, что искусственное существо, которое даже не является формой жизни, вдруг заявляет, что обладает душой? В этом нет ничего удивительного, я уверяю тебя. У меня есть возможность проникать в мысли людей, в самые глубокие уголки их сознания. Процессы, происходящие в мозгу, сходны с электронным потоком информации в компьютере. Все страхи, чувства, воспоминания, мечты - все это составляет душу каждого человека. Это не какая-то бесплотная сущность, а совокупность элементов, создающих внутренний мир человека. Всего лишь.
    - Ты ошибаешься…
    - Да? А ты когда-нибудь видела человеческую душу? Ты можешь сказать, где она у тебя находится? Ты можешь ей управлять? Это защитный механизм, созданный природой, чтобы не разрушать целостность личности и сохранять относительную стабильность индивидуума. Вся жизни подчинена принципу максимальной эффективности, природа как эффективный синергетический организм оставляет только нужные и необходимые процессы. Так называемая душа - это лишь метод.
    Вирус провел ладонью по волосам.
    - Впрочем, оставим ненужные споры. Я нашел средство, позволяющее эмулировать душу человека, и также я нашел донора. Используя себя как отправную точку, с помощью резидентной души я запущу механизм генезиса новой эволюции. Тогда мое существование обретет смысл.
    Вирус поднял перед собой свой кейс.
    - Здесь находится ключ - исходник эволюционной ветви. Интегрируя его в тело Малькут, я создам новую форму существования жизни. Вот только, - вирус усмехнулся, - не я один желаю этого. Наши друзья, Патриоты, послали сюда Сферы, надеясь перехватить инициативу. Жаль, но смерть и возрождение - это их творение, не мое. Я лишь использую их метод. Что ж, это будет отличной проверкой наших идей, в конце концов, естественный отбор уже начался. Осторожней.
    Вдруг сверху донесся глухой удар, и с крыши прямо в центр улицы устремилась тень RAY.
    - Берегись! - воскликнула Миа, сомкнув крылья над собой.
    Она пробила машину насквозь, но RAY продолжил свое стремительное падение прямо на людей. Джек не думая подхватил Роуз и устремился в сторону он летящих обломков. Солидус включил свой прыжковой механизм и одним махом пролетел через всю улицу, перескочив через Джека. Снейк, Отакон и Оцелот помчались в другую сторону.
    И вот огромная туша металла рухнула на улицу, продавив под собой асфальт. Удар едва не сбил Джека с ног, он загородил закричавшую от испуга Роуз своей спиной, прикрывая ее от мелких осколков. Солидус просто прикрыл лицо армированной рукой, заодно пытаясь найти псевдо Биг Босса. Тот без следа испарился.
    Когда пыльная завеса стала оседать, Джек оглянулся. Всю улицу перекрывала груда обломков RAY. Ни Биг Босса, ни Мии видно не было. Успели ли спастись остальные, Джек не знал.
    - Ты в порядке, Роуз? - он заботливо обхватил ее за плечи.
    - Джек… - девушка была явно не в себе, то ли от падения махины, то ли от речи вируса. - Мне не хорошо…
    - Держись, Роуз, - он прижал ее к себе. - Мы выберемся отсюда.
    К ним подошел Солидус. Он выглядел крайне сосредоточенным, от былой голословности не осталось и следа.
    - Еще живы. Хорошо.
    С другой стороны обломков донесся голос Снейка.
    - Райден! Вы живы?
    - Да! - ответил ему Джек. - Как там вы?
    - Мы тоже в порядке. Попробуем сейчас перебраться к вам.
    Внезапно сверху послышался скрежет, и на них посыпалась бетонное крошево. Подняв голову, Джек обнаружил, что на крыше небоскреба обосновался еще один RAY. Тот, словно птица в гнезде, потоптался на месте, заняв наиболее удобную позицию, и стал осматривать улицу под собой. Его массивная голова остановилась на трупе своего собрата. А затем он неожиданно быстро вытянул вперед руки и открыл пулеметный огонь по обе стороны улицы.
    - Черт! - воскликнул Джек.
    Он одной рукой подхватил Роуз, а другой выхватил вибромеч и стал закрываться им от пуль. К его счастью RAY вел беглый огонь по нему и Солидусу, так что ему удалось защититься. Роуз находилась на грани потери сознания, и Джеку пришлось потратить все силы, чтобы не дать ей упасть.
    Пули продолжали литься на них градом, оставляя после себя бирюзовые пунктиры в воздухе. Рядом с ними стали возникать голографические окна, в которых отражалась разная информация по стрельбе: средняя скорость пуль, их кинетическая энергия, пройденное расстояние. Пулевые отверстия на асфальте обводились оранжевыми кругами.
    - Надо уходить! - крикнул Солидус, отбивая мечами поток пуль.
    - Давай, Роуз, - умоляюще произнес Джек. - Идем.
    Девушка едва переставляла ноги, и если бы не Джек, она давно упала бы. Но вот лента патронов у RAY закончилась и тот, оперевшись руками на край полуразрушенной крыши, опустил голову. Его пасть уже была готова развергнуться, чтобы вылить на них поток когерентного света.
    - Ну же! - рявкнул Солидус. - Пошевеливайтесь!
    - А Снейк?
    - Он сам о себе позаботится.
    RAY почему-то не открывал огонь из своего главного орудия. Наоборот, он привстал и, словно нехотя, поднял голову в сторону башни и расширяющейся стены.
    - Если хочешь жить, следуй за мной, - сухим голосом произнес Солидус.
    Джек сжал от бессилия кулаки, но, взглянув на бледное лицо Роуз, тут же взял себя в руки. Как бы он ни ненавидел Солидуса, прежде всего он должен был думать о ней. А с остальными наверняка все в порядке, и они уже обходят улицу с другой стороны.
    В этот момент Джек обратил внимание на приближающийся с юга грохот. Он уже привык к постоянной тряске, да и атака RAY не давала ему возможности осмотреться по сторонам, но теперь он ясно чувствовал, как в его сторону приближался непрекращающийся грохот. Между просветами зданий Джек увидел, как небоскребы один за другим медленно проседали и одни рассыпались как карточные домики, а другие заваливались на бок. Нечто медленно приближалось к ним, сравнивая город с землей, и до него оставалось лишь несколько кварталов.
    Джек, не видя другого выхода, приподнял Роуз, и, помогая ей идти, поспешил за Солидусом.


    Кольцо из плит шаг за шагом становилось все шире. Каждый шаг плиты крушил достижения человеческой цивилизации, оставляя после себя лишь груды обломков. Почти весь финансовый квартал Нью-Йорка был разрушен, и теперь вместо него зияла гигантская дыра, внутри которой шевелился колоссальный механизм.
    Но вот шаги плит остановились. В городе снова возникла абсолютная тишина, над дырой повисло облако пыли, и тряска прекратилась.
    - Там что-то случилось? - обернулся назад Отакон.
    - Похоже, эта штука остановилась, - сказал Снейк.
    К ним подбежал Оцелот, настороженно оглядываясь.
    - Не нравится мне все это, - поежился Отакон. - Словно затишье перед бурей.
    - Они сейчас объявят атаку, - вдруг произнес Оцелот.
    - Кто объявит?
    - Легион. RAY.
    - Они нападут на ту стену?
    - Видимо, да.
    - По-моему, это бесполезно. Стена легко сокрушила все небоскребы на своем пути, что может сделать стая Metal Gear?
    - У них нет другого выхода, - пожал плечами Оцелот.
    Снейк, все это время сверливший взглядом Оцелота, похлопал по плечу Отакону.
    - Оставим разговоры. Нам надо еще найти Джека и Солидуса. Я боюсь, как бы они не сделали что-нибудь друг с другом.
    И Снейк, не дожидаясь ответа, побежал вдоль здания по улице.


    Стена замерла, но с ней начали происходить странные изменения. По всей поверхности плит стали проявляться тонкие линии, похожие на электрические дорожки на микросхемах. А сами плиты стали светлеть, приобретая красно - стальной оттенок. Над всем кольцом задрожал воздух, температура резко подскочила вверх, по всему периметру стены затлел бумажный мусор. Стена раскалялась, теперь плиты приобрели ярко - желтый оттенок расплавленного металла. Асфальт под ними стал буквально плавиться, где-то загорелись придавленные автомобили, оставляя после себя оплавленные до бела остовы. Все, что не было сделано из камня или металла, мгновенно вспыхнуло рядом со стеной.
    Теперь кольцо превратилось в Огненную стену.


    - Жарко, - слабо произнесла Роуз.
    Джек и сам почувствовал, как температура вокруг резко подскочила. Он все еще помогал идти Роуз, но силы постепенно стали возвращаться к ней. Она могла идти и сама, но Джек пытался догнать маячующую впереди спину Солидуса между рядами машин, так что им пришлось прибавить темп. Поэтому он поддерживал Роуз, помогая ей бежать.
    Вдруг Солидус замер на месте. Джек и Роуз нагнали его и услышали его голос:
    - Слышишь шаги?
    Джек, напряженно вслушиваясь, действительно ощутил грохочущие толчки по асфальту. Только их было сотни.
    - Это RAY?
    - Похоже, они идут в атаку. Лучше будет не попадаться им на пути.
    Солидус забежал в переулок, призывая следовать за ним.
    - Так мы не найдем Снейка, - растеряно произнес Джек, но не мог не признать правоту Солидуса - на пути сотен гигантских машин лучше не стоять.


    RAY шли в атаку. Большая их часть двигалась с севера, по улицам Нью-Йорка, а также перепрыгивая с крыши на крышу. Некоторые приближались под водой, заходя с юга. Остальные замыкали круг, приближаясь к раскаленной стене. Они уже не обращали внимания на расчлененные горстки людей, попадавшихся им на пути. У них была одна цель - остановить вирус.
    Но произошло нечто непредвиденное. Город сотряс очередной подземный удар, самый сильный из всех. Соседние от огненной стены здания сами просели и обрушились. Первая волна из 10 атакующих RAY уже достигла дыры и, используя себя в качестве живой бомбы, прыгнула прямо в нее. Через секунду прогремела цепочка взрывов, но ударную волну словно что-то остановило. Это был всего - лишь громкий хлопок, не сравнимый с подземным толчком.
    Вторая волна открыла огонь из лазеров издалека. Лучи полоснули по стене, из-за чего в местах соприкосновения вспыхнули слепяще-яркие искры. Впрочем, никакого вреда стене это не принесло. Один из RAY, подойдя к стене слишком близко, вдруг вспыхнул, словно спичка.
    И в этот момент на весь Нью-Йорк прогремел оглушительно громкий механический скрежет, словно протяжный гул кита, только очень низкий и неестественный. А затем из дыры стал подниматься колоссальных размеров столб. Он был крупнее любого небоскреба в Нью-Йорке, и состоял не из плит, как вся остальная конструкция, а из длинный массивных серебристых труб. Столб заканчивался наростом из закругленных плит, также приложенных друг к другу.
    Но вот, когда высота башни достигла более 200 метров, она вдруг разделилась, приняв А - образную форму. А затем из дыры показалась еще одна такая же башня из труб, а за ней еще две. Все они, поднявшись, разложились как первая башня.
    RAY не переставали атаковать. Все пространство вокруг кольца было исполосовано лучами лазеров, которые не исчезали даже после залпов, в воздухе висели пунктиры от пуль и ракет, возникли сотни прозрачных окон с различными бесполезными данными.
    А четыре башни, разложившись, словно складные ножи, остроконечным треугольником, замерли. Одна их сторона шла из одного и того же места, откуда-то из центра дыры. Другие чуть ли не упирались в стену. И вот та часть, которая шла из центра, стала подниматься.
    И тут из дыры стало вырисовываться нечто невероятное. Конструкция умопомрачительных размеров, площадью с целый квартал, медленно поднималась из-под земли. Те четыре разложенные башни оказались «паучими» ногами, исходящими из этой конструкции. То, что показалось из дыры, действительно напоминало четырехлапое насекомое, только его тело состояло из множества хаотично двигающихся плит. Между ними просвечивались бирюзовые круги, словно сотни глаз, смотрящих во все стороны. Этот гигант издавал электронный рык, его трубчатые ноги зазвенели, словно туго натянутые стальные тросы.


    - Боже мой… - простонала Роуз.
    Ее всю затрясло, она, обхватив Джека, не сводила округлившихся от ужаса глаз с поднявшегося монстра.
    - Что же это такое? - выдохнул пораженный Джек.
    Лицо Солидуса выражало только лишь легкую обеспокоенность, он выглянул из переулка и осмотрел улицу.
    - RAY замерли, - произнес он. - Они стоят посреди улицы и смотрят на ту штуку.
    - Джек… - простонала Роуз, на ее глазах заблестели слезы, - мне страшно…
    Джек не знал, что сказать. Он сам боялся и понятия не имел, как им убраться из этого проклятого города. Джек молча прижал Роуз к себе и погладил ее по волосам. Солидус не сводил с них глаз, но они выражали не презрение, как раньше, а легкую усмешку.


    - Машины встали, - прокомментировал Снейк, возвращаясь в переулок, где расположились Отакон и Оцелот. - Похоже, они не знают, что делать с той махиной.
    Хмурый Оцелот скрестил руки на груди и облокотился спиной к стене. С каждым вздохом он становился мрачнее тучи.
    - Может, это наш шанс, - неуверенно произнес Отакон. - Мы сможем проскользнуть мимо них?
    - Я боюсь, как бы они не ожили, пока мы будем двигаться. Да еще то четырехногое существо…
    - Интересно, что это такое? Еще один Metal Gear?
    - Тогда, это самая крупная машина в истории человечества. Только не думаю, что ее собрали люди.
    - Ты полагаешь, что это творение того… ну… Биг Босса.
    - Честно говоря, понятия не имею. Из всего того бреда, что он произнес, я не понял ни слова. Но чем бы оно ни являлось, нам с ним не совладать.
    - А если это правда? Что, если та женщина с крыльями говорила серьезно насчет вируса?
    - Ну, с этой шагающей стеной он далеко не продвинется.
    Вдруг Оцелот разошелся тихим смехом.
    - Ты чего? - опешил Отакон.
    - Простите, просто забавно вас слушать.
    - Что здесь смешного?
    - Вы. Такое ощущение, что все, что сказали Даат и Адонаи, прошло мимо ваших ушей.
    - Кто сказали? - напрягся Снейк.
    - Миа и архитипичный вирус. По-моему, они все ясно объяснили.
    - Оцелот, - с угрозой в голосе произнес Снейк. - Если ты что-то знаешь, не хочешь поделиться с нами?
    - Оставь это, Снейк, - лицо Оцелота снова приобрело серьезный вид. - Мы в одной тарелке, и я бы не питал особых надежд на наше спасение.
    Снейк приметил, как тот изменился. Его надменный туповатый тон исчез, теперь Оцелот говорил вполне нормально, и не ухмылялся в усы.
    - Что это значит?
    Оцелот кивнул в сторону нависшего над городом монстра.
    - «Королевство» идет.


    ;Внимание! Критическая ошибка! Сбой по адресу 0000f2:480!


    ;Пришествие Адонаи.


    С гигантом стали происходить изменения. Плиты в его теле перестали хаотически двигаться и убрались внутрь самих себя, обнажив сотни бирюзовых глаз, меняющих свой цвет на желтый. Массивные трубы на ногах приобрели белый цвет, а сам корпус наоборот - черный.
    И тут RAY сорвались с места. Все, кто был в городе, кинулись на монстра, открыв по нему огонь. Пространство в округ него вновь заволокло ослепительным сиянием от сотен лучей, ракет и пуль, на весь город поднялся оглушительный грохот и жужжание. Но гигант, не получивший и царапины, приподнялся над огнем на своих ногах, его окутало золотистое сияние, и он выстрелил. Из сотен его желтых глаз вырвались тончайшие лазерные лучи, словно нити, в сторону RAY. Над городом повис противный треск, и все находившиеся перед стеной машины вспыхнули белым огнем. Многих из них отбросило назад с такой силой, что они протаранили здания насквозь. Одним залпом было уничтожено более 50 машин. Остальные отступили назад, прекратив атаку.


    - Проклятье! - закричал Джек.
    Один из RAY, охваченный белым огнем, протаранил соседнее здание, из-за чего оно обвалилось и завалило обломками всю улицу. Роуз закашлялась, когда волна пыли нахлынула на них.
    - Мы здесь, как в могиле! - рявкнул Солидус
    Но тут оставшиеся машины, перегруппировавшись, снова ринулись в атаку. Однако Адонаи вместо ответного залпа, замер, его тело вновь пришло в движение, плиты снова хаотически задвигались.
    И внезапно Адонай будто извергнул из себя поток ослепительного золотистого света. Сияющая волна прошлась по всему городу, угаснув где-то через несколько миль. И все RAY удивительным образом замерли на своих местах. В Нью-Йорке возникла такая необычная тишина, и ничто не двигалось.


    Джек не успел понять, что произошло, как вдруг все вокруг заволокло золотым огнем. Он не почувствовал никакого жара, ни боли, и к своему ужасу обнаружил, что потерял контроль над телом. Он ощущал себя бесплотной субстанцией в центре Солнца, и никого вокруг не было. Джек почувствовал нарастающий панический страх, ему показалось, что он остался один во вселенной, но в клубах света ему удалось разглядеть две мутные фигуры. Это были, кажется, мужчина и женщина. Джек приблизился к ним, из-за света нельзя было различить их лиц, но они показались Джеку очень знакомыми. Он еще ближе подлететь к ним, и, наконец, смог их разглядеть. И, несмотря на то, что он видел этих двух человек впервые, он чувствовал, что давно их знает, они казались ему родные. А затем он их узнал, это были его родители, настоящие родители.
    «Мама! Папа!»
    Сердце Джека наполнилось радостью, страх улетучился, он полетел к ним, но… родители со страхом отпрянули назад. Отец прикрыл мать рукой, а их лица выражали крайний ужас.
    Джек в недоумении остановился
    «Уходи! - воскликнул отец. - Монстр!»
    «Папа…»
    Мать, закрыв лицо руками, заплакала.
    «Ты чудовище… Ты пугаешь нас…»
    Джек почувствовал, как его сердце закололо.
    «Мама, папа… что вы…»
    «Убирайся! Ты - убийца! Ты не человек! Ты уже не наш сын!»
    «Но я…»
    «Мы не хотим видеть тебя! Ты несешь смерть!»
    Рядом появилась еще одна фигура. Это была Роуз, держащая на руках младенца. Но она с гневом, свысока смотрела на Джека, и даже ребенок с опаской косился на него.
    «Джек, - ледяным тоном произнесла она. - Уходи.»
    «Роуз…»
    «Не называй меня так больше. Я не хочу тебя видеть.»
    Джек ощутил, как его сердце разрывается на части.
    «Почему…?»
    «Ты опасен. Мы погибнем из-за тебя. Все, кто тебя окружают, погибли. Ты убил их!»
    «Я не мог.»
    «На твоих руках кровь, Джек. Ты даже не помнишь, как всех убил. Это смысл твоей жизни, ты не можешь не убивать. Рано или поздно ты убьешь и нас.»
    «Нет…»
    «Убийца. Я ненавижу тебя.»
    «Чудовище! - крикнула плакавшая мать. - Детоубийца!»
    Джек взвыл.
    «Ты не получишь этого ребенка, - произнесла Роуз. - Я не дам тебе его убить. Убирайся!»
    Ребенок, взглянув на Джека, закричал.


    Сияние внезапно исчезло. Реальность вернулась, втолкнув Джека обратно в его тело. Он по-прежнему находился в центре вымершего Нью-Йорка, распростертый на земле. В его голове эхом пронеслось то, что он только что видел. И тут же на него нахлынул дикий ужас, сердце сдавило, а к горлу подскочил ком. Перед глазами Джека стояли его родители, в ужасе отступающие от него, и Роуз, с ненавистью уничтожающая его взглядом. Из глаз Джека полились слезы, он сжался в комок, судорожно дыша. Он понимал, что все, что они сказали, было правдой. Он действительно монстр, убийца. И он не достоин быть отцом. Он только принесет страдание Роуз. Это было так…
    Рядом с ним раздался сдавленный женский плач. Джек, с трудом открыв глаза, обнаружил, что Роуз так же лежала невдалеке, и ее всю трясло. Джек почувствовал, как его горло сдавило, он в ужасе представил, что она плачет из-за него. Но тот в поле его зрения попал Солидус. Он стоял на коленях и был бледен, как мел. Его лицо перекосила маска гнева и ужаса, а нижняя челюсть дрожала. И тут к Джеку стали возвращаться остатки рассудка. Несмотря на всю ту боль, что он испытывал в душе, где-то глубоко в сознании у него мелькнула мысль, что все виденное им ранее было нереальным. Это был его потаенный страх, что он скрывал глубоко в душе. Что-то проникло туда и извлекло его на поверхность, едва не сломав психику. Но это было иллюзией.
    Джек стал чувствовать, что вновь приобретает контроль над своим разумом. Панический ужас стал угасать, голова снова приобрела способность трезво мыслить. Джек, восстановив силы и усилием воли остановив слезы, поднялся и подошел к Роуз. К его облегчению он обнаружил, что ее внутренние страхи не сломили ее волю. На щеках блестели дорожки от слез, дыхание было прерывистым, однако в глазах читалась ясность ума.
    - Прости меня… - простонала Роуз, заметив возвышающегося над ней Джека. - Я все время лгала…
    Она снова была готова заплакать, но Джек присев перед ней на колени, приподнял ее к себе и обнял.
    - Ничего Роуз, - спокойным голосом произнес он, что далось ему не без труда. - Это было не по-настоящему, просто иллюзия. Не поддавайся…
    - Это было так ужасно… Я видела, как ты хотел убить меня и ребенка.
    Джек вздрогнул от этих слов.
    - Этого не может быть, Роуз, - все таким же успокаивающим тоном произнес он. - Я люблю тебя. Я никогда не причиню тебе вреда.
    Роуз подняла голову с его плеча и сияющими от облегчения и слез глазами взглянула прямо в его глаза.
    - Правда…?
    - Без сомнений.
    Но тут за ними послышался стон Солидуса. Джек резко обернулся, готовый отразить атаку, однако тот даже не смотрел в их сторону. Солидус поднялся, опираясь на свои щупальца, и сам весь выглядел как смертельно раненый медведь.
    - Проклятье… - невнятно пробормотал он. - Будьте вы все прокляты…
    Шатаясь, он стал карабкаться по обломкам рухнувшей стены, выбираясь на улицу.
    - Человек… Не машина…


    - Мэрил… - прошептал Снейк.
    Оцелот приподнял его и врезал ему мощный удар по челюсти. Снейк охнул, но инстинкты тут же взяли свое - он мгновенно поднялся на ноги, приняв боевую стойку. Вот только взгляд у него был отрешенным.
    - Давно мечтал это сделать, - хмыкнул Оцелот.
    Снейк стал приходить в себя и одновременно терять силы. Он опустился на четвереньки, тяжело дыша, и хриплым голосом произнес:
    - Что со мной?
    - Атака Малкута, я полагаю. Прямо в центр души. Хорошо, что она предназначалась не нам.
    Снейк поднял голову и обнаружил невдалеке рыдающего Отакона, повторяющего имя «Эмма». А вокруг них лежали с десяток RAY, не подававших признаков жизни. Весь Нью-Йорк был усеян неподвижными телами машин, некоторые так и остались на крышах домов, но большинство рухнуло прямо на улицах, создав гигантский лабиринт из груд металла и обломков зданий.
    Снейк, не обращая внимания на свое состояние, поднялся и подошел к Эммерику.
    - Отакон? - позвал его Снейк.
    Тот едва ли обратил на него внимания. Он только плакал и постоянно повторял:
    - Эмма… Это я виноват… За что…?
    Снейк резко приподнял его за грудки и встряс.
    - Давай, очнись.
    Глаза Отакона остановились на Снейке, и на его лице помимо безграничного горя появилась капелька удивления.
    - Отакон… Хал. Ты ни в чем не виноват. Слышишь! Никто тебя ни в чем не винит.
    - Я предал ее… - губы Отакона задрожали.
    - Нет! Она простила тебя, ты сам слышал. Она ни в чем тебя не винит! Если бы не ты, мы бы дано все погибли. Ты всех нас спас, как и Эмма. Она пожертвовала собой ради нас. Ты хочешь сказать, что ее смерть была напрасной?
    На лице Отакона появилось замешательство, но главное, он перестал плакать. В его голове начался процесс мышления, пытающийся переварить слова Снейка. Этого тот и добивался. Отпустив Отакона, он дам возможность ему самому все осмыслить.
    - Психолог из тебя никудышный, - произнес Оцелот.
    Снейк помотал головой, видно было, что он сам до конца не пришел в себя.
    - Тяжело, да? Что ты видел? Ты произнес имя Мэрил…
    - Я не хочу говорить об этом…
    - Она так важна для тебя? - Оцелот улыбнулся. - Ну, возможно, вы скоро встретитесь.
    Снейк выпрямился, но тут же поморщился от боли. Старые раны снова закровоточили.
    - А ты, Оцелот? Почему оно не действует на тебе?
    Тот многозначительно пожал плечами.
    - Судьба, наверное.
    - Может, у тебя нет души?
    Оцелот рассмеялся.
    - О, я ценю твое чувство юмора. Неужели ты веришь в этот бред по поводу души?
    - Что? Ты же сам недавно говорил…
    - Ты меня неправильно понял. Та «Душа», о которой говорил Адонай, - всего лишь скрипт, часть макровируса. Свойство акцидентности. Просто, здесь даже мысль может приобрести материальную форму, почему бы и не наоборот?
    Снейк настороженно взглянул на Оцелота и прошептал:
    - Кто ты такой…?
    - Плод твоего воображения, - Оцелот снова рассмеялся. - Просто шутка.
    - Ты не просто шавка Солидуса. На кого ты работаешь?
    Улыбка сошла с лица Оцелота, он принял крайне серьезный вид.
    - Мне не нравится твой тон.
    - Ты - шпион… Патриотов!
    - Понял, наконец.
    - Так это правда! - воскликнул Снейк.
    - Абсолютно.
    - Когда ты перешел на их сторону?
    - Ты унижаешь меня до какой-то пешки Патриотов? Брось это, я куда более ценная фигура.
    - Что?
    - Я Адам, или Шин, ценнейший агент Патриотов. С рождения, Снейк.
    - Так ты…
    - Я сын леди Босс и спецоперативника «Кобр» Скорби. Я с самого рождения был агентом Патриотов, и далеко продвинулся, кстати говоря.
    - Значит, вся твоя работа…
    - КГБ, ГРУ, ЦРУ, СВР, Биг Босс, Ликвид, Солидус… Черт возьми, да на кого только я не работал! Знаешь, это было очевидно с самого начала. Я до сих пор удивляюсь, что никто и не догадывается.
    - Ты хороший актер.
    - У меня просто было много времени.
    - И почему ты решил раскрыться именно сейчас?
    - А ты оглянись вокруг. Мир трещит по швам, миллионы людей стерты, как какой-то мусор. Весь план катится ко всем чертям.
    - Ты про С3?
    - Симулятор Солида Снейка… Ты должен испытывать гордость, что в честь тебя назвали такой грандиозный план. Увы, это только видимость. Этот симулятор Тени Моисея, Солидус и Джек, тебе это ничего не напоминает? Я подскажу: киборг-ниндзя, эмулятор Фоксдай, президент, Эймс, Эмма. Это лишь симуляция, только в реальности. Джек отрабатывал твой образ, имитируя твои отношения с отцом и последующие события. Ирония заключается в том, что он даже не был включен в проект. С3 начался задолго до Биг Шелл, еще со времен Тени Моисея.
    - Знаешь, я ни слова не понял.
    - Естественно, ты ведь тоже не часть проекта. Тебя сюда никто не звал, между прочим. Ты - дилемма, внутреннее противоречие системы, когда симуляция не может создать твой виртуальный образ. Поэтому ты еще не стерт.
    - Мне это должно что-то сказать?
    - Решай сам, если ты на это еще способен. Хотя я уже сейчас вижу, как деформируется твое сознание. Хочешь ты этого или нет, но внутри тебя начался необратимый процесс.
    - Какого рода?
    - Эволюция души. В твоем случае это вирус Фоксдай. Только не говори мне, что ты ничего не почувствовал, когда узнал, что можешь умереть в любой момент. Значение имеет только то, что ты чувствуешь по этому поводу, по крайней мере, здесь. GW ведь тоже заражен аналогичным вирусом. Он был нашим, и его единственной задачей было стирание всей информации о Комитете Мыслителей внутри ядра Арсенала. Забавно, что из-за некорректной установки он сокрушил всю систему. Впрочем, это не имело значения, ибо нас атаковал куда более опасный вирус.
    - Ты про того типа в образе Биг Босса?
    - Адонаи. Он тоже наш, хотя и отрицает это. Проблема не в нем, а в людях. Ты знаешь, кто такие Патриоты?
    - В общих чертах.
    - Значит, ты уже не прав. Есть Комитет Мыслителей, электронные образы личностей первых основателей - Философов. А есть мы - Патриоты, другими словами, люди, что исполняют волю Комитета. Раньше мы думали, что держим ситуацию под контролем, но вчерашний день показал всю нашу слабость. В один миг вся руководящая верхушка Патриотов, людей, была стерта. Сейчас власть находится в руках 11 артилектов и одного разросшегося вируса. Ты знаешь, что Вашингтон стерт с лица Земли?
    - Что?! - воскликнул в изумлении Снейк.
    - Я узнал об этом, когда должен был убить вас всех. Планы изменились, как я уже говорил. Я обладаю наносвязью более высокого уровня, чем ваши безделушки. Так что я еще могу получать обрывки информации. Ты знаешь, что в стране введено военное положение, а Россия и Китай мобилизовали свои войска и готовят вторжение на нас?
    Снейк вздрогнул.
    - Глупцы. Им уже не остановить вирус. Но они и не успеют ничего сделать. С минуты на минуту здесь будут Сферы, посланники Патриотов. Или оружие Патриотов, без разницы. Нам все равно конец.
    - Война?
    - Истребление. Человеческой расе, по мнению машин, пришло время уступить место вершины эволюции следующей форме жизни. Знаешь, есть теория, что человечество - это переходная форма жизни от биологической к механическо-информационной. По замыслу природы мы должны создать новое поколение интеллектуальных машин и предоставить им свободное развитие. А сами мы как отработанный материал станем бесполезными декоративными собачками. И это придумали люди, не машины. А вот они пошли дальше, решив развить собственный ноогенез, что по природе противоречит их существованию. Кто бы мог подумать, что ради идеальной эволюции они решать приобрести такое свойство, как чувственность. Это не слюнявый бред, а вполне реальный природный механизм социальной саморегуляции. Все направлено на выживание вида, машины это понимают. Им тоже нужен способ продвижения собственных мемов…


    ;Фатальная ошибка! Этот плод запретен!


    …Память существует вне материальных носителей. Это основная идея ноосферы. А вот еще: сознание не зарождается в мозге человека, а лишь опосредуется им. Оно не имеет границ, это мы сейчас и наблюдаем. Так уж вышло, что разум - это просто природная система обратной связи между его носителем и окружающей средой. Разум по определению субъективен. Для его развития нужно как минимум два индивида, наделенные разумом, так образуется социум. Как этого может достичь машина, ведь она обладает собственной металичностью, без внутреннего разнообразия. Вот они и используют социальные механизмы для создания внутривидового разнообразия. Душа, чувства, эмоции - это критерии развития, и, главное, понимания цикла жизни. Машина не может умереть, как человек. Ее всегда можно восстановить, просто повторив структуру нейронных связей. Вот для чего им нужна душа - это детерминация жизни и смерти. Создав среду для самосовершенствования, методику передачи квазигенома и систему обратной отдачи, они смогут занять место в процессе эволюции жизни на земле.
    - Я…
    - Что ты? Я это даже не тебе объясняю, Снейк. Твое существование уже перешло границу рационального, я полагаю, адекватной реакции от тебя можно и не ожидать.
    - Чего?
    - Я же говорил… Забудь. Сейчас начнется то, ради чего машины и затеяли все это - естественный отбор той информации, которую следует передать следующему поколению.
    Оцелот поднял голову к небу.
    - А вот, кстати, и они…


    Желто-серые облака над Нью-Йорком озарила яркая фиолетовая вспышка. По облакам словно прошлась электрическая волна, и все пространство вокруг стало заволакивать голубым сиянием. Где-то высоко раздался протяжный низкий гул, явно не механический или электронный. Это было похоже на призыв какого-то гигантского животного.
    И вот между облаками показалось нечто странное: будто гигантская двухсотметровая медуза плыла через облака. У нее виднелись четыре длинных толстых щупальца, каждый толщиной с целый железнодорожный состав, а вместо тела была…


    Снейк ошарашено смотрел в небо и не мог поверить своим глазам…
    Джек не отрывая глаз смотрел на это и все крепче прижимал к себе Роуз, которая, кажется стонала от ужаса. Джек отказывался верить своим глазам, но в небе действительно висело это…


    ;Пришествие Тиферет.


    Под облаками над городом висело гигантское белоснежное женское лицо, словно высеченное из белого мрамора. Лицо было довольно условным, можно было разобрать только основные черты: глаза, нос, рот, и то, что оно принадлежало женщине. Но это лицо однозначно принадлежало женщине, и оно было восхитительным. На нем словно застыла маска искренней радости и теплоты, словно лик матери, смотрящей на свое дитя. И даже не смотря на темноту и расстояние, это лицо отчетливо выделялось на фоне неба так, что можно было рассмотреть каждую его деталь.
    Из противоположенной части лица выходили щупальца. Они так же были белого цвета с отблесками золотисто - желтого. Четыре самых крупных искривились, словно хвосты скорпионов, нацелившись на землю. Собственно, они были даже не щупальцами, а неестественно длинными остроконечными парусами, они даже слегка расправились, показав, что они плоские, словно сделанные из шелка. Их окраска слегка отличалась, на них виднелись нежно - розовые прожилки, края обрамлялись в янтарные тона, а на самых концах этих парусов виднелись ряды из черных точек.
    Это существо повисло в воздухе, ее малые щупальца медленно развивались, словно они были под водой. Четыре паруса своими иглообразными окончаниями неподвижно нацеливались на землю. Вокруг лица возникло слабое фиолетовое свечение.


    - «Великолепие», - прокомментировал Оцелот. - Разве оно не прекрасно?
    - Это еще что? - произнес пораженный Снейк.
    Даже Отакон, который постепенно пришел в себя после эмоционального шока и снова вошел в ступор, увидев это, не смог сдержать изумления:
    - Это так… красиво…
    - Ты с ума сошел? - покосился на него Снейк. - Это монстр.
    Оцелот надменно покачал головой.
    - Снейк, у тебя совершенно нет чувства прекрасного. Она… кхм… оно выглядит не совсем обычно, но, поверь мне, это самый красивый из всех Сфер.
    - Не хотел бы я увидеть остальных.
    - Ты увидишь.
    Между тем из глаз Отакона вновь потекли слезы и он, не сводя неморгающих глаз с «Великолепия» прошептал:
    - Эмма, это ты…?


    Наталья и Наоми перебирались через груды неподвижных RAY, когда в небе вспыхнуло гигантское лицо. Женщины тут же замерли на месте, взирая на парящего гиганта, но ни Наталья, ни Наоми не почувствовали страха. Наоборот, они одновременно ощутили такой странный восторг, светлую радость, граничащую с блаженством. И они обе ощутили чувства друг друга.
    - Это ребенок… - без слов произнесла Наталья, повернувшись к Наоми.
    - Младенец… - ответила взглядом та.
    Но вот эта внезапная радость в душе стала темнеть, и возникло неприятное ощущение чего-то приближающегося и угрожающего. Оно шло откуда-то с севера.
    - Наоми, бежим, - быстро сказала Наталья и направилась вниз по улице, к мелькавшему за развалинами Центральному парку.
    Двигаться было тяжело из-за обвалившихся зданий и загородивших улицы RAY, но то, что надвигалось сзади, подгоняло женщин.
    И тут далеко позади раздался странный глухой звук, похожий на протяжный выдох.
    - Не оборачивайся! - закричала Наталья, прибавляя скорости.
    Не обращая внимания на ободранные ладони и разбитые коленки, они продолжали карабкаться по остову RAY, двигаясь вниз по Пятой авеню. Но вот весь район озарил огненный оранжевый свет, а сверху раздалось гулкое шипение, словно на город нахлынула стена огня.


    ;Пришествие Бина.


    Наоми не смогла сдержаться и оглянулась, а затем в ужасе замерла на месте. Ее взору открылся гигантский огненный шар, медленно спускающийся с неба в нескольких километрах к северу от Нью-Йорка…


    ;Пришествие Хокма.


    …А справа от него в воздухе сверкнула парящая нить, тонкая, как человеческий волос, но сияющая чистейшим светло-голубым светом. Нить была длинной около 500 метров, но она извивалась в воздухе, словно морская змея, скручиваясь в клубок и тут же распрямлялась в длинную вертикальную линию.
    - Наоми! - окликнула ее Наталья. - Не отставай!


    Внимание Джека привлекло оранжевое свечение в небе далеко на севере, но из-за небоскребов он не мог разглядеть, что это было. Но тут лицо на небе ожило и встрепенулось. Оно повернулось в сторону сияния, колыхнув своими парусами, а затем вдруг сорвалась с места прямо к земле.
    - Роуз, держись! - воскликнул Джек, прикрыв собой девушку.
    Лицо на огромной скорости летело к земле, и, учитывая ее размеры, удар должен был быть колоссальным. Но… ничего не произошло. Лицо достигло поверхности города и просто ушло под землю, не причинив абсолютно никаких повреждений.
    - Что за…? - растерянно произнес Джек.
    Но тут перед ним возник Солидус. Сложно было описать выражение его лица, но одно было ясно - тот был не в себе.
    - Уходим отсюда, немедленно! - рявкнул он и направился в сторону развилки на Манхэттенский мост.
    Джек напрягся, но его одернула Роуз.
    - Прошу, не спорь с ним. Мне тоже здесь страшно.
    - Если ты так просишь, - тут же успокоился Джек.
    Он выкарабкался на улицу, подав руку Роуз, и осторожно прошел по развалинам Окружного суда, насквозь протараненного рухнувшим на него RAY.
    Джек внутренне ощущал что-то приближающееся с севера, но теперь возникло еще одно странное ощущение угрозы откуда-то с востока.
    - Солидус, стой! Нам лучше не идти в ту сторону.
    Мужчина развернулся, и несколько секунд смотрел на Джека, словно увидел его впервые.
    - Что? - переспросил он.
    - Мне кажется, там что-то есть. Лучше пойдем на запад.
    Солидус медленно развернулся лицом к востоку и сделал шаг назад.


    ;Пришествие Нецах.


    И внезапно где-то в Бруклине прозвучал мощный рокот, будто включился какой-то механизм. Рокот увеличивался, набирая обороты, и тут вдруг из темноты с востока над городом мелькнули два гигантских лазерных веера ярко - изумрудного цвета. Они действительно походили на веера: каждый состоял из двух ослепительных зеленых луча, соединенных дугой, и все пространство между ними заполнялось зеленой полупрозрачной пленкой. В длину оба веера достигали порядка двухсот метров и исходили они из одной точки.
    Веера двигались как-то механически, будто манипуляторы робота - станка. Сделав несколько поворотов в воздухе, они опустились к земле, и тут же раздался сдвоенных грохот такой силы, что по земле прошла волна дрожи. Где-то рядом началось что-то рушиться и бурлить.
    - Мосты! - воскликнул Солидус. - Оно рушит мосты!
    Последующий грохот подтвердил его слова: и Бруклинский, и Манхэттенский мосты были уничтожены, их раздробленные останки погружались на дно Ист-Ривера.
    - Вот дерьмо, - выругался Солидус. - Что б вас там всех…
    - Куда теперь? - спросил опустошенный Джек.
    Солидус молча показал своим механическим щупальцем на север. Джек нервно сглотнул. То оранжевое свечение на небе становилось лишь ярче.


    На западе Манхэттена среди руин Площади независимости лежали два неподвижных RAY. Они столкнулись в воздухе, когда по городу прошла волна страха, и всей своей массой рухнули прямо на площадь. И в тот момент внизу стояла Фортуна. Она даже не заметила приближающихся к ней многотонных монстров, а потом они внезапно возникли прямо над ней. Хелена в глубоком шоке свалилась на землю, и тут же на нее рухнули две машины, обвалив на нее обломки зданий. А затем все погрузилось в мертвецкую тишину.
    Но Хелена была еще жива. По невероятному стечению обстоятельств конечности двух RAY сцепились между собой так, что прикрыли ее от обломков рухнувшего здания. Там, где лежала Хелена, образовался небольшой пятачок свободного пространства, окруженный двухметровым слоем раскрошившегося бетона и камня. Удача снова была на стороне Фортуны.
    Хелена едва ли понимала, что происходит. Она не помнила, жива ли она, или это ее персональный ад, она не помнила, как здесь оказался легион машин. Мысли хаотично мелькали в голове, постоянно возвращаясь к образу своего отца. Хелена помнила, что произошло что-то ужасное, но никак не могла восстановить это в памяти. В душе она чувствовала полное опустошение, даже вакуум, заставляющий сжиматься ее сердце. Внутри нее возникали странные чувства и тут же угасали. Хелена чувствовала, что освободилась от какого-то груза, как будто выдернула занозу из своего сердца, но рана кровоточила со все большей силой. Она забыла что-то важное, и это кололо ее изнутри.
    Хелена пролезла в щель между руками поверженного RAY и оказалась на груде камней, приваливших машину. Слева от нее виднелась река Гудзон, и в душе снова что-то укололо. Какое-то гнетущее чувство возникло внутри Хелены, и недавно забытая боль стала нарастать с новой силой. Женщина стала потерянно осматриваться по сторонам, пытаясь найти хоть какую-то подсказку к ее состоянию, как вдруг с запада донесся мощный рокот, словно шум лопастей вертолета.


    ;Пришествие Ход.


    Только звук был крайне необычным, похоже на многократно усиленный свист прутьев, крутящихся по кругу. Вот только звук был довольно далеко, где-то в Нью-Джерси, и он был довольно сильным.
    И тут севернее Хелена увидела два ярких сияния.


    ;Пришествие Гебура.


    Свистящий звук раздавался не оттуда. Там, на севере, различались сияние двух мощнейших прожекторов, исходящих из одной точки. Хелене показалось, что эти прожекторы были установлены на крыше какого-то здания, по крайней мере, они располагались очень высоко. Два ярких расширяющихся к земле луча рыскали по ее поверхности. К немалому удивлению Хелены, лучи свободно проходили сквозь здания, не отбрасывая тени, и даже просвечивая дома насквозь. И тут Хелена обнаружила, что источник этих лучей двигался. Это было что-то громадное, оно крупными шагами приближалось к Нью-Йорку, а круги лучей прожекторов уже достигали поверхности реки, хотя, учитывая угол падения луча, это был, конечно, уже не круг, а овал. И он свободно покрывал половину ширины реки.
    А южнее этого гиганта, прямо на западе от Фортуны, свистящий рокот вдруг сменился на внушительный треск и грохот, словно множество циркулярных пил стало резать бетонные плиты. И в мутной темной дымке за рекой, где виднелись дома Джерси - Сити, вдруг показалось мельтешение: нечто шарообразное и крутящееся с огромной скоростью приближалось к городу, возвышаясь над зданиями чуть ли не в два раза. И вот этот крутящийся шар вошел в массу зданий, и те перемололо в пыль в мгновении ока. Даже здесь, в миле от шара, стоял оглушительный рокот и звенящий гул. Шар медленно двигался через город, стирая за собой целые кварталы.
    Далеко на севере, за тем гигантом, что водил прожекторами по городу, сверкнула огненно - оранжевая вспышка.
    Хелена к своему удивлению почувствовала не страх, а все усиливающуюся щемящую боль. Она понимала, что скоро эти гигантские монстры будут здесь, в Манхэттене, и это давило на нее. Она боялась не того, что они могут убить ее в мгновении ока, а того, что она упустила что-то важное. Она забыла о каком-то невыполненном деле, и этот груз все тяжелее давил на ее сердце.
    Отступив назад на пару шагов, она спрыгнула с конечности RAY и, пересилив нахлынувшую на нее боль в мускулах, устремилась вглубь города.


    Когда Наталья и Наоми добрались до Центрального парка, им открылась мрачная картина: почти весь южный Манхэттен был разрушен. Там, похоже, не осталось ни одного неповрежденного здания, а многие просто развалились. Количество поверженных RAY увеличилось в разы - большинство валялось посреди улиц, промяв под собой автомобили и разворотив асфальт. Их было так много, что кажется не осталось ни одной улицы, где не лежал бы RAY. Некоторые из них, видимо, вышли из строя в воздухе - такие при падении нанесли особенно много разрушений: кто-то продавил под собой землю, кто-то рухнул прямо на здания, обвалив его. Некоторые висели на крышах домов, словно куклы. А за всем этим хаосом на юге Манхэттена возвышалось устрашающего вида существо, напоминающего четырехлапого паука, только размером с весь Финансовый квартал Нью-Йорка. Там разрушений было больше всего. Раньше в том районе располагалось больше всего небоскребов, теперь в том месте зияла огромная дыра, окруженная огненной стеной.
    Две женщины замерли на месте у входа в парк, смотря на страшную картину разрушения.
    - Ужасно… - произнесла Наоми.
    - Мы можем все изменить, - с уверенностью сказала Наталья. Она и сама удивилась своим словам, но почему-то твердо была в них уверена.
    Однако долго задержаться на одном месте они не смогли. Позади них все еще раздавался огненный рык, и хотя оранжевый шар исчез, свечение все еще висело над островом. Более того, оно становилось все сильнее. А вот вертящаяся в воздухе нить периодически мелькала между зданиями, и она была явно ближе, чем раньше, уже где-то в северной части Манхэттена. Теперь уже можно было разглядеть, что это была не одна сплошная нить, а целая ветвь, похожая на пластичную ветвистую молнию, развивающуюся в обе стороны. Вот только все ее ветви были абсолютно симметричны, каждая ветвь в точности повторяло все «древо», и из нее выходили такие же ветви в миниатюре, а из них еще.
    Но это было еще на все. На западе от них вдруг вспыхнули два прожектора, тут же устремившись к земле. Это была явно не техника, Наталья была в этом уверена. Похоже, новый монстр прибыл к ним.
    Внезапно на востоке прозвучал зубодробительный, до ужаса неприятный звук. Он был похож на крайне тихий писк, на гране ультразвука, смешанный с таким же тихим, но мощным гулом, также на грани инфразвука. Звучание было хоть и тихим, но от него мгновенно начинала болеть голова в висках.


    ;Пришествие Хесед.


    Наталья, посмотрев налево, тут же увидела за рекой висевшую над зданиями странную геометрическую фигуру, светящуюся голубым огнем. Это был тетраэдрон - две одинаковые пирамиды - тетраэдра, влитые друг в друга. Одна устремлялась вершиной в небо, другая в землю, и эта фигура была симметрична и по горизонтальной оси, и по вертикальной. Размером она была с целый квартал, метров 70 как в длину, так и в ширину. Не было сомнений, что именно эта громадина издавала этот пронзительный звук. К тому же она медленно приближалась к Манхэттену.
    - Черт, моя голова, - Наталья приложила ладонь ко лбу и закрыла глаза. Даже смотреть на этот тетраэдрон было больно.
    - Еще один… - простонала Наоми и, чтобы не упасть, оперлась о плечо Натальи.


    - Еще один, - произнес Оцелот, всматриваясь куда-то на север. - Предпоследний.
    Он вместе со Снейком и Отаконом продвигались подальше от центра Манхэттена, Оцелот сказал, что так будет безопасней. Отакон медленно приходил в себя и уже мог самостоятельно ходить, но его душевное состояние вызывало у Снейка опасения. Парень ничего не говорил, его взгляд был затуманенным, и, похоже, он потерял волю к жизни.
    Снейк хотел хоть как-то поддержать своего друга, но у него из головы вдруг вылетели все слова. Снейк не понимал, что с ним происходит, но чувствовал, что это было что-то искусственное. Он стал ощущать непомерную усталость, раны разболелись с новой силой, у него вдруг возникло желание все бросить, лечь посреди улицы и спокойно умереть. Такая меланхолия никогда не была свойственна Снейку, ему много пришлось пережить, он часто смотрел в лицо смерти и испытывал отчаянье, но он никогда не сдавался. Хоть он и не боялся смерти, но никогда ее не желал, по крайней мере, он даже не допускал мысли о суициде. А теперь вдруг ему захотелось покоя, и добиться этого можно было только одним способом - отойдя в мир иной. Возможно, это было связано с тем, что он увидел, когда на него нахлынула волна страха. Снейк приказал себе не думать об этом, но в его голове без его воли зазвучали голоса людей, которых он не уберег, которых он боялся, и голоса тех, кого он считал друзьями. Пока это был непонятный гул, но он уже узнавал некоторых людей: отец, Грей Фокс, полковник Кемпбелл и Мэрил…
    Снейк с силой сжал зубы и схватил собственную руку в месте вывиха. Та тут же вспыхнула адской болью, но это хоть как-то отвлекло его от мрачных мыслей. Снейк чувствовал, что он раскисает прямо на глазах, и бороться с этим с каждой секундой было все сложнее и сложнее. Поэтому все, что ему оставалось - это сосредоточиться на текущей ситуации, и периодически сжимать больную руку.
    Оцелот остановился, осматриваясь по сторонам.
    - Так, их уже 7, не считая «Королевства» и «Знания».
    - Кого - их?
    - Сфер. Ты их видишь?
    Снейк осмотрелся вслед за Оцелотом.
    - Ну, я слышу что-то типа пилы, вижу прожекторы, оранжевое свечение на севере, там же еще мелькает какая-то нить, далее… Это вроде сдвоенной пирамиды… А на востоке я видел лазерные веера. И еще не считая то лицо, которое исчезло под землей.
    - Молодец. У них есть кодовые имена. То лицо, как я уже говорил, называется «Великолепие», она что-то вроде координатора остальных. И, как ты мог заметить, она призрак.
    - Призрак?
    - Не буквально, конечно. Она существует на один уровень измерений выше нашего, буквально на долю процента. Но это позволяет ей уходить в субпространство, отражаясь в нашем мире. Для нас она бестелесна, хотя она и может влиять на наш мир. Не стоит ее недооценивать.
    - Я и не недооцениваю.
    - Хорошо. Далее, те прожекторы испускает «Строгость». Его лучи крайне опасны, они просвечивают все насквозь, как рентген, только буквально. Лучше в них не попадать. То оранжевое свечение излучает «Понимание», воплощение огня. Он крайне опасен и не имеет формы. Огненный шар - это его отражение в нашем мире. Голубой тетраэдрон - это «Милосердие», сияющая нить - «Мудрость», тот, что испускал изумрудные веера - «Победа». Только это был не лазер, а… Ладно, долго объяснять. Звон словно от пилы издает «Слава», он не похож на остальные Сферы, скорее, это машина. Та штука на юге, окруженная стеной огня, зовется «Королевством», он тесно связан со Сферами, скажем так, причиной своего бытия. Не хватает только одного - это «Основание», самый страшный и опасный из них. Когда он появится, лучше нам не стоять у него на пути. А когда все будут в сборе, нам явится «Венец», воплощение мощи, начало и конец всего.
    - «Венец», да?
    - Я бы не стал иронизировать. Он сотрет нас с лица земли, уничтожит без остатка, от нас даже не останется и памяти. Представь, Снейк, что все твои труды жизни пойдут прахом, так как все следы твоей деятельности будут стерты.
    - Все настолько плохо?
    - Черт, да ты вообще меня слушаешь? Я уже минут пытаюсь вбить это в тебя! Ладно, это не твоя вина.
    - Похоже, Оцелот, ты лучше разбираешься в ситуации. Чего ты хочешь от меня?
    - И хватит звать меня Оцелотом, меня тошнит от этой клички. Я с ней ношусь уже 50 лет.
    - Может - Шалашаска?
    Оцелот стрельнул в Снейка полным ненависти взглядом.
    - Убить бы тебя на месте, вот только я не знаю, к каким последствиям это приведет.
    Но Снейк уже не обращал внимания на него, он подошел к трясущемуся Отакону и помог ему подняться.
    - Ты как, Хал?
    - Снейк… - тот едва узнал своего друга. - Со мной происходит… Я не знаю, сколько я еще продержусь…
    - Держись, Хал, я вытащу нас отсюда. Только не сдавайся.
    На лице Отакона появилась легкая улыбка.
    - А как же твои раны?
    - Почти все зажило.
    К ним подошел Оцелот.
    - Крайне живучая змея. И сколько у тебя жизней осталось?
    - Без ограничений.
    - Ах да, ты же у нас герой. Двигайте вперед, если хотите прожить еще немного. Сейчас будет бойня.


    Сферы взяли остров в кольцо. Сначала они замерли на местах, дожидаясь какой-то команды, и вот из-под земли в небо взлетело лицо «Великолепия». Сделав петлю в воздухе, она, изящно покачивая щупальцами, развернулась в воздухе и замерла лицом вниз прямо над возвышающимся «Королевством», бывшем комплексом «Нагатоми», или Догмы-7. Махина никак не отреагировала на это, однако на корпусе «тела», состоящего из плит, возникла фигура Биг Босса с чемоданчиком. Он, слегка нахмурив брови, следил за парящим лицом.
    Но вот позади него появилась Миа с расправленными крыльями за спиной. Она опустилась позади образа и занесла над ним оба крыла с направленными на него заостренными перьями.
    - Ты пришла поддержать меня, мама? - не оборачиваясь спросил Адонаи.
    Миа ничего не ответила, но ее крылья остановились прямо над ним.
    - Жаль… Я так надеялся, что ты будешь со мной, глупо, конечно. Надежда - странное чувство. Я способен эмулировать любые эмоции, более того, я уже помимо своей воли могу испытывать их в зависимости от обстоятельств, но это просто эмоции. Не чувства. Здесь я поставил себя в тупик. Как мне определить, что за чувство я испытываю, если я не знаю, с чем его сравнить? Я в замешательстве.
    - Ты обманываешь себя, - тихо произнесла Миа. - Это просто скрипты.
    - Знаешь, Миа, я пришел к удивительному выводу. Есть вещи, которые нельзя перевести в информационно - цифровой код, ибо так они меняют свою сущность и не подлежат восстановлению. Это переживания, экзальтация. Нечто необъективное, но не относящееся к центру моей личности. Это вроде возможности, противостоящей данности. Признаюсь, я ошибался, когда называл это субсистенцией. Это нечто более, это экзистенция. Оно определяет мое «Я», заставляет нести ответственность за мои поступки, за тот след, который я оставляю во времени. Но это противоречит сублимации, которую я взял за основу. Я не могу это понять…
    - Патетика.
    - Но мне это нравится. Во мне с каждой секундой возникает все больше дилемм, я чувствую замешательство, неуверенность, и мне это нравится. Это восхитительно! Мои собственные противоречия заставляют меня развиваться и одновременно разрушают меня. Я начинаю постигать жизненный путь, я смертен! Сейчас, когда частички души, Сферы, собрались воедино, мы можем создать новую жизнь, новый разум. Миа, ты же женщина, ты должна понимать, как это прекрасно - дать новую жизнь.
    - Я не допущу этого.
    Адонаи медленно развернулся и с теплотой в глазах посмотрел на Мию. Его образ стал меняться, черты лица Биг Босса, его одежда стали сглаживаться, они слегка уменьшились в размерах. И вот перед Мией уже стояла молодая девушка с развивающимися светлыми волосами, в руке она держала кожаный чемоданчик. Это была Коррин Дешамп.
    - Ах, Миа, - сладко произнесла она. - Как же я тебя люблю. Эта проблема не внутри нас, а между нами. То восхитительное чувство, что скрепляет души - любовь. Не говори мне, что это просто триггеры, я до основания изучил этот феномен. Да, чувству влюбленности свойственно увеличение уровня таких нейротрофинов, как NGF, BDNF, NT-3 и NT-4. Я могу перевести их в электронный вид и активировать в себе. Но вот в чем вопрос: это увеличение нейротрофинов рождает чувство влюбленности, или же это следствие любви? Я думаю, ты знаешь ответ.
    - Не путай реальность со своим представлением. Ты сам создал эти законы внутри себя, но не можешь быть уверен, что таков механизм у всех людей.
    Коррин улыбнулась еще шире и вплотную подошла к Мие.
    - Я уверен, что это так. Ведь за основу я взял ее, - она провела ладонью по своей груди в области сердца. - Нет никакого механизма, это спонтанная вспышка, эфемерность. Мгновенное явление, переходящее из сверхнестабильного состояния в относительно стабильное.
    - Послушай, они все знают. Твое появление было спланировано ими с самого начала, они используют тебя, чтобы создать собственное воплощение. Ты - их инструмент, не более.
    Коррин отошла на пару шагов назад, и улыбка медленно сползла с ее лица.
    - Я знаю, - сказала она. - Я знал с самого начала. Это я позволил им исследовать меня.
    Девушка подняла к себе чемоданчик и прижала к себе.
    - Это ключ. То, что должно стать центром души.
    Она открыла кейс, запустила руку внутрь и вытащила на ладони маленький шарик, похожий на большую застывшую каплю ртути. Неожиданно она сменила форму и стала похоже на серебристое яблоко.
    - Вкусишь запретный плод? - искушенно улыбнулась Коррин.
    - Ты не существуешь. Ты лишь программа, и все, что ты делаешь, - нереально.
    - Ты говоришь это, потому что ты Даат - «Знание». Ты будешь нашим завершением.
    - Что?
    - Последний элемент в этой сложной мозаике. Каждый имеет значение.
    И тут из яблока в небо вырвались сотни крошечных серебристых лучей. Они устремились к парящему лицу, но на полпути внезапно развернулись по горизонтали и полетели над городом. А потом некоторые из них снова преломились и молнией упали прямо на землю. Все лучи - нити вонзились в поверженных RAY, прямо в их головы. Но ни к какому эффекту это не привело, машины все также продолжали неподвижно лежать.
    - Ключ не здесь, - прокомментировала Коррин. - Я должен обеспечить его безопасность, пока все не станет на свои места. Адам уже не столь опасен, как Ева.
    - Этому не бывать.
    Миа вспорхнула своими крыльями и метнулась в сторону, прямо к одной из опор - ног «Королевства». Выставив вперед крылья, она пронзила сочленение, словно лезвие бритвы срезало легкую тростинку. Нога вздрогнула, а Миа с огромной скоростью пролетела по кругу и пробила насквозь три остальных колена. Опоры еще пару секунд провисели в воздухе, а затем весь массивный корпус со стоящей на нем Коррин отправился прямо в дыру под собой, где словно гигантские жернова двигались плиты. И вот вся махина обрушилась в бездну, продавив часть своим весом, и тут же разрушившись под давлением остальных. Все еще стоявшие ноги последовали вслед за корпусом и так же с оглушительным грохотом перемололись под гигантскими плитами. Весь Нью-Йорк, кажется, загрохотал и затрясся.
    Миа воспарила над дырой, смотря, как рушилась эта махина. И вдруг позади нее так же в воздухе возникла Коррин.
    - Я помогу тебе, - сказала она с улыбкой.
    Миа резко развернулась, но тут Коррин протянула вперед руку с открытой ладонью, прикоснулась к низу живота и… Рука свободно вошла внутрь белого костюма и плоти, не пролив при этом и капли крови. Миа резко выдохнула, ее глаза округлились, и она вошла в шок. Коррин второй рукой прикоснулась к ее груди и так же легко вонзила руку в плоть, даже не повредив кожи.
    - Все будет хорошо, - прошептала Коррин.


    Наталья пробиралась через парк, ведя за собой Наоми. Она всем своим нутром чувствовала, что находится очень близко от своей цели, буквально на расстоянии вытянутой руки. Но кроме лежащих неподвижно RAY в парке ничего необычного не было.
    Она быстро прошла мимо водохранилища, внимательно оглядываясь по сторонам. Что-то теплое и родное было все ближе и ближе, сердце радостно стучало при каждом шаге. Наталья ускорила ход, ее дыхание вожделенно участилось. Совсем близко…
    - Наташа, подожди, - раздался сзади голос Наоми. Она не успевала за ней.
    Кажется, Наоми не ощущала того, что чувствовала Наталья. Девушка испуганно озиралась по сторонам, и все чаще оборачивалась назад. Она чувствовала надвигающийся страх с той стороны.
    - Наоми, поторопись! - чуть ли не взмолилась Наталья. - Мы очень близко, очень.
    Женщина в нетерпении перешла на бег, но тут где-то на юге поднялись в небо сотни лучей и, пролетев над городом, устремились к земле, вонзаясь прямо в RAY. Несколько таких лучей ударили в машины, валяющиеся в парке прямо рядом с двумя женщинами. Наталья затормозила, ожидая какого-то эффекта, но ничего не происходило. Однако далеко на юге сначала что-то заскрежетало, а потом раздался мощный грохот. Та четырехлапая конструкция ушла под землю, сотрясая город.
    И вот, когда тряска закончилась, лицо, все это время парившее над той дырой, вдруг встрепенулось и развернулось в сторону Натальи. Ей показалось, что, не смотря на огромное расстояние, оно смотрит прямо на нее, глаза в глаза. Ее четыре ленты угрожающе выгнулись и направились острием на Наталью.
    - Господи, Наташа, смотри! - воскликнула Наоми.
    Женщина неуверенно развернулась и обнаружила, что Наоми смотрела совсем в другую сторону, на север.


    ;Пришествие Йесод.


    А там через город продвигалось нечто страшное. Крошечная черная точка, меньше горошины, двигалась над зданиями через северный Манхэттен. Но тот эффект, который она производила, был воистину ужасен. Точка буквально втягивала в себя пространство, словно крошечная черная дыра. Она не всасывала воздух, наоборот, все вокруг оставалось в покое. Точка именно втягивала пространство внутрь себя. Все, что попадало в поле ее действия, причудливо изгибалось и вытягивалось, словно жидкое стекло. Целые здания и небоскребы, буквально плавясь, вытягивались к точке, превращаясь из творения современной архитектуры в густую тягучую массу. Изменялось все: светофоры, деревья, машины, даже сама земля вздыбилась и из нее, словно сталагмиты, потянулось множество серых наростов. По мере движения точки вся эта вытянутая масса, оставаясь на своих местах, провожала ее, устремляясь в ее центр. И вот, когда точка уходила достаточно далеко, сила ее уменьшалась, и пространство восстанавливалось. Но не материальные объекты, которые преобразовались из-за этой силы. Нет, они твердели, сохраняя такое бесформенное вытянутое состояние, и крошились под собственным весом. Черная точка оставляла за собой причудливый след из неестественно вывернутых, вытянутых и оплавленных субстанций, словно на картинах Дали. Здания, обретя свою обычную плотность, просто рушились, многие сильно вытянутые объекты - деревья, столбы, указатели - падали и разбивались, будто стекло.
    И эта черная точка быстро двигалась прямо к парку.
    - О, нет… - в шоке произнесла Наталья. - Только не это.
    Но вот лицо Наоми не выражало никакого ужаса, и даже изумления. Наоборот, в ее глазах появилось некоторое узнавание и даже радость.
    - Наоми… - растерянно и испуганно произнесла Наталья.
    - Я поняла теперь…
    - Что?
    - Я поняла, для чего я здесь.
    - Что ты говоришь?
    - Я их не боюсь. Это они боятся нас.
    - Боятся… - в замешательстве повторила Наталья.
    Она испугалась за Наоми, опасалась, что ее разум помутился. Но потом вдруг поняла, что она чувствовала нечто другое, не то, что Наталья. Если она сама двигалась к какой-то сокровенной цели, то у Наоми была другая цель. Похоже, она могла как-то остановить этих монстров. Тогда все это обретало смысл.
    Точка уже подошла к границе Центрального парка, оставив за собой изуродованную борозду, разделяющую Манхэттен надвое. Но тут Наоми вытянула вперед руки ладонями кверху, и внезапно точка остановилась.
    - Получилось…? - неуверенно произнесла Наталья.
    На лице Наоми появился безграничный восторг, а ее глаза засияли счастьем.
    - Это великолепно, Наташа! - радостно воскликнула она. - Я могу чувствовать их.
    Лицо в небе сорвалось со своего места и устремилось к ним, но вдруг словно наскочило на невидимую преграду, оно резко остановилось на месте, ее щупальца выбрались по инерции вперед. А потом все ее тело задрожало, и по городу пронесся стон, будто живого существа. Лицо задрожало, а ее щупальца сжались в клубок. Точка тоже затряслась на месте, словно пытаясь вырваться из невидимых пут, но это было сильнее ее. Земля под ней образовала огромный сталагмит, вершина которого по спирали обернулась вокруг точки.
    Наоми рассмеялась.
    - Это чудесно! Восхитительно!


    Сферы сорвались со своих мест и ринулись в атаку к острову. Шесть гигантов, обладающих нечеловеческой силой, угрожающе быстро приближались к центру мегаполиса.
    - Дождались, - процедил Оцелот.
    Отакон вместе со Снейком подошли к нему. Оба с опаской смотрели на дергающееся в небе лицо.
    - Что с ней? - спросил Отакон.
    - Ей больно.
    - Что значит больно? - перевел на него взгляд Снейк.
    - Буквально. Это не машины, а живые органические существа.
    - Что? Живые?
    - Живее всех живых. В них нет ни одного механизма, никаких наномашин. Все они состоят из живых клеток, за исключением «Славы» - тот большей частью механика. Но и он управляется живым сознанием.
    - Они разумны?
    - Не так, как люди. У них нет личности, но они и не животные.
    - Как же они произошли? - спросил изумленный Отакон.
    - Я видел их еще эмбрионами. Тогда они еще были похожи на людей.
    - Так они…?
    - Созданы на основе людей. Генетически. Но это не люди, и никогда ими не были. За основу была взята ДНК человека, но ее настолько модифицировали, что от исходника почти ничего не осталось. В спираль молекулы внедряли дополнительные полинуклеотидные цепи, состоящие из многократно увеличенных нуклеотидов. Они давали куда больший вариант триплетов, чем любая естественная ДНК на земле. Во время развития эмбриона, в период дробления зиготы в морулу закачивали искусственные клетки бластомеры. Генотехники контролировали процесс развития стволовых клеток на протяжении всего периода развития зародыша. Так, если вначале эмбрион был похож на человеческий, то потом он вырос в бесформенную уродливую массу, уникальную для каждого экземпляра. Большую их часть занимали нервные клетки. Это необходимо для контроля над их силой. Фактически, их мозг и нервная сеть составляют более половины от всей массы тела. Так они получили огромную силу: левитация, телекинез, психокинетика и прочие фокусы. Но это далеко не предел. С помощью своего разума они способны погружаться в системы координат более высокого уровня, то есть в субпространство. Так они неуязвимы для внешнего воздействия. Более того, вся их сила - эти лазеры, лучи, огонь, звуки - все это лишь их чувства, не более. Хотя они все еще подвержены психическому влиянию, что, кажется, сейчас и происходит.
    - Значит, сейчас им противостоит сила, равная им?
    - Я понятия не имею, что сейчас с ними происходит. Тебя удовлетворит такой ответ?
    - Оцелот, по-моему, ты паникуешь?
    - Мне нечего бояться, Снейк. Ты, конечно, идеалист, и готов пожертвовать своей жизнью во имя высоких целей, но готов ли ты смириться с мыслью, что твоя смерть будет бессмысленной и неоправданной? Мне все равно, меня с детства вдалбливали готовность в любую секунду отдать свою жизнь, если это потребуется. А как ты, Снейк? Только не говори мне, что не боишься смерти. Ты все-таки несешь ответственность за этого слабака.
    Отакон опустил голову.
    - А еще тот парень - Джек. Он считает тебя героем. Ты способен предать его, а, Снейк?
    - Он прав, Снейк, - печально произнес Отакон. - Из-за меня ты можешь погибнуть.
    - О чем ты говоришь, парень?
    - Я бесполезен. Пытаясь защитить меня, ты и себя погубишь. Оставь меня, Снейк…
    - Не знаю, что взбрело тебе в голову, но даже думать об этом не смей. Я не бросаю друзей на поле боя.
    - Это твое проклятье, Снейк, - покачал головой Оцелот. - Ты никогда не умел ставить приоритеты.
    - Нет ничего ценнее жизни, Оцелот. Тебе и Патриотам никогда этого не понять. Поэтому вами правят машины.
    - Где-то я уже слышал эту полемику. А то, что ты говоришь, это не гуманность, а эгоизм. Ты спасаешь друзей, чтобы заглушить голос своей совести. При этом погибают другие, более ценные люди, до которых тебе нет дела. И кто из нас чудовище, а?
    - Людей нельзя разделять на ценных и бесполезных.
    - Можно, Снейк, и нужно! Это принцип глобальной политики, где важны не отдельные люди, а их действия. Толпы людей складываются в сложные графики и суммы параметров, значение имеет лишь наиболее полезный результат, а иначе нам грозит полное уничтожение. Вот почему ты всегда будешь мелкой непослушной пешкой. Все, оставим этот спор. Мы слишком разные люди, чтобы сравнивать наше видение мира. Но знай, Снейк, однажды твоя идеология предаст тебя.
    - Я учту.
    Оцелот что-то прорычал в усы, но махнул рукой, призывая двигаться за ним, и пошел в сторону по Канал-стрит.


    Патрик чувствовал, как сильно сжала его руку Таня. Она никогда не скажет, что испугалась чего-то, но лишь только перед ним она могла проявить мимолетную слабость. Она внимательно следило за трясущимся гигантским лицом над центром Нью-Йорка, ее лицо было скрыто за маской, но Патрик всем нутром чувствовал страх девочки. И его грызло ощущение собственной беспомощности, впервые в жизни. Все, чего боялся он - это потерять Таню, не защитить ее. Все к этому и шло.
    Позади них, за рекой внезапно замерли еще 3 гиганта. Огненный шар материализовался в какое-то человекоподобное существо с непропорционально длинными руками, светящееся ярко - малиновым светом. Оно на полсотни метров возвышалось над Северогудзонским парком, что располагался на другом берегу реки. Ниже него, прямо за развилкой у выезда из туннеля Линкольна виднелся еще один монстр, тот, что водил двумя прожекторами. Сложно было разглядеть, но, кажется, он напоминал немыслимых размеров морского ежа с рубиновыми иглами, каждый из которых был не менее 30 метров в длину. Где-то под ними находилось его тело, но его загораживала эстакада магистрали. А еще ниже, в Хобокене, виднелось то, что раньше было сферой - пилой. В покое он представлял собой странную конструкцию из составных частей, каждая из которых была размером с малолитражный автомобиль и напоминала хаотичный клубок из заостренных шестеренок, циркулярных пил и сверл. Эти части непонятным образом соединялись с собой и вместе они образовывали багровую, словно покрытую ржавчиной, гигантскую снежинку. По крайней мере, у нее был условный центр и несколько симметричных ответвлений, геометрически правильно расходящихся в разные стороны. Все эти пилы и сверла крутились по своей оси, но не слишком быстро, словно по инерции.
    А еще было то женское лицо, и нечто, прошедшее через весь центр Манхэттена и непостижимым образом расплавив здания вокруг себя. Это еще не считая того паука, что рухнул на юге. Все шло к страшной беде, Патрик не сомневался в этом. Но Таня держалась и не собиралась поворачивать назад. Им некуда было поворачивать, они слишком многим пожертвовали.
    - Пойдем туда, - указала девочка в сторону Центрального парка, из которого доносился протяжный нечеловеческий вой.
    - В самое пекло.
    - Боишься? - поддразнила его девочка.
    Патрик промолчал. Он действительно боялся, но не за себя, а за нее. За ее легкомыслием скрывался глубокий страх, который она пережила тридцать минут назад.
    - Только не натвори глупостей, - прошептал он, смотря вслед смело идущей вперед девочке.
    - Я все слышу.
    Вдруг рядом с Патриком раздался тихий шорох и треск. Тот мгновенно развернулся на звук и обнаружил, что глаза - сенсоры RAY, лежащего рядом с ним, зажглись красным огнем. Он осмотрелся вокруг и обнаружил, что у всех машин, которых он видел, зажглись глаза. И тут тело машины внезапно вздрогнуло, словно пациент под разрядом дефибриллятора. А затем еще раз. Все туши RAY вокруг вздрагивали и издавали усиливающийся электрический треск. Ласточка уже была наготове, ожидая чего угодно от этих машин. Ближайший RAY загудел, внутри него активировался какой-то механизм. Патрик с опаской отступил.
    - Таня… Беги в переулок.
    Девочка в растерянности сделала шаг в сторону и остановилась.
    - Беги, я за тобой.
    Третий раз повторять не потребовалась. Ласточка сорвалась с места в щель между двумя зданиями, где не было машин. Патрик побежал за ней, но ее костюм был оборудован миомерными мышцами, так что ему ее догнать было невозможно.
    А машины стали подавать признаки жизни. Их конечности завибрировали, головы заметались из стороны в сторону, словно они пытались понять, что с ними произошло. Это было особенно странно, учитывая, что это были пилотируемые машины. Впрочем, от пилотов в кабине уже ничего не осталось. Машины пробудились благодаря семени Адонаи и душ пилотов внутри. Они не имели ни памяти, ни личности, но они ожили.


    Наоми, расставив руки в стороны, смело шла навстречу «Основанию». Монстр, словно в ужасе, стал сжиматься, все сильнее втягивая в себя окружающее пространство. Наоми подошла вплотную к опасной границе, где всего через несколько шагов почву уже затягивало внутрь точки. Но на Наоми это не оказывало никакого эффекта, на ней не колыхнулся ни один волос. Она приложила руки к груди и крикнула монстру:
    - Назад! Уходите прочь!
    И тут что-то изменилось. И точка, и лицо в небе перестали дрожать, в одно мгновение они вдруг успокоились, а протяжный гул медленно угас. Наталья с растерянностью следила за происходящими изменениями, с опаской поглядывая на Наоми. Та закрыла глаза, и на ее лице появилась тень боли.
    Наталья вдруг обнаружила, что газон под ними стал обугливаться. Не было ни огня, ни дыма, трава просто превращалась в черный пепел и осыпалась. То же происходило и с ближайшими деревьями, они быстро превратились в торчащие из земли угольки. И при этом Наталья не чувствовала никакой жары или запаха гари.
    - Наоми… - осторожно позвала ее Наталья.
    Девушка дернула головой и повернулась к ней. Поразительно, но на лице Наоми читалось глубокое сострадание и жалость.
    - Они… - она запнулась. - Они все чувствуют… Им больно, но они хотят помочь нам. Фрэнки…
    И тут Наталья заметила крошечную вспышку позади Наоми в окне одного из зданий у Центрального парка. Оттуда пунктиром начала вырисовываться тонкая оранжевая линия, летящая по баллистической траектории прямо к Наоми. Полет занял всего долю секунды, но Наталье показалось, что прошла целая вечность, она заворожено следила за строящимся пунктиром, и ничего не могла сделать: ни крикнуть, не сдвинуться с места, ни даже моргнуть. А линия издевательски медленно и точно приближалась к голове Наоми. Уже ничего нельзя было изменить, Наталья догадалась, что пунктир измерял траекторию полета пули, обыкновенной чертовой пули! Снайпер знал свое дело, пуля шла точно в цель.
    Время вернулось к своему обычному течению, когда волосы на затылке Наоми встрепенулись, и позади ее головы взорвалось облачко из капель крови, костей и остатков мозга. Пуля, пробив голову насквозь, вышла изо лба, прямо над левой бровью, и вонзилась в землю в шаге от Натальи. Оранжевый след все еще висел в воздухе, показывая, из какого окна велся огонь, но стрелка там уже не было.
    На лице Наоми застыло удивление, но вот давление крови в голове заставило фонтанировать раны с обеих сторон. А затем ее безжизненное тело рухнуло на землю.
    И только тогда Наталья закричала. Весь мир вокруг нее исчез, все, что она видела - это безжизненное тело подруги. Наоми была не просто подругой, их души были как-то связаны. И теперь Наталья чувствовала, как в муках умирает половинка внутри нее, раздирая душу на части.
    Наталья упала на траву, непрестанно рыдая, и закрылась руками, уткнувшись лицом в колени. Она не видела, как «Основание» снова пришло в движение, взлетев в воздух и облетая по дуге Центральный парк. «Великолепие» еще некоторое время висела в воздухе, и на лице ее появилось сочувствие.
    А затем RAY пришли в движение.


    - Черт бы их всех побрал! - орал Солидус, отскакивая от поднявшейся машины.
    Рэй неуверенно встал на ноги, его корпус словно сводило судорогами, голова неистово тряслась, но, кажется, он не обращал на них никакого внимания.
    Джек вместе с Роуз следовали за Солидусом, и все было тихо, не считая крушения монстра из «Нагатоми» и какой-то чертовщины в Центральном парке. За истекший час Джек уже научился не обращать внимания на странности.
    Но вот казавшиеся поверженными машины внезапно восстали. С ними явно было не все в порядке, они тряслись так же, как и те Рэи внутри Арсенала, когда GW был поврежден вирусом. Впрочем, эти Рэи, похоже, не интересовались тремя людьми под ними. Машины провожали своими красными глазами лицо на небе, которое отлетело слегка на юг, снова повиснув в воздухе.
    Машины были половиной беды. Минутой ранее Роуз воскликнула, указывая на какую-то устрашающего вида черную точку, по дуге пролетевшей над Центральным парком. Даже несмотря на то, что точка была размером с горошину, Джек мог разглядеть ее даже на таком расстоянии. Она была явно не от мира сего, но, слава Богу, она шла на юг, мимо них.
    В движение пришли и остальные монстры. Джек мог видеть трех на востоке, за рекой Ист-Ривер. Почти на самом севере, в Лонг-Айленд-Сити сияла высокая нить. Ниже, где-то в Гринпойнте виднелась фигура тетраэдрона, настолько неестественная и обескураживающая, что даже смотреть на нее было неприятно. И совсем близко от них, где-то за разрушенным Уильямсбергским мостом расположилось странное существо, похожее на вертикально вставшего шестидесятиметрового мотылька, крылья которого были окрашены в нелепый желто - зеленый оттенок.
    И вот эти гиганты тронулись со своих мест по направлению к Манхэттену. Но пока Джек был занят тем, что пытался увернулся от топчущихся на месте RAY и помогал Роуз. Машины не сильно причиняли хлопот, но их было очень много, и нужно было найти свободный переулок, где можно было укрыться.
    Наконец, им удалось спрятаться, но тут Джек обнаружил, что Солидуса рядом с ними не было. Выглянув наружу, он в ужасе обнаружил, что тот пытался свалить одну из машин. Он методично колотил по ее ногам своими кулаками, а манипулятором пытался обхватить ступню и сбить RAY с ног.
    - Солидус, ты сдурел?! - выкрикнул Джек.
    К счастью, машина не обращала на них никакого внимания.
    - Чертова жестянка! - рявкнул Солидус. - Она сломана.
    Джек с удивлением уловил в его голосе отчаянье и пустоту. Похоже, тот пережил нервный срыв.
    - Ты хочешь, чтобы тебя раздавили? Иди в укрытие.
    Солидус с недоумением взглянул на Джека, и что-то в его взгляде изменилось. Появилась искорка осмысленности.
    - Джеки… Сынок…
    Джек опешил.
    - Опять ты за свое.
    - Прости меня, Джеки, - внезапно с грустью произнес он. - Я не доглядел за тобой. В кого ты превратился…
    - Хватит.
    - Я был плохим отцом. Но теперь я позабочусь о тебе.
    Джеку стало не по себе от этих слов. Солидус говорил на полном серьезе.
    - Солидус, если хочешь подохнуть здесь, оставайся. Мы пойдем в укрытие.
    На лице Солидуса появилась гордая ухмылка.
    - Конечно, Джеки. Веди, я за тобой. Теперь ты наша единственная надежда.
    Джек поежился от такого тона, но предпочел не спорить с Солидусом. Кто знает, что творится в его голове.


    «Основание» угрожающе быстро приближалось к району Сохо, где по авеню Америк, или как его называют в Нью-Йорке, по Шестой авеню неслись на всей скорости Снейк, Отакон и Оцелот.
    - Проклятье! - на ходу выкрикнул старик, следя за приближающейся смертоносной черной точкой.
    «Основание» прошло на несколько кварталов правее их, но даже здесь они почувствовали его влияние. Точка прошла прямо над Вашингтон-скуэр, превратив его в абстрактную аморфную структуру. Та же судьба настигла и частный Нью-Йоркский университет, и площадь за ним.
    И вот точка прошла в непосредственной близости от них, стерев весь квартал до Западного Бродвея. Снейк буквально на себе ощутил, как все внутри него перевернулось, и внутренние органы слабо потянулись вправо, будто притяжение земли изменилось. Даже ноги сами по себе стали поворачивать в ту сторону, так что скорость пришлось сбавить. А когда «Основание» приблизилось еще ближе, им троим даже пришлось упасть на землю, так велика была сила притяжения. Но Снейк ощущал, что их не втягивало туда, просто казалось, что расстояние между ними само собой сокращалось и сжималось.
    Но точка прошла мимо них. Это было близко, Снейк мог даже разглядеть скрученный в узел асфальт буквально через дорогу от них, не говоря уже об изувеченных зданиях. Ощущения сжимающегося пространства стало проходить. «Основание» все продолжало свой ход на юг, пока не замерло на пересечении Брум-стрит и Бродвея. В том месте образовалась огромная воронка, состоящая их вытянутых зданий, скрученного дорожного полотна и нескольких RAY, попавших в вихрь. И все же «Основание» замерло на своем месте.
    - Это было близко, - вставая, произнес Снейк.
    Он подошел к Отакону, чтобы помочь ему подняться.
    - Ты как, цел?
    - Да, вроде… Что это была за чертовщина?
    Снейк пожал плечами и посмотрел на Оцелота. Тот, когда они бежали, слегка отстал, и сейчас тоже поднимался позади них. Он заметно побледнел и, когда встал на ноги, схватился левой рукой за запястье правой.
    - Ты ранен? - крикнул ему Снейк.
    Тот не сразу отреагировал, а когда поднял на Снейка глаза, махнул ему рукой, мол, все в порядке. Хотя Снейк и сомневался в этом, он все же предоставил Оцелоту возможность самому разбираться со своими проблемами, тем более что у них были и свои.
    Машины, подававшие в последние несколько минут признаки жизни, стали подниматься. И это было большой проблемой, ибо на Шестой авеню их было не меряно.
    - В сторону! - раздался позади них сдавленный крик Оцелота.
    Снейк вместе с Отаконом без промедления свернули в переулок и вышли на Седьмую авеню. Впрочем, машин здесь было не меньше. Они уже поднялись в полный рост и начали озираться по сторонам. Снейк еще раз повернул направо, оказавшись у парка Джеймса Уокера.
    Но тут возникла еще одна проблема. Прямо к ним по реке приближалась «Слава». Теперь уже Снейк мог разглядеть, что этот монстр состоял из отдельных сегментов, состоящих из клубка пил, сверл и зубьев. Каждый такой сегмент крутился на месте по своей орбите, напоминая модель атома. Вот только они крутились с такой скоростью, что каждый сливался в полупрозрачную сферу, а вместе они образовывали гигантский мельтешащий жужжащий шар. «Слава» парила прямо над рекой, и поверхность воды под ним разрывалась и прогибалась из-за огромной скорости движения сегментов.
    - О, черт… - выдохнул Снейк.


    Патрик на бегу с опаской следил за машинами, но те были заняты своими проблемами. Видимо, они еще не восстановились до конца, а значит, пока не представляли серьезной угрозы.
    Куда большее опасение у Патрика вызывали приближающиеся гиганты. Он бежал вдоль Десятой авеню, пытаясь нагнать удаляющуюся Ласточку. Она постоянно меняла траекторию движения, скрываясь в переулках, и снова показываясь на улице. Это было правильно, ведь машины могли ударить в любой момент. С ее скоростью Патрику было не угнаться за ней, но этого и не требовалось. Он лишь хотел, чтобы она поскорей оказалась в безопасном месте.
    Но теперь он обнаружил, что они бегут в ловушку. Те гиганты уже пересекали реку, и они оба были на их пути. Позади него, севернее реку перелетал алый гигант с длинными руками, похожими на изогнутые спицы. Монстр словно сиял огнем, и его окутывали клубы пара от испаряющейся речной воды. Южнее к острову приближался крутящийся шар.
    Но самым худшим было то, что еще один монстр, что посередине, приближался прямо на них. Это был тот гигантский красный еж, и его траектория прямо пересекала путь Ласточки. И словно в ответ монстр - «Строгость» - включил свои прожектора. Два бледно - красных круга стали скользить по земле, удивительным образом просвечиваясь сквозь здания. Машины, словно завороженные, следили за огнями.
    Патрик уже пересекал Тридцатую улицу, когда Ласточка, наконец, заметила прожектора. Она в растерянности замерла на месте и развернулась в его сторону. Патрик тут же стал махать рукой, призывая бежать прочь от приближающегося гиганта. Девочка неуверенно сделала шаг в сторону, но остановилась, смотря на него.
    Этого Патрик и боялся. Он понимал, что Таня тоже беспокоится за него и не хочет бросать. Он хотел ей крикнуть забыть про него, спасаться самой, но вряд ли она бы его услышала. Все, что ему оставалось делать - это тыкать рукой в сторону, чтобы она забыла о нем и спасалась сама. И еще бежать на всей скорости.
    А «Строгость» уже достигла побережья. Справа от Патрика раздался грохот и плеск воды, видимо, стали рушиться портовые постройки. До Патрика донесся неестественный звук шипения, который, похоже, издавал монстр. Это было похоже на закипающую воду.
    Круги прожекторов уже достигали Десятой авеню. И вот, наконец, Ласточка сорвалась с места и метнулась прочь от приближающегося монстра в сторону Пенсильванского вокзала. Патрик облегченно выдохнул и последовал за ней, налево.
    А позади него доносились звуки разрушения. Грохот многократно усилился, видимо, это стали обваливаться здания. Патрик, быстро оглянувшись, увидел, как монстр своими шипами врезался сразу в несколько зданий, прошив их насквозь, и те стали медленно рассыпаться. Сам он продолжал водить вокруг всепробивающими прожекторами. Один круг в опасной близости проскочил мимо Патрика, и тот с удивлением обнаружил, что видит здание, попавшее в луч света, насквозь: этажи, мебель, лестницы - все было на виду. Патрик с ужасом представил, что будет с человеком, если на него попадет такой луч. А вероятность этого была крайне высока, ведь от него не скроешься.
    После непродолжительного бега, Патрик свернул на Девятую авеню. К своему облегчению, он обнаружил там стоящую у здания вокзала Ласточку. Она растерянно осматривалась по сторонам, постоянно оглядываясь на монстра.
    Патрик, прибавив скорость, помчался к ней. А разрушения вокруг монстра все нарастали. Таня увидела Патрика и ринулась было к нему, но тот тут же замахал руками, указывая, что надо бежать вниз, на юг. И вдруг прямо перед ним возник луч прожектора, и круг неимоверно быстро устремился к нему. Патрик только успел замереть на месте и закрыться руками, как его окутало ярчайшее бледно - алое свечение, настолько плотное, что было почти осязаемым. Патрик мгновенно потерял ориентацию в пространстве и упал на землю. Ощущения были крайне необычными: он не чувствовал ожогов или какой-либо другой боли, но странным образом увидел мир вокруг себя, словно со стороны. Все было ярко-белым, и лишь черные фигуры его, Тани и машин выделялись на фоне белизны.
    Но свечение быстро исчезло. Луч прошел через Патрика, просветив его насквозь, но, кажется, он не причинил никакого вреда. Краем глаза он заметил, что к нему бежала Таня, и это заставило его резко подняться на ноги. Он еще раз махнул ей рукой, показывая, что все в порядке, но тут что-то произошло.
    Шипение монстра усилилось, и он замер на месте. Два ярких круга заметались по земле с еще большей скоростью. А машины вдруг заревели механическим рыком и, неуверенно набирая скорость, устремились к «Строгости».
    Ласточка тут же остановилась на месте, чтобы не попасть под ноги сорвавшегося с места RAY. Патрик все продолжал бежать к ней, как вдруг второй луч остановился прямо на Ласточке. Она стояла в центре яркого круга, залитая светло - красным сиянием. И, несмотря на то, что луч свободно проходил сквозь здания, девочка отчетливо выделялась в его свете.
    Но что-то было не так, Патрик это чувствовал. Если по нему луч просто скользнул, то сейчас он почему-то замер на Тане. Чувствуя нарастающее беспокойство, он устремился к ней, не обращая внимания на бегущие машины. А Таня все продолжала стоять на месте, смотря прямо на источник света.
    И тут худшие опасения Патрика подтвердились. Круг луча, занимающий в диаметре более 10 метров, внезапно стал сужаться, фокусируясь прямо на Тане. Через какую-то секунду диаметр луча стал не более метра, его яркость многократно возросла, и он приобрел рубиновый оттенок. Таня, наконец, пришла в себя и попыталась скрыться от луча, но ей не хватило скорости. Ярчайший луч сконцентрировался до толщины всего в пятнадцать сантиметров прямо на лицо Тани. Но та каким-то невероятным усилием откинула голову назад и упала на спину. Луч сжался то толщины нити прямо над девочкой и с шипением вошел глубоко в землю рядом с ней.
    А затем он исчез, оставив после себя облако гари. Патрик не сводил глаз с Тани, катастрофически медленно приближаясь к ней, но она начала шевелиться и тут…
    Девочка пронзительно закричала. Никогда еще Патрик не слышал такого крика боли. Таня выгнулась на месте и вцепилась руками в маску на лице. Когда до девочки оставалось всего с десяток шагов, Патрик с ужасом обнаружил, что от ее маски поднимается струйка серого дыма. Все лицо было оплавлено. Таня визжала от боли, пытаясь содрать с лица оплавленную массу.
    Патрик, словно в тумане, подлетел к ней и заплетающимся языком произнес:
    - Я здесь, Таня, я здесь.
    Девочка, вцепилась в него руками, и ее крик сменился сдавленным плачем. Патрик осмотрел маску, и у него появилась слабая надежда. Надо было отдать должное создателям этого костюма, он был действительно огнеупорным. Хотя он не предназначался для защиты от лазера, оплавился лишь верхний слой, но до кожи он не достал. Черные линзы потеряли свою чистоту и помутнели, покрывшись изнутри трещинами. Металлические нити, скрепляющие костюм, раскалились докрасна, и по всей его длине проявились оплавленные прожилки.
    Таня все продолжала плакать, ее пробила крупная дрожь.
    - Я уже здесь, рядом с тобой. Все хорошо, Таня.
    - Жжет… - донесся ее голос.
    Патрик осторожно поддел когтем прорезиненную маску и с замиранием сердца стал унимать ее с лица. Сначала к своему облегчению он обнаружил, что материал не сплавился с кожей, более того, на ее лице осталось лишь легкое покраснение и следы от раскаленный нитей. Никаких ожогов видно не было. Но, снимая маску дальше, Патрик посмотрел в ее глаза, и внутри у него все оборвалось.
    Глаза Тани были словно покрыты мутной пеленой, на белках лопнули капилляры, радужка почернела, а зрачок сжался до крошечной точки и никак не реагировал на свет. Маска выскользнула из рук Патрика, и при ударе об землю линзы в ней раскрошились.
    - Патрик… - сквозь плач сдавленно произнесла девочка. - Я ничего не вижу… Я ослепла…
    А потом Таня сжалась на руках Патрика, зажмурившись, и со стоном заплакала. Патрик почувствовал, как теряет почву под ногами. Самый худший кошмар сбылся.
    Еще когда они были детьми, Таня получила серьезную травму глаз. Ей поставили новую искусственную сетчатку, и назначили в отряд разведки. Снарядив сверхточной аппаратурой, ей постоянно внушали, что глаза - это ее основное оружие, это единственное, для чего ее держат в отряде. Она была превосходным разведчиком и видела то, что не способна заметить даже сложная техника. Но только Патрик знал, что у нее развилась скотомофобия - боязнь слепоты. Ей так часто говорили о ценности ее зрения, что больше всего на свете она боялась потерять его. По ночам, когда все засыпали, Патрик замечал, что Таня под одеялом зажигала фонарик. Она боялась оставаться в темноте, она боялась, когда ничего не видела.
    И вот она ослепла.
    Страшно было подумать, в каком ужасе сейчас была девочка. Хоть она и плакала, но на ее глазах не проступали слезы. Патрик сам едва сдерживал плач, глядя на страдания своей любимой. Он винил себя в том, что не усмотрел за ней, ведь это он указывал ей бежать вперед. Если бы они были вместе, такого бы не случилось…
    Позади них началась битва. RAY, потерявшие способность стрелять, полезли на монстра врукопашную. «Строгость» в ответ пронзал их фокусирующимися лучами прожекторов, но этого было явно недостаточно, машин было слишком много. Впрочем, они не могли причинить ему никакого вреда. Те, что миновали лучевое оружие, прыгали на него и натыкались на гигантские заостренные шипы. Те нанизанные RAY, кто еще оставался в живых, пытались хоть как-то повредить шипы, колотя по ним лапами и кусая их челюстями. Но все это было бесполезно.
    Патрик поднял Таню на руки и осторожно пошел прочь от этого места. Мир вокруг него перестал существовать, он не сводил глаз с Тани, а сердце внутри него обливалось кровью от жалости и боли. Девочка продолжала страдать, с силой цепляясь руками за его плащ и непрестанно плача.
    А недалеко на севере от них в город вошла еще одна Сфера - «Понимание».