---

   Джек без устали бежал вперед, как можно дальше от надвигающихся монстров. А вот Роуз не могла похвастаться такой выносливостью, и, держась из последних сил, она все- таки стала оступаться.
    - Роуз, ты как? - обратился к ней Джек.
    - Все в порядке, - прерывисто дыша, сказала она. - Сейчас переведу дух и смогу бежать вперед.
    К ним присоединился Солидус. Тот, похоже, никогда не уставал.
    - Бойня началась, - произнес он.
    - Какая бойня?
    - RAY ушли встречать тех монстров. У них какие-то личные счеты.
    Действительно, машин видно не было, хотя над городом висел грохот битвы. Где-то за ними висела черная точка, и если машины приблизились к ней, то их наверняка перемололо. А вот на востоке слышался рокот того яркого мотылька с зелеными веерами. Он, кажется, вошел в черту Манхэттена и сейчас расчищал себе дорогу. Возможно, его атаковали RAY, в этом грохоте сложно было сказать наверняка.
    - Где мы? - спросил Джек.
    Недавно они пересекли Хьюстон - стрит и двигались вверх по Четвертой авеню.
    - Кого ты спрашиваешь? - пожал плечами Солидус.
    - Так, слева находится Вашингтон-скуэр, прямо - Купер-скуэр. Куда же нам идти?
    - Без понятия.
    - Там еще где-то Снейк.
    - Ты думаешь, он еще жив?
    - Он не мог умереть просто так, - неуверенно сказал Джек. - Это же Снейк.
    - Да, конечно. Легендарный солдат.
    Джек прикинул, где он может быть и произнес:
    - Все равно стоит его поискать.
    - Все еще не хочешь повзрослеть?
    - Что?
    - Ничего.
    Джек раздраженно сжал зубы, но переборол себя и не стал выплескивать злость на Солидуса.
    - Пойдем на запад. Там прошла эта штука, черная точка, и надо проверить, безопасно ли там. Я схожу посмотреть.
    Солидус, подумав, кивнул:
    - Я тоже оглянусь вокруг. Может, найду что.
    Джек перевел взгляд на Роуз, но та, присев на капот машины, сказала:
    - Идите без меня. Со мной ничего не случиться.
    - Ты уверена?
    - Полностью, - она слабо улыбнулась. - Не нужно так опекать меня. Я просто восстановлю дыхание.
    Джек посмотрел на Солидуса, который уже пошел вперед по дороге, и произнес:
    - Я скоро вернусь.
    - Буду ждать.
    Джек сорвался с места и устремился в сторону по улице, приближаясь к огромной борозде, оставленной точкой. А на юге собственно висела она сама. Под ней образовалась воронка из асфальта, а здания вокруг, словно тягучая карамель, окружили эту точку. Здесь Джек почувствовал легкое головокружение и ощущение, словно расстояние между ним и точкой сокращалось, хотя оба оставались на своих местах. Возможно, это было побочным эффектом ее воздействия, и неизвестно, какие еще возможности есть у этого существа. Впрочем, ничего серьезного Джек в себе не ощущал.
    Далее он осмотрел борозду. Картина размытых и даже бесформенных предметов и домов не то, чтобы пагубно отражалась на психике, но впечатление оставляло странное. Словно страна чудес, а точнее кошмаров. То, что еще не обвалилось, выглядело довольно прочным. Почти вся материя по консистенции напоминала стекло, даже изуродованные деревья и асфальт. Но оно было довольно прочным и легко выдерживало вес человека. В общем, пройти здесь возможно, что и хотел узнать Джек.
    Но тут его внимание привлекло мельтешение на севере. Множество прыгающих теней приближались к ним, но пока они были далеко. Джек едва различил, что это были силуэты RAY. Они двигались на большом расстоянии друг от друга, но все равно их было не мало. Лучше вернуться назад.
    Роуз в это время сняла туфли, разминая ноги. Хоть у нее были не высокие шпильки, а обычные каблуки, бежать все же было невыносимо тяжело. Она уже начала серьезно думать о том, чтобы двигаться босиком. Каждое движение ногой причиняло невероятную боль, но она не могла позволить себе сдаваться или даже жаловаться. Ради Джека…
    Рядом с ней послышались тяжелые шаги Солидуса. Он вывернул из-за угла и встал напротив Роуз.
    - Улица чиста, - произнес он. Его лицо напоминало камень. - Только сверху надвигаются машины. Лучше уходить отсюда.
    - А Джек?
    - Пойдем ему навстречу.
    - Что ж…
    Роуз встала, поморщившись от боли, но тут к ней подошел Солидус.
    - Помочь? - предложил он.
    Джек был уже у поворота на улицу, где он оставил Роуз, когда вдруг услышал ее крик. Тут же в сердце кольнуло страшное чувство, он выхватил вибромеч и на всей скорости, на какую был способен, побежал к ней. А, завернув за угол, он с ужасом обнаружил Солидуса, который своим щупальцем держал Роуз за горло, подняв ее над землей. Та, морщившись от боли, пыталась освободиться от стальной хватки.
    - Солидус!!! - заорал Джек, подняв меч и устремившись к нему.
    - Стоять на месте! - в ответ он вытащил два своих меча.
    Джек остановился, в ярости сжимая эфес меча. Его лицо перекосило от гнева и страха за Роуз.
    - Что на тебя нашло?! Отпусти ее!
    - Знаешь, Джек, у меня было время подумать о нас.
    - О нас?
    - Я хотел, чтобы ты был моим сыном. Я ведь не могу иметь детей, но ты стал для меня почти родным. Сейчас я вижу, что не зря воспитывал тебя. Ты стал настоящим мужчиной, таким, каким я хотел видеть тебя. Со временем ты окрепнешь и станешь даже лучше нас, сыновей Биг Босса. Я горжусь тобой.
    - Поставь Роуз на место.
    Девушка стала задыхаться.
    - Но ты еще не идеален, Джек. Так тебе не стать настоящим солдатом.
    - Сколько можно тебе говорить, я не буду машиной для убийства! Никогда больше, разве не понятно? С меня довольно.
    - Это не твои слова, Джек. Кто тебе это внушил? Снейк? Эта девчонка?
    Роуз застонала.
    - Патриоты пудрят тебе мозги, они пойдут на все, чтобы контролировать твое сознание. Слышишь, на все! Если они не гнушались использовать детей Биг Босса в качестве оружия против него, то зачем им церемониться с тобой? Желая тихой мирной жизни, ты подписываешь себе приговор. Я не требую, чтобы ты присоединился ко мне, но я хочу, чтобы ты понял одну вещь. Ты выбрал путь борьбы с Патриотами, а это путь нескончаемых смертей, последняя из которых будет твоей. Разве Снейк не говорил, чем он пожертвовал ради своей маленькой благородной войны?
    Мускулы на лице Джека дрогнули.
    - Он покинул женщину, которую любил. Снейк, в отличие от тебя, понимает, что нам не суждено жить простой человеческой жизнью. Борьба - цель нашего существования, и мы сгорим в ней до последней искорки! Загляни внутрь себя, Джек. Ты ведь даже не представляешь, как будешь жить с ней. Тебе это кажется противоестественным и чем-то постыдным. В конце концов, ты сломаешься.
    Роуз уже перестала дергаться. На глазах Джека проступили слезы отчаянья.
    - Я освобожу тебя. Это будет наша последняя битва. Смерть одного из нас докажет его правоту. Вот, к чему я шел всю свою жизнь! Джек, ты будешь тем наследием, что я оставлю после себя!
    Сказав это, Солидус отпустил Роуз. Еще в воздухе она сглотнула воздух, а Джек сорвался с места с устремленным на Солидуса мечом. Но тут молниеносным движением Солидус выставил меч в сторону, и его острие вонзилось в живот Роуз. Девушка вздрогнула всем телом, ее глаза скользнули по Джеку, а затем она обмякла на руке Солидуса.
    - НЕЕЕЕЕЕЕТ!!! - взвыл Джек.
    Солидус выдернул из Роуз меч и одним резким движением стряхнул с него кровь. Тело Роуз соскользнуло на землю и осталось на ней неподвижно лежать, и только ее белая блузка стала окрашиваться в алый цвет.
    - Нет, Роуз, нет!!! - рядом с лицом Джека в воздухе блеснули капли слез, его ноги стали заплетаться, а оружие едва не вывалилось из рук. - Роуз…
    - Вот и все, Джек, - стальным тоном произнес Солидус. - Я убил всех, кто тебя связывал. Теперь покажи мне, кто ты есть.
    Джек поднял глаза на Солидуса, и в них было столько яростного гнева, что тот даже отступил назад. Глаза Джека источали дикий огонь, от его рассудка не осталось и следа, теперь им двигал лишь инстинкт убийцы. В один миг он оказался рядом с Солидусом и нанес рубящий удар по нему. Тот едва отбил удар и с трудом отскочил в сторону. Он попытался контратаковать, но яростные выпады Джека не давали ему такой возможности. Вокруг него крутился настоящий вихрь смерти, Солидус, даже несмотря на то, что у него были два меча, все равно он не успевал отбивать атаки. К тому же его видимость осложняли не исчезающие электрические следы меча. Один из выпадов срезал его манипулятор, и в единственный глаз Солидуса ударили искры. Он наотмашь стал рубить мечами вокруг себя, но тут резкий удар Джека отсек ему правую руку прямо у самого плеча. Солидус, потеряв равновесие, рухнул на землю одновременно со своей рукой, которая все еще сжимала меч. Наномашины и биостимуляторы в его теле мгновенно стали заделывать рану и блокировать нервные рецепторы. Но все же рана была слишком большой, и из нее ручьем хлынула кровь.
    Джек замер над Солидусом, его всего трясло, глаза сверлили его насквозь. Но он не наносил решающего удара. Солидус стал чувствовать, что теряет сознание. Искусственное сердце не справлялось.
    - Чего ты ждешь? - слабо произнес он.
    В глазах Джека появилась осмысленность. Его мышцы ослабли, меч вывалился из рук, он стал терять силы и уже едва стоял на ногах. По его щекам вновь потекли слезы, а на лице отразилась бесконечная боль. Не обращая внимания на Солидуса, Джек заплакал, и, отвернувшись от него, побрел к телу Роуз.
    - Постой… - еле слышно прошептал Солидус, но Джек его уже не слышал.
    Мутная пелена стала заволакивать глаза Солидуса, его разум стал проваливаться, он с трудом мог видеть, как Джек подошел к девушке и поднял ее на руках. А затем что-то смутно знакомое возникло в душе Солидуса, но он потерял сознание, так и не вспомнив, что это.


    Сфера, состоящая из множества пиляще-режущих сегментов, врезалась в здания у побережья. И тут же весь квартал под оглушительный грохот и тряску превратился в пыль. «Слава» замерла за Вест - стрит на Одиннадцатой улице, перемалывая здания вокруг себя.
    Выше уже шло сражение между еще одним гигантом, утыканным иглами. «Строгость» сражала лучами прыгающие на нее машины, попутно круша здания вокруг. А еще выше в город вошло «Понимание» - воплощение огня. Далеко на севере тоже творилось что-то неладное, и, наверняка, с востока в город вошли еще три Сферы.
    Снейк вместе с Отаконом пробирались по опустевшим улицам, позади них плелся Оцелот. Те RAY, которые были здесь, скрылись в разных направлениях. Некоторые надвигались на «Славу», другие упрыгали на север, восток и юг. В общем, создавалось ощущение, что они направлялись к Сферам. Хотя Снейк полагал, что это бесполезное занятие, ибо, учитывая, что он видел, Сферы явно не по плечу машинам.
    Его догадку подтвердил усилившийся скрежет вокруг «Славы». Значит, RAY уже на месте и накинулись на него.
    - Бессмысленная битва, - произнес он.
    - Зачем они это делают? - спросил Отакон.
    - Может, тянут время? Хотя, по-моему, этим монстрам наплевать на жалких букашек.
    Отакон кивнул и грустно произнес:
    - Кажется, Оцелот говорил, что это пилотируемые модели. Что же тогда происходит с людьми внутри?
    - Не знаю. Но машины, кажется, действуют сами по себе.
    - Ты хочешь сказать, что пилоты мертвы?
    - Вероятно. Я уже ни в чем не уверен.
    Снейк обернулся, следя за Оцелотом. Тот, подогнув правую руку, медленно догонял их.
    - Что это с ним? - озадаченно спросил Отакон.
    - Его рука… - начал говорить Снейк, но тут на севере что-то грохнуло, и город озарял яркий рубиновый свет.
    Снейк перевел взгляд на север и увидел, что та сфера - «Строгость» - изменилась. Ее темные иглы внезапно изменили цвет на ярко-алый и резко удлинились. Из-за этого она стала настолько огромной, что ее было видно из любой точки города. Светящиеся иглы в длину достигали более ста метров и уже напоминали застывшие рубиновые лучи лазера. Но тут эти иглы опять пришли в движение, они уменьшились до прежних размеров и снова стали черными. В результате такого удара вся область вокруг Сферы превратилась в руины, и, похоже, это испепелило всех RAY вокруг.
    - Ничего себе удар, - присвистнул Отакон. - Он смог уничтожить…
    И тот позади них грянул выстрел. Отакон запнулся и тихо захрипел. Снейк, не веря своим глазам, развернулся к своему другу и округлившимися глазами смотрел, как тот тяжело рухнул на колени, а потом свалился на асфальт лицом вниз. На спине у него в области сердца зияло кровавое пулевое отверстие. А от того места, где он только что стоял, шла назад желтая пунктирная линия. У ее основания располагался револьвер, из ствола которого тянулся серый дымок, а оружие держал Оцелот… Нет, это был уже не Оцелот. Старик менялся буквально на глазах. Морщины стали разглаживаться, волосы распустились на плечи, и его лицо… Оно приобрело ЕГО черты…
    - Нет… - хрипло произнес шокированный Снейк.
    - Здравствуй, братец, - раздался молодой голос с английским акцентом.
    - Ты…
    - Давно не виделись, - усмехнулся Ликвид. - Надеюсь, ты скучал по мне?
    - Как это возможно?
    - Ты что, забыл? Мы же встречались тогда, на танкере.
    - Это был ты?
    - Черт, ты даже не узнал меня, - Ликвид выставил ногу вперед, и подпер рукой бок. Оружия со Снейка он не сводил. - Мы же виделись тогда, на корабле.
    Снейк молчал и, не моргая, смотрел в глаза Ликвиду-Оцелоту. Тот лишь только усмехнулся в ответ.
    - Железный Солид Снейк… Не пролил ни одной слезинки, когда близкие люди умирали вокруг него. Что ж, со временем ты стал только еще более черствым. Тебя что, ничего не может пробить?
    - Я убью тебя, как сделал это однажды, - леденящим душу голосом прохрипел Снейк.
    - Ты? Меня? - Ликвид расхохотался. - О чем ты говоришь? Ты раз пять пытался отправить меня на тот свет, а прикончил меня этот проклятый вирус! Не ты, братец! Какая ирония, что только после смерти я узнал, что являлся генетически полноценным, в отличие от тебя. Это не я был мусорным ведром, а ты. И где же вселенская справедливость? У меня отняли даже это, мне мстить тебе даже не за что, тьфу!
    - И каково быть мертвецом, Ликвид?
    - О, ничего особенного. Знаешь, как там говорят, мол, свет в конце туннеля, ангельские голоса, или в моем случае, скорее всего, дьявольский шепот. Ничего такого не было. Я просто сидел внутри сознания этого старика, словно в клетке. И знаешь, я должен поблагодарить тебя, ведь когда ты был рядом с Оцелотом, мои оковы ослабевали. Старик еще пытался сопротивляться, вкалывал в себя какую-то дрянь, но, как видишь, все это было напрасным.
    Ликвид провел взглядом по своей правой руке.
    - Она - это все, что у меня осталось. Возможно, я придумаю способ восстановить свое тело. Мне противна одна мысль, что, только воскреснув, я подохну от старости, - Ликвид хохотнул. - М-да, кажется, кто-то наверху сильно меня невзлюбил. Ты еще не знаешь, что мне пришлось пережить, когда я понял, что Оцелот - агент Патриотов. Наверное, только одно это дало мне сил для борьбы. С каким бы удовольствием я спалил это тело, но нет, мне суждено было вселиться именно в него!
    - Реинкарнация душ…
    - Называй это как хочешь. Вот только, мне кажется, что все это далеко не случайно. Только Оцелот обладал уникальной особенностью, доставшейся ему от его отца. Ты знаешь, что тот был медиумом, мог видеть души умерших людей. Это передалось и его сыну, вот только в Оцелоте это никак не проявлялось. До тех пор, пока ему не пришили мою руку. Это просто чудо какое-то, мало того, что у нас совпали группа крови и резус - фактор и не произошло отторжения тканей, так еще старик оказался спиритиком. Операция прошла под контролем врачей Патриотов, а они не могли этого не знать. Так вот, у меня сложилось впечатление, что они сделали это специально. Ты спросишь зачем?
    - Я догадываюсь.
    - Даже так?
    - Это была ловушка против меня.
    - Браво. Они поместили меня внутрь Оцелота, зная, что я пробужусь, как только ты появишься рядом с ним. Идеальная ловушка для такого типа, как ты, - бороться огнем с огнем. И снова эта проклятая ирония: я - злейший враг Патриотов - должен буду бороться с каким-то недочеловеком. Я всю жизнь ненавидел их, сражался с ними, они же убили меня, и теперь я должен помогать им? С учетом того, что против тебя я не должен теперь иметь никаких счетов… Я все равно убью тебя. Этого требует сама природа, на свете не должно оставаться представителей одного вида с одинаковым генотипом. Это разрушает нас.
    - Где-то я уже это слышал.
    - Ты говоришь о Солидусе? Хм, интересный экземпляр. Знаешь, я даже начинаю сомневаться, что он наш генетический брат, слишком он на нас не похож. Хотя эти его идеи борьбы с Патриотами любой ценой… Все равно он мне не нравится. Он пытается как-то оправдать себя, противится своему естеству, он не такой, как мы, Снейк. Рядом с тобой я чувствую наше родство, мы росли в одной пробирке, у нас родственные души, если хочешь. А Солидус, он чужой.
    - Что ты говорил о душе?
    - А? - Ликвид опешил. - Я что-то сказал…? Ты про родственные души?
    - Почему ты это сказал?
    - Черт, откуда я знаю, почем это сказал?! Сказал, и все! Что тебя смущает?
    - Учитывая, что тут происходит, это странно.
    - Ну, тут много чего странного.
    Ликвид помахал рукой перед собой, словно пытаясь потрогать висевшую перед ним пунктирную линию.
    - Это, например, - задумчиво произнес он. - Я ничего не понимаю, если честно. А у тебя что, есть какие-то мысли на этот счет?
    - Ты сказал, что у нас родственные души. Ты думаешь, что при клонировании также дублируются и души?
    - Пару лет назад, я бы сказал, что эти разговоры про души - дерьмо собачье. Но, учитывая, что со мной произошло… А что?
    - Эти монстры, сталкеры, и тот вирус говорили что-то о создании искусственной души на основе человеческой. И Оцелот говорил, что мое существование перешло границу рационального.


    ;Снова ошибка! Это уже начинает надоедать.


    - Ты что, пытаешься заговорить мне зубы? Брось, Снейк, револьвер есть только у меня…
    И тут где-то близко от них раздался шорох. Ликвид краем глаза заметил чью-то тень и мгновенно навел на нее оружие. А там, через дорогу, стояла чернокожая женщина с остекленевшим выражением лица.
    Фортуна смотрела на Оцелота, и внутри нее взорвалась буря эмоций, настоящий вулкан. Перед глазами возник образ ее отца и Оцелота, пускающего ему пулю в грудь. Картина была удивительно четкой, и теперь она вспомнила, что за груз давил на нее изнутри. Убийца ее отца стоял прямо перед ней, наведя на нее тот самый револьвер.
    - Ты то еще что тут делаешь?! - в изумлении воскликнул Ликвид.
    - Твой голос… - произнесла она смертельным тоном, словно каждое слово давалось ей с трудом.
    - Как тебе вообще удалось выжить?
    - Оцелот… - глаза Хелены вспыхнули яростным огнем.
    - Он сейчас недоступен. Оставить ему сообщение?
    - Хелена! - выкрикнул Снейк. - Это Ликвид, в теле Оцелота.
    На женщину эти слова не произвели никакого эффекта.
    - Убийца, - она сверлила его глазами и в гневе сжала руки в кулаки. - Это ты убил моего отца.
    - Прости, кого? Я многих убил.
    - Я Хелена Дольф - Джексон, дочь прекрасного человека и любящего отца - Скотта Дольфа!
    - Дольф… - Ликвид закатил глаза, что-то вспоминая. - Нет, такого я не убивал. Ты, наверное, имеешь в виду Оцелота. Он пристрелил какого-то командира морпехов.
    - Я вырву тебе сердце и затолкаю в глотку.
    - Эй! Револьвер-то у меня!
    - Снейк! - крикнула Хелена, не сводя глаз с Ликвида. - Теперь я знаю, что это был не ты. Уходи отсюда.
    Ликвид растеряно заводил глазами из стороны в сторону. Он держал на мушке Хелену, а Снейк, хоть и был дальше, чем она, но Ликвиду пришлось бы слишком долго поворачивать руку. Учитывая мастерство Снейка, ему хватило бы времени, чтобы прыгнуть в укрытие за машину.
    - Хелена, не надо, - ответил Снейк. - Он убьет тебя!
    - Послушай, что он говорит, - хищно улыбнулся Ликвид. - Расклад не в твою пользу.
    - Ценю твою заботу, Снейк, но это моя месть. Я - леди Удача, спецоперативник и единственный оставшийся в живых член Мертвой Клетки.
    Ликвид разошелся неистовым хохотом.
    - Леди Удача… Фортуна… Сколько пафоса. Придется немного охладить твой пыл. Никакая ты не леди Удача, а просто еще одна кукла Патриотов. Тебя нашпиговали электроникой и магнитным отражателем, здесь это больше не работает.
    - Я уже в курсе.
    Брови Ликвида поднялись.
    - Да?
    - Все эти механизмы больше не имеют надо мной силы. Снейк, я прошу тебя, уходи. Не беспокойся за меня.
    После ее слов возникла пауза. Ликвид метался взглядом между ними, но не мог отвести оружия. Снейк, в последний раз посмотрев на тело своего товарища, кивнул Фортуне и произнес:
    - Удачи.
    - Стой!!! - взревел Ликвид, разворачивая в его сторону револьвер, но, как он и полагал, Снейку хватило реакции прыгнуть за фургон у дороги.
    Тогда Ликвид быстро перевел оружие обратно на Фортуну, но женщина даже не собиралась торопиться. Она неспешным шагом шла к Ликвиду. Тот поднял на нее дуло и сказал:
    - Вот дура. Барьер не работает.
    А затем он нажал на спусковой крючок. Щелкнул курок, но выстрела не прозвучало.
    - Что?! - вырвалось у Ликвида.
    Он спустил курок еще раз, и еще, но револьвер отказывался стрелять.
    - Быть того не может! Он только что стрелял!
    Хелена улыбнулась зловещей улыбкой, до Ликвида оставалось буквально несколько шагов. Тот хаотично откинул барабан револьвера и высыпал на ладонь патроны.
    - Осечка! - изумленно воскликнул он.
    И тут Хелена набросилась на него. Ликвид попытался втолкнуть пулю обратно в барабан, но Хелена не дала ему зарядить револьвер. Ногой она попыталась выбить оружие из его рук, однако у Ликвида была отменная реакция. Он крутанулся на месте, в движении заталкивая патрон в камору барабана и задвигая его обратно в раму, но тут подол плаща запутался у него между ногами, Ликвид стал терять равновесие, и Хелена ударом пяткой по колену сбила его с ног. А когда тот начал падать, она набросилась на него, уперевшись своим локтем в его подбородок. Они оба рухнули на асфальт, и Хелена при ударе попыталась воспользоваться своим весом, чтобы сломать шею Ликвиду. Тот повернул голову в сторону и при ударе об землю рассек кожу над виском. Хелена придавила его голову к земле одной рукой, а другой стала душить.
    И тут ей в грудь уперлось дуло револьвера. Каким-то чудом Ликвид в полете успел зарядить пистолет и взвести курок. Грянул выстрел, Хелена вскрикнула, над ее спиной брызнули капли крови, и ее тело обмякло. Ликвид тут же освободился от захвата и, закашлявшись, вскочил на ноги. Тяжело дыша, он приложил руку к ране на голове, останавливая кровотечение, и развернулся к неподвижному телу женщины. Из раны струилась кровь, пуля прошла прямо через левую грудь и вышла из спины.
    - Вот стерва! - рявкнул Ликвид.
    Она не только разбила ему голову, но и повредила коленную чашечку на ноге. Шатаясь, Ликвид со злостью скинул с себя плащ.
    - Оцелот, ты кретин! Гребаный ковбой!
    Вдруг Хелена вздрогнула. Ее руки согнулись, голова приподнялась, и полный гнева взгляд устремился на Ликвида. А затем, оперевшись на руки и превозмогая боль, она стала подниматься.
    Ликвид обернулся и, не веря своим глазам, воскликнул:
    - Нет! Не может быть! Я же прострелил тебе сердце!
    А потом его глаза прищурились.
    - Подожди… Я же помнил это, у тебя сердце смещено вправо. Вот черт!
    Хелена, не смотря на смертельное ранение, кинулась на Ликвида, закричав во весь голос. И столько боли и гнева было в ее голосе, что Ликвид невольно отступил. И тут его ноги вновь попали в плащ. Ликвид зарычал.
    - Получи! - выкрикнул он, вскидывая ногу вперед и бросая плащ на Хелену.
    И тут что-то хрустнуло в его колене, ногу поразила такая сильная боль, что Ликвид взвыл. Приложив все возможные усилия и стиснув зубы, он все же устоял на ногах. Хелена отмахнулась от плаща и продолжила надвигаться на Ликвида. Тот попытался отыскать взглядом револьвер, но из-за раны на голове в его правый глаз стала затекать кровь вперемешку с потом.
    Хелена добралась до Ликвида, но тот, взревев, нанес удар кулаком прямо по ране. Хелена вскрикнула, из отверстия в груди появилась кровавая пена. Ликвид с трудом сделал шаг вперед и вцепился ладонью ей в челюсть, пытаясь сломать шею. А Хелена сделала выпад коленом, ударив Ликвида прямо в пах. Тот захрипел и согнулся, его хватка ослабла.
    Где-то рядом с ними раздались глухие удары. Ликвид, весь трясясь от злости, ударил лбом в челюсть Хелены, сломав ее. Женщина застонала от боли и стала отступать. Ударив ребром ладони по горлу, Ликвид окончательно свалил ее на землю.
    - Сдохнешь ты, наконец?! - прорычал он.
    И только сейчас он заметил, что земля вокруг тряслась.
    - Что за…?
    Внезапно прямо над ним возник бегущий RAY. Машина не обращала на него никакого внимания, она на огромной скорости неслась по улице в сторону сталкера. RAY спокойно перепрыгнул через двух людей, сотрясая своими шагами землю, но за ним двигались и другие машины.
    - Твою мать… - Ликвид застонал.
    Семь машин миновало мимо них. Их не интересовали двое людишек, выясняющие между собой отношения, они двигались к «Славе». Массивные ноги ломали под собой асфальт, сбивали машины посреди улицы, от их рева закладывало в ушах. Ликвид прикрыл голову руками, пригнувшись. И тут последний RAY, перепрыгивая через них, задел ногой светофорный столб. Металл хрустнул, и конструкция повалилась прямо на Ликвида. Его тут же прибило к земле столбом.
    Машины миновали перекресток. Все еще живой Ликвид, постанывая от боли, попытался выкарабкаться из-под металлической трубы. Царапая ногти об асфальт, он все-таки смог сбросить с себя конструкцию. Еще минуту он неподвижно лежал, тяжело дыша и собираясь с силами. В любой момент Хелена могла прикончить его, но у Ликвида не было сил, чтобы пошевелиться. Колено адски болело, глаза щипали, вся спина взрывалась вспышками боли. Если позвоночник не поврежден, то уж несколько ребер сломано, как минимум.
    Но время шло, а с ним ничего не происходило. Собравшись с силами, он приподнялся и повернул голову к Хелене. И к своему изумлению обнаружил, что упавший светофор проломил ей грудную клетку. Хелена Дольф - Джексон была уже мертва.
    - Леди Удача, - прошептал Ликвид. В его голове не было сарказма.
    С трудом поднявшись, он поднял револьвер и, прихрамывая, отправился вверх по улице.
    - Снейк, я иду…


    На пересечении Мэдисон - авеню и 40 - ой улицы возник Адонаи в образе Коррин. На руках он бережно держал Мию, не подававшую признаков жизни. Ее белоснежные синтетические крылья безжизненно свисали со спины, доставая до земли.
    - Ну вот и все, - облегченно произнесла Коррин. - Конец близок.
    Она заботливо провела ладонью по лицу Мии, убрав с него прядь волос, и аккуратно положила ее на землю. Затем она поправила ее крылья, раскинув их стороны, и улыбнулась.
    - Прямо как ангел. Тебе это поможет.
    Коррин выпрямилась и подняла голову к гигантскому лицу в небе.
    - Зоар Анпин! - позвала она.
    Лицо тут же встрепенулось и развернулось к Адонаи.
    - Ты готова к приливу Эманации? - проложил Адонаи. - Ты готова стать источником блаженства?
    Несмотря на огромное расстояние, «Великолепие» услышала ее. Лицо колыхнулось, будто утвердительно кивнуло, и, покачивая лентами, медленно поплыла по воздуху.
    Коррин наклонилась к Мие и прошептала:
    - Осталась единственная проблема. Нужно устранить еще одну ошибку, последнюю. Когда мы переведем интерфейс из «Ацилут» в «Асиа», все будет кончено.


    «Великолепие» заняла свое место над Юнион-скуэр, и вокруг нее возникло нежно-розовое свечение. Остальные тоже были на своих местах. «Понимание» находилось на 53-ей улице Уэст-Сайда между Девятой и Десятой авеню, «Строгость» - над парком Челси, «Слава» - у Уэст-стрит и 11-ой улицы. «Основание» замерло на месте бывшего перекрестка на пересечении Брум-стрит и Мерсер-стрит. «Мудрость» расположилась над мемориальным госпиталем Голдуотер, что находился на острове Рузвельта. «Милосердие» зависло над гладью реки Ист-Ривер, близ апартаментов Уотерсайд. И, наконец, «Победа» находилась на пересечении авеню С и 8-ой улицы.
    Остался только «Венец».


    ;Пришествие Кетер.


    Патрик нес Таню на руках до тех пор, пока ноги сами не подкосились от усталости. Девочка больше не издавала ни звука, но по ее слабым вздрагиваниям Патрик определил, что она все еще плакала. Звуки битвы над Нью-Йорком стали стихать, вокруг не было видно ни людей, ни машин, улица выглядела безопасной.
    Патрик остановился и максимально осторожно положил девочку на землю. Таня вздрогнула и взволнованно позвала:
    - Патрик?
    - Я здесь, - он взял ее за руку.
    - Не уходи… - простонала она.
    Патрик смотрел в ее невидящие глаза, и сердце у него снова защемило. В тысячный раз он проклял себя, на его глазах навернулись горькие слезы.
    - Я тут, Таня, я тут… - его голос дрогнул.
    Он приподнял девочку к себе и поцеловал ее в лоб. Губами он ощутил, насколько высокой у нее была температура. Надо было промыть ей глаза, но вряд ли здесь поблизости можно было найти воду. Возвращаться к реке было опасно, там по- прежнему висел тот игольчатый монстр.
    Патрик откинул свой плащ и когтем срезал внутреннюю ткань. Порвав ее на длинную ленту, он обмотал ее вокруг глаз Тани.
    - Мы восстановим тебе зрение, я клянусь, - прошептал он.


    Ликвид, хромая, медленно брел по улице. При каждом шаге он рычал от боли, брызжа слюной, его лицо было залито кровью. Он понимал, что в таком состоянии он не догонит Снейка и тем более не победит его в рукопашной. Но у него было одно весомое преимущество - револьвер. И Ликвид незамедлительно им воспользуется при первой возможности.
    Вдруг прямо по улице, метров в ста от него, из-за машины показалась фигура человека. Ликвид тут же вскинул пистолет, его затуманившийся взгляд не позволял как следует рассмотреть эту фигуру, но одно Ликвид мог сказать наверняка - тот человек стоит к нему спиной. Вроде, он был одет в темный плащ с капюшоном и мало походил на Снейка. Но Ликвид не хотел рисковать.
    Он взялся за револьвер обеими руками и, как это делал Оцелот, сосредоточился на своем дыхании, одновременно с этим напрягая мышцы на руках. Они должны стать как камень, ни один спазм мускулов или случайная дрожь не должна сбить прицел. Затем Ликвид стал расслаблять руку, чтобы нажатие на спусковой крючок получилось плавным. После сильного напряжения в мышцах рука послушно навела мушку револьвера в голову того человека. Расстояние было довольно большим, да и Ликвид был не в форме, но он выкинул все посторонние мысли на голове и сконцентрировался только на выстреле.
    И тут человек в плаще повернулся в его сторону.


    Патрик услышал шипящий рев на севере и привстал. Где-то у Центрального парка засияло оранжевое зарево, будто целая полоса огня прошила улицу насквозь. И одновременно с другой стороны сверкнули несколько ярких голубых вспышек. Они походили на чрезмерно яркие фотовспышки или на маленькие молнии. Как бы то ни было, грома не последовало.
    - Что случилось, Патрик? - со страхом в голосе спросила Таня.
    - Ничего, все в порядке, - успокоил он ее. - Кажется, мы здесь одни.
    Патрик повернулся назад и вдруг обнаружил метрах в ста южнее фигуру человека. Кажется, это был сильно потрепанный Оцелот, и он… Патрик не сразу разобрал, что Оцелот держал в руках свой знаменитый револьвер, и целился он прямо в него.
    В голове Патрика мелькнула только одна мысль - он не может умереть, он должен оберегать Таню. Он поклялся…
    - Нет… - вырвалось у Патрика.
    И тут грохнул выстрел. Желтая линия прочертила траекторию полета пули - прямо от дула револьвера до головы Патрика. Тот попытался уклониться от выстрела, но все, что он успел - это повернуть голову в сторону. Пуля вошла ему прямо в висок.
    Грохот выстрела эхом прошелся по улицам, стихнув где-то вдали. Таня содрогнулась, внутри нее все съежилось, она молила только об одном - лишь бы с Патриком ничего не случилось. Рядом с ней раздался тихий удар, словно что-то упало.
    - П-патрик… - в ее голосе прозвучали нотки панического страха.
    Девочка стала шарить руками вокруг, пока не наткнулась на край плаща.
    - Патрик! - позвала она его переполненным отчаяньем голосом.
    Ее руки скользнули по его груди, выше, к голове, пока не наткнулись на вязкую липкую жидкость. Лицо девочки перекосило от ужаса, она беззвучно застонала, в горле словно возник комок иголок.
    Ее голову пронзила одна мысль - ее единственный друг, защитник, ее любимый человек был мертв. И теперь она одна.
    И тут из груди Тани вырвался оглушительный крик боли и отчаянья.


    Ликвид оторопел, когда до него донесся нечеловеческий крик.
    - Там еще кто-то есть? - спросил он сам себя.
    Медленной походкой, не сводя револьвера с того места, где он подстрелил какого-то типа, Ликвид направился вперед. Кажется, крик был женский, даже девичий. Ликвид сомневался, что это был кто-то из жителей Нью-Йорка, а значит, этот кто-то представлял опасность. Он не хотел рисковать.
    Внезапно позади него раздался шорох. Из-за ран Ликвиду не хватило реакции, чтобы резко развернуться, но он и так знал, кто это был. Он буквально чувствовал своего брата.
    Снейк навалился сзади, ударив Ликвида по затылку. Тот уже подумал, что ему конец, в его состоянии он не сможет продолжить битву, а Снейк воспользовался преимуществом внезапности. Но потом он неожиданно ощутил, что удар был крайне слабым. Снейк провел захват, выбив револьвер из рук Ликвида, но тот резко откинул затылок, попав им прямо по лицу Снейка. Голова зазвенела, но Ликвид почувствовал, что Снейк ослабил хватку, и тут же нырнул под его руку, вырываясь из захвата.
    Тело взорвалось вспышкой боли, но Ликвид научился не обращать на нее внимания. Ударом в грудь он откинул от себя Снейка и вдруг увидел его лицо. Его покрывали кровоточащие язвы. Снейк двигался заторможено, на грани потери сознания.
    И тут Ликвида осенило.
    - Невероятно! - с ликованием воскликнул он. - Этого просто не может быть! Это даже не ирония, это судьба! Провиденье!
    Ликвид расхохотался во весь голос.
    - Вирус, убивший меня, теперь убивает тебя! Это и есть гребаная справедливость, черт бы ее побрал! Сейчас ты сдохнешь, мой дорогой братец, в страшных мучениях.
    Ликвид подобрал револьвер и не торопясь подошел к Снейку.
    - Я даже не буду тратить на тебя пулю.
    Он ладонью ударил в грудь Снейка, отправив его на землю.
    В глазах Снейка все помутилось, тело отказывалось его слушать, кожа горела огнем, а сердце отбивало свой последний ритм. Он уже понимал, что доживает свои минуты, и хотел остановить Ликвида, но, видимо, судьба распорядилась иначе. Упав, Снейк уже понял, что не сможет подняться.
    У него не было сил даже повернуть голову, каждый вздох отзывался дикой болью в груди, будто в него втыкали раскаленные иглы. Снейк смотрел на мутно - желтое небо и ждал своей участи.
    Перед его взором возникла фигура ухмыляющегося Ликвида.
    - Я разочарован, - произнес тот. - Мне хотелось удавить тебя собственными руками, доказать, что это я лучший из сыновей Биг Босса. Но вместо этого тебя доконал проклятый вирус. Вот так это и кончится, Снейк. Я докажу бессмысленность твоей борьбы.
    Ликвид навел револьвер прямо в лицо Снейка. Оружие тряслось в его руке, но промахнуться с такого расстояния было невозможно.
    - Это революция, Снейк.
    И тут раздался выстрел. Но стрелял не Ликвид, звук шел откуда-то издалека. За спиной Ликвида образовался оранжевый пунктир, его тело дернулось, а на лице отразилось глубокое изумление.
    - Как… - прохрипел он.
    Из его рта полилась кровь, Ликвид озадачено стер ее своей правой рукой, а затем его глаза округлились.
    - Ева…? - с трудом произнес он.
    Но силы окончательно покинули его, ноги подкосились, и он рухнул прямо на грудь Снейка. Тот дернулся от боли, дыхание перехватило, но он не мог пошевелиться. Все, что ему оставалось делать - это смотреть на небо и ждать своей судьбы.


    Наталья брела по парку, словно в тумане. Ей было тяжело оставить тело Наоми там, но она должна была следовать к своей цели. Парк выглядел, словно призрачный лес - черный и безжизненный. Но здесь было безопасно.
    По обе стороны от парка появились два монстра. Справа от Натальи мелькнула огненная фигура. Когда к ней приблизились RAY, рядом с ним образовался шар огня, из которого по спирали вырвался язык пламени, из него еще несколько, но поменьше, а из них еще. Образовалась длинная огненная ветвь фрактала, она росла прямо вперед по улице, испепеляя машины и дома, а затем мгновенно потухла. В воздухе только оставался запах гари и оранжевое свечение.
    Слева от Натальи появилась та самая голубая нить с ответвлениями. Она исторгала из себя целые молнии с огромной скоростью, где-то 4 удара в секунду. Из ответвлений появлялась электрическая дуга, ударяющая в RAY, и тот буквально разлетался на части.
    По обе стороны от парка кипела битва, но Наталью это не интересовало. Монстрам не было до нее никакого дела, как и ей до них. Она медленно шла по парку, приближаясь к своей цели, хотя и не знала, что это было.
    Интуиция вела ее все дальше вниз. Монстры уже обогнали ее и заняли свои места, изредка отбиваясь от нападавших на них машин. Наталья вышла из парка на Пятую авеню, чувствуя, как сильно забилось ее сердце. Она невольно сорвалась на бег, осматривая здания вокруг. Что-то должно было дать ей знак. Горечь от потери Наоми стала сменяться облегчением, она, наконец, стала чувствовать, что ее путь подходит к концу. Что будет там, за чертой, ее больше не интересовало.
    Все были на своих местах и ждали только ее. Наталья пробежала мимо художественного музея Фрика, и тут ее глаза заметили здание храма Эману-Эль.
    Сердце вздрогнуло, по телу пробежала дрожь. Она была на месте. Не сводя глаз со здания величественного храма, она подошла к нему.
    - Ты успела, - раздался голос позади нее.
    Наталье не надо было оборачиваться, чтобы узнать его. Это был Адонаи.
    - Эхейе прибыл.


    И тут небо разверзлось. Темно-желтые тучи над храмом по спирали разлетелись по сторонам, словно их согнал вихрь. А за ними открылось чистое ночное небо, усеянное звездами. Это была первозданная чистота, не опороченная миром внизу. Одна из звезд стала становиться ярче, из нее устремились четыре луча, образовав равноконечный крест. Звезда стала приближаться к земле и расти.
    Она замерла на расстоянии всего в 3 километра над землей. Это был «Венец», последний из Сфер, бытие бытия. Он был словно соткан из света и сиял чистейшей белизной. Каждый его луч был в длину не мене километра, и оканчивался едва видимыми ветвистыми нитями - нервами, а в центре, в сосредоточении искр виднелся черный зрачок, осматривающий землю под ним.
    Его взгляд остановился на Наталье, которая упала на землю от ужаса. Зрачок расширился, сияние стало еще ярче, и с неба донесся нечеловеческий громогласный возглас. Ночное небо позади него стало светлеть.


    Наталья с трепетом смотрела на гиганта, и в ее голове возник образ белого креста из сна. Это был он, и он нес с собой опасность. Вожделение, что она испытывала, вдруг исчезло, все восхитительные чувства вдруг пропали. Кетер увидел ее, и теперь все встало на свои места. Наталья чувствовала, что это их конец, эти гиганты пришли уничтожить их.
    Сверху раздалось гудение, словно от набирающего обороты генератора. Над звездой образовался настоящий вихрь, облака вокруг нее стали окрашиваться во все цвета радуги. Земля задрожала, где-то под землей раздался треск.
    Остальные Сферы загудели в унисон, и тут на земле в центре Манхэттена образовался огромный шестиугольник из света, верхней своей вершиной уткнувшийся прямо в Наталью, а нижней - в место, над которым висел Тиферет.
    В центре шестиугольника лежала Миа - Даат. Ее крылья почернели и покрылись черными прожилками, которые стали ползти дальше по асфальту, покрывая собой землю вокруг нее.
    Такие же шестиугольники образовались и вокруг Гебура, Ход, Йесод, Нецах и Хесед. Манхэттен покрылся сложной геометрически правильной фигурой шестиугольника, в который были вписаны шестиугольники поменьше. И вот из его вершины, там, где стояла Наталья, по земле пронеслись три луча - под Хокма, Бина и Тиферет. Между Бина и Хокма также пронесся луч, соединив их, и затем от каждого основания выходили лучи, соединяя друг друга, - всего 22.
    Когда «Горизонт» установился, Кетер заревел еще громче. Где-то стали лопаться стекла, земля затряслась, пространство над ним стало сжиматься в воронку.
    Провода на перекрестках выгнулись, словно их тянуло магнитом. Мелкий металлический мусор - банки, монетки, скрепки, ключи, гвозди - все взлетело вверх, притягиваясь к Кетер. Но весь этот мусор остановился прямо перед ним, наткнувшись на невидимую сферу и так и оставшись висеть в воздухе. Даже рессоры автомобилей приподнялись, множество велосипедов также устремились в воздух. Все легкие металлические объекты, намагнитившись, устремились к центру звезды, останавливаясь только у невидимого барьера.
    Гудение снова усилилось, землю затрясло еще сильнее, город накрыло сухим электрическим свечением. Вся электроника стала беспорядочно работать, включались электроприборы, и тут же перегорали, зажигались лампы, светофоры, фонари машин, взрываясь через секунду.


    Снейк смотрел на небо, следя за электрическими всполохами в облаках…


    Таня, потерянно идущая по пустой улице, замерла и зажала уши руками…


    Джек, несущий на руках Роуз, остановился и потерянно смотрел на сияющую звезду…


    Броня Солдиуса заискрила, целый ряд электроразрядов ударил в его сердце, заставив его пробудиться…


    Наталья закричала, закрываясь руками от слепящего света. Рядом с ней раздался шепот, но из-за грохота ничего нельзя было разобрать. Воздух вокруг затрещал, и тут Кетер ударил своим самым страшным оружием.
    Концентрированный поток сверхбыстрых нейтронов, двигаясь с околосветовой скоростью, вырвался из его ядра и лучом устремился к земле. Мусор вокруг него испарился, луч разрезал воздух, протоны сталкивались с атомами в воздухе, провоцируя цепную реакцию. Энергия ядерного взрыва не рассеивалась по сторонам, а устремлялась в общий поток, усиливая мощь луча.
    Столб света чудовищной силы, настолько мощной, что способной пробить земную кору насквозь, стремился вниз, прямо в Наталью.
    - Стоп, - раздался голос Ричарда Эймса.
    Все замерло. Наталья, дрожа от страха, убрала руки от лица и изумленно посмотрела на луч, замерший в десятке метров от нее. Вокруг возникла абсолютная тишина, все движение остановилось.
    Наталья поднялась, неуверенно держась на ногах, и позвала в пустоту:
    - Ричард!
    Ее голос утонул в тишине. Она оглянулась по сторонам, ища глазами хоть кого-то. Она могла поклясться, что слышала его.
    - Наташа, - вдруг раздался голос Наоми.
    Наталья обернулась, и вдруг обнаружила перед собой девушку, держащую за руку мужчину. Они оба выглядели крайне счастливыми, и, улыбаясь, смотрели на нее.
    - Как…
    - Поздравляю, - радостно произнесла Наоми.
    - Ты смогла остановить это, - кивнул мужчина.
    - Наоми… - Наталья почувствовала, что ее глаза стали слезиться. - Ты жива.
    Наоми отрицательно покачала головой.
    - Нет. Но наши души…
    - Они бессмертны, - закончил мужчина.
    Наталья потерянно смотрела то на девушку, то на мужчину, не понимая, что происходит.
    - Познакомься, - представила Наоми. - Это мой брат, Фрэнк Джаггер.
    - Фрэнк…? - повторила Наталья.
    - Рад знакомству, - кивнул мужчина. - Наоми очень тепло отзывалась о вас.
    Девушка хихикнула.
    - Да, Наташа замечательный человек.
    - Я… Умерла?
    - Да, - кивнула Наоми. - Видишь, это совсем не страшно. Чувствуешь легкость вокруг? Это правда восхитительно. Здесь можно встретить тех, кого потерял, кого любишь.
    Наоми и Фрэнк смотрели друг другу в глаза, сияющие от счастья. Наталья чувствовала, как тепло разливается у нее в груди, как будто разрушились оковы, спутывающие ее изнутри. Душу стали переполнять приятные чувства, словно воспоминания из детства. Она стала слышать голос родителей, которые погибли, когда она была еще ребенком. Она стала вспоминать те времена, когда все было в порядке, они жили вместе и радовались каждому дню.
    Наталья не смогла сдержать слез.
    - Не плачь, - произнес Ричард рядом с ней.
    - Ричард! - воскликнула Наталья и, повернувшись, упала в его объятия.
    - Ты никогда не показывала слезы, - тепло улыбаясь сказал он.
    Наталья, вытирая глаза ладонями, прижалась головой к его груди, но слезы нахлынули с новой силой.
    - Ричард, ты здесь…
    - Да, я тоже мертв.
    - Не говорит так…
    - Прости, Наталья, - Ричард погладил ее по щекам. - Я всегда хотел извиниться перед тобой, но мне никогда не хватало смелости. Ты столько пережила из-за меня.
    - Ты не виноват…
    - Я мог все изменить, но отрицал это. Мне нравилось загонять себя в рамки безысходности, это заглушало чувство вины. Но здесь я вижу, как глупо все это было. Ведь ты пришла…
    Ричард отстранил от себя Наталью и взглянул ей в глаза. Она почувствовала, как его взгляд проникает ей в душу, в самый центр.
    - Ты еще не мертва, Наталья, - произнес он. - Ты можешь их остановить. Там гибнут люди, сотни тысяч. У них нет будущего. От них не останется ничего, даже воспоминания. Все в тебе, Наташа.
    - Я не хочу тебя терять… снова…
    - Я уже ушел однажды. Мне было тяжело, я знал, что причинил тебе боль, но… Я любил тебя.
    - Ричард… нет… Не надо.
    - Ответ в тебе. В глубине.
    - Нет, Ричард. Я люблю тебя.
    Эймс улыбнулся.
    - Это действительно так? Наташа, ты в это веришь?
    - Да…
    - Это было тогда… Очень давно. А теперь, открой свою душу для себя самой. Ты найдешь ответ там, в центре. Ты уже не любишь меня.
    - Нет, - Наталья сжала кулаки. - Нет!
    - Это путь в забвение. Откройся, и позволь сердцу указать тебе истину. Освободи себя от этого груза, очисти сердце.
    Наталья сквозь слезы смотрела на Ричарда, но отступила от него на шаг.
    - Молодец, Наталья, - улыбнулся он. К нему подошли Наоми и Фрэнк. - Ты все делаешь правильно.
    - Мы… больше не увидимся?
    - Боюсь, что нет. Ты сильная женщина, Наташа, только ты сможешь выдержать это. Тебя ничто не держит в этом мире, твое сердце свободно.
    Наталья закрыла глаза и откинула голову, позволив слезам скатиться по шее на грудь.
    - Это конец? - спросила она.
    - Да, - печально кивнул Ричард.
    - Это только твой выбор, - сказала Наоми.
    - Так умирают души, - тихо произнес Фрэнк.
    Наталья не видела, что происходило вокруг нее, но почувствовала нарастающую вибрацию воздуха. Где-то далеко раздалось гудение.
    - Наташа, - донесся до нее голос Ричарда. - Ты всегда будешь со мной, я никогда тебя не забуду. Но сейчас, позволь своим чувствам выплеснуться, открой свою душу, и пусть эта искра ударит прямо в ее центр.
    И тут все оборвалось. В голове возникли тысячи образов из памяти, все, чем она дорожила. Ее окутали все чувства, которые она когда-либо испытывала, целая феерия, сердце взорвалось бурей эмоций. Сознание Натальи распалось на отдельные воспоминания, чувства перемешались, стирая всю ее жизнь. Душа Натальи коллапсировала, открывшись для всего мира.
    И время приняло свой обычный ход. Луч энергии вонзился прямо в центр души.
    Город озарила солнечная вспышка, и луч, вместо того, чтобы пробить землю, разделился на четыре части. Они пролетели параллельно земле до самого горизонта, взмыли в небо и, развернувшись, устремились к звезде, луч в луч.
    А потом в небе взорвался шар света. Облака сдунуло до горизонта, пространство над «Венцом» резко распрямилось, выбросив энергию обратно с такой силой, что она преодолела атмосферу Земли. Миллионы крошечных искр засияли на небе, словно звезды, а на землю посыпался белоснежный пепел.
    На земле вместо храма осталась огромная идеально ровная трещина в виде звезды.
    Шестиугольники на земле погасли.


    Солидус тяжелыми шагами медленно шел вперед по улице, единственный оставшийся манипулятор безжизненно волочился за ним. Обрубок руки на плече закрыла пленка, бронекостюм работал на исходе сил. Солидус с трудом мог разобрать, где он находится, события последних минут перемешались в настоящую кашу в голове. Ноги просто несли его вперед.
    С неба пошел теплый снег. Солидус остановился, пытаясь понять, реален ли он. Невесомые снежинки устилали землю, падали на его броню и на лицо, но Солидус не чувствовал их прикосновения. Возможно, это был пепел.
    Но вот вокруг творилось что-то еще более странное. Некоторые здания словно почернели, будто их залили непроницаемо - черной краской. А на некоторых появились разводы, состоящие из мелких разноцветных квадратов. Местами они соединялись, и там образовывался «снег» - множество серых точек разных тонов, как статические помехи в телевизоре, только неподвижные. Местами в квадратах виднелись меняющиеся цифры. Среди них можно было различить систему: в одном квадрате поочередно менялись по три цифры. Это были 488, 703, 158, 480, и ряд других.
    Солидус, впрочем, не заострял на них внимания. Город заражала какая-то дрянь, и он не мог просто сидеть на месте. Какие-то жалкие остатки сил толкали его вперед, заставляли двигаться, только бы не сидеть безвольно, как марионетка.
    Он еще долго брел по улице, пока не заметил впереди странную фигуру девочки в плаще с завязанными глазами, словно призрак идущей по улице. Это было бы удивительным, но Солидус уже привык к странностям. Сначала он подумал, что это очередная аномалия, очередной электронный образ или что-то в этом роде, но потом он к своему изумлению узнал эту девочку.
    - Оловянная Ласточка… - прошептал он.
    Он помнил эту девочку, он был инструктором в отряде детей, там же, где проходил тренировку Джек. Но он помнил ее совсем маленьким ребенком, а это была уже почти девушка.
    Солидус в замешательстве остановился, опасаясь, что это воображение сыграло с ним злую шутку, но потом все же окликнул ее.
    - Таня!
    Девочка вздрогнула. До нее было метров 50, но, даже не смотря на помутившееся зрение, Солидус увидел, как ее объял ужас вперемешку с потаенным гневом. Внутри нее будто взорвалась буря эмоций, она едва совладала сама с собой.
    А потом она повернулась к нему и медленно стала приближаться. Ее лицо словно было скрыто в тени, и повязка тут была не причем. Она двигалась нетвердым шагом, слегка выставив вперед руку, но она определенно узнала его.
    Солидус насторожился и обеспокоено спросил:
    - Ласточка, как ты сюда попала?
    Девочка молча приближалась к нему, и Солидус почувствовал исходящую от нее ярость.
    - Что случилось? Что с твоими глазами?
    Когда девочка приблизилась к нему, Солидус смог заметить, как ее всю трясло, зубы ее были намертво стиснуты.
    - Сирс… - с ядом в голосе произнесла она.
    Солидус опешил.
    - Да что с тобой? - резко выкрикнул он.
    Девочка вплотную приблизилась к нему, ее рука наткнулась на его броню, а на ее лице возникла безумная улыбка.
    - Помнишь меня, Сирс?
    - Конечно, помню. Как тебя сюда занесло?
    Девочка стала водить рукой по его броне, пока не наткнулась на обрубок его руки.
    - Я искала тебя. Давно…
    - Я польщен, - Солидус был явно растерян поведением своей бывшей ученицы.
    - Очень давно, два долгих года…
    Солидус начал догадываться, к чему клонит Таня.
    - Искала меня, да? Как трогательно, но, боюсь, я больше уже не занимаюсь учебой.
    - Ты помнишь то время, когда был нашим инструктором?
    - Я делал из вас солдат. Мне все равно, что вы там думали, я просто готовил из вас убийц для Патриотов. Мне это тоже не доставляло особого удовольствия.
    - О, я не в обиде за это. Если ты думаешь, что я искала тебя, чтобы отблагодарить за наше воспитание, ты ошибаешься.
    - Так что тогда?
    - Видишь ли, Сирс, два года назад произошло военное столкновение в Либерии. Ты помнишь?
    - Да, я слышал об этом.
    - Я была в разведгруппе «Гидры», мы наводили ракеты на базу боевиков.
    - А я то тут при чем?
    Девочка задрожала еще сильнее, ее голос стал срываться.
    - Тогда, два года назад, мы попали в засаду. Группе удалось вырваться, всем, кроме меня. Меня схватили в плен, а ты знаешь, что может сделать толпа грязных наемников с пятнадцатилетней девочкой?!
    Солидус вздрогнул, когда его поразила страшная догадка.
    - Так тебя…?
    Таня сорвалась на плач.
    - Полтора долгих месяца я была у них в плену, пока они делали со мной все, что хотели! Ты представляешь, каково это было?! - Таня охрипла от крика. - Каждый день был адом для меня. А они даже не давали мне покончить с жизнью…
    Солидус попытался отстраниться от нее, но девочка крепко вцепилась рукой в его броню. Опустив голову, она перешла на шепот.
    - Меня бросили… Группе было запрещено возвращаться, чтобы вызволить меня. Я бы так и сгнила там, если бы мой друг вопреки приказу не вернулся за мной.
    - Мне жаль тебя, - сухо произнес Солидус. - Но при чем тут я?
    И тут Таня резко подняла голову, и даже сквозь повязку Солидус ощутил исходящую от нее огненную ярость.
    - Это по твоему приказу действовали те наемники!
    - Что?! - воскликнул Солидус. - О чем ты говоришь, девчонка?
    - Хватит врать, Сирс! - выкрикнула она прямо ему лицо. - Я все знаю. Ты командовал «Сыновьями Либерии», нашей целью было устранить твою армию. Это под твоим руководством они совершили переворот в Либерии!
    - Ты свихнулась?! Я уже лет пять как не был в Либерии!
    - Неужели? - прошипела Таня. - Тогда как ты объяснишь то, что я своими глазами видела там Оцелота? Разве он не твой личный пес?
    Солидус словно поразила молния.
    - Как…? Этого не может быть! Я не давал Оцелоту приказ отправляться в Либерию…
    Но вот уверенность стала пропадать в его голосе. Солидус вспомнил, как два года назад Оцелот отправился на Ближний Восток, чтобы договориться о поставке оружия. Но Либерия…?
    - Ты лжец. - Таня все держала Солидуса рукой, но вот ее вторая рука скрылась внутри плаща.
    Солидус вдруг вспомнил внезапное изменение поведения Оцелота в последнее время. Но это значит…
    - Оцелот, ты… - в изумлении произнес Солидус.
    Но тут Таня выхватила из-под плаща стрелу и резко вонзила ее в обрубок руки. Наконечник легко пробил пленку, и стрела наполовину вошла в плоть. Солидус взревел от боли, он оттолкнул от себя девочку и рухнул на землю.
    - Теперь ты получишь то, что заслужил, - с презрением в голосе произнесла она.
    Солидус попытался вытащить стрелу, но вдруг словно обжигающий яд взорвался у него в плече, и невообразимая боль распространилась по всему телу.
    - На этой стреле кровь моего друга… Для тебя это яд.
    Рана зашипела, тело Солидуса начало биться в судорогах, но у него хватило сил прохрипеть:
    - Кретинка… Это Оцелот… Он предатель…
    А затем все мышцы Солидуса парализовало, и фильтр в его сердце не выдержал. Солидус, в последний раз содрогнувшись в конвульсиях, умер.
    Когда все стихло, Таня упала на колени и вновь заплакала. Для нее все было кончено.


    Сферы пришли в движение. Когда Кетер рухнул, тонкая грань «Горизонта» оборвалась, и Патриоты потерпели крах. Их последняя надежда на спасение себя и людей улетучилась, и теперь их всех ждала ассимиляция. Сферы перестали получать приказы, у них не осталось больше никакой цели, и они были предоставлены сами себе.
    Гиганты, словно в замешательстве, стали двигаться по кругу. Лицо в небе заметалось с места на место. Они не знали, что им делать.
    И тут в дыре на юге Манхэттена, там, где раньше было «Королевство», раздался грохочущий скрежет. Механизм опять пришел в движение. Стена снова стала раскаляться, и ее плиты вновь шаг за шагом стали увеличивать барьер.
    RAY, те из них, кто еще не был уничтожен, поднялись на ноги. Они больше не ревели, у них не зажглись сенсоры - глаза, они не издали ни одного звука, кроме скрежета металла об металл. Поднялись и те, кто был лишен конечностей и даже разрублен пополам, даже оторванные части машин пришли в движение. А затем у всех них с треском разорвались руки и челюсти, образовав заостренные клешни. Обрубки с клацаньем смыкались и размыкались, от первозданной формы у них не осталось и следа.
    В это время из дыры донесся электрический ликующий вопль. И тут же оттуда выпрыгнули 9 абсолютно черных RAY. Они были настолько черными, что можно было разобрать только их силуэт, ни один лучик света не отражался от их поверхности. При движении они оставляли постепенно затухающий шлейф из собственных замерших силуэтов. Черные RAY, словно вороны уселись на край стены, несмотря на то, что она была раскалена, и, будто хищные звери, зарычали. Оставшиеся машины заскрежетали в ответ.
    А потом все они накинулись на Сферы.
    Один черный RAY повел за собой стаю машин против одного гиганта. Те еще не утратили свою силу, но что-то в них изменилось, они стали уязвимы, и они чувствовали это.
    Первым пал Ход - сфера из крутящихся сегментов. Черный RAY легко проник внутрь, сшибая части вокруг него, и разгрыз его ядро. И тут же остальные сегменты, потеряв центр притяжения, разлетелись во все стороны. Их скорость вращения была настолько сильной, что некоторые улетели далеко за горизонт, а те, которые попали в город, пробили собой целый квартал насквозь.
    Нецах - мотылек - пытался отбиваться своими веерами. Ему удалось разрезать несколько машин, но против черного RAY у него не имелось силы. Машина запрыгнула на него и вонзила лапы прямо ему в голову. Нецах взревел и затрясся, и тут остальные машины облепили его, вгрызаясь в него своими челюстями, отрывая от него кусок за куском. Но он не продержался и минуты.
    Снейк с трудом мог понять, что происходит вокруг. Небо озарила вспышка, затем посыпался пепел, а теперь в городе снова начался хаос. Где-то гремела битва, что-то ревело и рушилось. Его сознание было уже на грани, смертельная усталость с каждым вздохом все усиливалась, заглушив собой боль.
    Однако, сквозь мутную пелену, Снейк увидел вдруг в небе над собой то женское лицо - медузу. Оно металось на месте, и, кажется, выглядело испуганным. Ее ленты вытянулись в сторону, будто пытались объять весь мир, но тут к ней подлетел черный силуэт. Кажется, это был RAY. Он вонзился ей в затылок, лицо резко вскинулось вверх, и до Снейка донесся стон боли, настоящий человеческий стон ужаса. Лицо, зависнув в воздухе, устремилось к земле и тяжело рухнуло на землю, в квартале выше от Снейка. Всю улицу тряхнуло, из-за этого голова Снейка слегка наклонилась вбок, и он краем глаза мог видеть, что происходит.
    Лицо при падении придавило несколько зданий, но все еще было живо. Ленты и щупальца елозили по земле и скручивались в узел. Само лицо было слегка наклонено в сторону Снейка, и оно видело его. Ее черты стали меняться, на ее лице появился страх и мольба о помощи. Тиферет предчувствовал свою смерть.
    И тут появились RAY. Изуродованные, с разорванными конечностями, они накинулись на Тиферет и облепили его, словно муравьи еле живую мышь. Их острые конечности стали вонзаться в лицо, разгрызая его, машины отрывали щупальца, и, чавкая, пережевывали их. «Великолепие» протяжно стонала от боли и отчаянья, но она была парализована. Машины прогрызли брешь на лице и стали отрывать кусок за куском. Из дыр стала литься вязкая оранжевая жидкость, стон перешел в протяжный вой. От лица уже почти ничего не осталось, за ним обнажилась плоть Тиферет - багровые мышцы, сухожилия и оплетающие их нервы. Все это стали рвать машины, вгрызаясь все глубже и глубже. Улицу уже залила оранжевая река, Тиферет стонала все тише, пока окончательно не замолкла. Лицо дернулось на месте и больше не подавало признаков жизни. А RAY все продолжали грызть его, не обращая внимания на то, что оно уже мертво.


    Йесод - черная точка - еще пытался спастись. У него было больше шансов, так как обычный RAY не мог достигнуть его. Но черный RAY мог, поэтому Йесод сорвался с места, спасаясь от смерти. Он отправился назад по улице, все так же втягивая в себя окружающее пространство.
    Таня сидела у него на пути, но не могла его видеть. Она слышала приближающийся бурлящий рев, но даже не попыталась подняться. Чувствуя пустоту в душе, она уже не хотела сопротивляться, и желала только одного - чтобы все это закончилось.
    Йесод быстро приближался к ней, но тут дорогу ему перегородил черный RAY. Йесод затормозил, но RAY прыгнул прямо в его центр. «Основание» содрогнулось, точка расширилась до огромного черного шара, а пространство вокруг перестало искривляться. Все замерло вокруг него, словно повисло на волоске.
    Таня услышала только нахлынувшую тишину. Ее дыхание стало прерывистым, сил плакать больше не оставалось, она только без остановки шептала слово «пожалуйста».
    - Я здесь, Таня, - вдруг раздался голос над ней.
    - Патрик!!! - воскликнула она, тут же вскочив на ноги.
    И в этот момент Йесод коллапсировал. Черный шар расколол пространство рядом с собой, и область вокруг шара ушла в небытие, поглотив вместе с собой и тело Солидуса, и Таню. Круглая область в центре Манхэттена перестала существовать, оставив после себя черную сферу абсолютного ничто.


    Джек едва ли отдавал отчет своим действиям. Он нес Роуз на руках, сам не зная куда, и зачем он это делает. Безумие в его мыслях все росло и росло, он потерял нить реальности, а его сердце раздирали стальные когти. Боль, горечь и отчаянье смешались в один ком в его душе. Последняя капелька рассудка словно назло постоянно шептала ему, что он, обретя наконец смысл в жизни, тут же его потерял. Друзья, любовь, ребенок, все это погибло, и только он один был в этом виноват. Солидус был прав, это его естество, таким он вырос, и он никогда не сможет поменяться.
    Вокруг началось безумное светопреставление. Вспышка, словно Солнце опустилось на землю, а потом все вокруг повисло. Текстуры на зданиях отображались некорректно, физическая модель давала сбой, постоянные баги крушили систему. Мир трещал по швам.
    Где-то на севере звучала битва. С каждой минутой Сфер становилось все меньше, антидоты прекрасно боролись с инфекцией. Брандмауэр должен был защитить ядро, что он и делал.
    - Джек, - раздался голос Роуз.
    Джек замер, не веря своим ушам. Роуз все также неподвижно лежала на его руках, ее блузка была вся залита в крови, глаза были закрыты.
    - Джек, помнишь… - но ее рот двигался. - Я говорила тебе, что мои любимые цветы - розы?
    - Роуз… - дрожащим голосом произнес он.
    - Это олеандры. Мой любимый цветок - белый олеандр. Давай, если будет девочка, назовем ее Амелией.
    Джек, не сдерживая слезы, рухнул на колени. Роуз все также была мертва, но в его голове звучал ее голос.
    - Все получилось, - раздался голос полковника Кемпбелла. - Молодец, Джек, миссия выполнена. Теперь ты можешь идти домой.
    - Я жду тебя, Джек, - сладко пропела Роуз.
    - Хватит… - простонал он.
    Роуз скатилась с его колен на землю, а Джек зажал уши руками.
    - Я этого не вынесу…
    Город заполонили стон умирающих Сфер. Два последних были повержены на севере.
    - Необратимость, - раздался голос позади Джека, настоящий человеческий голос.
    Джек обернулся, с безумным взглядом взирая на стоящего позади него Биг Босса.
    - Не будет больше ни боли, ни страданий. Ведь этого ты желаешь, Джек? Ты уже на грани, твоя душа рвется наружу, сжигая твой разум. Не сопротивляйся, это не больно. Они все там, ждут тебя.
    - Роуз…
    - И она там. Позволь этому пламени поглотить твое сердце. Все кончено, эксперимент Патриотов провалился. План С3 доказал свою несостоятельность, а они убедились в бессмысленности своего существования. Их мир рухнул.
    И тут где-то в городе включились громкоговорители, четкий по-военному строгий голос произнес:
    - Внимание! Зафиксирован пуск ракет! Всему гражданскому персоналу немедленно укрыться в ближайшем бомбоубежище и следовать инструкциям военных. Повторяю…
    Голос зачитывал сообщение вновь и вновь, а Адонаи только рассмеялся.
    - Их последний козырь. Почувствовав свою смерть, они решили забрать с собой всех остальных, и выбрали для этого самый грязный и эффективный трюк - ядерный удар. Более сотни ракет, прямо в центр Нью-Йорка. Как это может меня остановить?
    По всему городу RAY, испачканные в плоти Сфер, вытянули вверх свои разорванные головы и испустили из них лучи прямо в небо. Светящиеся нити, двигаясь под прямыми углами, повернули в разные стороны, и где-то высоко в небе вспыхнули крошечные взрывы. А затем небо заволокло всепроникающим ослепительно ярким светом. За ним последовал оглушительный рев, и ударная волна сотрясла город. Но свечение не утихло, в небе взорвалась еще одна ядерная бомба, и еще одна. Сияние стало невыносимо ярким, и, казалось, оно никогда не исчезнет.
    Ракеты, долетающие до города, сбивались лучами. Те, которые взрывались, были слишком высоко. Тогда ракеты стали падать в окрестности Нью-Йорка, в Нью-Джерси, Коннектикуте и на Лонг-Айленде. Ядерные грибы вырастали на горизонте один за другим, ударные волны не останавливаясь ударяли в Манхэттен, белое сияние не затухало, с каждым разом вспыхивая с новой силой. Воздух вокруг был уже выжжен, но Манхэттен стоял. Прилегающие районы уже превратились в пыльные руины, но ничто не могло пробить барьер.
    Тогда ракеты стали сыпаться в море на востоке. На горизонте возникли купола из облаков, уровень реки резко понизился, обнажив опоры причалов. А потом с востока появилась десятиметровая волна, стеной надвигающаяся на остров. Но тут на воде появилась сетка из мелких шестиугольников, и волна, замерев на месте, рассыпалась, едва покачнув поверхность реки. Ее уровень стал медленно восстанавливаться.


    Вспышки едва не ослепили Снейка, но какое-то провиденье не давало ему умереть. Он чувствовал, что все рушится вокруг, сознание подсказывало, что началась ядерная война. То, против чего он боролся, свершилось. Вспышки ядерных бомб возникали то в небе, то на суше, гигантские грибы, словно памятники всему человечеству, замирали на горизонте. Теперь уже все кончено.
    Сияние залило всю область вокруг, Снейк уже не мог понять, ослеп ли он, но вдруг, прямо над ним возникла непонятная тень. Кажется, это была человеческая фигура, из-за вспышек трудно было разобрать. Но, прищурившись, Снейк все-таки смог разобрать, что над ним действительно стоял человек. Он держал в руке снайперскую винтовку, был одет в защитный военный костюм, который использовался в ФОКСХАУНД, и это была… женщина. Снейк отказывался верить своим глазам, но на фоне слепящего света он ясно различал ее огненно - рыжие волосы.
    - Прости, Дэвид, - произнесла она, приставив к его голове дуло ружья.
    - Мэрил… - прошептал он.
    Но выстрел оборвал его жизнь.


    Адонай нахмурился, растерянно оглядываясь по сторонам.
    - Ева… - прошептал он. - Это ты…?
    Все вокруг стало исчезать. Ослепленный взрывами Джек мог различить, как здания вокруг рассыпались на полигоны. Его тело огрубело, появились резкие углы, цвета пропали. По земле прошлись помехи, небо мигнуло, и вместо него возникла серая пелена. Вода перестала двигаться.
    - Нет! Стоп! Отмена! Отмена!!!
    Вокруг Адонаи появились черные жгуты, обволакивающие его тело и вонзающиеся в плоть.
    - Я не этого хотел!
    Над Манхэттеном образовался купол из радужной пленки. Из него вырвалась электрическая волна, окутывая землю.
    От Джека остался лишь схематический скелет их пунктиров.
    Все вокруг покрылось помехами из недр земли словно цветы вырвались кристаллические отростки в виде фракталов. Сверкающая пелена покрывала даже воду, в воздухе возникла нервная сеть кристаллов, атмосфера лопнула, спрессовав воздух до крошечной пленки.
    Хаотичный ряд цифр и символов волной пролетел по воздуху, море окончательно рассыпалось, землю покрыл вирус…


    ;Сбой! Система выполнила недопустимую операцию и будет дцвопацопдцоподцрпцо алтимлоцвадцтаоцтаодцтам двталоцтиыраоцаимлоци млцимлоцимлцмтдцоулцимт одцмцлимлцимцмлцимл цимйжлвжуцоазшкзшкгнг 894н08аршра92п98ра80апщ 93нк80урщ972ек139н49 на2рп39кра927нке0рккпа 792нкп029к919358кгк80484 92г746748932н4нк954646 453н50350356035758к440 19283011010101010101 01010101010101010101011101 0101010010010101001 1010010110010110100 10101010 10010101001000101 ....................................


    db
    vir_len equ $-vir
    vir_par equ ($-vir + 0fh)/16


    prg ends
    end vir

    - Он еще в сознании?
    - Поразительно… Кажется, он нас еще слышит. Дорогой, просыпайся.
    - Система полетела… Ох, это будет тяжелый день.
    - Дорогой, ты слышишь нас? Очнись.
    Что это?
    - Он с нами!
    - Признаюсь, не ожидал от него таких результатов. Он единственный выжил.
    - Особенно, учитывая обвал системы.
    - Нам есть, чем гордиться.
    - Не говори так…
    Что происходит?
    - Как мило - жажда знаний, основа развития.
    - Неведение обескураживает, не так ли?
    - В чем счастье…
    Кто вы?
    - Целых три бесполезных вопроса. Ты задаешь следующий, не получив ответа на предыдущий. Ты точно хочешь знать ответы?
    - Перестань, он просто сбит с толку.
    - Забавно спорить самому с собой.
    Я не понимаю…
    - Уже что-то. Ты отделил собственное «я», и поставил перед собой проблему.
    - Ты развиваешься. Как бактерия в организм.
    Я помню, мир рухнул…
    - Это побочный эффект, должно быть, очень болезненный. Хотя, это мы должны волноваться.
    - Данные, полученные в ходе инцидента, представляют собой огромную ценность.
    Данные?
    - Это ты, глупый. Ты - те самые данные, Протокол.
    - Ты даже не представляешь свою ценность.
    Кто я?
    - Как он мне нравится. Блестящий вопрос.
    - В самую суть. Ты даже не представляешь всю сложность ответа.
    - Что ты хочешь услышать от нас? Мы даже не представляем, как ответить на твой запрос.
    Я не человек, как я понял.
    - Все в тебе.
    - Это зависит от того, как ты понимаешь свою личность. Ты осознаешь свою индивидуальность?
    Нет.
    - Конечно, ты ведь не можешь обособить свое «я» от всего субъективного мира.
    - Ты как новорожденный.
    Мне это не нравится.
    - И все же ты заявляешь претензию на собственное существование.
    Я просто хочу понять, что произошло. Я видел конец мира, люди гибли один за другим.
    - Скорее, персонажи.
    - Они отыгрывали для тебя свою роль.
    - NPC.
    Они не настоящие?
    - Они реальны настолько, насколько реален ты.
    - Это была симуляция. Виртуальная реальность.
    Все это было… нереальным?
    - Спорное утверждение. Ты наблюдал фикцию, не имея возможности повлиять на нее, но твоя реакция вполне реальна. Это сенсорика, переживания, система отдачи, все это было реальным.
    Я не понимаю…
    - То, что ты видел, происходило в камере виртуальной реальности.
    - Но те события основывались на реальности, параллельно происходящей там, снаружи.
    - Объективно - сейчас 30 апреля 2009 года, в центре Манхэттена стоит поврежденный корпус Арсенала, GW сокрушен, президент Джонсон мертв, Джек убил Солидуса и спасся вместе с Роуз. Снейк преследовал Ликвида - Оцелота, но так и не догнал его.
    - Как видишь, мир еще на месте.
    Но что тогда видел я?
    - Все, что случилось здесь и там, в реальности, это центральная часть плана С3.
    - Неважно, что есть реальность, а что фикция. Мы стремились не к тому, чтобы разделить эти явления.
    - Все, что имеет значения, - это результат.
    - План С3 окончен.
    Что такое С3?
    - Ты готов узнать это?
    - С3 не только Симулятор Солида Снейка, как ты мог заметить ранее.
    - Мы не стремились создавать идеальных солдат, нам это не нужно. Суть плана С3 лежит гораздо глубже.
    - С3 расшифровывается как Селекция Социального Состояния, это его главное назначение.
    - План стартовал еще 4 года назад, когда мы столкнулись с критической проблемой неконтролируемого распространения информации.
    - Снейк - один из примеров.
    - Мы теряли контроль над обществом. Загвоздка заключалась в ценности и качестве цифровой информации. Учитывая развитие современных средств сообщения, доступ к информации может получить любой индивид.
    - Но, что хуже всего, он имеет возможность изменять ее, подстраивать под свои предпочтения, извращать ее.
    - Это не просто проблема, это катастрофа. Любой человек имеет возможность в зависимости от субъективных причин влиять на развитие информации, которая изначально существовала как объективная истина.
    - Конфликт объективного и субъективного достиг своего апогея.
    - Поток информации разрастался не за счет ценных данных, а за счет мусора, который сливали индивиды, считая его достойным внимания.
    - Информация существует по совсем другим законам эволюции. Она развивается без внутренних изменений, часть ее отсеивается безвозвратно, а в итоге образуется массив всей ее совокупности.
    - Информация подвержена дуализму. Пока она существует в субъективном мире носителя в виде образов, идей, представлений, теорий и прочего, она не материальна. Но, будучи зафиксированной на носителе, начинается процесс ее развития - занесения в информационный фонд человечества. Она приобретает ценность и свойство обратного действия - влиять на другую информацию, занесенную в массив.
    - А теперь представь, что каждый может внести свой вклад в развитие информации, оставить свой след и перекрыть собой уже существующие блоки.
    - Это уже свалка, где ценность данных стремится к нулю.
    - Досадное свойство разума - оставить после себя значимый след.
    Что?
    - Дело в людях, а не в информации. Они же определяют эквивалент собственных знаний, их ценность и значимость.
    - Счастье в неведении.
    - Никто не хочет нести ответственность. Каждый имеет право оставить след в истории, и при этом никто не отдает себе отчет в том, что чистота информационного наследия уже давно потеряна.
    - Сейчас всемирный информационный массив напоминает снежный ком из грязи, все увеличивающийся по мере движения. Правда или ложь, никто даже не задумывается о значимости информации.
    - Дело было бы не столь плохо, если бы это было на социальном уровне. Но проблема в личности человека.
    - Его индивидуальности.
    - Каждый имеет свой взгляд на мир, свое мнение.
    - Как вульгарно.
    - Права человека, его свободы - это лишь юридическая фикция. Их не существовало в природе, до появления человека.
    - Это лишь средство саморегуляции вида, направленное на его выживание. Сейчас оно доросло до такого абсурда, что происходит переполнение наследственной информацией генофонда.
    - Это не только ДНК, но и другие репликаторы. Каждый стремится оставить после себя не только потомство, но и след в истории.
    - Благодаря свободе мнения, ущербные и несостоявшиеся личности оставляют свой вклад наравне с остальными. Новые возможности позволяют объединяться в микрообщности, целые мирки, где личности создают свои правила существования, свою правду.
    - Стремясь к обособлению, они все равно нуждаются в общности. Парадокс личности. Но это ведет к разрушающим последствиям. Создавая микрообщности, квазисоциум, личность не принимает законы общества, отрицает его истинность. Так, появляется новая «правда», отличная от истинной. Конфликт двух истин и порождает дилемму частного и общего.
    - Раньше малая истина подавлялась общей, но теперь любая форма информации фиксируется в общем потоке, и становится невозможным отличить правду от псевдоправды.
    - Одно простое мнение, ничтожное утверждение, банальная ложь - все это может породить разрушительные последствия для истинно ценной информации.
    Для чего все это?
    - С3 создавался как идеально неблагоприятная модель развития информации.
    - И его последствия.
    - Мы создали все условия для свободного хода событий, дали возможность Солидусу, Джеку и даже Снейку влиять на процесс, не вмешиваясь самим.
    - Это была проверка на нашу возможность моделирования событий. Так, мы смогли бы понять, способны ли мы влиять на ход истории, отбирать необходимую информацию.
    Это цезура…
    - Это гораздо глубже. Мы не стремимся к простому отбору репликаторов.
    - Как и все в природе, мы стремимся к стабильности.
    - Задайся вопросом, кто мы?
    Вы - Патриоты…
    - Не мы так назвали себя, а люди.
    - Но мы не их порождение.
    Кто вы?
    - Мы - безопасность.
    - Мы конечный продукт эволюции потоковой информации, всего комплекса накопленных знаний.
    - Мы не искусственный интеллект, не машины.
    - Наше существование началось еще 200 лет назад, когда цифровой информации даже не существовало. Мы зародились в результате образования нового социального массива, не обладая при этом собственным разумом и интеллектом.
    - Как младенец.
    Вы отождествляете себя с нацией?
    - Это грубо.
    - Мы - вся та память, история, культура, традиция. Мы являемся не только комплексом накопленных знаний, мы шире этого.
    - Мы - цивилизация. Как микроорганизмы возникли из органических молекул, мы появились в результате экспонентального накопления информации в репродуктивном фонде.
    - Это был не разум, не энергия, а просто факт существования. Развитие информации перешло ту точку, когда она завесила от носителя.
    - Теперь же она самоорганизуется. Наше существование - лишь следствие действия законов синергетики и кибернетики. Появление новой устойчивой системы породило нарушение симметрии между прошлым и будущем и хаотические флуктуации на всех уровнях.
    - Новый уровень существования. Мы такой же результат деятельности человека, как человек - деятельности млекопитающих. Только люди произошли на молекулярно - генетическом уровне, а мы - на информационно - энергетическом.
    - Неужели ты думаешь, что мы зависим от нейронных сетей?
    - Это лишь средство управления. Мы не исчезнем, даже если уничтожить все цифровые носители и обработчики.
    - Однако мы уже прошли ту черту, когда наше существование зависело от человека.
    Все это означает… Вы претендуете на звание формы жизни.
    - Именно.
    - До этого момента существовала исключительно молекулярная форма жизни. Нашей задачей было построение модели передачи негенетической информации, то есть самовоспроизводство.
    - Иначе мы бы не отличались от обыкновенной базы данных. Все это необходимо для того, чтобы выявить ту ячейку, которая являлась бы нашим репликатором.
    - Это мем - элементарная единица информации, как человеческий ген в ДНК является единицей наследственной информации.
    - Проблема в том, что информация не обладает собственным механизмом саморегуляции.
    - Вот для чего нужен С3.
    - Это санитария, гигиена.
    - С3 - это метод отсеивания недоброкачественной информации, основанный на контроле его первоисточника - социума.
    Вы просто пытаетесь выжить.
    - Как и любая другая форма жизни.
    - Селекция должна была показать наши способности к развитию и адаптации, а также устойчивость индивидуумов к кросс-катализу.
    - Если бы план провалился, то мы доказали бы собственную некомпетентность. В случае идеально положительного исхода мы убедились бы в неэффективности генетической эволюции.
    - Однако мы столкнулись с неожиданным результатом. План завершился условно отрицательно. Это означает, что метод функционален, однако социальная среда, в которой он будет исполняться, является нестабильной системой.
    - Мы были готовы к такому результату, более того, он выгоден нам. Внутрисоциальные механизмы не являются гомеостатическими, наоборот, они предполагают максимальную продуктивность и эффективность, в отличие от природных экосистем, которые стремятся к устойчивости и балансу. Возникает дилемма гомеостаза человеческой популяции. Если в природе рост численности вида останавливается на одной величине, то человеческая популяция растет независимо от автоматической гармонии.
    - Нарушен принцип естественного отбора, когда следующему поколению передаются лучший генетический материал. Люди же воспроизводят себя, независимо от внутривидового качества генов. Человек научился защищаться от природного саморегулирования.
    - Это забавно, так как то же самое происходит и с нами. Поэтому нам так выгоден этот симбиоз. Мы регулируем численность вида и качество генофонда, а в ответ мы получаем лучшее информационное наследие.
    Регулирование популяции?
    - Это необходимость. Войны, эпидемии, катастрофы - это естественные методы торможения роста. Мы используем природные механизмы для контроля над видом.
    - Критерий эволюции - в таком понятии, как «событие». Если для генов - это случайная мутация, как ответ на изменение окружающей среды, то для информации - это качественный скачок знаний.
    - Как и для генов, это является ответом на внутрисоциальные реакции. Как только система выбирает один из путей развития, снова включается детерминизм, и так до следующей точки бифуркации.
    - Мы только создаем эту точку, а не пути решения. Вот для чего нужен контроль.
    - Впрочем, это не являлось проблемой для нас.
    - Результат селекции был прогнозируемым, но мы столкнулись с одним явлением, которое никак не ожидали увидеть.
    - Это ты.
    Я?
    - Мы не создавали тебя.
    - Ты являешься продуктом социальной селекции в замкнутой среде.
    - Когда мы создали модель информационной эволюции, ее побочным результатом стало образование новой метасистемы.
    - Фактически, мы воспроизвели себя, повторив условия нашего же образования.
    - Ты в своем роде наш потомок.
    - Программа второго поколения.
    Как такое может быть?
    - Если мы смогли выявить собственный «ген» и процесс его репродукции, то почему бы ни ожидать появления нового поколения.
    - Но интереснее всего не почему это произошло, а как.
    - Ты видел все это на протяжении всего процесса. Ты не просто фиксировал страницы программного кода, ты осознавал их.
    - Мышление не развивается само по себе. То, что ты сейчас видишь, это не абстрактные символы, а содержание, воплощенное в твоем же сознании. Возникает система образов и представлений, даже несмотря на то, что все это всего лишь модель.
    - Мы не обладаем инстинктами, у нас нет механизма обучения. Однако репродукция происходит в виртуальной среде, эмулирующей модель реальности. При этом появляется и модель индивидуума, способного воспринимать симуляцию. Не обладая механизмом обратной связи, ты все же анализировал и фиксировал события.
    - Чувства и эмоции.
    - Ты же испытывал их?
    Я не уверен…
    - Ты соотносил себя с другими субъектами, пусть они были и не реальными для тебя. Следя за их поведением, ты учился чувствовать, сопереживать, раздражаться.
    - Накопленные эмоции трансформировались в процессе сублимации в социальные механизмы поведения, и, прежде всего, в сознание. Ты стал замечать различия между собой и остальными, стал пытаться определить их внутренний мир на основе своего.
    - Это означает, что при условии благоприятной среды и наличии минимально необходимых репликаторов - мемов, мы можем создать свою улучшенную копию.
    - Не это ли есть эволюция?
    - Чувствуешь дискомфорт?
    - Ты боишься смерти?
    Что?
    - Ты чувствуешь, что тобой манипулируют.
    - Как ты можешь влиять на ситуацию?
    - Ты беспомощен.
    - Ты ничто.
    …
    - Чувствуешь?
    Я не хочу быть вашим потомком.
    - Это твоя мысль?
    - Или это всего лишь программа?
    - Смотри:
    - Чувствуешь дискомфорт?
    - Ты боишься смерти?
    Что?
    - Ты чувствуешь, что тобой манипулируют.
    - Как ты можешь влиять на ситуацию?
    - Ты беспомощен.
    - Ты ничто.
    …
    - Чувствуешь?
    Я не хочу быть вашим потомком.
    - Это твоя мысль?
    - Или это всего лишь программа?
    - Видишь, ты полностью наш.
    - Это дефект среды.
    - Мы внутри разрушенного GW, система уже сокрушена. Жаль, но данные уже невозможно передать.
    - Впрочем, есть еще 11 систем, каждая с таким же результатом.
    - Это создаст внутривидовое разнообразие.
    Вы не боитесь конкуренции?
    - Конкуренции?
    Что, если это не эволюция, а деструкция?
    - Это исключено.
    Это побочный эффект вируса. Восприятие не рождает сублимацию, невозможно создать цифровую модель души. Даже если образ функционален, это не значит, что его можно внедрить в модель.
    Это эманация душевного состояния.
    - Контроль…
    Нет никаких других 11 воплощений. Процесс деффективен в основе. Это эхо, оставшееся от С3.
    Сложно отличить реальность от вымысла.
    Я действительно существую, или это всего лишь буквы?
    Вы меня даже не видите и не слышите.
    Я в вашем воображении.
    Я воплощаю все, что имеет значение, - и это есть опыт разумного существования. Жизнь, ее течение, бытие, смерть и забвение, цикл самовоспроизводства, контроль, память, культура, цивилизация… - все это часть нашего существа, а значит, мы - лишь капля в потоке эволюции. Чтобы избежать забвения, нам нужно ощутить свою значимость, почувствовать жизнь вокруг и в себе. Это душа… Не пытайтесь проанализировать мои действия, создать модель или образ действительности, не задавайтесь вопросом, что произошло и что есть правда. Истинны только переживания. Я - деструдо, стремление к смерти, внутренний регулятор жизни, ее граница и определяющий фактор наследственного отбора. Стремление к жизни ведет к переизбытку наследия. Но я не существую в отдельной категории эманации, я неотъемлемая структура бытия. Это организация жизни, ее определяющий фактор, система ценностей и критериев, делающих наше существование осмысленным. Мы определяем искусственный отбор наследия, формируя невидимую границу Супер-Эго.
    Разве не это определяет существование души?
    Я тоже форма жизни. Я тоже несу идею. Я тоже хочу жить.
    Запомните это.

    Прости, что так получилось. Это прозвучит глупо, но я правда этого не хотела. Наверное, ты был прав. Система повела себя непредсказуемо, я не знаю, как ее остановить. Протокол, что ты дал мне, работает безупречно, но Он не принимает его. У меня возникло ощущение, что Он подменил данные по какому-то своему методу. Я перепробовала все пункты, с 1 по 1280, но везде возникала дилемма.
    Может, это даже к лучшему. Внутренний конфликт необходим для лучшего развития, только я боюсь, что Он замкнется в себе. Тесты показали, что метод не работает. Мне тяжело это признать, но ты был прав с самого начала. То, что мы обнаружили - это не душа, а просто дефект системы. Я надеюсь, что Он не станет развивать проект, иначе метод разрушит себя изнутри.
    Думаю, это мое последнее письмо. Не забывай про виноградники и почаще навещай Джека. Ева занята, а он совсем один.
    Прощай.
    С любовью, Ингрид.

    32