---

    Нет, всё-таки графомания – это неизлечимо!
    Несколько слов на тему «Аска/Асука». Безусловно, если б в фанфике не было русскоязычных персонажей, я бы использовала вариант «Аска». А так, поскольку дело интернациональное, приходится руководствоваться принципом «Как произносится в оригинале, так и пишется». Надеюсь, это не сильно портит общее впечатление.

    Другая сторона-3

    Годовщина

    Алиса аккуратно отодвинула край занавеси и заглянула в другую часть комнаты. На всякий случай девочка зажмурила один глаз – вдруг Димка переодевается или ещё что. Оказалось, на происходящее можно было смело смотреть обоими глазами. Дима просто сидел на подоконнике, прислонившись спиной к стене и рассматривая по-утреннему сонный пейзаж за стеклом. И хотя парень был только в джинсах, без футболки или майки, развратом тут и не пахло.
    -Привет,- Алиса шагнула на соседскую территорию.
    Дима только рассеянно кивнул. Он ещё немного помолчал, потом хмыкнул, не отводя взгляда от улицы:
    -Представляешь, Борисовна приснилась.
    В любой другой день Алису это бы рассмешило. Но только не сегодня. Нынче годовщина смерти Диминых родителей, и ему наверняка тяжело. Алиса робко подошла к окну.
    -Ты в порядке?
    Парень пожал плечами.
    -Нормально. Я ведь их не помню.- Он взглянул на Алису, та мягко улыбнулась. –Не пойму, от чего мне паршивее – от того, что они погибли, или от того, что я их не знал.
    Алиса вплотную приблизилась к Диме и прислонилась щекой к его щеке. Девочка не знала, как ещё выразить сочувствие и поддержать.
    Дима по природе своей не мог долго грустить. Вот и сейчас ему хватило пяти секунд ласки, чтобы перестать жалеть себя и вернуться в обычное состояние. Парень аккуратно отодвинул соседку по комнате и спрыгнул на пол. Снова на его лице появилась улыбка во все двадцать восемь зубов.
    -Остальной люд на месте?
    Алиса кивнула:
    -Все уже за столом, ждут тебя.
    Дима схватил валявшуюся на стуле футболку и быстро надел её.
    -Сгоняю в ванную, прибуду через пять минут,- и он истребителем вылетел из комнаты.
    Поминки – мероприятие невесёлое. И неважно, что со смерти Алисы Николаевны и Семёна Семёновича прошло целых пятнадцать лет. Рана затянулась, но не зажила. Дома у Иры собралась вся семья: Витя, Аня, Лёля с Серёжей, ну и сами жильцы квартиры – хозяйка, её дочь и младший брат.
    За скромным столом не чувствовалось ни напряжённости, ни нервозности, раньше неизбежно возникавших бы, если б Степановы оказывались вместе. Сегодня всё было спокойно. Разговор шёл мягко, естественно, грустно, однако доброжелательно. Наконец-то в семье воцарился мир. Ире не приходилось разнимать цапающихся старших сестёр, Витя не срывал злобу на Лёле, а та впервые за много лет не чувствовала давящей вины.
    Дима подмигнул Алисе, мол, всё в ажуре, ура! Девочка еле заметно кивнула с лёгкой улыбкой.
    Говорили в основном о Семёне Семёновиче и Алисе Николаевне. Делились воспоминаниями и наблюдениями, главным образом детскими.
    Серёжа и Алиса переглянулись почти заговорщически. Нет, они не готовили никаких сюрпризов, и не собирались чем-либо удивлять остальных. Просто оба вдруг поняли, до какой степени братья и сестры Степановы похожи друг на друга. У четверых были абсолютно одинаковые выразительные серые глаза, светлые и лучистые. Только Аня была кареглазой. Она единственная получила это отцовское наследство. А Диме «брюнетистость» досталась от бабушки по материнской линии. Его брат и сёстры были светловолосыми. Двое старших могли похвастаться золотым коричневатым оттенком шевелюры, а вот у младших локоны были почти молочными. Вообще, сходство проявлялось не столько в цветах глаз и волос или чертах лица, сколько в мимике, жестах, взглядах, улыбках – том неуловимом, но явном, что объединяло всех пятерых.
    Лёля в который раз с тоской и беспокойством посмотрела в окошко. Серёжа взял жену за руку.
    -В чём дело, Чертёнок? Что беспокоит?
    Девушка взглянула на него с такой теплотой и нежностью, что остальные поневоле позавидовали паре и их по-прежнему трогательным, искренним отношениям (и это после нескольких лет брака!). Зависть, разумеется, была белой, даже белоснежной.
    -Ничего,- Лёля наградила мужа и всех присутствующих своей прелестной улыбкой. Но вскоре средняя Степанова посерьёзнела и вновь бросила через оконное стекло тревожный взор на небо. –Просто мне почему-то кажется, что денёк сегодня будет тот ещё.


    -Меня тошнит,- Асука ласково погладила Шинджи по щеке. Её голос был полон нежности, что, согласитесь, не типично для человека, которого душат.
    Но разве Икари сейчас причиняет ей зло? Нет. Он спасает её. От боли, от одиночества, от бесконечных разочарований в себе и в окружающих. Мир слишком жесток, чтобы жить в нём. А теперь он ещё сделался пуст, при этом не потеряв не грамма своей бессердечности. Неважно, обитают ли на Земле миллиарды людей или осталось лишь двое. Ещё секунда, и мучения прекратятся. Асука чувствовала, что вот-вот умрёт. По телу разлилась обездвиживающая слабость, глаза застилало туманом, сердце билось лениво и медленно, будто делая одолжение напоследок.
    Он плачет. Какой дурачок. Если б она могла говорить, то обязательно сказала бы, что ей совсем не больно и не страшно. Она благодарна.
    Ещё немного. Совсем чуть-чуть. Последнее усилие, и всё закончится.
    Закончилось. Точнее прекратилось. Но не существование, как ожидала девочка, а удушье. Шинджи убрал руки. Постепенно дыхание выровнялось, звон в ушах утих, пелена перед глазами рассеялась. Шея теперь болела невообразимо, зато всё остальное было в норме.
    Девочка с трудом села и огляделась. Первое, что бросилось в глаза – бескрайний оранжевый океан, от которого веяло странной общностью и одновременно пустотой. Потом Асука осознала, что слышит возмущённые вопли напарника, и повернула голову в другую сторону. Шинджи яростно извивался, пытаясь вырваться из рук незнакомого светловолосого мужчины. Одновременно мальчик норовил лягнуть блондинку, стоящую напротив и тараторящую что-то успокаивающее. На всё это смотрели ещё две девушки, отчего-то показавшиеся Асуке смутно знакомыми, парень-подросток и… Рэй. Рэй?!.
    -Отпусти его!- заорала рыжеволосая и ринулась с кулаками на того, кто держал Шинджи. Сам Икари продолжал изрыгать ругательства, сливающиеся в один рёв, слов уже невозможно было разобрать. В глазах пилота ЕВЫ-01 сверкала не столько ненависть, сколько испуг и полное непонимание.
    Асука не успела добраться до незнакомца, её на полпути перехватила девушка в тёмно-сиреневом сарафане, с золотой цепочкой на шее.
    -Стой! Мы помогаем! Сейчас ему будет лучше!- прокричала неизвестная. Хотя, почему неизвестная? Это же Лёля Волкович. А вон её сестра Анна-злючка. Воспоминания вернулись.
    Тем временем Ира приложила ладони к вискам Икари-младшего, приговаривая:
    -Успокойся, всё будет хорошо.
    -Что вы творите? Не смейте!- выпалила Асука, хотя не знала точно, что именно намеревается сделать эта белобрысая.
    -Это безвредно,- не оборачиваясь, промолвила Ира. –Я не лезу в его разум, не перестраиваю мысли. Просто привожу в порядок рассудок: восстанавливаю химические процессы, нарушенные стрессом, убираю физиологические последствия потрясений, даю возможность взглянуть на вещи здраво.
    Присутствующие уловили лишь общий смысл, им сейчас не хотелось вникать в заумные изречения. Тем более, что куда интереснее слов было то, что начало происходить с Шинджи. Подросток затих и как зачарованный уставился на Иру, не имея ни сил, ни желания отвести взгляд. Его глаза округлились, через секунду веки опустились, тело обмякло.
    Витя осторожно опустил парня на землю. Теперь Икари сидел, обхватив голову руками, и, с ужасом осмысливая всё случившееся, смотрел на LCL. Такое сразу не переваришь, поэтому остальные приняли негласное решение – Шинджи пока не тормошить.
    -Итак,- Аня принялась расхаживать взад-вперёд, нервно пиная попадающиеся под ноги камушки. –Оценим ситуацию. Эти больные на голову таки своего добились: грянул Третий Удар, и человечество поголовно распалось на LCL.- Пару секунд девушка изучала вид оранжевого океана. –Вот во что теперь превратились все люди. Коммунизм в полной красе: у всех всё общее, даже душа. Маркс о таком и не мечтал.- Степанова посмотрела на свою семью. –Давайте думать вместе, что теперь делать.
    Лёля, по-прежнему осторожно держащая Асуку за плечи, отчаянно выдохнула:
    -А разве можно что-то сделать?
    Аня усмехнулась:
    -Всегда можно что-то сделать. Поверь, безвыходных ситуаций не бывает.
    -Хоть бы ты была права!- прошептала Волкович, вытирая непрошенную слезу.
    Асука бросила на лейтенанта недоумённый взгляд. С чего Лёле плакать? Её семья здесь. Вот Аня, блондинка в чёрных блузке и брюках – по-видимому, младшая сестра, эти двое молодчиков – наверняка братья; уж очень всё пятеро схожи между собой, их чего Ленгли и сделала вывод об их родстве. Двое старших, двое младших – все Лёлины близкие целы… Или не все… Мужа нет.
    -Не раскисать!- скомандовала Аня. –Ты как-никак Дьявол, главная, так что, будь любезна, держись и не подрывай моральных дух остальных.
    Полушутливый тон при данных обстоятельствах был не слишком уместен, но он, тем не менее, заставил Лёлю взять себя в руки и успокоиться. Зато заволновалась Асука. Девочка аккуратно убрала Лёлины ладони со своих плеч и быстренько отошла на пару шагов.
    -В каком смысле Дьявол?- осторожно уточнила рыжая.
    -В прямом,- вздохнула Лёля. Пришлось вкратце обо всём рассказать.
    Дослушав, Асука, не говоря ни слова, подошла к Икари и села рядом, обхватив колени. Теперь сидней-молчунов было двое.
    -«Ушла в себя, вернусь нескоро»,- хмыкнула Алиса.
    Насчёт «нескоро» она ошиблась. Асука моментально вскочила и бросилась к ней.
    -Надо же, Чудо-девочка повеселела! Вот только момент выбрала неподходящий!- Ленги метала гром и молнии. Дима на всякий случай заслонил собой синеволосую. –А ты с чего её защищаешь?
    -С того, что она мне вроде как племянница,- ответил парень.
    -Кто?!!- в один голос переспросили оба пилота ЕВ.
    -У Рэй есть семья?- добавил мигом оклемавшийся после такого сенсационного заявления Шинджи.
    Красноглазая кашлянула и вышла вперёд.
    -Я не Рэй. Меня зовут Алиса.
    Ещё один занимательный рассказ и новая порция удивления. Однако, не зря говорят: клин клином вышибают. Шинджи и Асука окончательно пришли в себя. Сейчас их уже ничто не могло поразить. Полная боевая готовность. К любым действиям - чем решительнее, тем лучше.
    Видя, что народ созрел, Аня возобновила свой монолог:
    -Я повторяю свой вопрос: что будем делать? Рассмотрю любые предложения, не стесняйтесь. Нет идей? Попробуем рассуждать логически.- «Её ничем не проймёшь!- восхитился сестрой Дима. –На дворе конец Света, а она про логику». –Наша главная проблема – распад людей на LCL. Мать родная, как же нелепо это звучит. Ладно, едем дальше. Случилось это из-за анти-АТ-поля, так? Какой из этого вывод?
    -Надо восстановить АТ-поля или создать анти-анти-АТ-поле. А лучше и то, и другое. Для подстраховки.- Витя не пытался скрыть сарказма.
    -Замечательная идея!- воскликнула Аня, подражая тону брата. –Не подскажешь заодно, как именно это сделать?
    Витя развёл руками.
    -В принципе, он прав,- подключилась к обсуждению Асука. –Может сработать.- Девочка перевела свой синий взгляд (как в песне) на Лёлю. –Ты сумеешь создать новые АТ-поля, точные копии предыдущих?
    Волкович с грустной улыбкой покачала головой:
    -На такое даже я не способна. Мои возможности не безграничны. И дело не в количестве, а в качестве. Ни ангелы, ни демоны не могут самостоятельно создавать эти поля.
    -А если и те и другие попробуют вместе?
    -Ерунда.
    В отличие от старшей сестры, Ира предложением Асуки заинтересовалась.
    -Вообще-то, в этом есть смысл.- Все посмотрели на неё. –Если жизнь на Земле - так сказать, совместный продукт Ангелов и Бесов, следовательно и АТ-поля – результат работы обеих сторон. Не исключено, что снова объединившись, можно будет повторить и восстановить…
    Алисин взгляд, адресованный Диме, красноречиво вопрошал: «Ты хоть что-нибудь понял?». Парень отрицательно цокнул языком.
    -Меня ещё на анти-анти-АТ-полях заклинило.
    Двое самых младших Степановых обменялись улыбками.
    Дослушав глубоко научную речь сестры, Лёля скептически произнесла:
    -Если ты и права, то нам нужен Ангел. Сильный, стопроцентный Ангел. Алиса не подойдёт.
    -А как насчёт Рэй-Лилит?
    -Боюсь, её трудно будет склонить к сотрудничеству,- Волкович огляделась по сторонам. –Не говоря уже о том, что прежде, чем начать убеждать, нужно как минимум найти.
    -Разве ты не можешь?- вкрадчиво поинтересовалась Асука, подходя к лейтенанту, в то время как Шинджи приблизился к Алисе, внимательно, но деликатно разглядывая синеволосую девочку.
    -Не знаю.- Девушка шумно выдохнула. –Что ж, попытка – не пытка, в лоб не дадут.
    Лёля зажмурилась и сосредоточенно сжала ладони в кулаки. Сказать было намного легче, чем сделать. Но она должна это осилить, не имеет права не справиться.
    Сначала было трудно, потом тяжело, потом очень тяжело. Рэй стала богоподобным существом, отыскать такое ой как непросто, а доставить к себе – практически невозможно. К счастью, кроме практики есть теория и с ней – вера.
    Бесподобное создание излучало величественное, хотя и бледное сияние. На бесстрастном лице кроме третьего ока ничего необычного. За спиной мощные крылья, количеству и размаху которых позавидовал бы сам Серафим. Губы упрямо сжаты. Глаза широко раскрыты, в них и спокойствие, и решимость, и отрешённость, и мудрость, и строгость. Нельзя объять необъятное, равно как и описать неописуемое. Именно тот случай, когда лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, иначе вообще ничего не поймёшь. Витя, Аня, Лёля, Дима, Шинджи, Асука и Алиса сами толком не могли осмыслить, с кем имеют дело. Одно было точно – существо вызывало трепет.
    Лёля оробела. У неё затряслись поджилки, но девушка заставила себя собраться с духом. Бояться можно будет потом, сейчас страх – непозволительная роскошь, поэтому надо его затолкать в самый дальний угол сознания и держать там, пока всё не закончится.
    -Здравствуй.
    -Здравствуй.- Ноль эмоций в голосе Ангела. Впрочем, пожалуй, улавливается нечто отдалённо напоминающее упрек. –Зачем вы здесь? Это вас не касается.
    -Очень даже касается!- встряла Аня. –От всех наших друзей и знакомых осталось мокрое место, буквально!
    -Что сделано, то сделано,- пропела Лилит-Рэй.
    -Нам бы хотелось это переделать,- Лёля перехватила инициативу.
    -О чём ты?- Никакого интереса, исключительно умиротворённость и философское спокойствие.
    -Я предлагаю объединить наши силы и восстановить то, что было до Третьего Удара.
    -Нет, я отказываюсь.
    -Почему?!- единогласно выкрикнуло восемь человек.
    -Я уже сказала: что сделано, то сделано. И вам,- она бросила укоризненный взгляд на Степановых, -негоже пытаться переменить что-то по своему желанию. Ангелы – посланники, а вы – всего лишь наблюдатели.
    -А как же любовь к своим детям?- поинтересовалась Лёля. –Помнится, ты ради них терпела пытки и ничуть не сожалела.
    -А мне помнится, ты говорила, что детей время от времени надо ставить в угол и пороть. Знаешь, ты оказалась права. Всему есть предел. Терпению, даже ангельскому, тоже.
    -Вот те на,- растерялась Лёля.
    -Они не желали понимать,- печально продолжала Лилит-Рэй. –Сами шли к гибели и вели к ней остальных. Либо жаждали колоссальной власти, либо стремились переделать мир по своему усмотрению. Пожалуйста – за что боролись, на то и напоролись.
    Аня отметила, что у Ангелочка-то неплохое чувство юмора и отличное знание поговорок, а Лёля окончательно оторопела.
    -Не все же люди виноваты!- с отчаянием воскликнула лейтенант. –Большая часть к этой кутерьме вообще не пришей, не пристегни! Их за что наказывать?!
    -Они не наказаны. Они просто пострадали от действий своих собратьев. Подобное постоянно случалось на протяжении всей истории человечества: войны, эксперименты, не говоря уже о бытовых подлянках.
    Часов не наблюдают не только счастливые, но и спорящие. Изо всех сил люди… ну и не совсем люди пытались убедить Лилит-Рэй пойти им навстречу. Особенно старалась Лёля. Она приводила великое множество доводов – простейших и заумных, мыслимых и немыслимых, логичных и абсурдных. Как об стенку горох. Ангельское терпение оказывалось сильнее дьявольской напористости.
    -До неё не достучаться!- взбешённо констатировала Аня. По жизни старшая Степанова не считала, что все трудности можно уладить силой, но, тем не менее, никогда полностью не исключала подобный вариант решения проблем. И сейчас ей дико хотелось ринуться в бой. Сдерживалась из последних сил. Девушка знала: она не сможет одолеть этого Ангела. Разве что, изрядно потрепать. Но в таком случае и самой Ане порядочно достанется на орехи.
    Ира задумчиво посмотрела на оппонентку сестры и медленно протянула:
    -Поправочка: до Лилит не достучаться.
    Первой смысл этих слов поняла Асука.
    -А до Рэй можно!- подхватила девочка. –Правда, послушает она только одного человека.
    Все взгляды устремились на Шинджи. Парня всеобщее внимание не порадовало.
    -Думаете?- неуверенно спросил он.
    -Другого выхода всё равно нет,- безапелляционно отрезала Асука. -Так что вперёд! И подипломатичнее,- девочка подтолкнула напарника в сторону Лилит-Рэй. –Помни, Икари: если у тебя не получится, ты проведёшь со мной вечность, и уж я постараюсь, чтоб тебе не было скучно,- Ленгли злорадно ухмыльнулась.
    Перспектива коротать оставшуюся жизнь в компании разгневанной Асуки пугала куда больше общения с… почти Богом. Шинджи, вздохнув, сделал несколько нерешительных, но крупных шагов в сторону Ангела. Где-то в этом существе Рэй. Его напарник, друг и даже больше. Та, кто никогда его не предавала. Та, в ком живёт частица его матери.
    Шинджи остановился и посмотрел в лицо Лилит-Рэй. Такие знакомые черты, и одновременно совсем неведомые, чужие, странные.
    -Рэй?..
    Ни один мускул не дрогнул на её лице, однако глаза оживились.
    -Рэй?- повторил Шинджи.
    Кивок. И взгляд. Непонимающий, но полный нежности.
    -Рэй, я прошу тебя о помощи.
    Рэй-Лилит немного наклонила голову, не сводя глаз с Икари-младшего.
    -Рэй, ты ведь можешь сделать то, что они,- он махнул рукой в сторону Лёли с Ирой, -предлагают.
    -Да.
    -Сделай.
    -Ты этого хочешь?
    -Да.
    Взор Ангела проник в самую душу, не останавливаясь ни перед какими преградами, видя насквозь, рассматривая до мелочей каждую мысль и каждое чувство. Шинджи невольно отступил на полшага. Теперь парень понял, что ощущала Асука, когда…
    -ТЫ желаешь этого или они?- сладкогласно поинтересовалась Рэй-Лилит. –Ты сам решил или опять миришься с чужой волей?
    Асука выступила вперёд, собираясь закатить скандал и высказать Чудо-девочке всё, что думает о ней и о её несвоевременной демагогии. На карту поставлена судьба человечества, а эта кукла задаёт идиотические вопросы, которые могут уничтожить последний шанс на спасение! И Шинджи тоже хорош – замялся, засомневался! Два сапога пара! «Сейчас я вам организую вторую Хиросиму!».
    На плечо девочки легла рука Иры. Асука повернулась. Степанова отрицательно покачала головой.
    -Не трогай его. Пусть сам решает. Это его право и его выбор.
    -А если он не захочет?..
    -Вот тогда и будем думать. Сейчас парню надо разобраться в себе.
    -Пусть бы разбирался сколько влезет, только сначала всё исправил,- недовольно пробубнила девочка, однако встала между Ирой и Лёлей, принялась ждать.
    Шинджи потупил взгляд. Действительно, нужно ли это восстановление? Сейчас так спокойно. Никаких войн, убийств, упрёков, обид. Никто больше не ранит. Потому что никого нет. Ни врагов, ни друзей. Друзья. Тоджи, Кенсуке, Хикари. Мисато… Шинджи будто током ударило. Почему он думает о себе? В мире полно людей лучше, достойнее. Четырнадцатилетний мальчишка не имеет права лишать их существования. И не может допустить, чтобы сгинули его близкие. Да и не оставаться же вдвоём с Асукой до самой смерти, которая, вероятно, наступит быстро, но мучительно. «В конце концов, если меня снова доведут, возьму и сбегу на необитаемый остров. Мне хватит одного маленького безлюдного клочка земли. Не нужно, чтобы пустынным был весь мир».
    Парень поднял голову и громко, твёрдо сказал:
    -Это МОЁ решение. Так хочу Я.
    -Ты уверен, что не обманываешь себя?
    -Уверен.
    -Подумай хорошенько.
    -Слушайте, глубокомысленные мои, давайте уже закругляйтесь!- не выдержала Лёля, у которой нервы были на пределе. –Прекратите нас изводить!- она выразительно посмотрела на Ангела. –Сказано тебе: он уверен. Чего ещё надо?! Хватит умничать!
    Эта вспышка гнева могла всё испортить. К счастью, не испортила. Рэй-Лилит преспокойно проигнорировав истеричного демона, вопросительно посмотрела на Шинджи. Тот без колебаний кивнул. Затем взглянул на Лёлю, сделал приглашающий жест, а сам немного отошёл в сторону.
    Рэй была согласна помочь, а вот Лилит такое развитие событий не слишком устраивало. Сейчас они были единым целым, однако теперь доминировала Рэй. Впрочем, сильного желания сопротивляться у матери человечества тоже не было. И всё же Лилит сделала последнюю попытку, обратившись к стоящей перед ней Лёле:
    -Вы же обещали не вмешиваться.
    Девушка хмыкнула:
    -Нашли кому верить.
    -Ты понимаешь, что если мы сделаем это, то разъединимся? И я с Рэй, и вы со своими Бесами. У тебя, у всех вас больше не будет таких способностей. Сможете отказаться от этой силы?
    Лёля оглянулась на свою семью. Лейтенант уже давным-давно решила для себя данный вопрос. Вот только что с остальными? Захотят ли они? По глазам братьев и сестёр Волкович поняла, что и Витя, и Аня, и Ира, и даже Дима с ней солидарны. Девушка улыбнулась и опять взглянула на Ангела.
    -Мы об этом мечтаем уже пятнадцать лет.
    Лилит-Рэй едва заметно вздохнула:
    -Тогда чего ты ждёшь?
    Лёля поправила лямки своего сарафана, сняла цепочку, подаренную мужем, и обручальное кольцо, передала их старшей сестре, велев всем отойти. Девушка выпрямилась, гордо задрав подбородок. Её глаза вспыхнули насыщенным жёлтым светом, Волкович охватило пламя. Через секунду Лёля сама полностью стала пламенем – казалось, бушевал могучий пожар, сдерживаемый лишь невидимой оболочкой, формирующей контуры тела. А в следующее мгновение за спиной лейтенанта появились огромные огненные крылья.
    -Ничего себе,- выдавила Асука, невольно прижимаясь к Шинджи. Тот молча взял её за руку. Обоим стало легче.
    Алиса вцепилась в Диму, который, как и она, не в силах был оторвать взгляд от происходящего.
    -Мать моя в кедах на колёсном тракторе,- еле слышно процедил обалдевший парень.
    Аня, Ира и Витя смотрели на творящееся, сомневаясь, что это не сон или галлюцинация. Трудно было поверить, что такое случается в реальности. Внешне же брат и сёстры сохраняли полное равнодушие, граничащее со ступором. Они замерли. Только отблески пламени плясали на и лицах и одежде.
    На пылающих крыльях бесшумно и плавно Лёля поднялась в воздух и мгновенно оказалась рядом с Рэй-Лилит. Ангел с Дьяволом смотрели друг на друга. Ни симпатии, ни отвращения. Просто долгое знакомство и общее дело, которое теперь нужно повторить. Первой вытянула руки Волкович, Рэй-Лилит последовала её примеру. Их ладони медленно сближались, расстояние становилось меньше и меньше. Наконец, длани Ангела и Беса соприкоснулись. Неимоверно яркий, беспощадно режущий глаза белый свет залил всё.


    -Рэй, ты слышишь меня? Рэй!
    Аянами медленно открыла глаза и сразу же зажмурилась, ослеплённая дневным светом. Совсем недавно ей довелось увидеть нечто куда ярче, поэтому зрение быстро нормализовалось. И первое, что заметила девочка, это обеспокоенное лицо Шинджи, сидящего перед ней на корточках. Увидев, что Рэй очнулась, парень расплылся в улыбке.
    Пилот ЕВЫ-00 приподнялась, села, машинально кутаясь в сорочку. Откуда сорочка? Ясно, от него. Шинджи накинул свою рубашку на Рэй, пока Аянами была без сознания. Это пришлось очень кстати, поскольку после разъединения с Лилит девочка оказалась совершенно голой.
    К слову, Первое Дитя не была единственной, кто позаимствовал чужую одежду. В нескольких шагах от Рэй тоже прямо на земле сидела перемазанная сажей девушка, более чем смуглая, желтоглазая и красноволосая. Аянами вспомнила и узнала Волкович в первую очередь по неприятным ощущениям, а не по изменившейся внешности. На лейтенанте поверх обгорелых сиреневых лохмотьев была надета белоснежная рубашка явно с чужого плеча; и нетрудно было догадаться, с чьего именно. Зеленоглазый брюнет обнимал девушку, та прижималась к нему изо всех сил. Она со слезами что-то тараторила, он ласково успокаивал.
    -Как ты себя чувствуешь?- осведомился Шинджи.
    -Я в порядке.- Тут брови девочки стремительно взмыли вверх, потому что она увидела саму себя. Правда, копия была немного младше, с чуть более длинными волосами и одета совершенно не в стиле Рэй.
    Алиса несмело подошла и представилась.
    Воцарившееся неловкое молчание нарушила Ира.
    -Глядите,- она указала на Токио-3, который отлично просматривался с возвышения, где они сейчас находились. –Цел-невредим. И окрестности тоже.
    -Как думаешь, люди живы?- спросила Асука.
    -Уверена,- ответила за сестру Лёля и положила голову на плечо мужа.
    -Подарок от Лилит,- слабым голосом пояснила Рэй и по-настоящему улыбнулась.
    Лёля ухмыльнулась:
    -Ангелы. Уж если делают добро, то на всю катушку.
    Аня, конечно, была рада и за человечество в целом, и за Токио-3 в частности, однако это не мешало ей беспокоится кое о чём.
    -Ангельский подарок – дело, бесспорно, хорошее. Но вот меня больше волнует бесовский презент,- она демонстративно осмотрела себя, братьев и сестёр. Все пятеро выглядели как в былые времена без маскировки: янтарные глаза, шоколадного цвета кожа, рдяные волосы. –Куда нам эдакое наследство деть?
    -Вы не можете маскироваться?- удивился Сергей.
    -Уже нет,- Лёля посмотрела сначала на мужа, потом на Аню и остальных Степановых. –Мы теперь только полубесы, как Алиса или Рэй полуангелы.- Девушка опять взглянула в глаза бережно обнимавшего её мужчины. –Я официально освобождена от должности Дьявола.
    Сергей улыбнулся словно ребёнок, получивший самый желанный подарок.
    -Получается, мы такими и останемся?- Дима вопросительно взглянул на брата. Тот кивнул.
    -Ничего, привыкнете,- засмеялась Алиса. –Это не так сложно. Я же выдерживаю.
    Витя и Аня не видели причин для паники, хотя ситуация их мало радовала. Дима вообще никогда ни о чём не беспокоился. Ира лишь самодовольно усмехнулась:
    -Красоту ничем не испортишь.
    Мнение Лёли узнать было трудно, поскольку та целовалась с мужем, не обращая внимания ни на что вокруг.
    -Ничто не проходит бесследно,- вздохнула Аня. –Ладно, есть и плюсы. У нас остались способности. Не такие мощные как раньше, но всё-таки.
    -И насколько мы ослабели?
    -Трудно сказать, Ириша. Надо бы проверить практикой. Полагаю, ослабли больше, чем вдвое. Источником силы были не столько демонические гены, сколько сами Бесы. Но в любом случае мы по-прежнему можем сделать немало интересного.- Аня проказливо улыбнулась, после чего строго обратилась к другой сестре и зятю. –Ну хватит! Самим ещё не надоело? Здесь, между прочим, дети.
    Никто из пятерых детей на лобзающуюся парочку внимания не обращал.
    Алиса и Дима стояли чуть поодаль, любуясь видом Токио-3.
    -Обалденно красивый город,- выдохнул парень.
    -Да,- согласилась Алиса и, хитровато прищурившись, взглянула на собеседника. –Как ощущения?
    Дима сразу понял, что она имела в виду.
    -Даже не знаю. Будто я не я. Или не совсем я. А на самом деле наоборот: я – теперь только я, и никого больше. Короче, путано.- Парень улыбнулся и подмигнул. –Но здорово. Мне легче, чем раньше.
    Шинджи по-прежнему не отходил от Рэй, чем, мягко говоря, раздражал Асуку, царственно стоящую в стороне. Однако Ленгли находилась достаточно близко, чтобы слышать разговор своих коллег. Хотя, те и не таились.
    -Спасибо тебе, Рэй. Теперь перед тобой в долгу целый мир.
    Аянами нежно и тихо проговорила:
    -Не передо мной, а перед тобой. Я сделала это только ради тебя. Потому, что ты попросил.
    Шинджи осторожно взял её за руку и посмотрел прямо в глаза. На щеках Рэй появился румянец. Сейчас, конкретно в эту самую секунду девочка поняла, что такое счастье. Счастье – когда счастлив тот, кого ты любишь. И всё. По крайней мере, так было для Рэй. Он смотрит на неё, улыбается ей, благодарит её, держит за руку.
    -Давай, поцелуй её!- взорвалась Асука. –Она заслужила!- рыжая резко развернулась и зашагала прочь.
    Она не знала, куда пойдёт. Главное – подальше от этой сладкой парочки.
    -Асука!- окликнул Шинджи. Она не обернулась, ускорила шаг.
    Больше всего на свете Икари-младший хотел бы догнать её, остановить, обнять… Если он поступит так, то признает свою вину. А ведь никакой вины нет. До смерти надоело чувствовать себя отъявленным грешником по каждому поводу! Если Асука захочет, то вернётся! Нет, не вернётся. Ей гордость не позволит. Но гордость есть и у него!
    Если бы только парень видел себя со стороны. Впрочем, его видела Рэй, и этого оказалось достаточно. Пилот ЕВЫ-00 отвела взгляд, печально опустив голову.
    -Вообще-то, девчонка в правильном направлении движется,- Аня кивнула вслед Асуке. –Надо бы и нам проведать NERV, проверить, всё ли в порядке. Хватит целоваться! вставайте, и пойдём.
    -Пойдём?- удивился Дима. –Как насчёт более удобного способа перемещения?
    -Если у тебя получится, буду рада и очень удивлена,- съязвила Аня. –Я уже трижды пыталась. Без толку.
    Степановы переглянулись.
    -М-да, теперь не смотаешься в Париж на часок,- протянул Дима.
    -Жаль. Мне понравилось встречать закат на Эйфелевой башне.- Алиса ободряюще похлопала его по спине. –Не расстраивайся.
    -Я и не расстраиваюсь. Главное, что все живы. Если за это надо было отдать свои способности – пожалуйста. Тем более, часть силы у нас осталась.
    Рэй оживилась. Она, пробежавшись взглядом семейству Степановых, села прямо и спросила:
    -Это было необходимо?
    -О чём ты?- не поняла Ира.
    -О том, что вы сделали. Нужно ли было жертвовать силами, чтобы спасти оставшихся?
    -Оставшихся?
    Рэй кивнула.
    -Мы с Лилит решили, что те, кто сможет найти свой образ, восстановятся. А благодаря вам восстановились все.
    Глаза Ани сделались квадратными.
    -С этого места поподробнее,- девушка упёрлась взглядом в Аянами. –Ты хочешь сказать, что все, кто этого достоин, ожили бы и без нашего вмешательства?!
    -Да.
    -И когда?
    -Максимум через несколько дней, я думаю.
    Аня хлопнула себя по лбу и выдала вереницу таких словечек и высказываний, которые у интеллигентного человека вполне могли вызвать инфаркт. Ира быстро подбежала к Диме с Алисой и попыталась закрыть уши им обоим одновременно.
    -Превосходно!- бушевала старшая Степанова, всё-таки перейдя на цензурную лексику. –Распрекрасно! Попрощались с ТАКИМИ возможностями, чтобы спасти отребье!
    -Если у человека нет сильной воли, это ещё не значит, что он отребье и не достоин жить!- вмешалась Ира.
    Аня только одарила её убийственным саркастическим взглядом и продолжила опустошать закрома своего словарного запаса, если быть точнее – ругательной его части.
    Витя подошёл к Третьему Дитя.
    -Шинджи, я должен тебе кое-что сказать. Боюсь, ты не обрадуешься. Твой отец мёртв.- Старший Степанов не любил долгих предисловий.
    -С чего ты взял?- Равнодушие в голосе подростка ошеломило всех. –Ты убил его?
    -Нет. Но это входило в ближайшие планы моего Беса, а он тянуть не любит. Думаю, что всё уже кончено. С верхушкой SEELE тоже.
    -И с Лоренцом?- уточнила Аня, забыв о брани.
    -С ним, родимым, в первую очередь.
    -Вот и хорошо,- Шинджи подал руку Рэй и помог девочке подняться. Он слишком устал, чтобы чувствовать горечь. И должна ли быть эта горечь? Гендо Икари трудно было назвать хорошим отцом, да и отцом вообще. Сплавил малолетнего сына родственникам, а когда снова оказался рядом, то только мучил. Может, командующий Икари и любил своего отпрыска, но где-то очень глубоко в душе. Настолько глубоко, что докопаться дотуда было невозможно.
    Девять человек начали спуск с холма. Причём двое из этой компании умудрялись целоваться на ходу.
    -Перестаньте! Потерпите до дома!- возмущалась Аня. Но на самом деле она радовалась за сестру и её мужа.
    -Кстати о доме,- Дима поравнялся со старшей из сестёр. –Как мы туда попадём?
    Аня самодовольно усмехнулась.
    -Мне бы только до телефона добраться. Надеюсь, ни у кого нет боязни самолётов?
    Кто-то дотронулся до спины Шинджи. Икари обернулся. Сзади шагала Ира.
    -На пару слов,- девушка жестом предложила отойти в сторонку. Парень пожал плечами и выполнил просьбу, оставив Рэй рядом с Алисой. Теперь Шинджи и Ира шли, немного отбившись от остальных.
    -Что ты хотела?
    -Я вижу, ты обеспокоен. Более уверен в себе, но по-прежнему мучаешься из-за сомнений, которые…
    -И что?- грубовато оборвал Шинджи. Почему все считают своим долгом залезть к нему в душу?!
    Кашлянув, Ира исподлобья взглянула на подростка.
    -Можно дать совет?
    Парень нехотя согласился. Таким красивым девушкам трудно отказывать. «Но если она тоже начнёт плести этот бред про то, что надо открыть душу или заглянуть в своё сердце, я её стукну!»- твёрдо решил Икари.
    -Встань на стол.
    Шинджи заподозрил, что ему это послышалось. Увидев недоумение в его глазах, Ира повторила:
    -Встань на стол. И оттуда взгляни на то, что тебя беспокоит.
    -Это такой русский юмор?
    Ира продемонстрировала свою очаровательную улыбку:
    -Нет, это такой научный, серьёзный психологический приём. Его не я придумала,- и она вернулась к семье.
    -Может, в городе опять побоище?- беспокоился Витя.
    -Вряд ли,- утешила Рэй. –Они без оружия. Лилит его уничтожила. Сейчас на десять километров вокруг нет даже ни одного газового баллончика.
    -Умно. Обе стороны растеряются. Надеюсь, не рванут в рукопашную.
    -Да брось,- Аня махнула рукой. –Они же не кретины. Ошалеют, поговорят, познакомятся, всё выяснят. Лёля, Сережа, перестаньте наконец!


    Река делит город на две части. В одной располагаются особняки двухвековой давности и пожилые хрущёвки, в другой – многоэтажки и современные коттеджи. Это вовсе не значит, что в старой части города проживет беднота, а в новой богачи. В этом плане население Синедорожинска располагается равномерно. Город пестрит парками и скверами, сейчас радующими глаз буйной зеленью. Добавляет колорита и лес, подступающий со всех сторон. Воды реки искрятся от лучей яркого летнего солнца. Именно благодаря ей город и получил своё название. Когда-то добраться сюда можно было только по реке, которая являлась единственной дорогой. А поскольку местность обычно встречала путешественников ясной солнечной погодой, те почти всегда видели реку только сапфировой – отражающей безоблачное небо; за что и прозвали её «Синей дорогой». Мост, пролегающий через реку, был построен в середине двадцатого века. Он не поражает воображения, но широк, прочен, надёжен. И соединяет не просто две части населённого пункта, а прошлое и будущее, объединяя их в настоящее. Единственная природная возвышенность в Синедорожинске - Хмурый холм, на котором стоит церковь Божьей Матери. Хмурым холм окрестили неизвестно когда и непонятно почему, но название прижилось крепко. А церковь уникальна. Нет, она не отличается ни древностью, ни огромными размерами или пышным убранством, ни оригинальной архитектурой. Просто это, наверное, единственный в мире храм, на территории которого располагается памятник борцам за Советскую власть.
    Если не считать моря, появившегося на горизонте в сентябре 2000 года, то пейзаж почти не отличался от того, к которому старшие Степановы привыкли с малолетства. Сейчас вся семья стояла на крыше девятиэтажного дома, в котором располагалась квартира, раньше принадлежавшая родителям Витя, Ани, Лёли, Иры и Димы. Теперь здесь жили только последняя дочь с младшим братом и дочерью.
    Аня внимательно смотрела на свой город, такой знакомый и родной. Цел. Какое счастье.
    -Да, это всё стоило спасти.- Она повернула лицо к Лёле. –Я понимаю, что ты поступила правильно, и всегда понимала. Но ты же меня знаешь – жить спокойно не могу, если не найду «виноватого».
    Волкович улыбнулась сестре и взяла её за руку. Витя, Сергей, Ира и Алиса молча стояли неподалёку. Единственным, кто деликатностью не страдал, был Дима.
    -Так вы насовсем помирились или как?
    Аня и Лёля одновременно обернулись к нему.
    -Надеюсь, что насовсем,- ответила старшая.
    Средняя кивнула. Опять уставилась куда-то вдаль, а потом посмотрела себе под ноги. Она стояла у самого края крыши.
    -Когда мне было десять лет,- громко начала Лёля, -я чуть не упала отсюда. Мы с Аней пришли поглазеть на город с крыши, все дети во дворе часто так развлекались.- Пояснение было адресовано мужу, племяннице и младшему брату. –Я подошла к краю, запнулась, или просто закружилась голова, уже не помню. В общем, полетела я вниз, как подбитая ласточка. Правда, парить привелось не долго.- Она опять посмотрела на сестру. –Анька каким-то чудом ухватила меня за руку.
    -Вы никогда об этом не рассказывали,- нахмурился Витя.
    -Дальше-то что?- не утерпел Дима, возмущённый тем, что повествование прервалось на самом интересном месте.
    -А как думаешь?- усмехнулась Аня. –Я её затащила назад, и всё.
    Лёля покачала головой.
    -Не совсем так. Я какое-то время повисела в тридцати метрах от земли-матушки. Точнее, от асфальта-батюшки. Мне казалось, что ещё чуть-чуть, и моя рука выскользнет. Я извивалась, визжала, будто меня режут. Было так жутко. А Анька посмотрела на меня в упор и сказала: «Спокойно. Неужели ты думаешь, что я дам тебе упасть?». И я утихла. А она втянула меня обратно.- Лёля крепче сжала ладонь сестры. –С тех пор мне никогда не было страшно, во всяком случае, за себя. Я знала, что старшая сестра не даст меня в обиду. Даже если она далеко, со мной не случится ничего плохого.
    В столь трогательный момент нельзя не обняться всей семьёй. Аня и та расчувствовалась, Ира, вообще, всплакнула. Чтобы хоть как-то отвадить свои подступающие слёзы, старшая из сестёр заговорила о другом:
    -Ира, у тебя найдётся что-нибудь моего размера? А то я грязная, как поросёнок.
    Психиатр задумалась.
    -Не знаю. Вряд ли мои вещи придутся тебе впору. Хотя… В шкафу твоё выпускное платье.
    -Платье с моего Выпускного?- удивилась Аня.
    -Да, я его сохранила.
    В разговор включилась Лёля:
    -Тебе в нём здорово. Ты была очень красивой на Выпускном. Помнишь, все одноклассники рты пооткрывали? Мама с папой тоже.
    Зрачки Ани расширились.
    -Разве родители видели меня в этом платье? Я наряжалась у подруги, ночевала потом у неё же, домой вернулась в обычной одежде. Или они ахнули, когда увидели меня после, на фотографиях?
    Лёля пристально посмотрела ей в глаза.
    -Они были на Выпускном.
    -Как?- ошарашено пролепетала Аня. –Я же…
    -Ты запретила, но они всё равно пришли. Встали тихонечко в сторонку, чтобы ты не увидела. Они очень гордились тобой.
    «Всё, сейчас точно разревусь!»- промелькнуло в мозгу старшей сестры.
    -Почему ты никогда не винишь меня?!- выкрикнула Аня.
    -Чего?..
    -Почему ты ни разу не упрекнула меня в том, что я постоянно с ними ссорилась, портила им нервы, закатывала скандалы?! Ты даже не упоминаешь об этом! Я была для них кошмаром наяву! И заслуживаю, чтобы мне это бросили в лицо!
    Лёля положила ладони на Анины плечи.
    -Мне такое и в голову не приходило. У тебя трудный, упёртый характер. У мамы с папой были такие же. Вот вы и сталкивались постоянно. Никто не хотел уступать. Себя не переделаешь. Так что, никто ни в чём не виноват. К тому же,- в голосе девушки засквозило озорство, -родители тратили столько энергии и времени на споры с тобой, что на остальных детей сил злиться у них не хватало.
    Аня грустно улыбнулась. Она снова взглянула на Синедорожинск, лежащий как на ладони, и вдруг произнесла:
    -А ведь ему сейчас было бы уже четырнадцать.
    Остальные не поняли, о ком речь.
    -Кому?- спросила Лёля.
    -Ему. Или ей. Моему ребёнку.
    -Кому?!!- в один голос переспросили все.
    Аня усмехнулась.
    -Ну прямо хор Турецкого. Неужели трудно представить, что я могла забеременеть? Я, конечно, не сахар, и на работе помешана, но в монашки не записывалась.
    После нескольких долгих секунд молчания первым подал голос Дима:
    -А куда ребёнок подевался?
    Ира хорошенько хлопнула младшего братца по спине.
    -Выкидыш,- коротко объяснила Аня. –Через несколько секунд после соединения с Бесом. Организм не выдержал. Не знаю только чей – мой или ребёнка. Наверное, нас обоих…
    Лёля открыла рот, но заговорила не сразу, нужные слова никак не подбирались.
    -Ань, я…
    Аня резко вытянула руку в сторону Лёли, тем самым приказывая замолчать.
    -Не смей просить прощения. Твоей вины здесь нет. Всё, забудем об этом. Не знаю, зачем я вообще рассказала.
    -Затем, что надо было выговориться,- Ира подошла и обняла её со спины. Как опытный боец психического фронта девушка поняла, что не нужно зацикливаться на этой теме. –Я, пожалуй, поеду на дачу. И пострелят с собой прихвачу. А ты переночуй у меня.
    -Или у нас,- подхватил Серёжа. –Будем рады.
    -Не сомневаюсь,- хмыкнула Аня, вспомнив знакомство с зятем. –Спасибо, но я лучше здесь. Поближе к своей птичке. А завтра на ней рвану на базу.- Девушка взглянула на свой самолёт. Это могло показаться взглядом в никуда. Ничего удивительного, «Ворон-1» сейчас был невидим. Техника на гране фантастики. Не оставлять же на крыше жилого дома сверхсекретный военный самолёт без маскировки.
    -А если его всё-таки кто-нибудь найдёт?- поинтересовался неугомонный Дима.
    -Вряд ли,- Аня машинально потёрла устройство, прикреплённое к запястью левой руки. –А если и так, не завидую этому человеку.
    -А если самолёт всё-таки угонят?- не унимался парень.
    -Димка, утихни. Без моего ведома никто даже не прикоснётся к «Ворону-1». Система безопасности на заоблачном уровне. Ладно, становится прохладно. Пора уходить отсюда.
    С этим трудно было не согласиться. Степановы и Волковичи медленно развернулись и направились к люку, ведущему на чердак дома. Последними на крыше остались Лёля и Аня.
    -Знаешь, меня после того случая,- старшая указала на край крыши,- два дня трясло.


    Это был очень, очень трудный и невероятно долгий день. Мисато казалось, что она спит и видит сон, в котором нет ни логики, ни возможности что-либо изменить. С нападением на NERV всё было более-менее понятно. Но вот случившееся потом заставляло извилины мозга завязываться в узелки. Был момент, когда майор решила, что уже умерла. «На рай, вроде, не похоже,- рассуждала про себя Кацураги, глядя на высокий серый потолок. –До ада тоже не дотягивает. Неужели чистилище?». Рядом послышался глухой стон. Это пришла в себя Рицуко. Две молодые здравомыслящие женщины быстро поняли, что они живы и, что особенно интересно – здоровы. Лежат в Центральной Догме вместе с доброй сотней других сотрудников. Дальше вообще началось что-то невообразимое. Живыми оказались все, кто надо и не надо. За исключением командующего Икари. Тот был однозначно мёртв. Похоже, сердечный приступ. Горе-то какое! Растерянность и общий ступор. Постепенно люди начали разбираться в ситуации. И тут появились пилоты ЕВ в компании русской семейки. Бегло объяснили суть происходящего и почти сразу скрылись. Осталась только Асука. Но и от неё было мало толка, девочка витала где-то. Незадолго до этого она набралась смелости и спросила у Лёли: сам ли Шинджи прекратил тогда душить, или его пришлось насильно оттаскивать. «Когда мы появились, он сидел рядом с тобой. Уже не душил. Правда, выглядел психопатом. Сразу на нас бросился… Но это не важно. Асука, даже в самом невменяемом состоянии Шинджи не причинит тебе вреда». «Значит, попытка меня задушить – это был просто милый знак внимания?!». «Это были сорвавшиеся нервы парня, на плечи которого свалилась слишком тяжёлая ноша». Суета, ор, неразборчивые приказы, новые люди. Одним словом, безумие. Хотя, здесь больше подходит слово «бардак». Кажется, это продлилось целую вечность. Под конец Мисато уже была готова добровольно попросить расстрелять её, только бы прекратилось это сумасшествие. Случилось чудо: сотрудников распустили по домам. Или что-то в таком роде. Короче, появилась возможность смыться, которой Кацураги и Ленгли незамедлительно воспользовались. Они шли пешком, не разговаривали – не имели ни сил, ни желания. Прийти домой и упасть на постель – вот что сейчас было пределом мечтаний.
    С трудом поднялись по лестнице, открыли входную дверь квартиры, скинули обувь в прихожей, едва ли не ползком добрались до гостиной и… разинули рты. Напротив дверного проёма, посреди комнаты, на столе, видимо, притащённом с кухни, стоял Шинджи. Подросток явно поджидал их. Он, не говоря ни слова, долго и внимательно смотрел на соседок сверху вниз.
    -Икари, что ты делаешь?
    -Совсем свихнулся, идиот?- злобно прошипела Асука. Кретин. Стоит, как памятник самому себе.
    -Единственная идиотка здесь - ты,- ровным спокойным тоном дал отпор Шинджи. Это оказалось так просто. Какие же они обе маленькие, далёкие. И почему он раньше их боялся? Заботился об их чувствах, подавляя свои.
    Мисато онемела. Асука рассвирепела:
    -Что?!! А ну повтори!!!
    Подросток спокойно улыбнулся. И что-то в этой улыбке напоминало оскал хищника, вырвавшегося из клетки на свободу.
    -Если у тебя проблемы со слухом, сходи к врачу. Но на твоём месте я бы первым делом навестил психолога. Уши подождут, мозги важнее. Возможно, ещё не всё потеряно.
    Глаза Мисато из круглых сделались квадратными. Другая обитательница квартиры окаменела. Шинджи. Мямля, копуша и трус Шинджи говорит такое?!. Неужели подобное возможно? Да как он смеет?!!
    К Мисато вернулся дар речи.
    -Не перегибай палку. Асуке столько пришлось пережить!
    Парень перевёл взгляд на неё.
    -Что-то за меня ты не так рьяно заступалась. Значит, этой стерве можно издеваться над другими, а мне нет?
    -Кого ты назвал стервой?!- взвизгнула Ленгли.
    -Тебя, дорогая, тебя.- Он опять посмотрел на Мисато, и той захотелось поёжиться. Всё-таки классной штукой оказался этот психологический приём. Он помог освободиться тому Шинджи, который сидел где-то глубоко внутри, но настойчиво стремился на волю. Сегодня он получил желаемое. Это случилось бы и без помощи стола, правда, немного позже. «Если когда-нибудь снова увижусь с той русской, обязательно скажу спасибо». –Как вы обе мне надоели!- парень спрыгнул на пол. Ощущение превосходства и власти над собственной судьбой не исчезло. –Надеюсь, я вам тоже. Всё. Собираю вещи и ухожу.
    -Куда?- прохрипела Мисато.
    -Куда захочу.
    Не прошло и получаса, как Шинджи выполнил своё намерение. Уже с порога он бросил:
    -Не скучайте. Пишите письма. А к психологу всё-таки сходите, не повредит.
    И он хлопнул дверью. Мисато с Асукой так и остались стоять как вкопанные посреди гостиной.


    Рэй брела вдоль шоссе. Неласковый ночной ветер трепал её волосы. Контактный комбинезон, который чудом удалось отыскать в NERV при всей царящей там неразберихе, плохо защищал от холода. Наверное, скоро пойдёт дождь. Пусть.
    Куда она направляется? Подальше от Токио-3. Зачем? Этот вопрос сложнее, ответ на него не один. Во-первых, больше не хотелось боёв, крови, насилия, боли. Во-вторых, надоело ощущать себя пустышкой. Окружающие относились к ней как к бездушному телу. А ведь если чувства не выставляются напоказ, это вовсе не значит, что их нет. В-третьих, Шинджи. Именно он был главной причиной. Когда Рэй увидела, как Икари смотрит на Второе Дитя, то поняла всё. Он сохнет по Асуке. Странно, учитывая, сколько раз та его унижала. Может, Рэй ему тоже небезразлична, но совсем по-другому. «Наверное, я напоминаю ему мать. Но я так не хочу. Я не она. И не желаю ею быть». В конце концов, Рэй устала. От всего и всех. От того, что нужна только в качестве пилота ЕВЫ-00. Никто не любит Аянами за то, что она – это просто она: не Первое Дитя, не чудо генной инженерии, а лишь замкнутый подросток без друзей, не знающий как правильно общаться с людьми. «Я смогла противиться Гендо, сказала, что я не его кукла. И чуть не стала куклой его сына. Была в шаге от того, чтобы всю себя посвятить Шинджи. И мне бы это нравилось. Я никому не нужна. Никому. И мне никто не нужен. Хочу только, чтоб меня оставили в покое. Больше никаких биомеханических роботов и сражений. Устала. Надоело. Теперь – куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Я сделаю всё, чтоб меня никогда не нашли».


    Порой утром называют не только определённую часть суток, но и время, когда человек пробуждается ото сна. Так что иногда оно может наступать одновременно в разных часовых поясах.
    Для пилотов «Воронов» утро началось в 5:00 по местному времени. Подъём, построение, завтрак, тренировка на стадионе. Пробежать четыре круга по девятьсот метров? Запросто. Пятьдесят раз отжаться от земли? Легче лёгкого. Столько же подтягиваний на перекладине? Пара пустяков. Шестьдесят отжиманий на пресс? Проще пареной репы. После занятий с командиром все эти задания полковника Петренко для лётчиков были даже не зарядкой, а разрядкой.
    -Вот лафа,- шепнул отжимающийся Игнатенко Демьянову, штурмующему соседнюю перекладину.
    -И не говори.
    -Жалко, что халява недолгая – Аннушка наверняка скоро вернётся.
    Аннушкой пилоты называли Степанову, разумеется, только за глаза и вполголоса.
    -Лучше пусть возвращается быстрее, а то с Петренко мигом форму растеряем,- пропыхтел Демьянов.
    -Уж у неё не расслабишься. Умеет людей в ежовых рукавицах держать. Увидел бы её где-нибудь на улице, в обычной одежде, сроду бы не подумал, что она из военных, да ещё с таким званием.- Игнатенко мечтательно вздохнул. –Столкнулся бы я с Аннушкой на гражданке – обязательно бы в кино позвал.
    Демьянов только усмехнулся. Он-то Аннушку даже на прогулку по парку не пригласил бы. Не нравилась ему командирша, ну ни в какую. И не из-за того, как она лютовала, изводя его на стадионе в первый день знакомства. Что-то в Степановой раздражало младшего лейтенанта, но он никак не мог понять, что именно. Конечно, как руководителя её нельзя было не уважать, на как личность… Демьянов не мог этого объяснить, но порой он почти ненавидел Анну.
    Продолжать беседу молодым людям пришлось на бегу, в компании старшего сержанта Сверчкова. Тот против темы не возражал. В конце концов, грех не обсудить единственную на десятки километров вокруг женщину.
    -А всё-таки Аннушка симпатичная,- стараясь не сбить дыхания, заключил Игнатенко.
    -Сестра у неё покрасивее,- заявил Демьянов.
    -Ты про Ольгу или Ирину?- уточнил Сверчков.
    -А что, у неё их две?
    -Ага. И братьев столько же.
    -По-моему, ту Лёлей звали, значит Ольга. А Ирка как, ничего?
    Сверчков с шумом выдохнул:
    -Пф! Ничего – это мягко сказано. Я, правда, только мельком видел, пару лет назад, но запомнил на всю оставшуюся жизнь.
    Игнатенко стоял на своём:
    -Не, ребят, что ни говорите, а Аннушка тоже о-го-го. У неё ж такая…- лейтенант, машинально выгнув спину, пару раз описал ладонями полукруг от ключиц до диафрагмы. -…осанка.
    Сверчков и Демьянов вынуждены были согласиться.
    -Очень красивая осанка,- вздохнул первый.
    -…пятого размера,- дополнил второй.
    Сейчас бегом занимались только они трое, остальные, разбившись на группки, выполняли другие упражнения – методика Петренко. Игнатенко, Сверчков и Демьянов достигли участка дорожки, проходящего возле небольшого насаждения. Лишь несколько деревьев и пара кустиков, но глаза всё равно радовались. За «зелёной полосой» располагалось здание спортзала, рядом находилась казарма, а за ней ангар.
    -Парни, гляньте!- Игнатенко не поверил глазам своим. –У меня галлюцинации?
    -Тогда у меня тоже.
    -И у меня.
    По неширокой асфальтированной дорожке, кокетливо цокая каблучками, торопливо шла девушка, одетая в открытое нежно-бирюзовое платье, доходящее до щиколоток. Светлый тон наряда удачно гармонировал с более чем тёмной кожей. И даже натурально красные волосы, распущенные, прямые, не портили впечатления.
    У Игнатенко округлились глаза и отвисла челюсть.
    -Кто это?
    -Без понятия. Но упускать её нельзя,- и Демьянов, уже полтора месяца не общавшийся с женщинами (бабы при погонах не в счёт), резво рванул к незнакомке. Он никогда не был образцом послушания и дисциплинированности. Молодой человек отлично выполнял приказы, но запросто мог и учудить что-нибудь нехилое.
    Игнатенко собрался последовать примеру сослуживца, но лейтенанта успел удержать старший сержант.
    -Андрюха, стой! Ты чего, не узнал её?- Сверчков из всей троицы был самым наблюдательным.
    -Нет,- растерялся Андрей.
    -Узнаешь. Смотри, сейчас такое будет!
    Не то чтобы Аня находилась в эйфории, просто настроение у неё было хорошее. Бесспорно, в вечернем платье не слишком удобно управлять самолётом, но это ведь мелочь. Вчера Ира, Дима, Алиса уехали на дачу, а Аня и Лёля проболтали всю ночь, пока Витя с Серёжей деликатно отсиживались в другой комнате. Старшая сестра переоделась в праздничное одеяние, которое, к её глубочайшему удивлению, не только прекрасно сохранилось, но и сидело на хозяйке столь же здорово, как и в тот день, когда она отмечала окончание школы. Под утро младшая уговорила её прихорошиться – уж наряжаться, так наряжаться. Выпрямили Ане волосы, поколдовали над её макияжем, позаимствовали у Иры подходящие туфли. «Точь-в-точь как на Выпускном,- изумилась лётчица, глядя на своё отражение в зеркале. –Даже причёска такая же». «Ты красавица»,- Лёля осторожно поцеловала сестру в макушку. «Не правда, но всё равно приятно,- усмехнулась Аня. –Марафет в аккурат для военной базы. Солдатики оценят». Вообще-то, она никак не ожидала, что окажется права.
    Демьянов выскочил как чёрт из табакерки.
    -Откуда же тебя к нам занесло, красавица?
    От такого хамства Аня застыла на месте.
    Младший лейтенант продолжал:
    -Чай, кофе, потанцуем? Пиво, водка, полежим?- Избитое начало, зато решительное. Не дожидаясь согласия, пилот обнял девушку за талию и резко опрокинул обескураженную Аню назад, держа её за спину. Больше всего это напоминало элемент танго. Тут-то Степанова и поняла, что подчинённый её попросту не узнал. С подлинным удовольствием командир «Воронов» откашлялась и своим обычным ровным тоном произнесла:
    -Младший лейтенант Демьянов, что, в рядовые захотелось?
    Пилот резко разжал объятия. В свои права вступила сила притяжения. От ушибов или даже переломов Аню спасла быстрая реакция: девушка успела подставить руки и удержать тело на весу. Десять секунд полнейшей тишины, нарушаемой лишь покрикиваниями Петренко, доносившимися с другого конца стадиона. «Весёленькая ситуация»,- Аня не спешила подниматься, залюбовавшись выражением лица Демьянова. Тот словно проглотил бомбу и ждал, что она вот-вот взорвётся.
    Девушка подняла бровь и посмотрела на Демьянова. Это был не командирский, а женский взгляд, и в данном случае он оказался эффективнее. Младший лейтенант сразу сообразил, чего от него ждут. Он подал даме руку и помог подняться.
    -Благодарю,- нарочито сладко пропела Аня, отряхивая подол платья. Такой ласковый тон не предвещал ничего хорошего. Демьянову захотелось провалиться сквозь землю, а вместо этого пришлось вытянуться по стойке смирно.
    -Здравья желаю, товарищ командир!- выпалили сразу трое: лётчика поддержали давящиеся от смеха Игнатенко и Сверчков.
    -Вольно,- усмехнулась Аня, продолжая сверлить взором неудачливого Казанову. Демьянову казалось, что она решает вопрос: прикончить ли его сразу, или же сначала помучить для интереса. –Надеюсь, тебе понятно, кто сегодня собственноручно отдраит все самолёты?
    Шокированный такой небывалой добротой, Демьянов сначала кивнул и только потом ответил как полагается:
    -Так точно!
    Степанова мотнула головой, словно говоря: «Вот и чудненько», и направилась дальше. Она не оглядывалась и не применяла особых способностей, но прекрасно знала, что троица смотрит ей вслед, вместо того чтобы продолжать заниматься физ.подготовкой. Как начальник Аня негодовала. Но как женщине ей было приятно.


    Витя дошёл до больницы пешком – хотелось проветрить голову, подумать. Трудно привыкнуть к тому, что ты теперь – это действительно ты, а не кто-то другой с тобой вперемешку. Ощущение странное, но превосходное. Какими бы сверхспособностями ты не обладал, всё равно тяжело делить с другим своё тело и главное – свою душу.
    У входа в больницу к Вите подбежала какая-то девушка.
    -Виктор Семёнович, здравствуйте!- она немного запыхалась, на щеках выступил румянец.
    -Здравствуйте,- вежливо поздоровался врач, пытаясь вспомнить, с кем, собственно, он разговаривает. Каштановые волосы, нос «уточкой», полупрозрачные веснушки, рассыпанные по всему лицу, небольшие голубые глаза. Наконец, Витя узнал девушку. –Вы Елена Вениаминовна, правильно?
    -Да Боже упаси! Просто Лена, пожалуйста. Когда меня называют по имени-отчеству, я чувствую себя пенсионеркой.
    Вообще-то до пенсии ей было ещё очень далеко.
    -Хорошо, Лена. Вы по поводу отца? Если не ошибаюсь, его выписали неделю назад. Возникли проблемы?
    Девушка замахала руками:
    -Нет-нет-нет! Как раз наоборот. Он прекрасно себя чувствует. Я пришла поблагодарить.- Она застенчиво развела руками. –Я знаю, спасибо не булькает. А вдруг вы не пьёте? Не дарить же вам шоколад или цветы. Давайте я лучше приглашу вас на ужин. Или на обед, или на завтрак – зависит от того, когда у вас свободное время.
    Она протараторила всё это на одном дыхании со скоростью пулемёта. Витя слегка растерялся.
    -Лена, я…
    -Перестаньте, я же вас не на свидание зазываю. Просто поедим где-нибудь. Так когда вы свободны?
    -Послушайте, я лишь сделал то, что положено по работе, выполнял свой долг, и необязательно мне за это отплачивать.
    Но отвязаться от Лены было непросто.
    -Вас кто-то приревнует? Возьмите её с собой, посидим втроём. Можно вообще без меня – устроите себе романтический вечер за мой счёт. Виктор Семёнович, ну пожалуйста! Наша семья действительно вам очень обязана. И я, правда, хочу вас отблагодарить.
    Ошибочка. От Лены отвязаться было не непросто, а невозможно.
    -Ладно,- сдался Витя. –Завтра в семь вечера. Пойдёт?
    -Побежит. А вы будете с дамой или?..
    Витя не удержался от улыбки.
    -Или,- насмешливо ответил врач.
    Личико девушки просияло.
    -Отлично!
    Рот до ушей, взмах рукой на прощание. Лена уже отошла метров на десять, когда Витя её окликнул.
    -А вас не смущает моя оригинальная внешность?- поинтересовался врач. Сегодня все прохожие оглядывались на него с таким настороженным любопытством, будто видели марсианина. А эта девчонка вела себя как ни в чём не бывало.
    -Нет,- просто ответила Лена, засмеялась и скрылась за углом.


    Влюблённые парочки смотрятся так мило. Им кажется, что весь мир создан специально для них, нет никого важнее и дороже друг друга. Восторг в глазах и песня в сердце. Идут, милуются, не обращая внимания ни на что вокруг. Прохожие или игнорируют их, или оборачиваются вслед, смотря либо с растроганностью, либо с неодобрением. Именно к последней категории, то есть к скептикам относилась Марта Григорьевна Чайкина – преподаватель Синедорожинского Государственного Университета, кандидат филологических наук, дама постбальзаковского возраста, которой для того, чтобы разочароваться в любви понадобилось четыре романа и два замужества. С таким солидным опытом можно позволить себе быть циником. Марта Григорьевна смотрела на молодёжь снисходительно. Вот идут двое, держатся за руки, обнимаются, целуются. Прямо на улице, ни стыда ни совести. Ну полобызаются они так месяцок-другой, а потом розовые очки потрескаются, и добро пожаловать в реальность. Начнутся ссоры, склоки, упрёки, притирания. Марта Григорьевна поглядела на парочку почти жалостливо и пришла к выводу, что эти, пожалуй, расстанутся через пару недель – слишком страстными были их отношения, такие долго не выдерживают. Кандидат наук не знала, что молодые люди уже несколько лет женаты.
    -Хочешь мороженого?- спросил Сергей у супруги.
    Девушка засмеялась:
    -Ты мне ещё леденец на палочке предложи!
    Она обвила руками шею мужа. События вчерашнего дня опять пришли на память.
    -Я так испугалась, когда ты исчез…
    -Зато как ты обрадовалась, когда я появился.
    Серёжа игриво чмокнул её в нос. Лёля в долгу не осталась, и вскоре невинные поцелуйчики опять переросли в настоящие глубокие поцелуи.
    «Никакого уважения к окружающим,- возмущалась про себя Марта Григорьевна. –Кругом люди, дети!.. Какой пример для подрастающего поколения! Посреди улицы!».
    Прислонившись спиной к стволу одного из растущих у дороги деревьев, Лёля с трудом отстранилась от мужа.
    -Опоздаем на работу,- полушёпотом напомнила девушка.
    -К чёрту работу.
    -Чертей не трогать!
    Снова смех и поцелуи.
    «До чего дошла молодежь!- рассуждала преподавательница, потихоньку бредя вдоль проезжей части, всё еще не выпуская бесцеремонную пару из виду. –Мало того, что ведут себя, как последние… Так ещё и разукрасятся. Молодой-то человек выглядит вполне прилично, а девка: сделала себе алые волосы и загар такой, что негры позавидуют, жёлтые линзы вставила и думает, что этим выделилась. Ну и нравы нынче. Куда катится мир? Безобразие».


    Мисато не могла понять, удалось ей поспать, или же она просто пролежала несколько часов с закрытыми глазами. Столько всего случилось за последнее время, особенно за вчерашний день, что мозг от переизбытка информации и эмоций, видимо, иногда зависал.
    «Что нашло на Шинджи? Он никогда таким не был. Или был, просто я не замечала? Не зря говорят, чужая душа – потёмки. Как он лихо с Асукой. Она, бедняжка, совсем растерялась. Вот уж ни за что бы не подумала, что настанет день, когда мне придётся защищать Асуку от Шинджи.
    Сколько можно валяться без дела, пора вставать. Новый день, новые хлопоты. И что теперь будет со всеми нами? Что с NERV? Что с ЕВАНГЕЛИОНАМИ? Что с пилотами? Жизнь перевернулась, ничего не ясно. Ещё и командующий приказал долго жить. Странно как-то, вроде, у него не было проблем с сердцем. Надеюсь, мне не поручат организацию похорон. Хм, думаю, Рицуко займётся этим с огромным удовольствием.
    Рицуко. Мы так давно знакомы, я ей доверяла. Смогу ли теперь? А почему бы и нет? Каждый совершает ошибки. В конце концов, я сама немало дров наломала.
    Каджи, Каджи. Если бы ты только был рядом».


    Асука смотрела в окно. Та же картина, что и всегда: серый тротуар, дома, машины, спешащие по своим делам прохожие. Но на самом деле это уже совершенно другой мир. Новый, непривычный. Мир, где всё придётся начинать с начала. Мир, в котором предстоит научиться жить без него.
    Девочка была уверена, что они с Шинджи никогда не помирятся. Он оскорбил её, а она его. И оба они разучились прощать обиды. Там, на берегу океана LCL всё было иначе. Ленгли и Икари остались одни в целом мире, по крайней мере, так они полагали. У них не было никого и ничего кроме друг друга. «И даже тогда этот припадочный чуть меня не задушил!- вознегодовала Асука. Но гнев на Икари тут же превратился в злость на себя саму. –Впрочем, я тоже была хороша. Такого наговорила. А ведь он передумал в последний момент…».
    Как бы там ни было, теперь всё по-другому. Они оба слишком злы на весь свет и на себя. Возможно, это пройдёт. Но нескоро.


    Шинджи хотелось вопить и прыгать от радости. Наконец-то он свободен от всего! От отца, от этой рыжей злючки, от Ангелов и ЕВ. От гнетущих мыслей, воспоминаний, раскаяний. Того, что случилось, не изменишь при всём желании. Надо думать не о прошлом, а о будущем. Впереди целая жизнь. О которой, кстати, Шинджи теперь имеет весьма смутное представление. Парень знал только, что, во-первых, следует найти жильё (для начала можно временно напроситься к Тоджи или Кенсуке), а во-вторых, нужно обязательно записаться на приём к нормальному психологу. Благо, средства есть – откладывались с зарплаты пилота.
    «Люди ничего не заметили,- размышлял подросток, глядя на прохожих. –Ведут себя, как обычно. Пережили Третий Удар и сами этого не поняли. Забавно». Он потерял счёт времени. Только ноющие от усталости ноги, да болящее от тяжёлой сумки с вещами плечо напомнили Икари о том, что он почти полдня неприкаянно шатается по городу. «Надо закругляться. Пора искать пристанище».
    Удивительно, но об отце мальчик почти не думал. Гендо давно уже умер для своего сына. У Икари-старшего был шанс воскреснуть, но командующий им не воспользовался.
    Всё, больше никаких переживаний и самобичевания. Хватит! Незачем самому портить себе жизнь, с этим и так неплохо справляются другие.


    -Просыпайся, спящая красавица!
    Бодрый голос в сочетании с ароматом крепкого кофе вытянул Рэй из царства снов. Девочка распахнула глаза и улыбнулась сидящему напротив неё парню, тоже подростку, на пару лет старше. Аянами взяла протянутый ей пластиковый стакан и сделала большой глоток. По туловищу разлилось приятное тепло. Рэй поудобнее, устроилась на переднем сиденье, потирая шею. Всё-таки спать в машине не очень комфортно.
    Зато компания, кажется, попалась хорошая. Светловолосый пацан с весёлыми тёмно-карими глазами, задорной улыбкой, забавным широким носом; одет в потрёпанные, но чистые джинсовые штаны и серую футболку, на голове бейсболка, нахлобученная задом наперёд. В общем, вид был хулиганский, но добродушный. Именно поэтому Рэй и не побоялась сесть в его машину. Тем более, что в случае чего девочка сумела бы прекрасно защититься. К тому же она дико устала. Вчера ребята даже не поговорили, лишь обмолвились парой слов (кстати, на языке Шекспира, потому что английским Рэй владела лучше, чем незнакомец японским), после чего юная путешественница моментально уснула.
    -Спасибо,- Рэй снова отпила кофе и огляделась по сторонам. Сейчас машина стояла на какой-то автозаправке. –И за напиток, и за то, что предложил подвезти.
    -Не мог же я оставить тебя одну посреди дороги. Кстати, меня зовут Ной Джексон.
    -Рэй. Просто Рэй,- и она полурастерянно-полусмущённо опустила глаза.
    -Приятно познакомиться. Откуда ты?
    -Из Токио-3. А ты?
    -Я из Претории. Это в Южной Африке.
    -Я знаю,- Рэй с удивлением смотрела на молоденького водителя. Теперь понятно, откуда у него такой мощный загар. Каким ветром парня сюда занесло?! –Как ты здесь оказался?
    Ной гордо сообщил:
    -Я путешествую.
    -Один?
    -Конечно.
    -Без родителей? Разве так возможно? Ты же несовершеннолетний.
    На смуглом лице возникла широкая белоснежная улыбка.
    -Тебе, вроде, тоже далеко до совершеннолетия, однако и ты одна.
    -У меня особые обстоятельства.
    -У меня тоже,- он положил руки на руль. –Я вольная птица. Мотаюсь по всему свету. У меня есть семья, но нам хватает встреч раз в полгода. Они к этому уже привыкли, хотя и не одобряют. Я могу сам о себе позаботиться. Я учусь и не ворую, остальное не имеет значения. У меня есть дом, но я не люблю сидеть на одном месте. Даже не не люблю, а просто не могу. Наверное, когда-то это изменится, но не сегодня.- Он завёл машину. –И не завтра. Так что, у тебя то же направление, что и вчера? «Куда угодно, лишь бы подальше»?
    Рэй кивнула и искренно улыбнулась. Определённо, этот человек вызывал у неё симпатию.
    -Мне нравится твой маршрут,- усмехнулся Ной.
    Далеко не новый, зато надёжный легковой автомобиль выехал с территории заправки на шоссе и стремительно помчался к горизонту.


    Алиса не раскачивалась, а просто болтала ногами, но качель всё равно скрипела. Почему-то синеволосой не спалось, и она вышла во двор ни свет не заря. Или просто казалось, что ещё раннее утро, потому что вчера поздно легли. Как бы там ни было, Алиса проснулась раньше всех.
    Мягкий солнечный свет золотил всё вокруг, со стороны озера ветер приносил влажноватую прохладу. Тихо и спокойно.
    Кто-то подошёл сзади и осторожно толкнул качель.
    -Дима, ты меня напугал!
    -Валокординчику плеснуть?
    Нет, на этого парня невозможно было злиться.
    -Не надо. Лучше помоги раскачаться.
    Дима с удовольствием и, что хуже, - с азартом принялся выполнять просьбу.
    -Покатаемся сегодня на лодке?- предложила Алиса. –Научишь меня грести.
    -Учится будешь, когда вода прогреется.
    -Вредина!- Алиса на секунду повернулась к нему. –Как самочувствие?
    Парень сбавил темпы раскачивания.
    -Неплохо. Ново. Но есть и старое. Мы по-прежнему не люди. В нас остались гены бесов. Так что сейчас мы полудемоны. Это не совсем так, как раньше. Наполовину чёрт, наполовину человек. Так или иначе, мы всё равно Бесы. Ими и останемся.
    «И как я покажусь в школе с такой физиономией?»- подумал парень, но тут же направил свои мысли в другое русло:
    -А ты чего печалишься, красна девица?
    -Ничего.- Алиса вздохнула. –Просто вчера со всей этой катавасией пропустила «Титаник». По второму каналу показывали.
    -Из-за какого-то конца Света прозевала любимый фильм!- с глубокой скорбью посочувствовал парень. –Да ты же этот «Титаник» раз двадцать видела, ещё и меня однажды заставила посмотреть. Не надоело постоянно глазеть на то, как тонет несчастный замёрзший мужик? Садизм какой-то, честное слово.
    -Много ты понимаешь,- насупилась Алиса. –Это ж романтика. И, вообще, мой любимый момент не тот, где ДиКаприо тонет, а тот, где они с Розой стоят на носу корабля.
    Дима не удержался от передразнивания. Он замахал руками как крыльями и восторженно пропищал:
    -«Боже мой, мы летим, мы летим, Джек!».
    На Алису сценка впечатления не произвела. Дима понял, что пошутил неудачно. В конце концов, это любимый Алискин фильм, а о вкусах не спорят и тем более их не высмеивают.
    -Ладно,- Дима обошёл качель и оказался перед девочкой. –Не угрюмься. Сейчас организуем тебе это кино в реале.
    Алиса иронически взглянула на него.
    -Что, будешь ДиКаприо?
    -Лучше,- Дима усмехнулся и сел на корточки. –Буду «Титаником». Садись.
    Через несколько минут вышедшая на крыльцо Ира стала свидетелем удивительного зрелища. По двору как угорелый носился Дима с Алисой на плечах. При этом парень периодически гудел, изображая сигнал парохода, и гнусавил: «Всем айсбергам посторониться!». Голубые волосы пассажирки растрепались, щёчки разрумянились. Её глаза сияли. Широко раскинув руки, Алиса с восторгом кричала:
    -Ура! Я лечу!!! «Титаник» отдыхает!

ПРОДОЛЖЕНИЕ