---

Глава 15.
    Человек – копыто.

    When you think about it
    It's not easy to keep from just wondering out of life
    It's like someone's always leaving the door open to the next world
    And if you won't paying attention, you'll just walk through it

    And then you die.


    -Не хочешь отозваться спазмом в груди?
    -Надоело. Помнишь хоть, как это началось?
    -А то. Он пытался совершить астральное путешествие, лёг и долго расслаблялся. А потом напрягся, пытаясь выдавить душу через лобовую чакру.
    -И что?
    -Не вышло. Души – то нет. Выдавливать нечего. Только пукнуть и получилось. Тогда у него в груди и защемило, да так, что даже скрючило.
    Синдзи – слушатель довольно засмеялся.
    -Попытки он бросил, но спазмы периодически возвращались ночью, когда ему было плохо и не спалось. В итоге они стали для него физическим проявлением внутренней пустоты. Вот смотри.
    Синдзи – рассказчик вытащил сигарету изо рта, что со стороны смотрелось, будто он оторвал себе важнейшую часть лица, и закричал:
    -Мне одиноко!
    Затишье длилось какое-то мгновение, а потом комната затряслась, дом закачался, а с потолка посыпался штукатурный дождь. На головы им падал мусор, но юноши залились издевательским хохотом. Смех затих вместе с толчками, минуты две спустя.
    -Ну вот, - шутливо посетовал второй, - Теперь тут ещё грязнее.
    -Ага. Уборщиц он сюда отродясь не пускал. Кстати, интересный факт: от марихуаны мы впадаем в месячную спячку.
    -Надо будет попробовать.

***

    -Всё будет хорошо.
    Я старался поверить в эти слова, говорить уверенным голосом. Но даже последнему идиоту было ясно: нет. Не будет.


    Раннее утро ничем себя не выдавало. На улице меня встретил ночной холод, тёмнота, и уже набившая оскомину, тёмно – серая цветовая гамма. Я слишком устал, переволновался, много курил, почти ничего не ел, и это непрерывно сказывалось смертельной усталостью и тошнотой напополам с головной болью. Город плыл перед глазами, неотличимый от своих отражений в грязных лужах, сливаясь в большой, бесцветный сгусток реальности. Мне безумно хотелось упасть прямо в эти размытые водяные кружочки, но подкашивающиеся ноги несли меня вперёд, над ними. Редкие безумные трудоголики – прохожие, втыкались в меня заспанными глазками, оплодотворяя мою голову смутными догадками относительно моего внешнего вида. К счастью их было не много, и мою эфемерную походку никто физически не беспокоил.
    Голова работала нестабильно, с перебоями. Поток сознания потерял фокус, поэтому размышления отступили, уступив место бессмысленной веренице воспоминаний.
    В отличие от Аянами, буквально заснувшей у меня в руках, я так и не сомкнул глаз. Отключилась она неожиданно, всё ещё вся в слезах. Мне не хотелось её случайно разбудить. Стараясь не шевелиться, я сконфуженно просидел в этой позе около получаса, безумно счастливый и сонный. Но даже после того, как осторожно уложил её на кровать, я не ушёл. Домой, под утро, меня отправил дежурный врач с заспанным лицом и плавающей речью.
    -Иди, выспись. Ты неважно выглядишь.
    -Неважно, я всегда неважно выгляжу.
    -Я серьёзно, новые пациенты мне не нужны. Вали. С ней всё в порядке, вечером выпишем.
    Вставая с насиженного места, я строил из себя недовольного, хотя на самом деле был ему благодарен.
    -В чём смысл человеческих ушей? – спросил у меня Масато однажды. Выслушав мои логичные объяснения с точки зрения анатомии, он недовольно покачал головой.
    -Если за ними ухаживать и поливать каждый день – из каждого вырастет по новой голове. Мне бы хотелось, чтобы ты мыслил так.
    -Как?
    -Так, текуче.
    -А в чём смысл?
    Этот вопрос его разочаровал сильнее моего предыдущего ответа.
    -И вот во всём-то мы ищем смысл. Из каждой ситуации извлекаем урок, делаем выводы. Советую завязывать с этим поскорее.
    Я что-то сконфуженно толи ответил, толи спросил.
    -Нет. Сотни человек умирают не своей смертью каждый день, какой тут смысл? А я сейчас скажу, что ем котят, и скажу совершенно серьёзно, хоть это и неправда. И что? Посторонний человек начнёт искать подтекст.
    -С тобой невозможно спорить.
    -Фаланги моего мозга судорожно будорожатся в ожидании определения несбыточного.
    -Ладно, ладно, я понял.
    Он был таким, текучим, весь, от костей мозга до мозга костей. Не отрицая очевидного, он просто находил свой уголок в каждом суждении, обустраивался в нём совершенно один и ржал, довольный. Так делают многие, да. Но даже они со страху сгребались в кучки, понятия не имея о местах, в которых Масато был единственным завсегдатаем. Даже сейчас я жалею о том, что не спросил: Оно того стоит?
    Запертая дверь помогла мозгу сменить приоритеты назад, реальность обрела краски и выплыла на первый план. Неловкой рукой я попытался достать ключи, проклиная узкие карманы брюк. Железные кружочки, как весёлые птички кинулись врассыпную, стоило мне выудить желаемое. Мелочь. Раскатываясь в стороны по горизонтальным поверхностям монетки звяк-звяк-звякали, тщетно пытаясь привлечь моё умирающее внимание. Спать. Спать.
    Петли скрипнули, грязные ботинки с деревянным стуком споткнулись о порог, а секунд десять спустя разлетелись в разные стороны, прямо как обувь подорвавшегося сапёра, только без ног в себе. Петли реверсивно скрипнули. Моя куртка и я разделились. Тело в кровать, одежда на пол. Вот и всё.


***

    Мне снилось, будто милиционеры отрезали мне кисть правой руки. Что странно, я не чувствовал боли, да и крови не было. Понимая, что нормальную жизнь, с этой культяпкой, я вести не в состоянии, я обиженно спросил: Что мне делать?
    -В коридоре аптека. Вот рецепт.
    Я стал в самый конец длиннющей очереди, огибающей этот сон несколько раз, подобно хвостикам китайских драконов, вьющихся на ветру. Смиренно ожидая, я рассматривал людей, стоящих впереди. Вот человек без ног. Вот, без головы. А вот такой же, как я – без кисти правой руки. За ним я следил внимательнее, чем за другими уродами. Уж очень мне было интересно, что ему выдадут через окошко аптеки. Каково же было моё удивление, когда в ответ на протянутый им рецепт, симпатичная девушка в костюме доктора вручила ему протез. Мне показалось, что это протез, но это неважно, потому что он им и оказался.
    Но вот и моя очередь. Смущённо показывая рецепт, я сказал:
    -Какие у вас натуралистичные протезы.
    Девушка лучезарно улыбнулась и протянула мне протез в форме коровьего копыта. С противоположной части оного торчал обломок кости и мяса, и на прилавок капала гнилая, но почему-то ещё не свернувшаяся кровь. Смердело так, что очередь, успевшая собраться позади меня, коллективно упала в обморок. На ногах устоял только я, продавщица и человек, которому милиционеры отпилили нос. Понемногу слетелись мухи.
    -Очень натуралистичные! Берите! – запоздало подхватила девушка, тыкая мне мясом протеза в лицо. Кровь забрызгала мне глаза, на которые мгновенно начали садиться мухи. Омерзительно, да. Но все мои мысли занимало только то, что я задерживаю людей. Ничего не видя из-за мух, я вслепую протянул руку. Продавщица, понимая моё состояние, услужливо сунула в неё копыто. Бормоча благодарности, я вслепую, гуськом двинулся в сторону, культяпкой выковыривая слипшихся, шебуршащихся мух из глазных впадин. Копыто я прижимал к груди.


    Впервые за долгое время, при пробуждении я испытал что-то похожее на счастье. Во сне мозг, хоть и странно, но работает. Потому в голове до сих пор витали обрывки наработок на последующую жизнь в свете отрезанной кисти. И первая, осознанная мысль, состоящая даже не из слов, а лишь из сигнала: «Это-был-сон», принесла мне радость и облегчение. Когда импульс затих, окончательно потеряв свою актуальность, эмоции ушли, на короткое мгновение оставив меня пустым, спокойным. Ну а потом, как обычно, жизнь и её проблемы навалились на девственное, только что родившееся сознание, я открыл глаза и медленно поднялся на локте.
    Первым делом – обшарить холодильник. Внутренности уже болели от голода и я прекрасно понимал, что от еды желудок скрутит ещё сильнее. Однако перетерпеть эту боль, учитывая постоянно зудящую правую руку, - пара пустяков. Вопреки ожиданиям, со вчерашнего дня еды осталось очень мало. Эту порцию не доела Аянами, но брезговать, или отказываться от трапезы по другой, иной причине, я физически не мог. Проглотив всё одним махом и совершенно не почувствовав насыщения, я вздохнул. Мало того, что живот заболел сильнее, так я ещё и не наелся.
    Следующий в очереди посещений стоял туалет. Без подробностей, но тоже ничего приятного.
    Глянув на часы, я ужаснулся. Врач говорил, что Аянами выпишут вечером. Так вот, он уже наступил. Спешно схватив куртку и сигареты, я направил свою неровную походку к выходу, но как вкопанный остановился напротив ванной комнаты. Ещё толком не понимая зачем, я вошёл внутрь и внимательно уставился в зеркало.
    -Ну и видок.
    Лицо заспанное, смявшееся, бледное. На щеке виднелся глубокий след, оставленный складкой на подушке. Под глазами, почти полностью красными, залегли явные, тёмные мешки. Обратил внимание я и на волосы. Раньше тётка заставляла меня ходить к парикмахеру каждые несколько месяцев. Последний же год, в её отсутствие, я себя этим не утруждал и результат явился во всей своей (не)красе. Чёлка с легкостью могла достать до кончика носа, а сами волосы грязные, слипшиеся, лезли в глаза и вообще являли собой нечто монструозное.
    Открыв скрипящий кран, я ополоснул лицо холодной водой. Плюнув в раковину, я вернулся в жилую комнату, вытряхнул свою сумку вверх дном, но достал зубную щётку и почистил ей зубы. В ответ десны начали кровоточить.
    -Шикарно, - пробормотал я, зло сплёвывая кровь.
    Но это было лишь начало. Впереди меня ждало испытание настолько страшное и тяжёлое, что я бы уж лучше согласился ещё раз почистить зубы, будь в этом хоть какая-то необходимость. Её не было и, дабы не утомлять душераздирающими подробностями, скажу сразу, это испытание я выдержал. Но сбривая отвратительные усики и ополаскивая голову в раковине, мне казалось, будто я окунаюсь в мировую лужу дерьма. После, ещё раз глядя в зеркало, я отметил, что внешний вид хоть и стал лучше, но не намного. Покидая ванную комнату, будто камеру пыток, я раздражённо пробурчал в пустоту:
    -А я всегда знал, что в этом нет смысла.


***

    Трещина на руке разрасталась приступами боли. Я был похож на сигарету. Каждая вспышка – лишь вытягивание дыма из меня. Кожа трескается, как сигаретная бумага, глаза, как пепельный кончик, вспыхивают красным.
    Как весело осознавать, что все твои внутренние проблемы и душевные метания упираются только в тебя. Влияют только на тебя. Даже мировоззрение, такая субъективная вещь не может измениться, если оно было правдивым и до этого. Розовые очки никогда не могли налезть на размер моей головы. Я чувствовал, как действительность толкается, упорно сопротивляясь любому моему порыву. Можно подумать что угодно. Можно сказать что угодно. Можно даже сделать что угодно, но реальность стабильно движется, уходя в сторону наименьшего сопротивления, не давая и шанса за неё уцепиться. Хотя, возможно это только в моём случае.
    Женский голос объявил прибытие на нужную мне станцию. Он был изменён электроникой, но не настолько, чтобы скрыть застарелую, усталую ненависть. Двери звучно распахнулись и выплюнули меня наружу. Какой странный элемент пищеварительного цикла, город представился мне огромным желудком, а дождь – желудочным соком, которого мало, слишком мало, чтобы всё растворить.
    Я съел сигарету и выплюнул фильтр, как пустую гильзу.
    -Он мне наврал.
    Молодой бармен недовольно на меня покосился. Маленькое заведение всё ещё пустовало. До прибытия целевой аудитории оставался ещё час или около того, но я уже свалился на его голову, заказывая одну порцию виски за другой.
    -Наврал, - без выражения повторил я. Бармен вздохнул и отложил тряпку.
    -Кто?
    -Доктор. Сказал – вечером её выпишем, ничего серьёзного. Прихожу, а меня к ней даже не пустили. Нужен покой, говорят.
    Я никак не мог понять, зачем ему это всё рассказываю. Мне это не приносило ни капли удовлетворения, а ему и подавно.
    -Обычное дело. Ещё одну?
    -Да, давай. Последнюю.
    Не могу сказать, что наливали много, но это уже была четвёртая порция. Скоро моё худощавое тело даст о себе знать. Пьяным я падаю быстро, как мешок с дерьмом, но неудержимо, будто грёбаная Пизанская башня. Последний глоток обжёг внутренности и я ушёл.
    Наверное, я надеялся, что выпивка поможет притушить боль в руке. С самого утра она мешала мне думать. К Аянами меня не пустили, виски не помогло, а сама мысль о медитации и самоконтроле бесила меня ещё сильнее.
    Не только рука, любой доктор бы пришёл в ужас, пощупав мой лоб. Холодные дождинки падали на него, выпускали тихий пшик и мгновенно испарялись. Сраное чудо.
    Каждый мог неровный шаг был актом восстания. Против голодного города и против самого себя. Бар ещё даже и не успел скрыться за углом, а моё тело, не в силах этого выдержать, опёрлось о холодный столб. Ноги безвольно подкашивались.
    -Да что же это такое? Нет, это не алкоголь.
    Я попробовал было закурить, но от первой затяжки меня чуть не вырвало, и сигарета отправилась в недолгий полёт.


***

    Моё тело наконец грохнулось на кровать - блаженный момент, преисполненный нечеловеческого кайфа.
    -Алло? Рыжая, это ты?
    -Угадай с трёх раз.
    -А Мисато дома?
    -Нет, убежала на свидание с этим придурком. Что у тебя с голосом?
    Лениво поморщившись, я бросил взгляд на тумбочку, а точнее на россыпь беленьких кружочков на ней.
    -Да ничего особенного. Я тут спросить кое-что хотел.
    -Валяй. Но голос у тебя странный.
    -Гипотетически. Что будет с человеком, если он выпил четыре порции виски, а потом забыл об этом и наглотался снотворного, чтобы хоть как-то уснуть сквозь дикую боль в руке? Гипотетически.
    Несколько секунд картинка происходящего в голове у Аски собиралась воедино. Итог её явно не обрадовал.
    -Ты что, совсем?! Сколько таблеток?
    -Три.
    Я ожидал, что она начнёт орать. Но её ответ, да и тон, меня удивил.
    -Ух, чёрт. Как бы скорую не пришлось вызывать. Ладно, ты где?
    -Квартира Аянами.
    -Какого чёрта ты там? Ладно, хорошо, я скоро буду, постарайся не вырубиться.
    -Угу, дверь открыта.
    Телефон выпал из ослабевшей руки. Создание уже минуты три как работало вспышками. Пустота, хочу сблевать, пустота, хочу сблевать, пустота, хочу сблевать и так далее. И она ещё просила меня оставаться в сознании? Не смешно. Ни капли не смешно.
    Тошнота и головная боль неприятнейшим образом смешались с высокой температурой, слабостью и болью в руке. Коктейль «больная блевотина», смешать, но не взбалтывать. В те недолгие моменты, когда бред меня отпускал, я был уверен, что умру. И я не преувеличивал.
    Рыжая пришла действительно очень быстро, но осознал я это не сразу. Пока я бредил, она материлась и пыталась заставить меня проглотить какие-то безвкусные таблетки, а потом запить водой.
    Она всё ещё сидела рядом, когда я более – менее пришёл в себя. На груди недавний след от собственной блевотины, а в окне встаёт солнце. С трудом я сфокусировал взгляд. Сознание выхватило отдельные детали: мешки под голубыми, слипающимися глазами, муха на потолке, моросящий дождь за окном.
    -Очнулся? Ты в бреду постоянно просил какое-то копыто. Я себе чуть голову не сломала, пытаясь понять. Ладно, ты как?
    -Плохо.
    Таким голосом я бы никого не обманул, не стоило и пытаться.
    -Что с тобой такое? С отравления так не колбасит.
    Тошнота уже отступила, но это была не главная моя проблема. Режущая боль в руке и высокая температура и не думали проходить. Я кинул медленный взгляд на свою правую руку. Всё ещё в старых бинтах.
    -Ты… видела мою руку?
    -Нет.
    -Посмотри.
    Рыжая вопросительно подняла бровь, но послушалась. Я же откинулся на подушку, даже держать голову прямо оказалось непомерно тяжело. Размотав жёлтоватые бинты, рыжая охнула от удивления.
    -Ни черта себе. Теперь ясно.
    А потом надолго замолчала. Что можно было сказать? Аска ведь прекрасно понимала, что это значит. А именно: мне кранты.
    -Я ведь не протяну, да?
    Мне казалось, что её разозлил мой спокойный тон, да и выражение лица.
    -Нельзя так говорить! Там, в Германии, я видела людей, которые и после худшего выживали.
    Слабость накатила с новой силой. «Врёшь», подумал я, но вслух этого говорить не стал. Хотя скорее уже просто не смог.
    Ещё одно бредовое забытье. Ненадолго приходя в себя, я не мог понять, сколько уже прошло времени.


***

    -Что ТЫ тут делаешь?!
    -Успокойся. Я ему помогу.
    -Ага, щас! Видела я, как ты помогаешь. Тебя тут только и не хватало, вали откуда пришёл!
    Через силу открыв глаза, я слабо попытался оглядеться и вникнуть в ситуацию. Квартира Рей. Я всё ещё на кровати. Солнце уже заходит, но всё ещё умудряется неприятно лезть в глаза. Рыжая стоит неподалёку и кричит на… на кого?
    -Он, кажется, ненадолго очнулся.
    Юноша отодвинул Аску в сторону и присел рядом.
    -Привет, горемыка. Как оно?
    Неподалёку прояснилась участливая улыбочка, а вокруг неё, как чеширский кот, Нагиса Каору.
    Будь во мне хоть капля силы, я бы вскочил и придушил этого мудака. Жаль, но мне было тяжело даже состроить злую гримасу.
    -Зачем ты тут?
    -Я? Я приехал в этот сраный город, надеялся, что знаменитое третье дитя покажет мне, где раки зимуют. А ты дал мне пару раз по лицу и слёг. Что за дерьмо, а?
    Я вздохнул и закрыл глаза.
    -Давай, издевайся. Я бы поиздевался.
    -Если вырубишься, я начну тебя больно бить.
    Снова открыв глаза, я вперил в него свой слабый взгляд.
    -Чего тебе надо?
    Каору сделал вид, что не слышал этого вопроса и начал задавать свои.
    -Что ты тут вообще делаешь? Я сначала подумал, что ты симулируешь, но нет же. Самому не стыдно, придурок?
    Чего он ждал от меня? Я чуть было не начал оправдываться, но вовремя спохватился и промолчал. В поле зрения снова появилась рыжая и её злое лицо.
    -Слушай, я серьёзно, вали отсюда. Тебе тут не рады и ты в этом сам виноват.
    Нагиса отмахнулся и даже не повернул головы.
    -Так что, Син, стыдись. Вот от кого, но от тебя я такого никогда не ожидал.
    Я ничего не понимал. Окружение плыло, слова и движения воспринимались как что-то ненастоящее. Этой реальности хватило бы и пинка, чтобы разлететься вдребезги.
    Я ужасно себя чувствовал, но, неожиданно для себя, во мне поднялась злость. С её помощью я резко сел на кровати, схватил этого мудака за воротник и прошипел ему в улыбающееся лицо:
    -Чего тебе надо? Не веди себя как сраный… главный… герой!
    На большее, впрочем, меня не хватило. Руки мгновенно налились свинцом, тело ослабло, и я грохнулся назад.
    Не знаю, как это выглядело со стороны, но рыжую это впечатлило. Мне даже показалось, что она чуть не отшатнулась. Но Каору такая экспрессия не проняла.
    -Мне надо, чтобы ты выжил.
    -Не верю. Вали отсюда.
    -Мы все разделяем одну мать. Тело имеет значение, но без знания и опыта носитель обречён.
    -Уходи, я тебя не понимаю, - промямлил я устало, уже наполовину в бреду.
    Каору, видимо, понял это по моим глазам, вздохнул и ушёл.
    Мои усилия пропадали даром, я просто не мог оставаться в сознании.
    -Рыжая.
    -Что?
    -Он свалил?
    -Да.
    Я вздохнул.
    -Хорошо. Спасибо. Я, наверное, ещё немного…


***

    Снова потеряв сознание, я барахтался в круговерти бредовых образов. Одна моя часть страдала от ужасных иллюзий. Другая же, мне толком не понятная, но ужасно знакомая, металась по мозгу, вылавливая из него знания. Глубже в себя, вспоминать, достать только самое нужное. Концепция, алгоритм, теоретическое обоснование, копыто в виде протеза, первая попытка, головы растут из ушей, вторая попытка… Стоп, хватит, слишком много. Теория рвалась на части. Начнём с начала, самые основы. Пороговое значение определяется главным образом выносливостью образца как человеческого существа, проходимостью, плотностью, изначальным здоровьем внутренних органов, психическим состоянием, возрастом. Пересечение порога чревато разрушением внутренних органов и нервной системы. Отлично, теперь мне стало ясно, что именно со мной происходит. Моё тело не создано для этого. SE для него – яд. Меня не тренировали, не готовили, даже не отбирали. Поэтому я так быстро добрался до своего предела и умру. Осознав это, сознание взбунтовалось. Чёрт. Мне же говорили, что у меня есть ещё несколько лет. Мрази, мрази.
    Ладно, я должен попытаться вспомнить. Эти воспоминания не мои, прости, Масато, но они мне жизненно необходимы.
    Судя по моему состоянию, пороговое значение уже достигнуто, SE уже никак не утихомирить. Сейчас оно начало потихоньку уничтожать мои внутренние органы. Шикарно.
    Нужно успокоиться. У меня неподходящее тело, но есть знания и опыт лучшего образца из всех, хоть ныне и покойного.
    В сознание хлынул поток образов. Редкие из них были мне полезны, я вылавливал их на бешенной скорости и складывал в единое целое. Формулы, наглядные примеры, картинки.


    Я говорил, что ничего не понимаю, но врал. Ответ трёхлетней давности уже сидел во мне.
    -Эй, Син, хочешь покажу фокус?
    -Валяй.
    Масато привстал с грязного дивана, заваленного пустыми бутылками. Я внимательно за ним наблюдал, хоть и был немного пьян и не в себе. Светловолосый юноша зажмурился, одним махом скурил сигарету до фильтра, щёлкнул пальцами правой руки, а потом резко подскочил вверх. Мои глаза не успели проследить за этим невероятно быстрым движением, но секунду спустя я уже ошалело таращился на пробитый насквозь холодильник.
    Масато выпустил дым из лёгких, щёлкнул пальцами и усмехнулся.
    -Круто?
    -Ещё бы! Ты кто такой, а?
    Юноша вздохнул и брякнулся назад, на диван.


    А потом, как вспышка, пришло полное понимание. Я точно знал, что мне нужно сделать. И я понял, что не смогу.


***

    Я очнулся с криком.
    -Рыжая!
    Она дремала, сидя на стуле, но мигом встряхнулась.
    -Что?
    -Быстро. Звони в NERV, звони куда хочешь, но достань Аянами.
    -Что? Зачем?
    -Я умру, если она не придёт. Как можно скорее, умоляю.
    -Ладно, ладно, сейчас.
    Она долго звонила по разным номерам, а я силился сохранить сознание.
    -Всё. Сделала что могла. Мисато к этому серьёзно отнеслась. Сказала, что всё будет через час. Может чуть раньше.
    Я благодарно кивнул.
    -Спасибо.
    Аска снова присела рядом и вперила в меня тяжёлый взгляд. Жаль конечно, но тогда мне не было дела до того, что она обо всём этом думает. Если честно, я вообще не понимал, почему она тут и помогает. Если подумать, мы никогда особо не ладили. За всё время мы с ней нормально, даже по дружески, поговорили всего один раз, и тот был не так давно.
    Тишина отнюдь не помогала оставаться в сознании.
    -Рыжая.
    -А?
    -Расскажи что-нибудь.
    Аска чуть улыбнулась.
    -Сказочку?
    -Нет. Что угодно.
    Она вздохнула, начала рассказывать, а я слушал, стараясь как можно глубже проникнуть в эту историю. Другого у меня выхода не было.
    Уберите из этой истории всё, касающееся SE и NERV, и в ней не останется ничего особенного.
    Она не знала своего отца, и даже не была уверена, был ли он на самом деле. Чуть ей исполнилось десять – мать сошла с ума и повесилась.
    Помимо этого, рыжая рассказывала всё, что приходило ей в голову. Всё это касалось её, и было сказано без всякой хронологической последовательности, невпопад, без всяких смыслов и моралей. Я путался в этих несуразных, а порой и некрасивых воспоминаниях.
    Но что мне ещё оставалось?
    Конечно, я понимал, да и, наверное, надеялся, что она всё это напридумывала. Мысль о том, что кто-то может вот так, запросто рассказать о своей жизни, вызывала во мне отвращение. Я чуть не блевал от мысли о биографии, своей или чужой, без разницы. Даже после того, как я всё-таки потерял сознание, мои бредовые сны подозрительно напоминали мне то, что я только что услышал.


***

    Мне сложно описать то, что было дальше. Обеспокоенная Мисато ворвалась в квартиру, держа Рей чуть ли не на себе. Аянами, поняв моё состояние, оттолкнула рыжую в сторону, и начала мне что-то быстро говорить. Но это было неважно, я уже понял, что мне нужно делать. Я уже чувствовал SE в своём теле, я понимал его логику, я холодно оценивал его состояние, состояние собственного тела, копыто, копыто, КОПЫТО. Осталось лишь сделать самое тяжёлое – взять его под контроль. Я уже знал как, но не мог, пороговое значение уже день как пересечено. Своими силами я не мог утихомирить этот яд в своём теле.
    -Аянами. Постарайся успокоить SE. Тормози его как можешь.
    Она нахмурилась и что-то ответила, но мне было не до этого. В тот момент я титаническими усилиями поддерживал в себе жизнь.
    -Неважно. Просто делай.
    Она нахмурилась ещё сильнее и закусила губу, но быстро кивнула. Её хрупкие руки мигом разорвали рубашку на моём теле, и я почувствовал успокаивающий холод ладоней на груди. Отлично. А теперь…
    Усилие отозвалось болью во всём теле, внутренние органы взбунтовались, лишившись наркотика, к которому уже успели привыкнуть. Будто со стороны я видел, как моё тело тряслось в конвульсиях. Аянами с силой пыталась вжать меня в матрац. У неё это не слишком получалось. Из трещины на руке полилась грязная кровь.
    Из-за сжатых зубов вырвался болезненный стон, больше похожий на рык, но всё было отлично. Уровень SE упал ниже порогового значения. Я спасён.
    Но этого не было достаточно. Моё состояние всё ещё было не контролируемым и не стабильным.
    Простейшая привязка – щелчок пальцами. Всё, что от меня требовалось привязать SE к этому выключателю. К счастью, Масато знал, как это делается. Я сконцентрировался, ожидая проблем, но всё вышло мгновенно, практически без усилий.
    Мозг разрывало на части. Последним своим усилием я поднял руку и щёлкнул пальцами. Выключено. И всё. Спать.


 *** 

    Проснувшись, я подумал о том, что хорошо поспал. Уже после до меня дошло, что ничего не болит. Вообще. Совершенно. Новость оказалась чертовски приятной, я даже заржал, а после открыл глаза. Мой смех, видимо, отвлёк Аянами от завтрака или обеда. Её синяя голова удивлённо торчала из соседней комнаты.
    -Привет! – крикнул я немного слишком громко и жизнерадостно. Поднял руку в приветствии и попытался сесть на кровати. И не смог. Мышцы просто не слушались.
    Девушка заметила напряжение на моём лице и подошла поближе.
    -Дай телу отдохнуть, не двигайся.
    Я упрямо помотал рукой в стороны, но Аянами быстро её схватила и положила на кровать, а потом присела рядом. Её красные глаза, без всякой эмоциональной окраски, вперились в меня на минуту или около того, но к такому я уже привык и молчал, ждал, пока она задаст свой вопрос.
    -Ты понимаешь, что сделал позавчера?
    Меня больше заинтересовала последняя часть этого вопроса.
    -Позавчера? Это я два дня проспал?
    -Да. Понимаешь?
    -Два дня, ну надо же! То-то я себя таким отдохнувшим чувствую.
    Лицо девушки плавно перетекло из нуля в половинчатое раздражение. Зная Рей, это был не слишком хороший знак.
    -Ладно, ладно. Да, понимаю, - ответил я, наблюдая за исчезающей морщинкой на её лбу.
    -Я думала, что ты не выдержишь.
    В голове щёлкнул датчик идиотизма, но действительно, я уже давно не валял дурака.
    -Эх-хе! Я крепче, чем кажусь, детка! – залихватское бравирование оборвалось с первым усилием, я попытался принять мужественную позу, не смог, и добавил – Только вот встать почему-то не могу. Это надолго?
    -Не знаю. Последние несколько дней SE находилось в активном состоянии практически без перерыва. Телу нужно привыкнуть обходиться без него.
    -Ох, ладно, давай пока не будем об этом. Я тут внезапно понял, что голоден как собака.
    Бросив обыкновенное: «пойду, разогрею», Аянами удалилась на кухню. Но как всё-таки было удивительно слышать такие слова от неё. Да и не только такие, вообще любые. Эта мысль подняла моё настроение ещё выше, чем оно уже было. В такие моменты начинаешь понимать, что все твои проблемы – ерунда. До тех пор, пока хорошо себя чувствуешь и не собираешься отбрасывать копыта, всё ерунда. Наверное, в тот момент я чувствовал себя как человек, весь день носивший ботинки на два размера меньше, и скинувший их с себя вечером, в тёмной прихожей.
    Когда Аянами вернулась с едой, у меня чуть глаза не полезли на лоб.
    -Мясо? Ээ…
    -Это Мисато приносила.
    Час от часу не легче.
    -Мисато!? А это вообще съедобно?
    -Она ещё просила передать, что готовила не она. Иначе, сказала, что ты не будешь это есть.
    Я рассмеялся и начал быструю трапезу. Настолько быструю, что в итоге у меня немного заболел живот. Но это уже так, ерунда. После этого Рей отнесла пустую тарелку, вернулась и снова присела рядом. Никто из нас ничего не говорил, но меня просто разрывало на части. Я старался терпеть, но протянул всего минут пять.
    -Рей.
    -Да?
    Помимо моей воли лицо приняло немного жалостливое выражение. Самую чуточку.
    -Можно покурить, а?
    По сути, я был готов к любой реакции. Но то, что я увидел, на несколько секунд выбило меня из колеи.
    Уголки губ девушки совершенно естественно поднялись вверх. Рот чуть разомкнулся, и наружу выглянули белые, ровные зубы. Красные глаза чуть прищурились. Она заулыбалась и ответила только:
    -Я открою форточку.
    Позже, я курил уже третью сигарету подряд. Аянами ненадолго куда-то вышла, а у меня из головы так и не шла та интонация, с которой она это сказала.
    -Какой кошмар, - бормотал я в пустоту, - Вот что она умеет делать лучше всего – это вымыкать.
    Я бросил взгляд в окно. Откроет форточку. И ведь открыла.
    Прикрыв глаза, я вздохнул и пробормотал ещё тише:
    -Ну, сколько уже можно в неё влюбляться? Ну, в самом-то деле, а?


***

    Моя слабость прошла и первое, чем я занялся – эксперименты с SE. Я уже знал свой предел, значит мне просто нужно было быть очень внимательным. Смешно сказать, но я даже вёл записи. Вот что получилось в итоге:
    «Физическая сила возрастает. Получается разломать вещи, которые в обычном состоянии я бы даже и не согнул.
    Скорость – ничего особенного. Наверное, для ускорения движений всего тела требуется гораздо больше SE, чем для удара или иного одиночного усилия.
    Создание предметов – самое сложное. Уже и не верится, что ранее сам создал эту куртку. Первое время я не мог понять, как это вообще делается. А когда понял ничего хорошего не вышло. Пробовал создать сигарету, но смог добиться только скрученной бумажки без табака и фильтра. Пробовал простейшие вещи. Карандаш с виду получился нормальный, но оказалось, что стержня в нём нет. То есть воспроизвёлся только внешний вид, деревяшка и маленький, грифельный кончик.
    А вот зубочистки удались. Только зачем мне, блять, зубочистки?»
    Не лишним будет и сказать, что тогда я понял, что мне необходимо. Путешествие, перемена мест и свежие люди. Этот город успел мне смертельно надоесть, хоть я не прожил в нём и года. Меня отстранили от пилотирования, выкинули из университета, тело пришло в относительную норму. Так что же меня удерживало? Ответ на этот вопрос задевал за живое: пофигизм пропал. Я почти с ностальгией вспоминал времена своего самоубийственного отстранения. Да, теперь это казалось мне недостижимым. Я почти чувствовал, как с каждым днём взрослею и становлюсь серьёзнее. Меня тянуло от себя блевать.
    С другой стороны, я боялся только за Аянами. Остальные смогут протянуть и без меня, тут сомнений никаких не было. Точнее не так, без всех остальных Я смогу протянуть.
    С выздоровления прошла уже неделя и мои половинчатые отношения с Рей начали ДЕЙСТВИТЕЛЬНО меня раздражать. Я понимал, что она сильно отличается от обычных девушек, но господи-ж ты-ж мой, я дал ей понять свои намерения уже сотней разных способов. Всё, настало время действовать жестоко и в открытую. Изрядно выпив, так я рыжей и сказал.
    -Надоело! Выложу всё в лоб!
    -Смотри, ещё паралич разобьёт.
    Я возмутился.
    -Меня!?
    -Её.
    Вздохнув, я был вынужден признать:
    -Да, такое может быть. Мисато снова на дежурстве?
    -Угу. Таких как она вообще изолировать надо. Ну, ты прикинь, прихожу позавчера домой с пар, а она уже пьяная в стельку и рыдает. Я начинаю допытываться, что случилось. А она: никто меня не любит, выпить не с кем, даже пингвин спрятался.
    Отсмеявшись, я вбросил оправдательное:
    -Ну, так приглашать надо.
    -Так ты же у нас больной был, отдыхал вроде. Как рука кстати?
    Трещина никуда не пропала, что и понятно. Продемонстрировав её девушке, я добавил:
    -Изредка побаливает. Но не так сильно, по-другому.
    -Вот видишь, а ты говорил, что не протянешь.
    «Интересно»,- подумал я, - «Она так радуется потому, что оказалась права, или действительно от того, что мне стало лучше?».
    Разницы, впрочем, никакой. Тогда мне в голову и стукнуло, что мне срочно необходима мужская компания. Выйдя за дверь, я набрал заковыристый номер. Несчастный вздох – уступка отвращению, которое я испытывал к мобильным телефонам.
    -Алло?
    Голос удивлённый. Ещё бы, я впервые ему позвонил за всё это время.
    -Привет. Я тут подумал.
    Несколько секунд Тодзи молчал, ожидая продолжения фразы.
    -О чём же?
    -Да нет, просто. Давай выпьем.
    -Что, сейчас?
    -Почему нет? Будто у тебя всё в жизни хорошо.
    В трубке раздалось тихое шуршание и вздох.
    -Ладно. А вообще я бросаю. И тебе, друг, советую.
    -Сам ты советую. Ладно, я подъеду.


    Добираясь до его квартиры на метро, я думал о том, что я ошибался. Масато не жертвовал своей жизнью ради меня. Из всех живущих, я понимал его лучше всех. Не до конца, да и кого мы вообще можем понять до конца? Но я был уверен, он просто не думал о том, что умрёт. Так просто получилось, он хотел спасти нас обоих, а получилось только меня. И всё. Никакой высокоморальной жертвы на алтарь дружбы. Чёрт, да она уже давно трещала по швам. Даже будучи тряпкой, я устал от покровительства. А если вспомнить всю историю с Кумико, то итог проявлялся ещё отчётливее. Останься мы оба в живых, каждый из нас сделал бы всё, чтобы как можно скорее всё забыть и разойтись в разные стороны. Я в одну, он в другую, а девушку вообще за борт.
    И всё же, какая красивая история. Не вызывай она во мне столько отвращения, я бы никогда не устал её бередить. Алкоголь потихоньку выветривался, и моё сознание расплывалось по вагону вместе с ним.


    Чпок! Крышка оторвалась от горлышка и улетела в темноту парка.
    Разговор не клеился. Зачем я вообще это затеял? Изначально я хотел провести немного времени в нормальной мужской компании, а заодно и оттянуть своё возвращение домой, к Аянами. Но как только Тодзи и я встретились глазами – план полетел к чертям. До недавнего времени я не контролировал SE и многого не замечал. Теперь же новое знание навалилось на меня.
    -Слушай, - наконец начал я, собравшись духом, - Ты что, один из нас?
    Я рассчитывал на бурную реакцию, но он даже не изменился в лице.
    -Ты это про что?
    «Явно не из догадливых», - подумалось мне.
    -SE. Клетки матери. У тебя ведь они есть?
    -А, ты об этом. Да, немного есть. Только, насколько я знаю, совсем немного. Я о них почти забыл уже.
    Я мгновенно припомнил все наши разговоры и начал злиться.
    -Ну и что это был за цирк?
    -Какой цирк?
    -Тогда, когда у меня глаза покраснели. Какого чёрта ты так удивился?
    Тодзи непонимающе уставился на меня, но мгновение спустя до него дошло.
    -А, так они от SE краснеют? Интересно.
    -Ты что, издеваешься? Вам что, вообще ничего не говорили?
    Глянув на моё раздражённое лицо, Тодзи только усмехнулся.
    -Да какой там. В детстве накачали и забыли. Я тут только как запасной вариант. Только это и знаю.
    -Значит, гипотетически, ты тоже можешь управлять этой огромной хреновиной?
    Он кивнул в ответ.
    -А то. Только я туда не полезу, хоть режьте меня на котлеты. Хотя нет, если котлеты, то, пожалуй, и полезу.
    Из меня вырвался полу-вздох, полу-стон. Только этого мне не хватало. У Тодзи SE. Что дальше, Пен Пен? Нашествие марсиан? Чёрная оспа?
    -Мог бы и сказать.
    -Не хочу я об этом говорить. Не нравится это мне.
    -Ну, ещё бы. Я сам не в восторге.
    В голове щёлкнуло.
    -Стоп. А об Аянами ты ничего не знаешь?
    Тодзи оторвался от бутылки и наградил меня интересным взглядом. Заговорил он более деликатным тоном, и тщательно подбирая слова.
    -Я первое время думал, что она тоже просто обычная заражённая. Помню, пытался поговорить с ней об этом, но ничего не вышло. Ни слова я от неё не добился. Да и… как бы сказать…
    Судзухара замялся. Мне не хотелось его перебивать, пусть уж скажет как есть, так мне даже интереснее.
    -В общем, я не знаю как это объяснить, но она мне не понравилась. Внутренности просто воротило от неё. Я было подумал, что такая реакция будет на каждого заражённого, типа мы терпеть не можем себе подобных, но ведь с тобой-то всё у нас нормально.
    -Это ты загнул, - вставил я сквозь смех.
    В ответ на это Тодзи мгновенно посерьёзнел, изобразил свойское лицо и протянул руку.
    -Да нет, серьёзно, всё нормально, дай пять.
    -Ты пьян.
    -Ты тоже.
    В тот момент ситуация навалилась на меня. Что я там делал? Сидел, пил пиво, и тратил своё последнее, необходимое время на пьяные разговоры. Время не ждёт никого, а уж меня и подавно. Сколько можно оттягивать неизбежное?
    В приливе энергии я вскочил с лавки.
    -А знаешь что!?
    -Что?
    -А вот я сейчас пойду и всё скажу!
    Тодзи растопырил глаза от удивления. Моё же пьяное лицо пылало решимостью.
    -Куда? Что?
    -А вот так! Сейчас пойду и скажу! Скажу: Достало! Ну сколько можно-то в конце то концов? Люблю я тебя, дура, теперь попробуй отвертеться, вот так и скажу!
    Взволнованный Тодзи тоже вскочил на ноги.
    -Это ты ей всё-таки? Аянами что ли?
    Я кивнул, а после пошатнулся. Я опять слишком много выпил.
    Мне казалось, что Тодзи начнёт меня отговаривать, скажет, что я пьяный и надо подождать до завтра, чтобы всё обдумать. Но он, как и я, был пьян.
    -Отлично! Пошли, провожу.
    -Зачем? Я что, сам не смогу?
    -Дурак! Вот ты щас упадёшь и заснёшь. А я тебя донесу, в чувство приведу, ты у меня, мудак, не отвертишься.
    -Отлиииично, вперёёёёёёёд! Так… А ну-ка помоги встать.


    До места мы добрались не так уж и быстро. Всё это время Тодзи беспрерывно подбадривал и радовался за меня. В обычном состоянии меня бы стошнило от такого, но пьяным я был не против и даже поддакивал. Отстал он от меня только у самой двери, а уходя показывал всякие мужественные знаки. Не давая себе времени окончательно протрезветь и, чего доброго, отказаться от этой затеи, я завалился внутрь.
    Аянами, к счастью, ещё не спала. Её красные глаза вопросительно уставились на моё шатающее тело. Не давая ей шанса начать разговор первой и увести меня от цели, я открыл рот первым.
    -Давай поженимся.
    Рей поняла: всё полетело к чертям.

Предыдущая глава  15 Следующая глава