ayanami
От Дьявола до Бога (сборник миниатюр)
Веди нас
- Так, ребята, нам нужно с этим разобраться.
Тесная Комната, переполненная людьми, орала и галдела на все лады. Успокоить ее никто не мог.
Ради развлечения, Хьюга принялся считать поголовье присутствовавших здесь людей, но то ли у него в глазах двоилось, то ли кто-то украл его очки – различить что-нибудь определенное в расплывчатой комнате он не мог.
- Тихо! – Повысил голос Гендо, но никто его не услышал.
- Пожалуйста, не надо... Не надо, Кадзи-сан! – Послышался чуть не плачущий голос Майи из-под груды тел.
- Где мое пиво?!
- Где мое кофе?! – В один голос вопили закадычные подруги.
- Слезь с меня, пожалуйста, - впервые за день подала голос Рей, обращаясь к Синдзи, свалившемуся на нее сверху.
- Тишина! – Прикрикнул Фуюцки, после чего мгновенно получил по лицу ногой – Мисато не устояла на ногах и, выписав красивый пируэт, рухнула в живой клубок.
- Нет, это не ваши арбузы, Кадзи-сан! – Голос Майи звучал глухо и умоляюще. – Это мои и не арбузы!
Кенске баюкал разбитую камеру, на которую, очевидно, кто-то наступил.
- Заткнитесь все немедленно!!! – Внезапный перепад давления снаружи и внутри Аски создал чудовищную звуковую волну. Комната слегка раздвинулась и задумчиво замолчала, глядя на освободившееся перед девушкой пространство, пытаясь прогнать неприятный звон в ушах.
- Рицко, скажи им, - приказал Гендо.
Доктор, лежавшая, как сыр в бутерброде, между Тодзи и Мисато, высвободила голову:
- По нашим данным весь мир коллапсировал в результате атаки последнего ангела. Комната, в которой мы находимся, называется «Комната Гафа», и, судя по всему, она находится нигде.
- Погодите, погодите, - пробасил из-под Рицко Тодзи, - мы же вошли сюда из коридора НЕРВ?
- Именно так, - доктор Акаги откинула от себя Мисато, которая свалилась на пытавшуюся встать Хикари и обе с визгом рухнули на широкую спину Кадзи. Комнате показалось, что Майя сдавленно вскрикнула, - однако 38 секунд назад мы потеряли сигнал из штаба.
- Возможно, вы просто раздавили в толчее свой лаптоп? – Прокряхтел Шигеру, тактично убирая ногу командующего со своего лица.
Рицко воззрилась в стену с укоризной. Посмотреть на обидчика она физически не могла.
- Рей, что ты читаешь? – Шепотом поинтересовался Синдзи.
«Основные принципы выживания в условиях полного отсутствия материи», прочитал он на обложке.
- Книгу, - благосклонно ответила девушка.
- Площадь комнаты – 4 квадратных метра, - сказала Рицко.
Комната, согласившись, еще чуть-чуть раздвинула стены.
- Но почему комната не превратилась в ничто, как все остальное? – Спросил Кенске.
- Вероятно, из-за ее названия. Ангел воспринял это, как нечто, что не стоит уничтожать.
Все потихоньку вставали и оправлялись. Красная, как рак, Майя отползала к стене, застегивая куртку, Мисато, Рицко и Тодзи оказались возле Аски, а Хикари, Кадзи и Фуюцки в углу, противоположном тому, где сидели Рей и Синдзи. Одиноко стоящий Гендо закрывал спиной единственную дверь. Шигеру и Хьюга, словно телохранители, обступили Майю, впрочем, второй щурился и оглядывался, как слепой.
- Нам скоро понадобится еда, - предположила Мисато.
- Да, - подхватила мысль Рицко, - Надо кинуть жребий кого есть первым.
- Что?! – Воскликнули сразу несколько голосов.
- Хикари есть нельзя, она умеет готовить, - продолжала доктор Акаги, - Синдзи тоже нельзя, он главный герой. Аска слишком тощая. Кадзи слишком жилистый. Фуюцки слишком костлявый. Гендо есть опасно для здоровья. Остаются Аоба, Ибуки, Макото, Кацураги и Рей.
- И ты, - добавила Мисато.
- Никто никого есть не будет! – Воскликнул Синдзи. - Это я вам как главный герой говорю!
- Вот именно. – Подтвердил Гендо. – У меня есть план получше. Надо просто открыть дверь и выйти. Мы не сможем жить здесь. Кто со мной, подойдите сюда.
Никто не пошевелился.
- Рей, подойди сюда.
- Хорошо.
- О, я за большинство, - радостно воскликнул Синдзи, шагая к отцу следом за Рей.
- Я за главного героя, - добавила Рицко.
- А мне просто интересно, что там, - сказал Шигеру.
- А мне просто пофигу, - ухмыльнулся Кадзи.
Гендо взялся за ручку двери.
- Вы что, все идиоты!? – закричала Аска.
- Может там будет большая рееподобная Юй? – Мечтательно произнес Фуюцки.
- Я ничего не вижу! – Чуть не плакал Хьюга.
- Камера! Моя камера! – Плакал Кенске.
- Давайте! – подбодрил командира Тодзи.
Хикари зажмурилась. Гендо толкнул дверь.
- Может все-таки не надо?.. – Умоляющим голосом попросила Майя.
На этот раз перепад давления после разгерметизации Комнаты был настолько чудовищным, что потоком мгновенно выбросило прочь всех. В белом вакууме никто даже не успел закричать. На скорости около 265 миль в час все люди, начиная с Гендо и кончая, через долю секунды, Аской, с чавкающим звуком превратились в кровавый фарш. Впрочем, даже звук в вакууме не распространяется.
«Я люблю стремительные развязки» - подумала Комната. Ей предстоял долгий путь через пространство. У нее было достаточно времени, чтобы освоить принципы полового размножения и создать новый мир, вместо ущербного старого мира людей. Мир комнат.
Му2
- Что ты говорил об этой девочке?
Профессор Фуюцки, выглядевший несколько нелепо в каске с зеленым крестом, поднимался на неторопливом эскалаторе рядом с бывшим студентом – Гендо Рокобунги. Ах, да, он же сменил фамилию. Теперь он Гендо Икари. Профессор криво усмехнулся своим мыслям. Собеседник не обратил на это ни малейшего внимания.
- Ее зовут Мисато. По-крайней мере, это имя было написано на бирочке вшитой в ее куртку. Мисато Кацураги.
Ухмылочка на лице Фуюцки сменилась легким удивлением.
- Кацураги? Не приходится ли она…
- Именно, - Гендо резко перебил профессора и тот смущенно умолк, - это дочь начальника экспедиции Кацураги на южный полюс.
- Я думал, - снова начал Фуюцки и снова был перебит:
- Да, таким образом, она – единственный выживший из всей экспедиции. И она очень ценна нам, как свидетель.
Профессор задумчиво пожевал губами и после некоторой паузы поинтересовался:
- Вы допросили ее?
Неловкое молчание длилось несколько секунд.
- Из-за пережитого шока она полностью потеряла дар речи. Иногда, когда она пытается что-то сказать, получается что-то вроде мычания, но не более. Тем не менее, ее мозг в остальном невредим и она…
Эскалатор внезапно кончился, и мужчины оказались в просторном техническом коридоре строящегося штаба Гехирн.
- Пойдемте, профессор, вы сами все увидите, - оборвал Гендо сам себя и направился к воротам.
Комната девочки по имени Мисато оказалась примерно такой, какой представлял ее Фуюцки, за исключением нескольких деталей.
Обитые мягким паралоном стены, выкрашенные в теплые тона, подушечка посередине, на которой восседала девочка, с глупейшим выражением лица смотревшая в пространство и разноцветные игрушки перед ней неожиданно дополнялись толстым пингвином, лежавшим у своей миски.
- Это ее питомец, - сказал Гендо, проследив направление взгляда профессора, - Единственный, к кому она испытывает теплые чувства. – В голосе Икари звучало разочарование.
- Его зовут Пен?? – Спросил Фуюцки, приглядевшись к ошейнику пингвина.
Гендо замялся.
- Вообще-то его зовут Му-Му. Или сокращенно Му?, вместо Пен-пен.
Профессор удивленно вскинул бровь:
- А зачем писать на ошейнике ненастоящее имя?
- Оно настоящее. Я же вам говорил, Мисато не может говорить. Поэтому и называет его Му-Му. Мычит, а он отзывается. Поэтому его так зовут, понимаете? – Гендо, похоже, и сам был не в восторге от своего объяснения.
- А волосы у нее тоже от шока покрасились? – Невинно поинтересовался профессор.
- Нет, генная модуляция... Или что-то в этом роде. Кацураги старший любил эксперименты…
Фуюцки кивнул и, понимая, что здесь больше ловить нечего, отправился на дальнейшую экскурсию по штабу Гехирн.
Лица исчезли из-за стекла. Мисато осталась наедине с пингвином.
- Муму, - тихо промычала она, подзывая любимца. Сев напротив хозяйки, Му-Му пододвинул к ней красный кубик и выжидающе уставился ей в глаза. Мисато крепко задумалась.
- Муммм! – Наконец, торжествующе произнесла она и перевернула красный кубик кверх ногами. Противоположная его сторона оказалась желтой.
Часы шли. Ничего не менялось.
Девочка, которая не умеет говорить. Птица, которая не умеет летать. Какая забавная пара.
Все эти игрушки – любимый инструмент детских психологов. Достаточно предложить ребенку на выбор бусы или конфету, или понаблюдать, что он строит из кубиков, как многое становится ясно. Фуюцки не мог оставить мыслями Мисато. В тот день его мировоззрение сломалось – он пошел против своих принципов, оставшись работать в Гехирн, но истинной причиной этому была та немая девочка с фиолетовыми волосами. В нем еще жил дух экспериментатора и однажды, спустя пару недель, он улучил минутку и незамеченным вошел в комнату Мисато. У него было от силы пять минут, прежде чем его хватятся.
Сняв ботинки на пороге, профессор аккуратно притворил дверь и оказался в одной комнате с девочкой и пингвином. Здесь царила полная тишина и странное умиротворение. Теплые мягкие подушечки на полу словно возвращали в давно ушедшее детство, неяркий теплый свет напоминал счастливое время до второго удара. Профессор невольно улыбнулся. Но, вспомнив, зачем пришел, Фуюцки одернул себя. Подойдя к Мисато, он опустился перед ней на колени. Кубики перед ним представляли собой упорядоченную структуру, но обращать на это внимание он не собирался. Что если?..
Пошарив во внутренних карманах, профессор извлек на свет божий пистолет системы «Вальтер» с запасной обоймой, две банки пива «Боа», учебник по физике, библию и тряпичную куклу «Hello Kitty». Мисато даже не посмотрела на все это. Фуюцки поднялся и неторопливо побрел к выходу, погрузившись в размышления. Надев ботинки и закрыв за собой дверь, профессор бросил прощальный взгляд на девочку через окошко и, вздохнув, отправился по делам Гехирн.
Когда его лицо исчезло из-за стекла, Мисато подозвала пингвина:
- Муму…
Тот послушно подошел к ней и, рассмотрев новые вещи, лапой пододвинул к хозяйке пистолет. Как всегда, Му-Му выжидающе уставился девочке в глаза, а ее взгляд сосредоточился на черном предмете перед ней. Найдя ответ, Мисато радостно замычала и повернула предохранитель в боевое положение. Впервые за долгое время на ее лице сверкала настоящая улыбка.
Увы, Гехирн спохватился слишком поздно. Взрослые дядечки были так заняты своими делами, что лишь через пару часов обнаружили остывающее тело техника у распахнутой двери комнаты Мисато. От его окровавленного тела тянулась цепочка следов птичьих лап. Сама девочка, очевидно, в кровь не вступила. С яростным удовлетворением Фуюцки нашел в комнате две пустые банки пива, куклу котенка с оторванной головой и раскрытый посередине учебник по физике, а еще – все те же кубики, красными сторонами вверх.
Состояние Гендо было близко к панике.
Весь штаб подняли по тревоге, службу безопасности отправили проверять каждый закуток в поисках Мисато, а Фуюцки и Икари бросились на мостик, опасаясь страшного. Но опасался только Гендо, профессор же подсчитывал в уме, сколько у девочки патронов и мысленно дьявольски хихикал. Еще несколько подающих надежды техников попались им по пути – мозги первого стекали со стены на его осевшее тело, второй, смертельно раненый, хрипел простреленным горлом, остальные, необычайно тихо лежали в разных позах и красные пятна расползались по их белоснежным халатам.
Ворвавшись на мостик, Гендо и Фуюцки сразу увидели обезображенное тело Наоко Акаги, свалившееся на свои блоки МАГИ. Жаль, достроить их она не успела.
- Быстрее, наверх! – Прорычал Икари, и они бросились еще выше. Четыре лестничных пролета, дверь, распахнутая, как выстрел, и прямо на их глазах девочка по имени Мисато прострелила голову Юй. Безжизненное тело рухнуло на компьютеры и мягко осело на пол, залив микросхемы кровью.
- Нет! – В один голос воскликнули профессор и командующий. Девочка повернулась к ним – ее больничный балахон весь измазался кровью, в левой руке она сжимала библию, заложив ее большим пальцем где-то в середине. Пингвин стоял рядом с выражением обреченности в глазах. На лице Мисато играла счастливая улыбка.
- Мисато, нет… - Прошептал Гендо, упав на колени.
- Ммм! – Сказала та, улыбаясь.
«Что я наделал…» - успел подумать Фуюцки, прежде чем девочка вскинула пистолет и две раскаленные пули размазали его мысли по двери на лестницу. Через мгновение рядом упал Гендо.
Мисато хладнокровно перезарядила обойму, застрелила Му-Му, а затем, ни секунды не сомневаясь, застрелилась сама.
Киль Лоренц в тот день умер от сердечного приступа.
Почти детективная история
Все началось как обычное житейское утро в квартире Мисато. Очередной день обещал пройти в праздности, крамольных мыслях, депрессии и пиве. Из под двери ванной, едва видимый, сочился белесый пар.
- Мяч! - Изрядно захмелев, проговорила Мисато, отправляя четвертую жестянку в мусорную корзину. Синдзи пригнулся и в результате промах составил около двух метров. С обреченным выражением лица, третье дитя исправил ошибку майора.
- Ты почему не в школе? - Поинтересовалась Мисато, скрадывая окончание фразы шипением новой открываемой банки.
Синдзи замялся:
- Довольно рано, Кацураги-сан.
Банка брякнула по столу, выплеснув несколько золотистых капель.
- Сколько раз тебе говорить, чтоб ты называл меня по имени?!
Смущение Синдзи витало в воздухе:
- Я проосто хотел избежать тавтологии...
На лице Мисато отразились глубокие размышления, но через секунду мимические мускулы благожелательно расслабились. Если бы у майора была третья рука, она бы ей беззаботно махнула.
Пен-пен, не дождавшийся житейской драмы, забрал поп-корн и ушел в холодильник.
В этот момент действительно ничто не предвещало никаких неожиданностей.
- Где мои тапки?! - оглушительный ор Аски разорвал утреннюю тишину. Мисато вскинула бровь и попыталась скосить взгляд назад, в сторону двери в ванную. Синдзи замер, не понимая, что происходит. И вот появилась она!
Дверь отлетела с громоподобным стуком и в проеме, в белых клубах пара, показалась Аска великолепная, прикрывавшаяся красным полотенцем. Ее лицо, обрамленное мокрыми локонами темно-рыжих волос, гневно исказилось.
От такого зрелища Синдзи принял цвет вареного рака и бочком начал отступать по направлению к своей комнате. К несчастью, его движения не укрылись от бдительного взгляда Аски.
- Куда это ты собрался, дурачок-Синдзи?! – Возмущенно воскликнула она. – Это ты украл мои тапки, признавайся!
Ради справедливости следует отметить, что девочка действитетельно стояла на полу босиком. Синдзи нахмурился:
- Эй, почему я? Не трогал я твои тапки! Зачем они мне?!
- Ха! – Аска презрительно усмехнулась, вздернув подбородок. – Все вы, мальчишки, такие извращенцы. Никогда не занешь, что придет вам в голову!
- Может, их утащил Пен-Пен? – Предположила Мисато, допивая очередную банку пива.
- Хорошенькое дельце! – Аска был возмущена до предела. – Мальчики-извращенцы, пингвины-фетишисты и вы, майор Кацураги! Наверняка, это были вы!
- Зачем мне это? Может, ты их сама где-то потеряла? – Мисато явно скучала.
- О Боже, - Второе дитя закатило глаза, - Что за придурки меня окружают!
Несколько минут Аска потратила на переодевание и сушку волос, а затем приняла на себя командование:
- Синдзи, ты проверишь в своей комнате, холодильнике Пен-Пена и в гостиной, Мисато, вы поищите у себя, а в свою комнату я не пущу никого! Начали!
И они действительно начали. Абсурдность ситуации была бы очевидна стороннему наблюдателю, но серьезность Аски, пьяные мысли Мисато и послушный однокласснице Синдзи превращали абсурд в великолепный, гротескный фарс, схожий по своим масштабам с «карнавалом идиотов». Сраженные наповал убедительными доводами Аски о первоочередной потребности в тапках, ее сожители, ни коим образом не повинные в их исчезновении, принялись перетряхивать всю квартиру в их поисках. Поначалу, Синдзи хотел было возмутиться несправедливо распределенными территориями поиска, но затем благоразумно передумал, поняв, что это спровоцирует Аску на новые приступы ярости. Красные меховые тапки пилота Евы-02 все обитатели дома знали слишком хорошо, чтобы сомневаться, те ли тапки они нашли – через десять минут на полу в гостиной высилась небольшая горстка разномастных тапок (парочку из них забыл здесь Кадзи), но кроваво-красную Аскину обувь найти так и не удалось.
- Что за черт! – Второе дитя пребывала в недоумении. – Хорошо, тогда не будем разделяться. Если их украл кто-то из вас, вы же не будете показывать их, не так ли? Синдзи, мы начнем с твоей комнаты.
Следует признать, что ее рассуждения не были лишены логики, однако полностью распрощались с этикой. Синдзи открыл рот, чтобы возразить и в этот момент над городом прозвучала сирена воздушной тревоги. Опьянение Мисато прошло в несколько секунд осознания значения этого звука.
- Быстрее, Аска, Синдзи, в ангар! Ангел атакует! – Приказала она, бросаясь за своей формой.
- Ни за что! – Крикнула Аска, - Никто не выйдет отсюда, пока я не найду свои тапки!
Мисато, покопавшись, вытащила пистолет из лежащей на полу куртки и приставила его к голове девочки:
- Это приказ! Ты будешь сражаться!
Аска усмехнулась, глядя на майора из-под дула:
- Давайте, застрелите меня и останетесь без пилота. Да и потом, мои мозги при таком угле выстрела очень мило загадят вашу квартиру, госпожа Кацураги.
Мисато опустила пистолет и вжала его Аске в грудь. Улыбка девочки стала шире:
- Вам больше нравится цвет крови?
Молчание длилось десяток секунд, за которые Мисато поняла, что за убийство лучшего пилота ее по головке точно не погладят.
- Быстрее, ищем эти поганые тапки! – Приказала она, про себя добавив что-то о Рей.
В пыли и звенящей тишине под кроватью Аски, красные тапки терпеливо выжидали своего часа. Как и все дети, хоть раз игравшие в прятки, они знали самый простой психологический трюк – перепрятываться туда, где ведущий только что искал. Когда взмыленая команда искателей выскочила из комнаты Синдзи, ничего не найдя, и скрылась в комнате Мисато, тапки осторожно выползли из-под кровати, оглядели дверь в ванную, за которой им удалось прятаться целых полчаса, и юркнули в убежище Синдзи, где продолжили ожидание. Прятки – чертовски веселая игра. И почему никто из этих глупых людей до сих пор не крикнул – «Сдаюсь»? Впрочем, когда бетонные плиты сложились, превращая людей в мясной фарш, тапки решили, что игра окончена. В большим трудом им удалось покинуть руины, пробираяюсь под обломками в сложенном состоянии. Наконец, выбравшись на волю, красные тапки отряхнулись от пыли и начали свой долгий путь в этот большой и незнакомый мир.
Тех Драма
- Десятый ангел гет! - Голос Синдзи, донесшийся из рации, звучал торжествующе. Нелепые ножки Маториила подогнулись, и он рухнул брюшком на люк, который был сделан специально для него, согласно свиткам мертвого моря.
Кое-кто в штабе в очередной раз вздохнул с облегчением.
- Тебе не кажется, что Синдзи несколько изменился в последнее время? - спросила Рицко, беспорядочно шаря по столу в поисках чашки кофе. Брови Мисато сошлись на переносице.
- Да, я тоже заметила. Он стал часто прогуливать школу. Сидит за своим этим новеньким компьютером...
Доктор Акаги плюнула несколько миллилитров кофе на дисплей, от удивления распахнув рот. Мельхиор затаил на нее смертельную обиду.
- За чем сидит?!
- За компьютером, - повторила Мисато, несколько недоуменно. - Теперь, когда я получаю прибавку за звание майора, мне хватает денег, чтобы купить детям что-нибудь.
Глаза доктора попытались убежать из орбит:
- Мисато… а интернета на его компьютере случайно нет?
- Отец…
- Синдзи, я же просил не беспокоить меня по мелочам. – Гендо был раздражен не более чем обычно.
- Да я по делу, – третье дитя говорило уверенно и твердо, не похоже на себя самого, - я на днях списался с одним парнем из России. Так вот он мне рассказал все про вас, какие у вас цели, что у Кадзи в чемодане и что висит в терминальной догме.
- Соединение оборвано из соображений безопасности, – послышался в трубке приятный голос автоответчика.
- Ололо, - усмехнулся Синдзи
- Кажется, у нас проблемы, - сказал Фуюцки, закрыв рот папкой, в попытке сэкономить деньги на аниматоров.
Гендо пробормотал что-то невразумительное, с той же целью сложив руки на подбородке. Время шло. Командующий размышлял.
- Доктор Акаги, - наконец произнес он в микрофон внутренней связи, слегка наклонившись вперед, - Доставьте третье дитя в штаб как можно скорее и приготовьте лифт в терминальную догму.
По паузе Гендо понял, что Рицко удивлена, но ее голос прозвучал твердо:
- Слушаюсь.
Командующий откинулся на спинку кресла.
- Что ж, мы поговорим с ним, как мужчина с мужчиной. Я не позволю каким-то подросткам ломать мои планы.
Доктор Акаги выполнила поручение – через час Синдзи, непривычно уверенный в себе, стоял перед отцом и его заместителем перед лифтом, назначение которого пока еще не знал.
- Итак, тебе все известно? – спросил Гендо. Синдзи с усмешкой кивнул.
- А ты знаешь, кто такая Рей? –
- Конечно, - немного смутившись, отозвался Синдзи, - Первое дитя…
Теперь настал черед командующего улыбаться.
- Поедем вниз, - предложил он, - и ты во всем разберешься.
Лифт ехал невероятно долго. Гендо, Фуюцки и присоединившаяся к ним доктор Акаги окружали третье дитя равносторонним треугольником, но того этот факт не особо волновал – он стоял прямо, с вызовом глядя на проплывающие мимо огоньки.
- Мы скрывали все это в целях внутренней безопасности, - оправдывалась Рицко всю дорогу вниз, - Не принимай это на свой счет.
Когда лифт, наконец, остановился, компания оказалась в абсолютно темной комнате, по круглым стенам которой тянулась флуоресцирующая расшифровка цепочки ДНК.
- Блджад, куда вы меня затащили? – Возмутился Синдзи.
- Ты знаешь, чем на самом деле занимается NERV, да? – Спокойно спросил Гендо.
- Да, - последовал ответ, - проект комплементации человека с использованием тела Лилит и Адама из чемодана Кадзи.
- Неплохо, - командующий явно насмехался над сыном, - А чья душа заключена в Еве-00?
Синдзи засопел, но не сказал ни слова.
- А кто убил Кадзи, знаешь?
Снова молчание.
- Откуда приходят ангелы?
Если бы не полная темнота, было бы заметно, что Синдзи начал излучать в красном.
- То-то, - удовлетворенно заключил Гендо, - а теперь смотри.
Оглушительно грохнул выключатель и лучи света открыли взору присутствующих капсулу в центре помещения, заполненную ЛСЛ. Внутри плавала обнаженная Рей, умело зацензореная стыковыми швами на стекле капсулы.
- ОМГ ТЕХ РЕЙ!!! – Завопил Синдзи.
- Слоупок из соооу слооу, - пробормотал Гендо, взводя собачку револьвера. Его сын повернулся и ошарашено уставился в бездонное дуло.
- Я тоже читаю интернеты, Синдзи. Говорят, Рей тебя полюбит и предаст меня. А оно мне надо?
Прозвучал выстрел. Рей в капсуле открыла глаза.
- Доктор Акаги, уберите здесь все, - как ни в чем не бывало, приказал Гендо, - Фуюцки, понизьте Кацураги до капитана и найдите где-нибудь в Окинаве новое третье дитя.
Рей моргнула. Командующий убрал револьвер.
Убить Редзи Кадзи
Вы когда-нибудь задумывались, как тяжело убить секретного агента? Паранойя у таких людей давно пережила терминальную стадию и стала «осторожностью», выражающейся в недоверии всему и вся. Если вы идете по темному переулку следом за другим человеком, а он то и дело нервно оглядывается – перед вами обычный параноик. Тертый жизнью вояка, скорее всего, будет пристально следить за тенью, сжимая в кармане рукоять пистолета. Если же преследуемый вами незнакомец вдруг развернулся и пошел вам навстречу или внезапно свернул в проход, которого вы даже не заметили – будьте уверены, это секретный агент. Годы тренировок, постоянное соприкосновение с людьми, дают им четкое осознание того факта, что побеждает не тот, кто атакует и не тот, кто защищается, а тот, кто ведет себя неожиданно и непредсказуемо. От этих людей можно ожидать чего угодно и Кадзи Редзи не был исключением. Кроме того, у агентов, как правило, чудовищная интуиция и катастрофическое обаяние. Этим наш герой тоже не был обделен.
Но даже секретные агенты в хаотическое время между ударами погибали ничуть не хуже, чем политики и бездельники. Кадзи оказался одним из немногих выживших в этой мясорубке. Все дело в том, что вечно небритый агент получил от своих предыдущих воплощений прекрасную, сияющую полированным золотом карму.
И, тем не менее, Икари Гендо решил его убить.
Нельзя обвинить командующего в недальновидности, а тем более безрассудстве. Прежде, чем принять такое решение, Гендо тщательно все взвесил. Свою работу Кадзи уже выполнил, а теперь только ходит повсюду, вынюхивает секретные данные и развращает персонал, словом, отрицательно влияет на выполнение проекта комплементации. Да и последний арбуз, которым агент угостил Гендо, был не очень сладким.
Долго размышлять о способе убийства Икари не стал. Надменно размахивая мандатом неприкосновенности NERV, Гендо арендовал у японских сил самообороны лучшего снайпера, нашел для него укромное местечко в геофронте и приказал ждать появления Кадзи. Пролежав в лежбище несколько часов, снайпер, уже теряющий терпение, сделал выстрел. Пуля, пролетев над нагнувшимся за упавшей монеткой Кадзи красиво раздробила один из арбузов на сочные ошметки, а затем, снайпер, взглянув на часы, заявил, что ему пора на обед. Он оставил Гендо в смятении провожать взглядом несостоявшуюся жертву.
Наемный убийца из персонала NERV, которому было поручено размозжить голову Кадзи выстрелом из «Магнума» также провалил задание, поскользнувшись на шкурке от съеденного агентом на лестнице банана и сломав себе ключицу об ступеньки этажом ниже.
Тогда Гендо решил действовать изощренней. Он подсыпал яд в старый кофейный автомат, которым любил пользоваться Кадзи. Но на этот раз спасение пришло со стороны самого автомата, капризного и склочного, отказавшегося наливать агенту кофе. Наверняка он приберег кофе для кого-то другого – яд затаился в глубинах механического чуда, ожидая своего часа.
Но командующий Икари впал в своеобразный раж. Внешне он оставался спокоен, но душу его тревожил тот факт, что Кадзи все еще ходит по земле, несмотря на все покушения. Мало того, он даже и не подозревает, что его хотят убить. Теперь для Гендо не осталось ничего, кроме этой цели, он был готов пожертвовать хоть всем персоналом NERV, только бы убить ненавистного агента.
Решив, что Кадзи не так бдителен, когда спит, Икари приказал запалить его дом среди ночи. Дом выгорел дотла, но, когда изрядно помятый Редзи появился на работе, разя наповал стойким запахом лавандовых духов, стало ясно, что он спал у Мисато.
Мысленно проклиная все и вся, но, сохраняя внешнее бесстрастие, Гендо отправил ловеласа в терминальную догму, чтобы тот не мешался, а сам принялся думать, как убить того, кого смерть забирать не хочет? К кому обратиться? Снайперы, солдаты, доктора, бандиты – все они оказались бесполезны. Лучшие из них. Никто не смог принести смерть Кадзи Редзи. Значит, остается только... Сама Смерть.
Воля Гендо была так чудовищно сильна, что сносила все инстанции сходу. Он действительно ненавидел Кадзи. Действительно жаждал его смерти. Жаждал так, что Смерть не смогла не откликнуться на его зов.
Решив, что ее положение позволяет, Смерть вошла в кабинет командующего без стука.
Она оказалась щуплой суховатой старушкой в пенсне. Длинные седые волосы изящно ниспадали на ее плечи, выбегая из-под черной шапочки с рюшечками, а одета она была в разноцветный вязаный свитер, плотные шаровары цвета хаки и галоши, больше на два размера. Сначала Гендо принял ее за уборщицу, но потом разглядел, что палка, которую Смерть держала в руке – вовсе не швабра, а рукоять косы, черное промасленное лезвие которой мрачно сверкало в полутемном кабинете. Женщина смутно напомнила командующему его покойную мамашу.
- Я представлял тебя несколько иначе. – Сообщил он, привставая.
- Все так говорят, - ответила Смерть с придыханием, подходя к собеседнику. Галоши отвратительно шаркали по дереву Сефирот.
- На самом деле твои представления обо мне не имеют значения.
Гендо решил поспорить, вспоминая обучение Рей:
- Не согласен. Ты – это то, как тебя представляют окружающие.
Смерть хотела засмеяться по-доброму, но вышло немного жутковато:
- Окружающие не имеют никакого значения. Они могут представлять меня женщиной, мужчиной, кошкой, летающим шариком, кем угодно, а я просто прихожу и забираю их жизни. Мне все равно, как меня представляют. В конечном счете, только истина имеет значение. Вы все умрете, а я буду забирать жизни ваших детей, а когда они умрут, я буду забирать ваших внуков. Это же не значит, что я зла. Я просто делаю свою работу.
- Много платят? – Поинтересовался Гендо.
Смерть замялась.
- Не будем об этом. Давай к делу. Вообще-то я редко прихожу к людям в истинном облике, но ты дал мне в свое время много работы, поэтому я могу сделать для тебя исключение.
- Послушай, - Гендо перегнулся через стол, - Прошу тебя, убей одного человека! Забери его жизнь или как ты это называешь... Мы не можем решить этот вопрос своими средствами.
Смерть оглядела его с хитрой искоркой в глазах.
- Его зовут Кадзи Редзи, - добавил командующий.
Женщина перехватила косу под мышку, вытащила из-за пазухи небольшой томик в черном переплете и стала листать его, послюнявив палец.
- Кадзи Кентаро, Кадзи Ицуки, - бормотала она, пробегая глазами список, - Кадзи Ибуко, гляди-ка, даже Кадзи Константин есть, - Смерть позволила себе усмехнуться, - а, вот и Кадзи Редзи…
Женщина умолкла, уставившись в книгу.
Минуту Гендо ждал, что она еще скажет, а затем не выдержал и поторопил ее:
- Ну что там?..
- Дата смерти Кадзи Редзи – шестое февраля 2053 года, - прочитала Смерть, - Я не буду забирать жизнь человека с такой хорошей кармой. Его прошлое воплощение – Ганди, да и все прочие были не менее добродетельны. Я не могу. А вот ты, Икари Гендо, каким-то чудом обманул меня. Твоя дата смерти обозначена 13 сентября 2000 года.
События развивались слишком быстро. Гендо стоял, как громом пораженный.
- Так и быть, за то, что ты сам призвал меня, я прощу тебе эти лишние пятнадцать лет. Насчет твоего следующего воплощения – поживем - увидим, - Смерть поправила пенсне, - скорее всего тебе суждено воплотиться в дочь Аски и Синдзи. Да будет так.
- Нет! – воскликнул Гендо.
- Да. – Улыбнулась Смерть, протянув руку, и тело командующего сползло по столу, выдавив из его легких последнее дыхание.
Где-то в терминальной догме Кадзи Редзи задумчиво почесал подбородок.
Черным-черно
У ангелов совсем нет чувства юмора. Дело даже не в том, как цинично они напирают на геофронт, а скорее в том, как безрадостно и глупо они умирают.
Взять того же Сахиила - ничего не нашел лучше, чем взорваться перед смертью, оставив в городе огромную раскаленную воронку. Разве же это праздник? Но Сахиил оказался просто Чарли Чаплином по сравнению с Маториилом, который просто издох, как таракан в ядовитом облаке дихлофоса. Появлению ангелов люди должны радоваться, дети - смеяться. А они прячутся по углам и дрожат от страха. Это не дело!
И Лелиил решил исправить положение.
Надо сказать, что быть тенью собственной тени чрезвычайно сложно. Трудно осознать свою сущность, когда она размазана в пространстве в виде лепешки толщиной всего несколько миллиметров. К тому же это не просто тень. Это - проход в некое пространство, которое, вобщем-то, не являлось внутренним пространством самого Лелиила. Трудно представить себе, каково это - быть проходом. Однако Лелиилу жить помогало лишь четкое осознание своей самости.
В то же время, понимая, что ползущая по земле тень серьезно напугает людей, ангел осознал также шарик, висящий над ним в десятке метров.
Это чертовски интересно - иметь форму шара и жужжать, как трансформаторная будка. У Лелиила не было ни ног, ни головы, ни конечностей, только сознание, поддерживающее его жизнь, да неизвестное пространство внутри.
Но если там пустота, почему бы не наполнить ее?
Близилось рождество – любимый праздник всех детей и многих взрослых. В Японии уже наступали по настоящему зимние холода – доходило до 20 градусов по Цельсию! Периодически даже шел снег из лепестков сакуры и радиоактивной пыли городов. Радость царила повсюду. Но каждый, будь то ребенок или взрослый, ждет к рождеству чуда, и Лелиил решил принести им это чудо.
Этот ангел воспринимал мир в монохромной гамме. Для него в черно-белых узорах крылось невероятное разнообразие оттенков, черно-белыми картинами с абстракциями он мог любоваться часами. Как-то раз, в детстве, когда он был чем-то вроде солнечного зайчика наоборот, он пробегал по одной из картинных галерей, где лицезрел шедевры Малевича. Всем его устраивал гениальный черный квадрат, кроме формы – Лелиил предпочитал все округлое. С тех пор минули десятки лет. Черный ангел вырос и лишь усилием воли держал себя в пределах нескольких километрах в диаметре, отдыхая в океане между островами Бермудского треугольника. Эта ежедневная работа отнимала у него практически все свободное время, поэтому нельзя сказать, чтобы Лелиил сильно скучал.
Добившись разрешения сверху на внеочередной выход к Токио-3, нарушив означенный сценарием порядок, он принялся за дело. Сначала могучим рвотным движением он выворотил весь хлам, скопившийся в море Дирака за годы его существования. Кажется, там еще были живые людишки, но Лелиил смирился с их гибелью.
«Для высшего блага», любил повторять он, когда приходилось идти на такие жертвы.
Затем ангел принялся собирать по всему миру украшения – исключительно черно-белые, ведь для него красный или синий цвет казались блеклыми и скучными. Он даже нашел где-то пару десятков Санта-Клаусов, накрошил дождя и конфетти и нагло проглотил целый еловый лес где-то в Сибири.
Когда все было готово, Лелиил затаился в японском море и в сочельник направился к Токио-3. Именно там, по его наблюдениям, находилось большинство непослушных детей в Японии.
«Никогда не понимал сказок про этого Ойе-Лукойе», - рассуждал он, «там всегда советовали быть послушными, чтобы видеть ночью разноцветный зонтик! Фи. Черный зонт куда интереснее. Ему не доставало только белых полос».
К разочарованию Лелиила, люди при его приближении разбежались по укрытиям. Конечно, трудно было их переубедить в том, что новый ангел не собирается взрываться и кого-то убивать.
Вскоре появились первые гости – три евангелиона в блеклых нарядах. Им было не сравниться с Евой-03, белоснежной красавицей, которую Лелиил поглотил заранее, чтобы развлечь гостей.
- Заходите, гости дорогие, - жужжал радостный шарик, - хо хо хо!
Одна из Ев – самая блеклая и безрадостная поприветствовала Лелиила салютом – это придало ему уверенности и он, переместив шарик поближе, начал расширяться, распахивая настежь двери своего дома. Вечеринка должна начаться! Расширившись, Лелиил забрал ее.
Маленький мальчик внутри кричал. «Иее! Иее!» - разобрал ангел и возрадовался. Непослушные детишки радуются! Да начнется праздник!
Две другие евы проворно отскочили. Глупые, они бежали от собственного счастья. Лелиил полностью высвободил свою самосознание, достигнув десяти километров в диаметре, и продолжал прикладывать силу к еще большему расширению.
Проходили часы. Лелиилу удалось увеличить радиус на километр, однако в основном поглощался всякий мусор и хлам. В какой-то момент ангел заметил в небе трассирующие следы самолетов, а затем осознал, что с радостным свистом в него влетают хлопушки фирмы N2. Фейерверк! Лелиил упустил этот момент, но люди все исправили. Прекрасно, праздничный фейерверк еще больше обрадует тех, кто не испугался и сейчас веселится…
Однако в этот миг Лелиил принял приказ сверху:
«ты получил критическое повреждение зпт следовательно зпт ты должен умереть тчк немедленно тчк» - говорилось в послании.
Ангел недоумевал. Он только начал собирать гостей на вечеринку, а ему уже приказывают умереть?!
Глубоко вздохнув и сузившись до обычного размера, Лелиил осознал себя громадной хлопушкой и выбросил в воздух над Токио-3 тонны черных листов конфетти, вперемешку с тем, что осталось на его вечеринке после взрыва петард, в том числе искореженную Еву-01. В городе воцарилась тишина, и лишь черные листы плавно оседали на землю, закруживаясь в замысловатом танце.
Тихая темная комната для релаксации сотрудников озарилась прямоугольником света – дверь плавно отъехала в сторону и на пороге появилась Мисато. Синдзи, уронив голову в ладони, мелко дрожал и всхлипывал.
- Послушай, - начала майор, тщательно подбирая слова, - Я понимаю, ты пережил потрясение. Чуть не погиб в этом чертовом пространстве. Но теперь все закончилось. Мы победили!
Мальчик повернулся к ней заплаканным лицом:
- Вы не понимаете! Там было так весело! Так хорошо! А вы... Вы убили всех Санта-Клаусов и всех оленей!.. Ну и что, что там было черным-черно... Зато там было... Там было...
И Синдзи разрыдался.
Первый эксперимент
Автомат, разливающий кофе, стоял в штабе NERV столько, сколько Рицко себя помнила. Еще когда она пришла на свой первый рабочий день в Gehirn, автомат уже был здесь, а до этого ее мать упоминала о нем в своих письмах.
Автомат звали Пеле. Он имел форму прямоугольного параллелепипеда.
Напрочь лишенный изящества, Пеле пытался компенсировать это пестрыми этикетками, разноцветными лампочками и завлекающими надписями на восьми языках мира. Наливая кофе, он деловито жужжал, словно ему не было дела до происходящих вокруг событий. Но Рицко, прихлебывая горячий кофе, любезно сваренный для нее Пеле, явственно ощущала, что автомат внимательно следит за ней.
- Да чтоб тебя, глупая железяка! - Мисато не смогла сдержать эмоций, когда ее последняя десятка пролетела через прорезь автомата, так и не заставив его зажужжать.
Майор с завистью покосилась на полную кружку подруги.
- Зря ты так с машинами, Мисато, - сказала Рицко, загадочно улыбнувшись, - у Пеле тоже есть характер.
В ответ на это автомат недовольно заурчал и плюнул заказанное Мисато кофе, забыв подставить под него чашку, прямо Кацураги на платье.
Майор бессильно рухнула на скамеечку:
- Кто создал это чудовище?..
- Кажется моя мать, - ответила Рицко, несколько смутившись.
- Она случайно не перенесла в него какую-нибудь часть своей личности?.. - Мисато посмотрела на Пеле и ей показалось, что тот ехидно смотрит в ответ. Рицко не смогла сдержать смеха:
- Наоко Акаги, как мать, Наоко Акаги, как ученый, Наоко Акаги, как женщина и...
Пеле издал звук, напоминающий хихиканье и выплюнул стаканчик прямо Мисато в голову.
- Наоко Акаги, как старая ведьма. - Заключила Рей, неслышно стоявшая за спиной майора.
Бабочка
Аске было плохо. Некоторые считают, что ее тошнило, но на самом деле она и сама не могла бы сказать, что именно было с ней не так. Просто она себя отвратительно чувствовала. Комплекс физических и психических проблем приблизил Аску к переломной грани – заставил ее потерять уверенность, чувствовать слабость и боль внизу живота, быть раздражительной и испытывать ненависть ко всему, что появлялось в поле зрения. Включая собственное отражение в зеркале.
Но больше всего, разумеется, Аску бесила Рей. Это послушное создание с синими волосами своей невозмутимостью выводила ее из себя моментально. Вокруг творится кромешный ад, люди гибнут, города рушатся, пилоты сходят с ума, а пай-девочка даже не шелохнется, пока ей не прикажут. И внутри у нее пусто, как у куклы! За все время, которое Аска была знакома с первым дитя, та ни разу не показывала никаких эмоций…
Второе дитя не страдало клаустрофобией. Даже в тесном пространстве лифта она всегда чувствовала себя комфортно. Но когда это пространство делила с ней Рей, Аске начинало казаться, что мир сжался до кубического микрона, где совершенно нечем дышать.
Чтобы ненароком кого-нибудь не убить, девочка уставилась на темную полосочку на стене лифта, однако вскоре поняла, что и та раздражает ее до покраснения в глазах. Две минуты… Две чертовых минуты в тесном мире, где нет никого, кроме нее и Аянами Рей.
- Тебе плохо? – безучастно спросила Рей.
Где-то в подсознании Аски раздался характерный шип подожженного Бикфордова шнура. Взрывная волна ударила пай-девочке в спину:
- Тебе же все равно! Зачем спрашивать, если тебе все равно! Тебе наплевать на все, ты просто послушная кукла в руках командующего! – Голос Аски начал срываться на крик. – Тебе говорят – ешь – ты поглощаешь пищу. Тебе говорят – купи мозги – ты идешь и покупаешь мозги! Если тебе скажут – убей себя – ты убьешь себя?!
- Да. – Тихо подтвердила Рей рикошетом от дверей лифта.
- Я так и думала, - в гневной речи Аски начали проскальзывать удовлетворенные нотки, - ты бесполезная заводная куколка!
Рей обернулась, ослепив второе дитя широкой неподдельной улыбкой на лице. Она смотрела добро и терпеливо, как Дед Мороз и, казалось, вот-вот засмеется. Аска отступила на шаг, не в силах вымолвить ни слова.
- Куколка – это промежуточный этап, - почти нежно произнесла Аянами, - гусеница оборачивается в кокон и пребывает в нем неподвижно, перерождаясь во что-то совершенно новое. Превращаясь в бабочку.
Двери лифта раскрылись, затопив лифт потоком яркого света, и Рей выпорхнула наружу, растворившись в белизне.
Боги
Нет смысла описывать весь кромешный ужас третьего удара. Крики людей, расстающихся с привычной телесной оболочкой, слились в одну песню, пронесшуюся над землей за несколько секунд. Гигантская фигура Лилит, выпученными глазами осматривающая гибнущий мир, заключенный в ее руках, белым исполином закрыла половину кроваво-красного неба. На ее исполинском лице застыла глупая улыбка.
Величайшее действо происходило мерно, как и положено всем планетарным событиям, но мелочным людям не удалось оценить красоту сего события – Лилит добирала остатки выживших за Адамом, возвращая мир в первозданный океан. Искореженная Ева-02 с горсткой трепещущего мяса внутри печально колыхалась на волнах среди обломков цивилизации. ЛСЛ медленно поглощала ее бренное тело. Заключенный в Евангелионе 01 мальчик уже, казалось, оглох от собственного крика и ослеп от яркого света, но в этот миг все закончилось – фигура Лилит начала терять свою форму, роняя части тела в океан, и Синдзи провалился во тьму.
Сперва она показалась ему спасением, но вскоре, придя в себя, мальчик пошевелился и начал оглядываться. В первую очередь, по всем канонам бульварной мистики, он задался вопросом – жив ли он или уже умер. Темнота вокруг была абсолютной, контактная капсула исчезла, и Синдзи обнаружил себя в пустом черном пространстве, которое аллегорично представляло его разум.
- Встань! – Властно повелел чей-то голос, и мальчик послушно поднялся, оборачиваясь. Он встретился глазами со старым японцем в очках и с бородой, который светился ровным белым светом и излучал тепло и доверие.
- Минуточку, - с сомнением произнес Синдзи, - что ты делаешь в моем разуме?
Японец поперхнулся:
- Почему ты решил, что это твой разум? Не стоит пологать, что ты единственный человек на земле, у которого черный пустующий разум.
- Тогда где мы и почему?
Старик поправил очки:
- Видишь ли, это, в некотором роде, рай.
- Рай? – Синдзи не смог скрыть некоторого изумления в голосе. – А я думал, что в раю поют ангелочки, все такое голубое с белым, облачка, золотые ворота с вензелями…
- Все вы так думаете! – Старик внезапно рассердился. – У всех у вас слишком стереотипное мышление! В этом мире все иначе! Поэтому я и решил построить свой рай, с блекджеком и шлюхами!
Синдзи судорожно огляделся:
- Тут нет ни того, ни другого, - заметил он.
- Это просто такое выражение, - Японец покачал головой, - не обращай внимания.
- Погоди-ка, - Синдзи поразила внезапная догадка, - если это рай, то ты – Бог?
- Ну, в некотором роде да, - скромно отозвался старик, - Но, видишь ли... Получилось так, что ты теперь тоже вроде как Бог, - продолжил он, нервно усмехнувшись.
Взгляд Синдзи недоуменно требовал продолжения речи. Бог откашлялся.
- Ты остался единственным выжившим на планете, после завершения комплементации. Это все равно, что пройти выживание в Кримсонлэнде, понимаешь?
- Смутно, - пробормотал мальчик.
- Короче! – Японец взмахнул рукой, будто ударив по невидимому столу. – Ты теперь можешь создать новый мир. Сейчас всех людей превратили в бульон, поэтому у тебя полная свобода творчества.
- То есть как, свой мир?.. – Обрадованно переспросил Синдзи.
- Ну да, - подтвердил Бог, достав блокнот и карандаш.
- Ну, - Синдзи призадумался, - Хочу, во-первых, много-много палаток с бесплатным мороженым. И сахарной ватой. И еще каруселей, качелей и горок повсюду. Все бесплатно!
Мальчик зашагал по раю кругами, заложив руки за спину.
- Хочу, чтобы небо было зеленое, а земля – фиолетовая. И чтобы она апплодировала моей игре на виолончели.
- Что за бред… - пробормотал Бог, кусая карандаш.
- И на всей земле, слышишь? На всей планете! Был только я и девушка! Только мы вдвоем!
- О, а вот это хорошая идея, - кивнул Бог, стенографируя, - А какую девушку хочешь?
- Рей… - мечтательно протянул Синдзи, уставившись куда-то в верхнюю часть рая.
Старик нахмурился:
- Рей, говоришь?
- Ну да, - кивнул мальчик, - она же классная девчонка!
- Вот именно, - процедил Бог и карандаш в его руке внезапно сломался пополам, - а мне ты кого оставил? Аску? Да она мне весь рай разнесет! Думай своей головой!
- Но ты сказал… - Начал Синдзи.
- Нет, ладно, мне надоел этот спектакль! – Старик действительно разозлился. – Проваливай, недоносок! И Рей я беру себе!
Это прозвучало, как резкий стук захлопывемой двери.
Тишина схлынула, а с ней и чернота рая – первую заполнил шум океана, где-то поблизости, а вторую – красное, изумительно красивое небо, за созершанием которого Синдзи провел пару минут. Потом он медленно повернул голову и увидел распростертую на земле рядом с ним Аску – ее волосы разметались по песку, зрачки под закрытыми веками не шевелились, а дыхание в такт накатывающимся волнам прибоя казалось осязаемым – грудь девушки мерно вздымалась и опускалась, разнося по ее телу живительный кислород. Внезапно, вспомнив слова Бога, Синдзи разъярился и бросился на девушку – перекинув ногу через ее тело, он сжал дрожащими пальцами ее хрупкую шею с остервенением подростка, оскорбленного в лучших чувствах. Аска распахнула глаза и встретилась с мальчиком взглядом. Дыхание прекратилось, грудь девушки не шевелилась, и в ее глазах Синдзи отчетливо видел, как медленно погибают нейроны в ее гениальном мозгу, не получив необходимой порции кислорода – с каждой секундой взгляд Аски стекленел, теряя остатки разума. Она протянула руку и провела по щеке мальчика нежными пальцами, словно прощаясь. Синдзи никогда не видел такого смирения и не ожидал ничего подобного от Аски.
«А что», - подумал он, разжав пальцы «Аска тоже сойдет».
Разум мгновенно вернулся во взгляд девушки.
- Боже мой, - прошептала она, - И по щеке ее скатилась непрошенная слеза.
- Нет, я не Бог, - сказал Сидзи, поглядев куда-то наверх, -
Мальчик слез с Аски и сел рядом, поглаживая ее живот, словно извиняясь перед ним за то, что так бесцеремонно на него сел.
- Ты красивая, - задумчиво произнес он, и Аска улыбнулась в ответ.
