Kaiten   

 ПОСЛЕДНИЙ ГЕРОЙ ТАКТИЧЕСКОГО ШПИОНСКОГО БОЕВИКА

    - Убили, значит, президента-то нашего, - заметила Наташа Романенко, закуривая очередную сигарету.
    - Какого именно президента, Наташ? – переспросил Снейк, - Украинского что ли? Так меня это совершенно не удивляет…
    В камине весело потрескивали дрова, наполняя комнату благотворным теплом. Снейк сидел на табуретке и растирал колени некой вонючей мазью из тюбика с надписью крупным шрифтом: "создано на основе нанотехнологий". В последнее время, в связи с ускоренным старением, на него свалился целый букет обычных старческих недугов, из которых ревматизм был, пожалуй, самым безобидным.
    Сценой этого занимательного действия и разговора стал маленький бревенчатый домик где-то на Аляске, в богом и людьми забытом захолустье. Снейк проживал и иногда сожительствовал там со своей экономкой Наташей Романенко, наслаждаясь покоем и тишиной, нарушаемой лишь ревом снежных бурь, воем волков по ночам и грохотом сходящих снежных лавин.
    - Нет, Снейк, американского президента, - уточнила Наташа, - Президента Соединенных Штатов, оплота демократии и всего такого.
    - Ах, вот оно что… - протянул Снейк, - Надо же, как его угораздило. Я в свое время знавал двух американских президентов. Один, по фамилии Джонсон, поначалу казался приличным человеком. А потом пошел по скользкой дорожке, связался с дурной компанией и ни к чему хорошему это не привело. Второй же, Джордж Сирс, был тот еще фрукт. Мало того, что он оказался моим клонированным братом и латентным анархистом, так он еще пролез на пост президента в обход Конституции, где английским по белому сказано, что на эту должность положено избираться не раньше, чем стукнет 35 лет. Но выглядел-то он на все 50, а документов у него спросить не догадались, да и неудобно – президент все-таки. Потом он устроил что-то вроде маленькой революции с большими последствиями, так что пришлось вмешаться мне… После этого Сирс долго не протянул, только я-то в данном случае невиновен, как младенец, можешь мне поверить. В общем, ни того ни другого ничуточки не жалко. Только ты, Наташа, видать, имела в виду кого-то другого, потому что эти двое давно двинули кони, и я сомневаюсь, что ты удосужилась сообщить мне об этом только сейчас.
    - Все ты путаешь, Снейк, - ответила Наташа, - Убили нынешнего президента Фишборна, второго чернокожего президента за американскую историю. И второго киноактера, ставшего президентом, за тот же период. По всем каналам передавали же!
    - А я телевизор не смотрю, - отрезал Снейк, - Знаешь, почему? А там вранье одно передают. И политикой я не интересуюсь. Политика – грязное дело, и связываться с ним себе дороже выйдет, увидишь. А вот со "вторым" любопытная штука получается. Никто никогда не помнит вторых, будь они хоть черные, хоть малиновые в крапинку. Вот взять, к примеру, историю космонавтики. Известный факт, что первой в космос полетела Босс. А кто, скажите на милость, помнит второго космонавта? Хотя его подвиг и значимость ничуть не меньше.
    - Эээ… ты не о Юрии Гагарине случайно говоришь, Снейк?
    - Ну ладно, неудачный пример выбрал. А как насчет Нагасаки? Все знают о Хиросиме, но кто вспоминает Нагасаки? Так же и со вторым черным президентом. Будь он даже гениальным и выдающимся главой государства, никто о нем и не вспомнит, просто потому, что ему не повезло оказаться вторым. Так ты говоришь, его убили? И кто же учинил такое злодейство?
    - Говорят, происки исламских фундаменталистов. Мол, месть за невинно убиенного Бен Ладена…
    - Опять этот Бен Ладен, будь он неладен, - вздохнул Снейк, - А я уверен, что не все так просто. Бьюсь об заклад, все эти разговорчики про арабов – очередной повод для очередного вторжения в какую-нибудь нефтеносную страну, если таковые еще остались. А на самом-то деле, подоплека событий может быть совсем иной. Помнится, в 1963-м в Далласе тоже все списали на стрелка-одиночку, а на самом-то деле американские спецслужбы… Впрочем, тебе это не интересно, это было давно и неправда. Но каждый раз, когда что-нибудь случается – ищи поблизости "человека в черном" – не ошибешься.
    Неожиданно размышления Снейка прервала трель телефонного звонка. Снейк вздрогнул и затравленно огляделся. Вы, наверное, удивитесь – откуда в аляскинской глуши, да еще в доме с печным отоплением телефон, но, во-первых, это все-таки Соединенные Штаты, а не сибирская тайга, а во-вторых, сотовую связь никто не отменял, несмотря на относительный успех "Мобильника" Стивена Кинга.
    Наташа со сконфуженным видом извлекла мобильный телефон из кармана.
    - Наташ, я же просил, никаких телефонов, никаких айподов. Ничего такого, что позволило бы вычислить местонахождение владельца.
    - Да он же был выключен! – воскликнула Наташа, вглядываясь в экран, - Номер не определен…
    Телефон продолжал настойчиво трезвонить.
    - Ты не знаешь этих людей, - проговорил Снейк, - Они способны найти человека даже в заднице у дьявола. Что им такая мелочь, как выключенный телефон? Правда, когда мне приспичило однажды узнать частоту кодека – хрен кто помог, пришлось самому наугад перебирать. Может, соблаговолишь, наконец, ответить? Они же все равно не отвяжутся.
    - Алло? – сказала Наташа, поднеся телефон к уху, - Кто это? Вам кого? Снейка?
    Снейк отчаянно замахал руками, затем красноречиво провел ребром ладони по горлу. Подойдя к окну, он отдернул занавеску и выглянул наружу, но кроме снежного вихря ничего не увидел.
    - А его… эээ… нет дома, - неубедительно соврала Наташа, - Пошел в лес, эээ… поохотиться. На енотов. Нет, не сказал когда вернется. Полковник, это вы что ли? Не узнала – богатым будете. Что? Да, я ему передам.
    Снейк облегченно вздохнул и поднял большой палец.
    - Полковник просил передать, чтобы ты, Снейк, не валял дурака, - сказала Наташа, - Он говорит, что видит тебя в окне.
    - Что?! Да там такой буран, что в двух шагах ничего не видно! – возмутился Снейк, тыча уже поднятым большим пальцем в окно – при его атеросклерозе лишние движения следовало экономить.
    - Странно, а за другим окном ясно, - ответила Наташа, указывая на окошко в противоположной стене хижины.
    Снейк, хрустя суставами, подковылял к двери и возмущенно распахнул ее. Его обдало снежным вихрем, поднятым бесшумно зависшим перед домом черным вертолетом зловещего вида.
    - Я так и знал, что рано или поздно вы появитесь здесь, полковник! – прокричал Снейк, грозя вертолету кулаком, и закашлялся от натуги.
    - Извини, Снейк, не нашел другого способа повидать старого боевого товарища! – донесся с небес голос полковника Кэмпбелла.
    Вертолет пошел на посадку.

    - А неплохо ты тут устроился, Снейк, - заметил полковник Рой Кэмпбелл, входя вслед за хозяином в хижину, - Все-таки выбил себе пенсию по старости?
    - Из этих буквоедов выбьешь, как же, - хмуро отозвался Снейк, - Говорят – без бумажки ты какашка. А бумажек этих я сроду не видел; все, наверное, у вас в секретных архивах похоронено. Лаек развожу, тем и зарабатываю на хлеб с маслом. Вам, часом, собачка не нужна? Недорого.
    - Не сейчас, - отмахнулся полковник, - Я к тебе вот по какому вопросу…
    - Кстати, полковник, вы напрасно ходите в такую погоду без галош, - проворчал Снейк, - Во-первых, вы простудитесь, но на это мне наплевать. А во-вторых, вы наследите мне на ковре.
    - У нас нет ковра, - напомнила Наташа.
    - Неважно. А если бы у нас был ковер? Как говорил полковник Курц, царство ему небесное: "если – это самое главное слово в жизни". Может, глотнем чего-нибудь согревающего, а? Чертовски холодная зима в этом году.
    - Нет, спасибо, - нетерпеливо ответил Кэмпбелл, - Так вот, насчет…
    - Я имел в виду – нет ли у вас с собой чего-нибудь выпить? – пояснил Снейк, старательно оттягивая момент, когда придется выслушивать причины столь несвоевременного визита бывшего командира, - В этой глуши приличную выпивку днем с огнем не сыщешь. Местные пьют самогон из мухоморов и еловых шишек, но у меня и без него изжога.
    - Может, я все-таки перейду к делу? – раздраженно осведомился полковник Кэмпбелл, - Судьба всего мира поставлена на карту, а мы тут болтаем о самогоне из мухоморов. Наташа, я ценю твою помощь во время предшествующих операций, но не могла бы ты оставить нас наедине?
    - Мне что – на крылечке покурить пока вы будете свои дела перетирать? – воспротивилась Наташа, - Не май месяц, между прочим. На улице минус 30 по Цельсию, а по Фаренгейту и того холоднее.
    - Ладно, оставайся, - вздохнул Кэмпбелл, - Но я тебя серьезно прошу – никаких больше книжек в стиле "Во тьме Шадоу Мозес". Мне из-за той-то в Пентагоне всю плешь проели. Все, что я скажу, не должно покинуть пределы этой комнаты. Это вопрос национальной безопасности!
    - Заметано, - согласилась Наташа, закуривая сигарету.
    - Только ты можешь нам помочь, Снейк, - пафосно продолжил Кэмпбелл.
    Снейк попытался деликатно кашлянуть, но приступ подступившего настоящего кашля от табачного дыма заставил его согнуться пополам.
    - Считаю… кхе.. своим долгом… кхе… предупредить, - наконец удалось ему произнести, - что вы зря проделали столь долгий путь, полковник. Не могу я вам ничем помочь. Я больше не имею ни желания, ни возможности решать вопросы национальной безопасности. Я старый больной человек, так что вам придется поискать другого героя.
    - Все герои, кого я знал, либо в тюрьме, либо в могиле. Причем многие – твоими стараниями, - напомнил Кэмпбелл.
    - Ну, так вытащите кого-нибудь из тюряги и вкатите ему лошадиную порцию медленно действующего яда для страховки. В "Побеге из Нью-Йорка" прокатило же.
    - Увы, Снейк. Ты же знаешь, что делают в тюрьме с такими, как ты. Мы не можем рисковать, посылая на самоубийственное задание пи… ну, то есть лицо неопределенной сексуальной ориентации. Нас же общество защиты прав геев со свету сживет, если узнает. Все стало так сложно, Снейк. В старые добрые времена можно было просто рявкнуть на новобранца: "Иди и взорви нахрен этот гребаный "Метал Гир!" не интересуясь при этом его ориентацией или мнением относительно шансов на выживание.
    - Да, чертовски жаль, что эти старые добрые времена давно миновали, - быстро вставил Снейк.
    - Может, ты хотя бы выслушаешь меня, прежде чем наотрез отказываться? – умоляющим тоном произнес полковник.
    - Ну ладно, чего уж там, - смягчился Снейк, - Бухтите дальше.
    Кэмпбелл глубоко вздохнул и приступил к рассказу.
    - Как ты, наверное, уже знаешь из новостей, президент Фишборн был убит в результате теракта, осуществленного одиночкой-смертником. Ответственность за это уже взяли на себя сразу три исламистских движения и организации, и, надеюсь, они передерутся между собой, отстаивая свою причастность.
    - Вы забыли в нужном месте сделать вот так, - Снейк изобразил кавычки, согнув указательный и средний пальцы на обеих руках, хотя это далось ему нелегко, - Мне вы можете не скармливать то же дерьмо, что льется с экранов и страниц газет.
    - Да, ты прав в том, что версия для средств массовой информации несколько расходится с реальным положением дел, но ты даже не представляешь себе насколько.
    - Позвольте я угадаю. Президента хватил кондрашка, когда он в чем мать родила гонялся за пожилой секретаршей по Овальному кабинету Белого дома? Неудивительно, он был такой толстый. Главные проблемы этой страны – фастфуд и ожирение, а терроризм – это так, мелочи жизни…
    - Нет, Снейк, - в очередной раз вздохнув, сказал Кэмпбелл, - Проблема как раз в том, что президент вообще не умер.
    - Не умер?
    - Да. На самом деле, во время неофициального визита на один секретный военный объект он был захвачен в заложники.
    - Захвачен в заложники?
    - Вижу, тебе так и не удалось избавиться от этой привычки повторять последнюю фразу собеседника с вопросительной интонацией.
    - Интонацией…? Тьфу! Извините, полковник, это уже не привычка, а старческий маразм, - сказал Снейк, - Так я не пойму, если президент жив, то с чего вся эта шумиха из-за его гибели? И почему живой президент большая проблема, чем мертвый?
    - Смерть президента была инсценирована спецслужбами, - объяснил Кэмпбелл.
    - Ага! Что я говорил? – Снейк торжествующе переглянулся с Наташей, - И зачем же это им понадобилось?
    - Ты же слышал о преемственности власти, Снейк?
    - Это когда после коварного убийства короля его брат женится на королеве и восходит на престол, а малолетний принц остается с носом и вынашивает план мести, притворяясь сумасшедшим?
    - Гм… не совсем так. Хотя что-то в этом есть... Когда все закончится, напомни мне, что случаи естественной смерти среди членов королевских семей требуют более тщательного расследования. Но сейчас я имел в виду принцип преемственности власти, по которому в случае смерти или недееспособности президента Соединенных Штатов верховная власть в стране переходит к вице-президенту. Страна не должна ни на миг оставаться без руководства, особенно, если она стоит на грани Третьей Мировой войны.
    - Войны?! – воскликнул Снейк, - Эээ… я хотел сказать – о чем вы, полковник?
    - В 1957-м году весь цивилизованный мир потрясла страшная новость, пришедшая из Советского Союза, - продолжал Кэмпбелл, - Я помню как я, сопливый пацан, сидел с друзьями в кинотеатре, и вдруг фильм остановили, зажегся свет, и человек, вышедший на сцену перед экраном, гробовым голосом объявил: "Русские только что запустили в космос искусственный аппарат! Они назвали его Sputnik!" Тебя, Снейк, тогда еще и в проекте не было, так что тебе трудно осознать всю полноту страха и отчаяния, овладевшими моим разумом. Весь мир перевернулся у меня перед глазами. В тот день началась космическая гонка вооружений, а сегодня она выходит на финишную прямую!
    - Стоп, полковник! – вмешалась Наташа, - Я вас, конечно, уважаю, но давайте-ка не будем заниматься подменой понятий и злобными империалистическими нападками на Советский Союз. Наша космическая программа, в отличие от ваших "Звездных войн", всегда была исключительно миролюбивая. А первый искусственный спутник Земли не представлял никакой угрозы и мог только делать "пи-пи-пи".
    - Молчи, женщина! – гаркнул, потрясая кулаком, полковник Кэмпбелл, - Конечный продукт этой вашей миролюбивой космической программы, начавшейся со Sputnik'a, дамокловым мечом навис сейчас над нашими головами! А наш президент, возможно, станет первой жертвой ядерного холокоста!
    - Что вы имеете в виду, полковник?
    - Оружие Судного Дня взведено и нацелено, - всхлипнул Кэмпбелл, - И уже слышен стук копыт четырех всадников Апокалипсиса…
    - Какое еще оружие?! – рявкнул в ответ Снейк, - Какие на хрен всадники?! Вы можете изъясняться нормально, полковник? Без этих ваших иносказаний и метафор.
    Кэмпбелл взял себя в руки и кивнул.
    - Наблюдатели из NASA докладывают: над территорией Соединенных Штатов на геостационарной орбите с недавних пор находится некий искусственный объект, на борту которого смутно различимая и совершенно неприличная надпись кириллицей. Мы имеем основания полагать, что это не просто какой-то там спутник-шпион, а русская орбитальная платформа, вооруженная ядерными ракетами. И ее намерения не оставляют сомнений.
    - "Метал Гир"… - потрясенно прошептал Снейк, - Не может быть…
    - Еще как может. Это идеальный, совершенный "Метал Гир", прототип которого был запущен еще в 1957-м году. Сферический "Метал Гир" в вакууме!
    На несколько секунд воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине и одышкой Снейка.
    - Но… позвольте, - произнесла, наконец, Наташа, - Даже если то, что вы говорите, правда – зачем русским размещать над США орбитальную ракетную платформу и угрожать ядерной войной? Они не могут не понимать, чем все это кончится. Ведь давным-давно известно, что тотальное ядерное столкновение может привести только к столь же тотальному уничтожению воюющих, а возможно и всей планеты. Концепцию взаимного уничтожения еще никто не отменял.
    - Ты забываешь о другой концепции времен "холодной войны", - вздохнул Кэмпбелл, - Концепции первого удара.
    - Но она не состоятельна! – запротестовала Наташа, - Каков бы ни был первый удар – другая сторона все равно успеет ответить прежде, чем ракеты поразят цель. Впрочем, если ракеты уже на орбите, да еще над территорией США… Господи, полковник, какое у них подлетное время?! Надо срочно сделать расчеты!
    - Все уже рассчитано до нас, - ответил Кэмпбелл, - причем людьми, поумнее всех присутствующих, вместе взятых. Чтобы получить сообщение об атаке, инициировать процедуру нанесения ответного ядерного удара – связаться с командованием ракетных войск, военно-воздушных сил и флота, подтвердить свои полномочия и сверить коды запуска президенту нужно минимум шесть минут. Еще три минуты нужно на то, чтобы приказы прошли от командования к ракетным базам, аэродромам и стратегическим подводным лодкам. Подлетное время ядерных ракет с орбитальной платформы до наиболее удаленных американских баз, военных объектов и крупных городов составляет всего одиннадцать минут.
    - Вроде, успеваем, - заметил Снейк, - И теперь я понял, зачем русским надо было похищать президента, и почему спецслужбы так поспешно инсценировали его гибель. Можете не затрудняться с объяснениями. Все кусочки головоломки теперь на месте. Но, поскольку все полномочия перешли к вице-президенту, план первого удара провалился, разве не так?
    - Не так, Снейк, - ответил Кэмпбелл.
    - Но… как же расчеты времени? – спросила Наташа.
    - Вы не учитываете человеческий фактор, - горестно молвил полковник, - Вице-президент – заика!
    - Знают ли об этом русские?!
    - Могут и не знать. Ты же не знал. Вице-президент всегда избегал публичных выступлений и общения с прессой. Все его немногочисленные речи были записаны заранее и подкорректированы в звуковом редакторе. Русские не могут быть ни в чем уверены – и это единственная причина, по которой ракеты еще не падают на наши головы. Но через три часа их сомнения развеются, и тогда… да поможет нам бог.
    - А что будет через три часа? – спросил Снейк.
    - Вице-президенту придется произнести речь – обратиться в прямом эфире к нации, в связи с тем, что он принимает на себя полномочия президента. И если при других обстоятельствах он бы просто опозорился на всю страну как никудышный оратор, в данном случае его речь станет поминальной молитвой для Америки.
    - Ну что ж, - сказал Снейк, - Все это, безусловно, очень тревожные и неприятные известия, но я искренне не понимаю, какова моя роль в этом?
    - У миссии две основные цели. Ты должен спасти президента и уничтожить "Метал Гир", - ответил Кэмпбелл, - В общем, все как обычно – тебе не привыкать.
    - Я думал, что это у меня тут маразм, - сказал Снейк, - Вы в своем уме, полковник? Из меня уже песок сыплется, хоть дорожки вокруг дома прокладывай. Я того и гляди коньки отброшу…
    - Настоящие герои не умирают, Снейк, - успокоил его Кэмпбелл, - Они просто так пахнут.
    - Это вы мне говорите, полковник? Да мой запах уже практически осязаемый. Не могу я, понимаете?! Не-мо-гу! У меня ноги отнимаются, спина не сгибается, а перед глазами столько мошек, что будь они настоящими – я бы открыл магазин рыболовной приманки.
    - А как же угроза ядерной войны, Снейк?
    - Ну, а что угроза войны? Бомбу на Хиросиму сбросили без моего участия…
    - Никто не помнит Нагасаки, - удачно ввернула Наташа.
    - …и Карибский кризис без меня как-то рассосался. И когда тот паренек из Колорадо едва не свел с ума компьютер NORAD, думая, что играет в видеоигру – меня там и рядом не было. Так что как-нибудь выкрутитесь, как еврейский младенец с поперечным положением в утробе. А моя хата с краю.
    - Ядерные ракеты не различают – чьи хаты с краю, а чьи нет, - напомнил Кэмпбелл.
    - Ничего, отсидимся в глуши. У нас тут бомбить нечего.
    Кэмпбелл на минуту задумался.
    - К чему еще в твоей душе я могу воззвать, Снейк? – сделал он последнюю попытку достучаться до Снейка, - К каким чувствам? К каким образам? Ты помнишь Аламо? Нет? Жаль. А Перл-Харбор? Статуя Свободы? Белоголовый орлан? Микки Маус?! Представь, как гордо реет звездно-полосатый флаг над колыбелью свободы и демократии. Вспомни шоу Опры Уинфри. Подумай о свежеиспеченном яблочном пироге – все это отнимет у тебя война, если ты не поможешь нам.
    - А всему этому цена – дерьмо! – отрезал Снейк, и громко пукнул, словно ставя точку в данном вопросе.
    Полковник ошарашено замолк, дыша через рот. Наташа привычным движением приоткрыла форточку.
    - Эээ… прошу прощения, полковник, - сказала она.
    - Да ничего, все нормально. Но, честно говоря, если бы не извинилась – я бы подумал на Снейка. Подобное завершение разговора вполне в его духе. Ешь больше овощей, Наташа. Ну, а мне пора. Меня ждут в Пентагоне. Снейк, если все же передумаешь…
    Снейк покачал головой.

    - Ты, наверное, презираешь меня, Наташа? – произнес Снейк, когда за окном улеглись последние снежинки, поднятые винтом черного вертолета, - За то, что я струсил и отказался. Не могу тебя за это винить…
    - Ну что ты, Снейк?! – возмутилась Наташа, всплеснув руками, - Как можно? О какой трусости ты говоришь? Прекрати сейчас же. С твоим-то ревматизмом не то что спецоперация, поход в сортир – невыполнимая миссия. Хотела бы я посмотреть на того, кто посмеет упрекнуть тебя, после того, как ты столько раз рисковал жизнью и спасал мир. После того, как ты все отдал этой стране. Ты уже сделал все, что в твоих силах. Все, что от тебя зависит. А теперь, как сказал бы Гомер Симпсон – "пусть кто-нибудь другой".
    Снейк задумчиво поскреб в затылке, чувствуя, как от этих манипуляций усиленно выпадают седые волосы. Но стоит ли жалеть о волосах, когда на кону голова? Причем не только его, но и Наташина, и полковника Кэмпбелла, и миллионов незнакомых ему лично американцев. Его и без того изношенное сердце разрывалось от отчаяния и осознания собственного бессилия, несмотря на все доводы разума.
    - Симпсон, говоришь? – пробормотал Снейк, - Угу, помню. Стереотипный такой глава стереотипной американской семейки из мультика… Типичная американская мечта – двухэтажный домик, непыльная работа, жена-красавица, двое милых детишек…
    - Трое, - напомнила Наташа, - Гомер тоже постоянно забывает про Мэгги.
    Это "тоже" стало последней каплей.
    - Да, возможно, Гомер Симпсон способен забыть, сколько у него детей… Может быть, он послал бы к черту это задание и с чистой совестью уселся бы на диване перед телевизором обжираться пончиками. Но я не Гомер Симпсон, черт подери! – воскликнул Снейк, - Разве я толстый и тупой болван – дерзкая насмешка над американским образом жизни? Разве у меня нет сердца и души, словно у персонажа какой-нибудь гребаной видеоигры?
    Снейк попытался резво вскочить на ноги, но что-то хрустнуло у него в коленках, и он едва не рухнул на пол. Наташа поддержала его и помогла опуститься на табуретку.
    - Чертов ревматизм! – с досадой сказал Снейк, - Вот что, Наташ, загляни-ка в кладовку. Помнится, я видел там пару костылей и инвалидную коляску, оставшиеся от прежнего хозяина этой хибары.
    - Что ты собираешься делать, Снейк?! – воскликнула Наташа.
    - Как что? Я отправляюсь спасать президента, страну и весь мир. А на обратном пути слетаю в космос и спихну оттуда этот вшивый сферический "Метал Гир", если русские сами его не уберут подобру-поздорову! Я им всем покажу, что меня еще рано списывать в запас!
    - Но ты не можешь, Снейк! Тебя же убьют!
    Снейк встретился взглядом с Наташей, и она увидела, как в его полузатянутых катарактой глазах вновь загорелись задорные огоньки. Спина Снейка распрямилась, руки перестали дрожать.
    - Когда-нибудь мы все умрем, - нравоучительно сказал Снейк, - Когда-нибудь… но только не сегодня!