---

B.E.S.

    Другая сторона-6
    Новый старый мир

Глава 1

    12 сентября 2007 года. Претория. Школа. Урок рисования. Миссис Кингси – пожилая, но всё ещё красивая женщина с когда-то чёрными, а ныне серебристыми волосами, собранными в пучок, прохаживалась между рядами парт, поглядывая на работы учеников. Задано было нарисовать кого-нибудь из членов семьи или из друзей. Дети рисовали мам или пап, некоторые братьев или сестёр, кое-кто бабушек и дедушек. Один мальчик даже изобразил свою кошку. А может, собаку – разобрать было трудно, всё-таки семилетнему ребёнку ещё далеко до Рембрандта. Конечно, мастерство в данном случае не имело значения. Миссис Кингси все рисунки казались замечательными и трогательными, однако один привлёк её особое внимание.
    -Ной, кто это?- учительница провела ладонью по светлым кучерявым волосам школьника. –Неужели твоя мама?
    -Нет,- кареглазый мальчик, оторвавшись от рисунка, замотал головой.
    -Сестра?
    -Нет.
    -Кто же?
    Ной пожал плечами и протянул:
    -Я не знаю кто. Просто выдумал.
    Миссис Кингси улыбнулась. У ребёнка развита фантазия, это хорошо.
    -А почему у неё синие волосы?
    Ной совсем по-детски развёл руками:
    -Разве так не красивее?
    Учительница засмеялась.
    -Красивее. Только людей с такими волосами не бывает.
    -Бывает,- неожиданно твёрдо и уверенно возразил ученик, потом повторил немного тише: -Бывает.
    Миссис Кингси вновь посмотрела на сделанный цветными карандашами рисунок. Человечек во весь лист - девочка в жёлтом платье, с плохо прорисованными руками и ногами, лицом а-ля «точка-точка-запятая» и голубыми волосами, не доходящими до плеч.
    -Миссис Кингси, а бывают красные глаза?- вдруг спросил мальчик.
    -Нет, Ной. Красных глаз точно не бывает.
    Ребёнок посопел, поболтал ногами, после чего изрёк:
    -У кого-то бывает,- с этими словами он достал из пенала пунцовый карандаш и раскрасил им глаза нарисованной девочки.
    Миссис Кингси не стала спорить. Пусть малыш фантазирует, тренирует воображение.
    -А как её зовут?
    Женщина полагала, что вопрос вызовет у ученика затруднение. Однако к её огромному удивлению мальчик ответил сразу, не раздумывая:
    -Рэй.
    -Рэй? Но это ведь мужское имя… Хотя, иногда, очень редко, его дают и девочкам.- Миссис Кингси опять погладила Ноя по голове.
    Соседняя парта была свободна, точнее, казалась незанятой. На самом же деле она отнюдь не пустовала. Просто сидящих на ней двоих никто не мог видеть и слышать.
    -Всё-таки странно быть старше собственного отца,- вздохнул Адам.
    -Не страннее, чем быть старше своей матери,- вздохнула Надя.

Глава 2

    Быть психологом в детском саду – работа не самая тяжёлая, но и отнюдь не лёгкая, особенно когда дело доходит до бесед с родителями воспитанников.
    -Госпожа Икари, я хочу поговорить о ваших дочерях. О них обеих.
    Юи удивлённо посмотрела на симпатичную девушку, сидящую напротив неё, за большим письменным столом.
    -Разве и у Рэй какие-то проблемы?
    -Нет-нет.- Мико замолчала, обмозговывая своё следующее высказывание. Кто бы мог подумать, что быть детским психологом так сложно. Господи, ей только двадцать три года, она сама ещё ребёнок. Ладно, насчёт ребёнка это, конечно, не совсем правда. Хотя Мико пока помнила, каково это – быть не взрослым, наверное, оттого и выбрала детскую психологию своей специализацией. –У Рэй всё нормально,- наконец протянула девушка. - Даже слишком.
    -Что вы хотите сказать?- Юи поинтересовалась исключительно для приличия, прекрасно понимая, к чему клонит психолог.
    Впрочем, Мико тоже была весьма догадлива:
    -Полагаю, вы прекрасно понимаете, о чём я. Ваша дочь –я сейчас имею в виду Рэй- слишком уж спокойна. Разумеется, у любого человека свои особенности, каждый характер индивидуален. И всё же мне кажется, что столь тихое, я бы даже сказала, пассивное поведение, как у Рэй, нетипично для ребёнка. Она может по часу молчать, смотря в одну точку. Не помню, чтобы она когда-нибудь повышала голос. И в общении с остальными детьми у неё тоже трудности.
    Юи, со спокойной улыбкой выслушав психолога, произнесла:
    -Я понимаю ваше недоумение. Мне и самой раньше казалось, что с Рэй что-то не так. Однако, поверьте, она совершенно нормальный ребёнок, может быть, немного замкнутый но всё же. Ей лишь нужно время. Рэй из тех, у кого возникают трудности с общением в начале знакомства. Потом она осваивается и прекрасно чувствует себя в коллективе. В предыдущем детском саду было то же самое.
    Мико покачала головой.
    -Что ж, тогда, наверное, всё в порядке. Знаете, у вас очень смышлёные дети. Все трое.
    Юи засияла. Приятно, когда хвалят твоих чад. Мико продолжала:
    -Девочки вообще умницы. Уже одно то, что их собираются принять в школу на год раньше, говорит о многом. Вы, должно быть, немало с ними занимаетесь.
    Юи застенчиво опустила глаза.
    -Вовсе нет. У меня недостаточно свободного времени. Я по горло занята на работе. Хотите верьте, хотите нет, но Рэй и Алиса освоили чтение и простейшую математику самостоятельно. И я решила, раз уж они всё равно овладели азами, то пусть в следующем году идут в школу вместе со старшим братом. Они сами попросились. Рэй и Алиса так привязаны к Шинджи. Наверное, это отчасти потому, что девочки никогда не знали отца.- Юи замолчала.
    Мико решила отвлечь женщину от неприятных мыслей.
    -Ваш сын тоже весьма способный ребёнок. Вот если бы он употреблял свой потенциал на что-то полезное, а не на глупые выходки. Конечно, дети на то они и дети.- Мико вздохнула. –Но… Муравьи в шкафу у одногруппника, клей на стуле воспитательницы, живые лягушки в общей хлебнице, я уже и не вспоминаю про кнопки на сиденьях. И всё это за текущую неделю, а она ведь ещё не закончилась. Госпожа Икари, у вас на редкость непоседливый и проказливый сын.
    Юи виновато улыбнулась и развела руками.
    -Я прошу прощения за его поведение. Я обязательно поговорю с сыном.- Тут женщина усмехнулась. –Хотя я делала это сотню раз. Сомневаюсь, что сто первая попытка окажет на Шинджи иное воздействие. Между нами говоря, я даже рада, что мой мальчик такой шалопай. Это лучше чем быть тихим, замкнутым и забитым. Я ведь права?
    Мико заколебалась:
    -В психологии есть разные точки зрения по этому поводу. Но моё личное мнение, пожалуй, схоже с вашим. В конце концов, я же попросила вас прийти, чтобы поговорить главным образом не о Шинджи, а об Алисе. Кстати, можно спросить, почему вы дали дочери столь необычное, не японское имя?
    О, этот вопрос Юи задавали постоянно, и ей уже до зубного скрежета надоело отвечать на него. Ничего не поделаешь, опять придётся пускаться в объяснения.
    -Если быть честной, то я и сама не до конца понимаю. Когда девочки родились, я уже словно знала, как их зовут, точнее, как их должны звать. Я сразу поняла, что Рэй – это Рэй, а Алиса – это Алиса. Сама удивляюсь. Мне казалось, что назвать их по-другому будет преступлением. Странно, конечно. Наверное, это было следствием нервного потрясения. Понимаете, мой муж погиб незадолго до рождения Рэй и Алисы, буквально за пару дней.
    Мико медленно покивала и задумчиво произнесла:
    -А вы заметили, что ставите Рэй первой? Всегда говорите «Рэй и Алиса», ни разу не сказали «Алиса и Рэй».
    Юи смутилась. Действительно. И почему она сама никогда не обращала на это внимания?
    -Рэй старше…
    Мико пристально посмотрела на женщину:
    -Только поэтому?
    Юи невольно задумалась. Нет, это бред. Она любит обеих дочек одинаково. Просто Алиса… Она такая колючая, будто чужая. Девочка словно злится из-за того, что Юи её мама. Звучит чудаковато, но это так. И с окружающими Алиса зачастую груба, причём её грубость слишком холодная для пятилетнего ребёнка.
    Беседа с психологом заняла чуть больше часа. Выйдя из кабинета, Юи буквально столкнулась с другой посетительницей.
    -Простите,- извинилась Икари. –Я вас не ушибла?
    -Ничего страшного, я сама виновата.- Женщина внимательно посмотрела на неё. –Вы ведь Юи, мать Шинджи?
    -Верно.- Юи напрягла память. –А вы мама Асуки, Киоко, правильно?
    -Да. Наши дети, кажется, неплохо ладят.
    -Вроде так. Во всяком случае, Шинджи часто говорит о вашей дочери.
    -А она о нём мне все уши прожужжала. Что ж, ещё увидимся.- И Киоко зашла в кабинет психолога.
    «Видимо, у её дочери проблемы из-за того, что приходится жить по полгода: то в Японии, то в Германии, то с матерью, то с отцом. Тяжело, когда родители в разводе, особенно если они при этом ещё и обитают в разных частях света. Бедный ребёнок».
    Поскольку сегодня Юи в кои-то веки ушла с работы вовремя, то смогла сама забрать детей из сада, чему те несказанно обрадовались, особенно Шинджи и Рэй.
    До дома было недалеко, поэтому компания добиралась пешком. Юи держала за руку Рэй и Шинджи. Алиса шла немного в стороне. Она не обижалась, не дулась, не хмурилась, просто ей так хотелось.
    Вдруг девочка резко замерла и встала как вкопанная напротив двери небольшого магазинчика. Какого именно – неважно, потому что Алису привлёк не сам магазин, а именно его стеклянная дверь, точнее, большой плакат-календарь, повешенный на обратной стороне «лицом» наружу.
    -Мне он нужен!- заявила Алиса.
    -Зачем?- усмехнулась Юи. –У нас дома есть календарь и не один.
    -Мне он нужен!- упрямо повторила девочка, сжав кулачки.
    -Хватит капризничать, идём,- Юи, отпустив старшую дочь, попыталась взять младшую за руку, но Алиса отскочила и взвизгнула:
    -Я хочу этот! Он мне нужен!!!
    -Да что в нём такого?!- прикрикнула Юи, но моментально взяла себя в руки и принялась разглядывать предмет раздора.
    Совершенно ничего особенного. Обычный рекламный календарь, коих тысячи. Этот восхвалял какую-то марку автомобиля, причём не самым оригинальным способом: на капоте шикарного красного авто лежала, широко раскинув руки, согнув в колене ногу и соблазнительно улыбаясь, белокурая девушка в купальнике под цвет машины. Девица красивая, тут не поспоришь, хотя, что она символизирует и, вообще, каким боком относится к техническим характеристикам автомобиля – неясно.
    Алиса так и не объяснила толком, зачем ей понадобился календарь, но устроила настоящую истерику, и, в конце концов, Юи пришлось зайти в магазин и выкупить у продавца этот злосчастный, к тому же не новый плакат.
    Дома, оставшись одна в своей комнате, самая младшая из Икари осторожно развернула скрученный лист, аккуратно положила на стол и бережно разгладила ладонью. Девочка улыбнулась. Она сама не поняла, почему стало так хорошо. Ей нравилось смотреть на картинку, конкретно – на лицо женщины. Оно почему-то казалось знакомым и родным.

Глава 3

    Ира захлопнула свой телефон-раскладушку, отложила его и вернулась к поглощёнию капустного салата.
    -Кто звонил?- поинтересовалась Алиса Николаевна, ставя перед дочерью кружку с горячим чаем.
    -Маша.
    -Та, которая из агентства?
    -Она самая. Предлагала вернуться. Намечаются съёмки, причём в Японии, и заказчики очень хотят видеть именно меня.
    Алиса Николаевна улыбнулась:
    -Неудивительно.- В конце концов, имеет мать право погордиться родным дитятком. –Ты, насколько я слышала, отказалась.
    -Именно. Я ушла, и точка. Всё равно скоро они сами бы сделали мне ручкой – возраст.
    -Какой возраст, Ириша! Тебе всего двадцать четыре!
    -Для модели это немало.- Ира покончила с салатом и перешла к булочке с изюмом. –Явный плюс моего ухода – теперь могу есть всё, что хочу.
    -Ты и раньше не голодала,- засмеялась женщина. Её лицо светилось добротой и простым счастьем.
    -И чувствовала себя злоумышленницей,- Ира смачно посмотрела на выпечку. –А, вообще, ты, конечно, права. Мне никогда не мечталось быть похожей на воблу.- Она усмехнулась. –Сейчас в фэшн-индустрии помешались либо на худобе, либо на «обычности». Я не вписываюсь ни в то, ни в другое понятие.
    Алиса Николаевна схватилась за голову:
    -Господи, ты считаешь себя полной? Все как сговорились! У меня на работе есть девушка – тростинка, если её комар попытается укусить, то нос о кость сломает; тоже худеть собралась! Неужели и ты туда же?
    -Мамуля, конечно нет! Я знаю, что я стройная. Стройная, а не тощая. Меня никогда не перепутают с вешалкой или шваброй, и я горжусь этим.
    -А что ты там говорила про обычность?
    -Про обычность? А. Не замечала, сейчас пошла мода снимать дамочек неказистой внешности? Чтобы среднестатистическая женщина посмотрела на них и решила: «Ага, они такие же, я ничем не хуже». Весьма эффективный рекламный ход, кстати. Вот только настоящая красота оттого, что стала появляться реже, начала цениться ещё больше.- Ира немного задрала носик. –Красота она и есть красота, не смотря ни на какую моду.
    Алиса Николаевна решила, что смерть от скромности её младшей дочери не грозит. Впрочем, и остальные дети на сей счёт опасения не внушали. А если без шуток, то женщину в серьёз беспокоило завышенное самомнение Иры. Должен же быть предел себялюбию. Впрочем, назвать Иру эгоисткой ни у кого язык бы не повернулся. Она была преданной и любящей дочерью и сестрой, могла бы с лёгкостью отдать свою жизнь за близких, если бы потребовалось. Вот только эта глупая сверхгордость за свою внешность…
    -Доченька, меня смущает твоё отношение к себе.
    -То есть к своей наружности?- Ира усмехнулась. –Я имею на это право. Я до девятнадцати лет просидела в инвалидной коляске и заслуживаю повода гордиться собой, любого.
    -Можно подумать, лицо и фигура – это самое лучшее в тебе.
    -Для окружающих – да. Что бы ни говорили, но люди первым делом обращают внимание на внешность человека. Не я это придумала, не я в этом виновата.- Ира посмотрела на Алису Николаевну и улыбнулась: -Ладно тебе, мама. Я же не целую своё отражение в зеркале, значит, не всё так запущено. Просто иногда мне впрямь кажется, что красота – единственное хорошее, что есть во мне.
    -Дурочка.
    Ира вздохнула:
    -Я не жалуюсь. В конце концов, обеспечила себя отдельной квартирой, даже на старость кое-что отложила.
    -Ирочка, я тебя никогда не спрашивала, может и зря… Тебе вообще нравилась твоя работа?
    -Нисколько. Я там держалась только ради денег, чтобы заработать на... А когда выяснилась, что даже самая передовая медицина бессильна, и у меня никогда не будет детей…
    -Ещё не факт.
    -Мама! Этот вердикт мне вынесли не где-нибудь, а в Нью-Йорке, в одном из самых передовых медицинских центров мира.
    Алиса Николаевна украдкой закусила губу. Такая несправедливость. Ира действительно создана для материнства, в этом нет никаких сомнений, но детей она иметь не может. У судьбы очень злое чувство юмора.
    -Ты могла бы кого-нибудь усыновить.
    -Я думала об этом, но от таких мыслей мне почему-то не по себе. Как будто… предаю кого-то. Звучит странно, я понимаю. И потом, я не уверена, смогу ли любить приёмного ребёнка как своего собственного.
    -Если усыновишь, то он и будет твоим собственным.
    Ира улыбнулась.
    -Может, ты и права. Знаешь, мам, если б у меня была дочь, я бы обязательно назвала её Алисой.
    Алиса Николаевна растрогалась.
    -Тебе бы ещё мужа…
    -О-о-ох!- Ира закатила глаза. –Опять ты за своё! Ну не хочу я замуж, не хочу!
    -Ты не хочешь, Аня не хочет, Лёля не хочет!- пробурчала женщина. -Ужас! Три дочери и все незамужние.
    -Отрекись от нас, это смоет твой позор.
    Алиса Николаевна сурово посмотрела на дочь.
    -Ничего смешного, деточка. Это сейчас тебе кажется, что…
    -«… что всё легко и просто, а когда стукнет сорок лет, будешь рада любому мужику, но всех приличных уже разберут».- Ира хихикнула. Она давно выучила наизусть все лекции матери.
    -Не смешно!
    -Ну хочешь, я всплакну? Или лучше выскочить за того, кого интересует лишь моя хорошенькая мордашка да не менее хорошенькая фигурка, и кто бросит меня, когда появятся первые морщины?
    -Неужели все твои ухажёры такие?
    -Да.
    -Не верю. Хоть один из этого полчища должен быть порядочным.
    -Ежели такой «один» есть, то он успешно маскируется. Нет, если я и выйду замуж, то за слепого, чтоб точно знать, что он любит меня не за внешность.
    Алиса Николаевна мысленно плюнула и отступилась.
    -Что теперь с работой? Куда подашься?- Женщина сменила тему, за что дочь ей была очень благодарна.
    -У меня университет закончен, по образованию я психолог, не забыла?.. А ведь хотела быть психиатром, но не смогла поступить… Обидно, всего чуть-чуть баллов не хватило. Но психология – это тоже здорово, так что займусь ею. Психологов сейчас, конечно, как собак нерезаных, но думаю, что без проблем найду работу. Главное – знать, куда прийти в короткой юбке и кому строить глазки. И не смотри на меня так, это проза жизни.
    От очередной лекции, совершенно правильной, между прочим, Иру спас приход Наташи, приведшей из школы детей – Настю и Диму.
    Настёна, дочь Вити и Наташи, была ребёнком веселым, но немножко застенчивым, видимо, в маму. С виду девочка больше походила на отца – такие же светлые коричневатые волосы и кристально-серые глаза, обрамлённые густыми ресницами. Ну а Дима… Дима был Димой, и этим всё сказано.
    Мальчик влетел на кухню подобно урагану, подбежал к маме, дал себя поцеловать и кинулся к сестре.
    -Ирка!
    Не то чтобы он любил её больше чем остальных, но как-то выделял, точно. Алиса Николаевна полагала, что это из-за того, что с Ирой у Димы наименьшая разница в возрасте. Хотя, шестнадцать лет – тоже не мало. Этот мальчик был ребёнком поздним и неожиданным, но от этого не менее обожаемым.
    Нет, определённо, «последняя» из сестёр была для Димы особенной. Только Иру он добровольно чмокал в щёку и обнимал, хотя, как многие мальчишки, терпеть не мог этих «телячьих нежностей». Алиса Николаевна порой даже слегка ревновала.
    -Привет!- Ира усадила брата к себе на колени. –Как в школе?
    -Нормально.
    -Какие оценки?
    -Никаких.
    Ира засмеялась.
    -Ладно, беги мыть руки, сейчас кормить тебя будем. К вам,- она взглянула на золовку и племянницу, -это тоже относится.
    -Я не хочу есть,- заупрямился Дима.
    -Я тоже,- поддержала Настя.
    Пока три женщины уговаривали двух детей, на кухню зашёл хозяин квартиры.
    -Что за шум, а драки нет?- поинтересовался Семён Семёнович.
    -Здравствуйте.
    -Здравствуй, дедушка.
    -Привет, пап.
    -Привет, папа. Мы тебя разбудили?
    -Нет, Ириша, я уж давненько проснулся. Просто решил немного полениться и как следует отлежаться в свой выходной.
    Семён Семёнович подхватил на руки внучку.
    -Ну, Настёнка, рассказывай, как дела, как жизнь молодая?

Глава 4

    Материнство смягчает женщину, Аня познала это на собственном опыте. Когда-то она была ярой максималисткой, упрямой, бескомпромиссной, волевой, решительной. Эти черты и сейчас были ей присущи, но в меньшей степени. Всё-таки, если у тебя двоё детей, нужно уметь сглаживать острые углы.
    Старшего Аниного сына звали Артём, младшего – Глеб, разница между ними была всего в год. Как и любые мальчишки они доставляли немало хлопот. Но и радости они приносили больше, чем всё и все остальные в мире. Аня безумно любила сыновей, не могла им ни в чём отказать.
    Несгибаемую твёрдость Степанова проявила только когда выпирала из дома отца мальчиков, своего гражданского мужа – Руслана. А выпроводила она его за дело: оказалось, что у него была дочь на стороне. Мать девочки умерла, и Руслан привёл дочурку домой. Мол, знаю, что сам сволочь, но ребёнок ни в чём не виноват. Пару дней Аня пыталась ужиться с падчерицей, а потом не выдержала.
    -Руслан, или она или я!
    -Не отказываться же мне от собственной дочери!
    -Тогда собирай вещи и уматывай отсюда!
    -Неужели в тебе нет ни капли сострадания? Тебе её совсем не жалко?
    -А тебе меня жалко?
    -Я не могу её бросить.
    -Я уже сказала: тогда проваливай. Помнишь, где дверь?
    -Аня, Лидочка ни в чём не виновата.
    -Я тоже ни в чём не виновата. И терпеть её не обязана. Девчонка, к слову, отвратительная.
    -Просто надо подождать, привыкнуть.
    -Не хочу я ни ждать, ни привыкать! Я не мать Тереза и не собираюсь печься обо всех обездоленных и несчастных! Всё, мне надоело. Вон из моей квартиры, оба. Ты, кстати, – кобель, сволочь и вообще редкостный гад!
    -Я ведь тебе объяснял: всего один раз, по пьяни.
    -Ты мне ещё в подробностях расскажи! Я тут подумала, и поняла, что тебе не верю. Да даже если ты сказал правду, мне плевать! Не прощу. Убирайся.
    Не помогли ни убеждения мужа, ни слёзы мальчиков, умолявших папу остаться.
    Аня понимала, что, выгнав Руслана, сильно испортила свои отношения с детьми. Однако простить измены не могла. Муж несколько раз пытался возобновить отношения, но получал от ворот поворот. Аня не имела ничего против его общения с детьми, но к себе не подпускала ближе чем на метр.
    Хорошо ещё, что обошлось без судебных разбирательств, развода, раздела имущества. Не зря Степанова в своё время наотрез отказывалась ставить печать в паспорте – официально выходить замуж. А ведь Руслан постоянно предлагал. Аня не была романтичной натурой; никогда, даже в детстве и юности, не грезила пышной свадьбой и роскошным белым платьем. Гражданский брак она считала самой удобной формой союза и, как выяснилось, была права.
    В Синедорожинской милиции Степанова была на хорошем счету, но не более, ничем особенно не выделялась. Нет, Аня не ошиблась с выбором профессии, просто в какой-то момент упустила свою нить, потеряла интерес, практически сошла с дистанции. В конце концов, трудно заниматься карьерой и домом одновременно.
    20 сентября 2007 года Аня, как обычно пришла на работу. Голова была занята домашними хлопотами, капитан даже не заметила приветствия коллеги, той пришлось поздороваться снова и громче.
    -А, Инна, здравствуй. Извини, задумалась. Как дела?
    -Как всегда,- младший лейтенант вздохнула. –Опять на меня малолетку нагрузили. Как будто это я виновата в том, что у нас специалист по работе с детьми уволилась. Превратили мой кабинет в детскую комнату!
    -А что за малолетка-то?
    -Да обычный отморозок-недоросток. Демьяновым кличут. Представляешь, парню всего пятнадцать, а у него уже уголовное дело с кирпич толщиной.
    -И чем промышляет?
    -В основном грабежом. Приворовывает по мелочи, зато часто. Вон, глади, ведут красавца.
    Демьянов оказался довольно высоким для своих лет, светловолосым, синеглазым и почему-то неотчетливо знакомым, хотя Аня никак не могла вспомнить, где же видела его раньше. Мальчишка явно был себе на уме, вдобавок, наглый. Его сопровождал милиционер с каменным, непрошибаемым лицом. Двоица подошла к Инне.
    -Ну здравствуй, Саша,- вздохнула девушка и обратилась к конвоиру: -В мой кабинет. До встречи, Аня.
    -Пока.
    Капитан поднялась на второй этаж. Там её встретила секретарша Марина и поведала, что Ане предстоит вести дело Варламова. Вот этого Степановой совсем не хотелось. За Варламовым числилось восемь изнасилований (конечно, в действительности их было больше), его поймали вчера, с того момента перешвыривали от одного следователя к другому. Никто не желал общаться с этим животным. Мало того, что Варламов сам по себе был страшным как помесь крокодила с орангутангом, так ещё и вёл себя как последняя скотина. Женщин доводил до слёз. Мужиков провоцировал так, что немногие из них сумели воздержаться от пары крепких ударов; тут заводился его адвокат, и начиналась катавасия. Видимо, настала и Анина очередь помучаться.
    Адвокат Варламова – молодой мужчина, которого приходилось уважительно величать по имени-отчеству, своё дело знал превосходно. «И откуда у этого подонка деньги на такого классного специалиста?»- грустно подумала Аня.
    Процесс допроса оказался настоящей пыткой. Для Ани. От Варламова невозможно было добиться нормальных ответов, зато оскорбления сыпались как из рога изобилия. Валерий Игоревич старательно делал вид, будто их не замечает. Ане пришлось попросить Марину зайти, чтоб был хоть какой-то свидетель на всякий случай. Не помогло. Варламов только больше распалился. Он говорил такие мерзости, от которых и у сапожника уши свернулись бы в трубочку. Мариночка не выдержала.
    -Анна Семёновна, извините, я пойду.
    Аня не имела права её останавливать, да и не хотела. Жалко девочку.
    -Конечно, Марина.
    Ликующий Варламов окончательно ошалел и выдал самое отвратительное и гадкое оскорбление, какое Аня когда-либо слышала. Полную версию сего высказывания ни один приличный человек не позволил бы себе произнести даже мысленно. Суть сводилась к тому, что Варламов обозвал Аню курицей, которой ну просто позарез нужен крепкий петух.
    Капитан почувствовала, что вот-вот навернуться слёзы. Она пыталась остановить рыдания в зачатке и одновременно придумать достойный ответ. Ни того, ни другого не получалось. Валерий Игоревич тактично молчал, Варламов же натурально сиял: на его гнусной роже появилась ещё более гнусная улыбка.
    Аня будто окаменела.

Глава 5

    Из этого наверняка не выйдет ничего хорошего. Точно. Хотя, год прошёл как в сказке. Но нет такой сказки, которая не может превратиться в фильм ужасов. Лёля не любила думать о плохом, однако сейчас неприятные мыслишки просто-таки толпились в головушке.
    Девушка повернулась к тому, кто держал её за руку. И все беспокойства, сомнения, неуверенность на миг пропали. Они могли бы исчезнуть окончательно, если б Лёля позволила. А она не хотела снова взлетать в облака и твёрдо решила остаться на грешной земле. Ну почему всё хорошее должно заканчиваться?!
    Они познакомились чуть больше года назад, в середине июня. Лёля с двумя подругами-коллегами сидела за столиком в кафе и мирно пила кофе. Девушки болтали о какой-то ерунде, время от времени смеялись, иногда громко. Вообще-то, в тот вечер для просто желающих хлебнуть чайку или чего покрепче заведение было закрыто – там отмечали Выпускной теперь уже бывшие студенты Юридического факультета Синедорожинского Государственного Университета. Но трудно было отказать трём очаровательным голодным и уставшим после работы девушкам, тем более что те обещали тихо сидеть в самом дальнем углу. В общем-то, слово своё барышни сдержали. Подумаешь, хихикнули несколько раз, ничего страшного, никто не пожаловался.
    Троица провела в кафе где-то полчаса. Переводчицы уже собрались уходить, как вдруг к их столику подошёл один их выпускников.
    -Добрый вечер.- Голос у него был бархатным, а улыбка смелой, вызывающей, но приятной. Молодой человек, вежливо кивнув Лёлиным спутницам, в упор посмотрел на Степанову. –Можно вас пригласить?
    «Конечно»,- уже собралась ответить девушка. И впрямь, зачем отказывать? Парень симпатичный, танцевать она обожает. Но прежде чем Лёля успела согласиться, нарисовалась размалёванная девица, по-лисьи ласково взяла кавалера под руку и потянула обратно, к «своим».
    -Серёжа, пойдём танцевать. Хватит к тётенькам приставать.
    Напоследок окатив обомлевших переводчиц уничижительным взглядом, деваха быстро увела за собой практически не сопротивляющегося однокурсника.
    Лёля злобно скрутила салфетку, пару секунд последила за удаляющейся парой и хмыкнула:
    -Девочки, мне кажется, или нас только что обхамили?
    Коллеги переглянулись и дружно кивнули.
    -Ладно,- выдохнула Лёля, поднимаясь.
    Она расстегнула три нижние пуговицы на блузке и завязала края узелком под грудью, после чего слегка взъерошила свою практически белую, с еле заметным золотистым отблеском шевелюру.
    -Лёля, ты чего?
    -Ничего,- ухмыльнулась блондинка, любуясь сладкой парочкой, уже танцующей посреди зала. –Пойду отниму конфетку у ребёнка.
    Одним девушкам умение красиво двигаться дано от природы, другим приходится вырабатывать его, но ни тем, ни другим ещё не вредили занятия танцами. Даже если человек обучался всего месяц, его осанка, походка, движения безвозвратно меняются в лучшую сторону. А уж если он отплясывал три четверти своей жизни…
    Лёля неспешно и царственно, уверенной походкой пантеры направилась на танцпол. К тому моменту, когда она достигла намеченного пункта, не осталось никого, кто бы её не заметил. Обыкновенные чёрные брюки, простая, правда, весьма интересно носимая белая блузка; зато какая точёная фигурка, не говоря о непередаваемой грации и редкостной пластике, сквозящей в каждом движении.
    Играла быстрая динамичная музыка, мотив периодически разбавлялся чем-то вроде боя барабанов, который то плавно затихал, то резко обрывался, то неожиданно вновь ударял. Оказавшись на площадке, Лёля, не теряя времени, начала танцевать. Она моментально и органично вписалась в мелодию, чувствовала себя как рыба в воде и наслаждалась танцем. Что не мешало делать мелкие пакости оскорбительнице. Впрочем, можно было легко обойтись и без них, Серёжа и так уже позабыл о своей партнёрше, его взгляд был прикован только к Лёле. Ещё бы! Степанова вытворяла такое!.. За рамки приличия она не переходила, но в том-то и была вся прелесть – девушка так легко, непринуждённо и игриво балансировала на границе дозволенного, что всех представителей сильного пола прошиб пот.
    Но вернёмся к пакостям. Как легче всего задеть девушку? Правильно, начать увиваться вокруг её парня, причём делать это красиво. Вот Лёля и принялась ошиваться возле Серёжи, чему тот был лишь рад. Тут справедливости ради нужно отметить две вещи. Во-первых, остальные ребята тоже не пострадали от отсутствия внимания: Лёля то и дело танцевала то с одним, то с другим, то с третьим, то с четвёртым… но всегда возвращалась к Серёже… чтобы в самый статичный и острый момент снова ускользнуть. Она его открыто дразнила, оставалось только ещё начать корчить рожицы и показывать язык. Во-вторых, чем дольше Степанова смотрела на этого высокого, темноволосого, зелёноглазого, тем безразличнее ей становилась реакция нахальной девицы. Лёле нравилось находиться рядом с ним. Ничего удивительного здесь не было: парень видный, весёлый, заводной, уж коли на то пошло, то и танцует он неплохо.
    За свою историю общежитие СГУ, пожалуй, не знало донжуана более отъявленного, чем Серёга Волкович. Сам же себя он считал не бабником, а ценителем (соответственно, и знатоком) прекрасной половины человечества. Скольких он оценил? Серёжа сам давно сбился со счёта. Отношения с противоположным полом никогда не были для Волковича проблемой. Но сегодня он едва ли не впервые в жизни растерялся.
    Она сидела далеко и почти в темноте, поэтому Серёжа сначала не увидел её. Зато услышал. Как можно в помещении, где играет оглушительная музыка и полным-полно отнюдь не молчаливого народу, уловить смех человека, сидящего в двадцати шагах от тебя? Напрашивается ответ «Никак». И тем не менее, среди неимоверного шума Серёжа сумел различить смех. Звонкий, чистый, серебряный смех. ЕЁ смех. На юридический факультет обычно поступают отпетые реалисты, и Волкович относился именно к этой категории. Но сейчас он всерьёз засомневался в том, что не является романтиком. Ему казалось, что этого смеха он ждал всю свою жизнь, да и жил лишь за тем, чтобы его услышать. Серёжа лихорадочно развернулся и всмотрелся. Ничего нельзя было толком разглядеть из-за плохого освещения на «окраине» зала, пришлось встать и подойти ближе. Первое, что бросилось ему в глаза, это солнечная улыбка и сияющие светлые локоны, обрамлявшие лучезарное личико. Весь мир взял и исчез. Осталась только незнакомая девушка с серебристым голосом и потрясающей улыбкой.
    И потрясающим телом, которое Серёга теперь вовсю рассматривал, не смущаясь и не смущая. А как это тело двигалось! Особенно под барабанную дробь… «Интересно, где она такому научилась?»- это была общая мысль, не только Серёжина.
    Лёля снова приблизилась к нему, опалила улыбкой и, невинно хлопая глазками, вытащила из петлицы пиджака ДРУГОГО парня красный цветок, который тут же заложила за ухо. На самом Волковиче пиджака не было, ни с цветком, ни без, только белоснежная рубашка с расстёгнутым воротом. Серёжа пиджаки ненавидел, и они отвечали ему взаимностью – почему-то любой из них смотрелся на нём жутко. Зато во всякой другой одежде (уточнение специально для любителей похихикать: во всякой другой мужской одежде) Серёга был неотразим. Не красив, тем более не смазлив, но чертовски привлекателен.
    «Что-то я увлеклась,- весело подумала Лёля. –Не могу понять, перед кем больше выпендриваюсь – перед нахалкой, или перед этим… Интересно, как его зовут? Ладно, пора закругляться, а то некоторые уже пытаются распускать руки». Музыка закончилась и Лёля остановилась. Потом насмешливо оглядела всех и, гордо подняв подбородок, удалилась. Под аплодисменты, между прочим.
    Выяснилось, что коллеги не стали её дожидаться. «Уже умотали. Подруги называется». Она расплатилась с официантом и вышла на улицу. Но не успела девушка пройти и пяти шагов, как кто-то пьяный но сильный подбежал к ней сзади и схватил за талию. Степанова вскрикнула от неожиданности и повернулась. Нападавшим оказался парень с «обедневшим» пиджаком. «Может, хочет потребовать цветок обратно? Ага, определённо хочет, только не гвоздичку эту несчастную, а меня». Однажды в школе на уроке ОБЖ ученицу 10-го «Б» класса Степанову О.С. преподаватель спросил – что она будет делать, если на неё нападут. Девочка не растерялась и моментально выдала чёткую схему действий: первое – завизжать, второе – убежать. Такой план и сейчас показался разумным, но Лёля не успела выполнить даже первой его части, как проблема ликвидировалась, точнее, была ликвидирована – брюнетом в белой рубашке, выскочившим из кафе как чёрт из табакерки и буквально отшвырнувшим охмелевшего сотоварища от Лёли.
    -Спасибо,- девушка улыбнулась. Она не собиралась рассыпаться в благодарностях или смущаться. Ей почему-то казалось, что так и надо. Этот человек должен защищать её. В принципе, Серёжа и сам был такого же мнения.
    -Всё нормально?
    -У меня-то да,- Лёля со смешком кивнула на нападавшего. Тому тоже не на что было жаловаться: лежал себе на ступеньках, храпел.
    Не валяться же ему на улице. Серёже пришлось затаскивать однокашника обратно в помещение. Вволок, усадил аккуратненько, к стеночке прислонил. Красота.
    Волкович сразу же вернулся на улицу. Лёля никуда не ушла, продолжала стоять и улыбаться.
    -Сергей,- представился молодой человек.
    -Ольга.
    -То бишь Лёля.
    -Странно, обычно меня порываются назвать Олей.
    -«Лёля» тебе больше подходит.
    Девушка снова одарила его улыбкой.
    -Ты угадал. Близкие зовут меня именно Лёлей.
    Он подошёл к ней и взял за руку.
    -Торопишься куда-нибудь? Дома ждут муж, дети?..
    -Внуки, правнуки,- Лёля показала правую руку, продемонстрировав отсутствие кольца на безымянном пальце. –Вообще, не самый оригинальный и деликатный способ узнать. Лучше бы прямо спросил – замужем я или нет.
    -Со следующей девушкой именно так и сделаю.- Они оба непринуждённо рассмеялись. –Не хочешь ещё потанцевать?
    -Что, понравилось?- хохотнула Степанова.
    Вместо ответа Серёжа демонстративно поправил ворот своей рубашки.
    -Где ты такому научилась?
    -Так ведь я танцами занимаюсь с семи лет.
    -То есть уже лет пятнадцать?
    Лёля усмехнулась:
    -Больше. Пытаешься вычислить мой возраст? Не мучайся. Мне двадцать восемь. А тебе?
    -Двадцать один.
    Степанова усмехнулась снова:
    -Математика нехитрая.
    «К лешему математику»,- подумал выпускник, и сия мысль отчётливо отразилась на его лице. Он обнял Лёлю за талию и повёл в кафе.
    -Только посмотри на них,- Надя весело покачала головой.
    -Словно давно знакомы,- хмыкнул Адам.
    -Они женаты.
    -Не здесь.
    -Мне кажется, они всё-таки чувствуют что-то.
    -Возможно. По-твоему, у них всё сложится?
    -Почему нет?
    -Тут она старше его на семь лет.
    -Старше она была и там.
    -Но тогда её биологический возраст…
    -Ой, Адам, перестань! Если б ты не знал, по сколько им, сказал бы, что Лёля старше?
    Юноша призадумался.
    -Пожалуй, нет,- наконец изрёк он. –На вид ей не больше двадцати – двадцати двух.
    -Вот и всё, вопрос исчерпан.
    Лёля и Серёжа понятия не имели, что за ними наблюдают; естественно, Адам и Надя ведь были невидимы. Но даже если б в помещение ворвалась рота солдат с биноклями, Волкович и Степанова всё равно бы ничего не заметили, они были слишком поглощены друг другом. Дух захватывало от, казалось бы, простейшего разговора.
    -Так ты отныне юрист?
    -Да. Сразу говорю, звездой адвокатуры мне не быть. Я выбрал эту специальность лишь потому, что она наиболее пригодна для милиции. Мне с детства хотелось там служить. Мечта идиота.
    -Ты не идиот.
    Какое-то странное секундное молчание. Они оба словно попытались что-то вспомнить, но тщетно. Преодолевая мимолётную неловкость, Лёля добавила:
    -Идиоты на юридическом факультете долго не задерживаются.
    -А ты откуда знаешь?
    -Здравствуйте! Я сама юрист по первому образованию.
    -Да ну?
    -Ну да. Тоже собиралась служить отечеству. Хотела быть похожей на старшую сестру. Но вовремя одумалась и поняла, что это совсем не моё. Так что поступила на ин. яз, окончила, сейчас работаю переводчиком. Ещё преподаю в школе танцев, но это больше для души. Ты удивлённо смотришь. Что, два высших образования не вяжутся со светлыми волосами? Неужели ты из тех, кто считает блондинок пустышками?- девушка полушутливо нахмурилась.
    Серёжа засмеялся:
    -Вовсе нет. Я очень хорошо отношусь к блондинкам. Особенно к одной, теперь,- Он провёл ладонью по её золотистым кудряшкам. Почему-то Сергею упорно казалось, что Лёлины волосы должны быть гораздо длиннее, доходить не до плеч, а как минимум до поясницы. «Всё-таки у неё необыкновенная улыбка. Никогда такой не видел».
    -Как по-твоему, Адам, что будет дальше?
    -Дальше? Они потанцуют немного, потом поедут к нему или к ней, или в какую-нибудь гостиницу и там будут играть в шахматы.
    -Адам!- Надя притворно рассердилась, но от смешинки не удержалась. –У вас парней одни шахматы на уме! Я не то имела в виду. Как думаешь, они останутся вместе насовсем?
    -Откуда я знаю? Поживём – увидим. Но если судить по тому, как они сейчас друг на друга смотрят…
    В битком набитом людьми помещении Лёле вскоре стало душно. Когда Серёжа отвлёкся на разговор с бывшими однокурсниками, она вышла на свежий воздух, во внутренний дворик кафе. В голове не металось никаких вопросов типа: «Что это со мной?!», на душе было легко.
    -И что мы здесь делаем?- послышалось за спиной.
    -Дышим,- ответила Лёля, не оборачиваясь.
    -Да, внутри действительно очень жарко,- Серёжа подошёл к ней вплотную. –Я подумал, что ты сбежала.
    -Это привилегия Золушки.- Лёля не понимала, почему говорит медленно и тихо, и почему так бешено колотится сердце.
    Серёжа осторожно, будто боясь вспугнуть, положил ладони девушке на плечи, потом наклонился и коснулся губами её шеи.
    Все помнят, что Лёле было двадцать восемь? А все догадываются, что она никогда не стремилась к монашеской жизни? Так что её уже куда только не целовали. Но не один поцелуй раньше не вызывал и десятой доли тех эмоций и ощущений, которые сейчас взбушевались у Лёли внутри. Кровь, и до этого почти кипевшая, теперь взбурлила вулканом. Дышать стало ещё труднее, а последняя здравая мыслишка, чудом схоронившаяся где-то на задворках сознания, приказала долго жить.
    С Серёжей творилось то же самое, с той только разницей, что его последняя здравая мысль скончалась минимум полчаса назад.
    -Поехали ко мне,- хрипло шепнул парень.
    Если во время празднования дело дошло до торта, значит, вечер не удался (народная примета, озвученная Михаилом Задорновым). А если во время секса дело не дошло до кровати, вернее, не дошли до кровати сами партнёры? Значит, ночь удалась.
    Вообще-то, ещё неизвестно, как правильнее было бы окрестить енто самое безобразие. «Секс» - слишком сухо, «занятие любовью» - слишком вяло. Впрочем, ну её, эту теорию, да здравствует практика!
    …Сергей отродясь не страдал бессонницей и никогда не просыпался по ночам без причины. А тогда проснулся. Правда, не совсем ночью – в 5:59, и не совсем без причины – ему хотелось посмотреть на Лёлю.
    Она спала, свернувшись калачиком, светлые волосы обрамляли ангельское личико, на губах играла полуулыбка. Неужели они лишь вчера познакомились? Серёжа мог бы поклясться, что уже не один, не два, не десять и не двадцать раз вот так смотрел на неё, спящую, беззащитную и прекрасную. Откуда это ощущение? И почему Лёля стала ему столь дорога? Ни одна девушка ещё не значила для него так много. Если б сейчас вдруг кто-то появился и сказал: «Выбирай: твоя жизнь или её», Серёжа, не раздумывая, отдал бы свою. С этими мыслями он и уснул снова.
    Лёля встала около восьми часов утра, что для неё не было ранью. Девушка, кое-как укутавшись в простынь, села, огляделась. Разбросанные по всей комнате вещи, подобие постели на полу, развороченное вдоль и поперёк – видок живописный сам по себе, а если прибавить ещё и лежащего посреди всего этого великолепия Серёжу, то вообще можно смело писать картину. Лёля, наверное, сгорела б от стыда, проведи она эдакую ночку (после двух часов знакомства!) не с Сергеем, а с кем-то другим. А так всё казалось нормальным, естественным.
    Девушка зевнула, взяла валяющуюся неподалёку Серёжину рубашку и отправилась в ванную. Приняла душ, привела себя в порядок. К тому времени, когда она вышла, парень уже проснулся и даже был слегка одет.
    -Доброе утро.
    -Доброе.
    Ну никакой неловкости, ни капельки, ни грамма.
    -Собралась уходить?- в его голосе чувствовалось беспокойство.
    -Ага,- засмеялась Лёля. –Вот в твоей рубашке и пойду, прямиком на работу.- Тут она схватилась за голову. –Чёрт!
    Серёжа сразу понял, из-за чего она всполошилась.
    -Позвони и скажи, что заболела.
    -Нет. Не люблю врать. Уволят так уволят.
    Почему-то такая честность молодого человека ничуть не удивила.
    -Позавтракаем?- предложил он.
    Лёля кивнула, усмехнувшись:
    -А еда хоть есть?
    -Найдём.- Серёга почесал затылок. –Любишь яичницу?
    -Не очень, но я смирюсь,- тем же озорным тоном ответила девушка.
    И приготовление завтрака, и он сам – всё прошло удивительно непринуждённо и весело.
    -Сколько в нашем городе человек?- вдруг спросила Лёля, когда они вернулись в комнату.
    -Около трёхсот двадцати тысяч,- ответил Серёжа. –А что?
    -Ничего.- Лёля начала собирать свои вещи с пола. –Триста двадцать тысяч – это не слишком уж много. Мы с тобой могли раньше видеться, сталкиваться где-то.
    -Я бы запомнил,- уверенно заявил Сергей.
    -Тебе это только кажется.- Лёля начала одеваться. –На самом деле ты мог видеть меня тысячу раз и не обратить внимания.
    -Ты помнишь свою первую любовь?- ни с того ни с сего спросил Сергей.
    -Помню. А что?
    -Расскажи,- попросил вчерашний студент.
    Лёля слегка дёрнула плечиками.
    -Его звали Вовой, он был моим одноклассником. Провстречались полгодика, целовались в подъездах и всё такое. Наверное, ничего особенного.
    -Сколько тебе было лет?
    -Четырнадцать.
    Серёжа улыбнулся.
    -А я впервые влюбился, когда мне было восемь.
    -Не рановато ли?- засмеялась Лёля.
    -Кто его знает. Не поверишь, но я был жутко застенчивым ребёнком.
    -И впрямь не верю.
    -А зря. Я иногда разговаривать стеснялся, даже с ровесниками, особенно с незнакомыми.
    -И что же тебя перевоспитало?
    -В День Города отец повёл меня на площадь Победы, там шло представление. Артисты пели, танцевали, некоторые после своих выступлений отправлялись прямиком в толпу, веселились вместе с публикой. Вот меня одна такая артистка лет пятнадцати и вытащила танцевать. Как я упирался! До сих пор не понимаю, как она меня уломала. Короче, я вышел, мы с ней попрыгали, поскакали по кругу, ничего особенного. Потом она, отпустив меня, сделала реверанс и сказала: «Большое спасибо за танец. Ты настоящий кавалер». И убежала.- Он стал медленно подходить к Лёле. –Я в неё влюбился по уши. Неудивительно, она ведь красивая была. Волосы золотые, глазищи огромные, улыбка – сплошной восторг. А ещё на той девчонке был оранжевый костюм: платьице, шапочка, плащик.
    -Ты очень подробно запомнил,- пробормотала Лёля. Её собственный мозг подавал сигналы типа: «дзынь-дзынь, дзынь-дзынь, что-то знакомое!». События тринадцатилетней давности смутно всплыли в памяти.
    Ну да, было дело – выступала на Дне Города, не раз. И с детьми танцевала очень часто. Застенчивые среди них попадались нередко. Оранжевый костюм? Правильно, был такой. И мальчик…
    -Вспомнила?- усмехнулся Серёжа, погладив её по шее.
    -С трудом,- шепнула Лёля, переводя дух. –Ни за что бы тебя не узнала.
    -Да, я подрос с тех пор.- Он плавно привлёк девушку к себе. –Останься.
    -Тогда с работы точно вылечу,- неохотно сказала Степанова.
    -Я не имею в виду сегодняшний день. Останься вообще. Не пропадай.
    -Я и не собиралась.
    «Любовь – это безумие, но такое приятно,- вздохнула про себя Лёля. –У нас с ним ведь нет будущего. Или есть? Ладно, время покажет».
    Время и показало. Серёжа с Лёлей были вместе вот уже больше года. И оба считали этот период лучшим в своей жизни. Они даже не ссорились по-настоящему. Конечно, молодые люди частенько ревновали друг друга, но до серьёзных размолвок дело никогда не доходило.
    Когда Сергей впервые оказался в Лёлиной квартире, ему на глаза сразу же попалась фотография, стоящая на самом почётном и видном месте. На снимке Лёля обнимала какого-то здоровяка, весьма симпатичного, кстати.
    -Это кто?- сурово поинтересовался Волкович, готовый вышвырнуть рамку с фото прямо в окно.
    Вместо того, чтобы смутиться или развеселиться, обрадовавшись Серёжиному порыву ревности, Леля резко погрустнела.
    -Кто это?- повторил Сергей и снова взглянул на снимок.
    Да, если это соперник, то достойный, по крайней мере, внешне. Парень, кажется, крепкий, к тому же не урод. Волосы цвета соломы, прозрачно-серые глаза, большие и… знакомые… практически как у Лёли. И в лицах у них есть что-то общее.
    Степанова продолжала молчать, тоже всматриваясь в образ светловолосого человека на фотографии.
    -Какой-то родственник?- наконец догадался Серёжа.
    Лёля едва заметно кивнула:
    -Мой старший брат. Витя.
    По тону девушки Сергей понял, что задел её за больное. Но прежде, чем он успел сменить тему, Лёля проговорила:
    -Он умер четыре года назад. Погиб во время пожара.- Она плавно приблизилась к Серёже и взяла из его рук рамку. –Что меня… что меня бесит, так это то, что полыхала не их квартира, а соседская. Там мужчин не было. Женщина с дочерью выбралась, но младшего сына не смогла вытащить из горящей комнаты. Витя влез через окно.- Девушка быстро поставила фотографию наместо и отвернулась. –Парнишку он спас, а сам не выжил.
    Серёжа обнял её за плечи.
    -Он был хорошим человеком.
    -Ты же его не знал.
    -Плохой не полезет в огонь за чужим ребёнком.
    Лёля повернулась к Волковичу и уткнулась лицом в его плечо. Сергей боялся, что она заплачет, но этого не случилось. Девушка лишь прерывисто вздохнула пару раз. Когда она снова посмотрела ему в глаза, на её лице была улыбка, не весёлая, но почти умиротворённая.
    -Ты похожа на ангела.
    В её взгляде засквозило озорство.
    -Мне больше по нраву черти,- блондинка лукаво прищурилась. –Я им почему-то сильнее симпатизирую.
    Серёже это показалось забавным.
    -Что-то такое в тебе тоже есть. Буду звать тебя Чертёнком.
    -Чертёнком? Я не против.
    И снова их на миг сковало непонятное ощущение повтора.
    Всё шло замечательно.
    Вот только Лёле не давали покоя эти проклятущие семь лет. Ей было глубоко наплевать на мнение окружающих. Её волновал Серёжа. Сейчас он не придаёт разнице в возрасте значения, но со временем…
    -Подумаешь, семь лет!- успокаивала сестру Ира. –Жозефина была старше Наполеона на семь лет – и ничего. Гала была старше Сальвадора Дали на десять лет – а он её боготворил до конца жизни. В конце концов, вспомни наших соседей Куницыных. Тётя Таня была дяди Валеры на десять лет старше, а выглядела, кстати, на десять лет моложе.
    Все эти цифры и постоянно повторяющееся слово «лет» Лёлю раздражали. Она понимала, что Иришка пытается помочь, но легче от этого не становилось.
    Наконец, Леля решилась. Выбор был трудный и грустный, но, на её взгляд, единственно правильный.
    Они гуляли по Хмурому Холму вот уже полчаса, а Лёля всё никак не могла выдавить из себя: «Серёжа, нам надо расстаться».
    «Как трудно. Просто невыносимо. Но надо. Лучше сделать это сейчас самой, чем дожидаться…».
    -Знаешь, мне на днях приснилось, что мы поженились,- сказал Сергей.
    -Да? Странно. Я думала, это женская привилегия – спать и видеть пышный праздник, кучу гостей, белое платье....
    -Там не было ни платья, ни гостей, ни вообще праздника. Нас расписал какой-то старый вояка, и мы сами были в форме, а за окнами шла стрельба.
    -Не свадьба, а мечта.- Про себя же Леля подумала: «Во всяком случае, это лучше моего сна».
    Ей накануне привиделось, что Сережа умер. Надо бы радоваться - если верить приметам, то он будет долго жить, ведь во сне всё наоборот. Но Лёля несколько дней не могла успокоиться, её буквально трясло. Пришлось выхлестать не один пузырёк валерьянки.
    -Чертёнок, а правда, выходи за меня.
    Степанова остановилась.
    -Чего?..
    -Говорю: выходи за меня замуж.
    «Вот те на»,- лишь и смогла подумать ошарашенная девушка. И это в тот момент, когда она только-только набралась решимости.
    В общем, неизвестно, чем бы всё закончилось, если б к Лёле с Серёжей не подошли двое.

    Мисато сама не понимала, как позволила Каджи вытащить её на прогулку, вместо того, чтобы начать искать адрес Ольги Волкович… то есть Ольги Степановой. Возможно, своё взяла женская интуиция.
    -Неплохой город,- вынес вердикт Рёджи. –Небольшой, особенно по сравнению с Токио, но милый. Правда, достопримечательностей тут – раз, два и обчёлся.- Он посмотрел в путеводитель. Наконец-то изучение иностранных языков в колледже хоть для чего-то пригодилось. –Так, я уже понял, что никто не знает, почему Хмурый Холм назвали Хмурым. Лично мне интересно, почему его назвали Холмом. Он тянет на гору, или хотя бы на горушку.
    -А тебе не всё равно?- скептически хмыкнула Мисато.
    -Просто любопытно. Здесь помещаются и церковь, и несколько других зданий и даже парк и скверы. А назвали холмом. Я бы на его месте обиделся.
    -Перестань болтать ерунду. И как я дала себя уговорить?!. Нам нужно найти Лёлю.
    -Никуда она не денется. К слову, отчего ты решила приехать сюда именно сейчас, не раньше, не позже?
    Мисато устало вздохнула.
    -Сама толком не знаю. Просто мне показалось, что уже хватит тянуть.
    -Разумно. О, совсем забыл!..
    -Что?
    -Сказать тебе нечто важное.
    -Что именно?
    -Ты сегодня потрясающе выглядишь!
    Мисато хлопнула его по плечу, но при этом довольно улыбнулась. Они немного посмеялись, подурачились, даже устроили догонялки, но Кацураги быстро проиграла – трудно бегать на каблуках.
    -Дорогая, я ведь видел лейтенанта Волкович всего пару раз. Не напомнишь, как она выглядит?
    -Ну, у неё коричневая кожа, красные волосы и жёлтые глаза,- Мисато ухмыльнулась. –Ладно, ладно. Рост примерно метр семьдесят пять, стройная, не смуглая, но румяная, глаза серые, волосы до пояса, очень светлые.
    -Э-э-э, насчёт волос. Она ведь может быть и с другой причёской? С каре, например.
    -Наверно. А почему ты спросил?
    -Просто мне кажется, что я вижу её,- Каджи махнул рукой в сторону прогуливающейся парочки.
    Мисато пригляделась.
    -Чёрт!
    -Что, уже окликаешь её?- засмеялся Рёджи. –Давай подойдём. Кольцо у тебя?
    -Оба кольца и цепочка. Я всегда ношу их при себе.
    -Отлично. Вперёд.
    -Ничего себе!
    -Что ещё?
    -Посмотри, кто с ней! А, ты же его не знал. Это её муж! Во всяком случае, в той жизни они были женаты.
    -Похоже, и в этой жизни дело идёт к свадьбе.
    Итак, был чудесный осенний день, солнечный и совсем неветряный, когда на Хмуром Холме к Сергею Волковичу и Ольге Степановой подошли двое людей азиатской внешности: молодой человек с достаточно длинными, собранными в хвост тёмными волосами, слегка небритый, одетый в почти деловой костюм и коричневый плащ нараспашку, и девушка-брюнетка лет двадцати, в экстремально короткой чёрной юбке и синей куртке.
    Мисато решила, что нынешняя Лёля, возможно, не знает японского языка, поэтому сразу заговорила по-английски:
    -Здравствуйте. Вы Ольга Во… То есть, вы Ольга Степанова?
    -Да,- произнесла слегка растерянная Леля. –Мы разве знакомы?- «Может, встречались по работе».
    -Да. То есть, нет, во всяком случае, пока. Меня просили найти вас и кое-что передать.- Мисато протянула девушке кольцо, которое достала из сумки полминуты назад и до этого момента держала в кармане.
    -Что это?- удивилась Лёля, внимательно разглядывая дешёвку-бездёлушку. Впрочем, таковой вещица казалась ей лишь долю секунды.
    -Это твоё. Надень.
    -Простите, вы кажется, ошиблись. Эта вещь не моя. Я никогда раньше её не видела…- Она говорила не так уверенно, как должна была бы.
    Самое интересное, что кольцом заинтересовался и Сергей. Оно показалось до боли знакомым.
    -Это твоё,- повторила Мисато.
    -Не моё,- по инерции отнекивалась Лёля.
    Дело могла затянуться, а Мисато за восемь лет и так надоело ждать. Кацураги взяла левую руку Лёли, потом отпустила, схватила правую и надела кольцо на безымянный палец Степановой. Весь процесс занял пару секунд.

Глава 6

    -Вы чего?- Дима непонимающе уставился на взрослых. Мама, папа, Ира и тётя Наташа вдруг замерли, вытаращив глаза. Мальчик посмотрел на двоюродную сестрёнку. Та тоже удивлялась. –Ира, мама, папа…
    Не прошло и десяти секунд, как «Большая Четвёрка» отмерла. И кинулась обниматься. «Неужели когда я вырасту, буду таким же ненормальным?»- подумалось Диме.

    Слёзы? Какие слёзы?! Да ни в одном глазу!
    Аня недобро прищурилась и окинула арестованного своим фирменным взглядом – взглядом командира «Воронов» и лучшего пилота в стане, а то и во всём мире. «Сейчас я тебе устрою за “курицу”!»,- хотела было выпалить Степанова, а потом подумала – зачем ради такой падали лишний раз напрягать голосовые связки? Так что кареглазка просто схватила эту самую падаль за шиворот, выволокла из-за стола и для начала как следует двинула коленом мужику между ног. Не успевший вовремя среагировать злоумышленник согнулся в три погибели, а застывшая в дверях секретарша и окаменевший адвокат хором охнули.
    «Мне тридцать три года, а я всё ещё КАПИТАН!!!». Эта мысль была весьма некстати. Некстати для преступника, ибо именно на нём Аня принялась вымещать досаду. Валерий Игоревич наконец-то сумел захлопнуть рот, Мариночке же это пока не удавалось. Степанова методично и тщательно околачивала гражданина задержанного, молодые люди молча смотрели на сей мастер-класс. На крик избиваемого сбежались другие сотрудники отделения, скоро в Анином кабинете уже было не протолкнуться. Милиционерша решила расширить масштаб своих действий и вытолкала Варламова за дверь.
    -Капитан Степанова, что вы себе позволяете?!- попытался приструнить Аню начальник. Но, услышав обращение по званию, та только ещё больше рассвирепела, что моментально почувствовал на себе лупимый, получивший порцию особенно жёстких ударов. Он, кстати, кричал и пробовал уворачиваться (после того, как понял, что сдачи дать не получится).
    -Капитан Степанова!
    Аня повернулась и глянула на патрона с таким остервенением, что тот подумал: «Да хрен с ней, пусть тузит кого угодно».
    Вот, немного пар выпустила, теперь можно и поговорить.
    -Что ты там про курицу болтал?
    Съежившийся Варламов зажался в угол, беспомощно озираясь по сторонам. Этот подонок почувствовал, каково быть жертвой. Он пытался что-то тараторить про права, не то конкретно свои, не то человека вообще, но Аня не больно вслушивалась.
    -Повтори про курицу,- потребовала Степанова таким тоном, что будь у Варламова под рукой что-нибудь острое, он непременно сделал бы себе харакири. –Последний раз прошу добром: повтори!
    -Я ск… сказал… сказ… ал…
    -Ну!
    -…что… что ты… в-в-вы…
    -Живее, Цицерон.
    -что вы… что вы…
    Через пару минут желаемую фразу из него всё-таки удалось вытянуть.
    -Слышали?- обратилась Аня к коллегам. –И кто теперь посмеет обвинить меня в этом?- Прежде чем народ успел поинтересоваться: «в этом» - это в чём?, Аня пояснила: -Даю урок хороших манер.
    Интересно, у каких народов тяжкое членовредительство считается хорошей манерой? Аня продемонстрировала на Варламове серию бойцовских приёмов, половину из которых знали только мастера спорта, а четверть была незнакома даже им. Завершила воспитательную работу капитан контрольным ударом ногой в пах. Не факт, что после выхода из тюрьмы Варламов завяжет с преступностью, но насильничать он точно больше не будет, по той простой причине, что уже не сможет.
    Полуживой арестант скрючился на полу и, кажется, отключился. Аня обвела всех остальных бронебойным взглядом.
    -Все видели, как задержанный Варламов упал с лестницы?
    Общий ступор.
    -Я спрашиваю, все видели, как этот неуклюжий споткнулся и упас с лестницы, сам?- Она не повышала голоса, но тон её был по-настоящему страшен. –Мне повторить ещё раз? Или подойти к каждому и персонально спросить?
    Все присутствующие, независимо от ранга, почувствовали себя мышами перед удавом. Ощущеньице было не из приятных, поэтому люди стали дружно кивать и тихо дакать.
    -Вот и чудненько.- Аня величаво удалилась обратно в кабинет.
    Схватила телефон и принялась звонить родителям. Занято. Сёстрам на мобильные. У Лёли отключён, у Иры занято. «Чёрт, как назло мой сотовый утром сломался. Они, может, тоже пытаются со мной связаться». Повторные звонки привели к повторным результатам. Аня вызвала такси. Вообще-то можно было попросить, чтоб свои довезли, но сегодня она уже достаточно злоупотребила служебным положением.
    По пути на первый этаж Аня натолкнулась на очухавшегося Варламова, ведомого двумя конвоирами.
    -В общую камеру его,- скомандовала Аня.
    -Ему в одиночную положено.
    -Я сказала - в общую!- рявкнула Степанова.
    Никто не посмел ей возразить.
    «Какая-то я нервная».
    -Давно я расстрелом не командовала,- уперев руки в бока, пробормотала себе под нос Аня. Потом спохватилась: -Блин, у нас же теперь мораторий на смертную казнь. Какая досада.- Последняя фраза произнеслась голосом домомучительницы из мультфильма «Карлсон». –Кстати, о расстрелах. Катя, какой там у Инны кабинет?
    -Одиннадцатый.
    -Я такси вызвала, как увидишь из окна – крикни мне. Погромче.
    -Ладно.
    Видимо, слухи о сегодняшнем зверском настрое капитана Степановой уже дошли до «детской комнаты», поскольку как только Аня попросила Инну удалиться, та сделала это незамедлительно и без вопросов.
    Демьянов сидел на стуле и ухмылялся. Аня быстро заняла место Инны за столом, уставилась несовершеннолетнему преступному элементу в глаза и заговорила:
    -Значит так, времени у меня мало, поэтому буду вещать быстро. Расскажу тебе сказку.- Ухмылка Демьянова стала шире, но если он и собирался что-то сказать, у него не вышло. В Анин сверхскоростной монолог невозможно было вставить ни слова. –Жил-был мальчик. Хреновенько так жил: родители алкоголики, младший брат умер по недосмотру. Связался пацан с плохой компанией. Сначала просто приворовывал, потом разошёлся. Потом и вовсе оборзел – на людей полез: разборки, драки, изнасилования. А закончилось тем, что всю их шайку переловили, осудили и расстреляли.
    -У нас не расстреливают.
    -Демьянов, это сказка. В ней только намёк, она не обязана быть основана на реальных событиях.
    Блондин усмехнулся, но скорее неприязненно, чем весело.
    -Думаете исправить меня одной басней?
    -Считай, что это не басня, а предсказание. Или предупреждение.
    -Вот я прям сразу возьму и вскочу на путь праведный. Вы мне ещё в церковную школу записаться посоветуйте.
    Аня скуксилась.
    -Ну, с церковью ты переборщил.
    Демьянов рассмеялся.
    -Так и думал. Ты по-прежнему не любишь церковь.- «”По-прежнему “?»- удивилась Аня. –Я её тоже не жалую,- Демьянов поднялся и неспешно направился к ней. –Но однажды я молился. Единственный раз в жизни.- Он подошёл впритык. –Когда нёс тебя на руках к «Ворону – Двадцать шесть», когда вёл самолёт. Ты истекала кровью, а я повторял про себя: «Господи, пусть она выживет! Пожалуйста! Пусть она дотянет до больницы, пусть я успею!». Перебрал всех святых, каких только знал.
    -Видимо, их было не много.
    Аня была не просто удивлена, а ошарашена, но успешно это скрыла. Демьнов-то почему всё вспомнил?!. Между прочим, не мешало бы узнать, почему она сама вдруг опамятовалась и сколько ещё народу «прозрело».
    На долю секунды Демьянов вновь ощутил себя двадцатипятилетним пилотом, изводимым тираном-командиршей.
    -Ты всё та же язва. Умудряешься меня подколоть даже собственной смертью.
    Аня пожала плечами.
    -В конце концов, это моя смерть, имею право над ней подтрунить. Похороны мне хоть приличные устроили?
    -По высшему разряду. Речи, почести, залп из ружей. Почти все наши… плакали или чуть не плакали.
    -Надо же, я всегда думала, что на моих похоронах вы ламбаду станцуете от радости.
    -Товарищ командир!.. Тьфу ты, то есть Анна… Семёновна. Тебя… вас…- Парень окончательно запутался в субординации. С одной стороны, Степанова теперь просто милиционерша, а дерзить милиционерам Демьянов обожал. С другой – он отлично помнил, чем было чревато неподчинение Ане, да и уважал он её, не говоря уже о том, что любил. «Мазохист я что ли?». –Тебя все наши очень уважали и любили. Ты, конечно, частенько нас гоняла и изводила тренировками, но никто на это не обижался. Любой из нас отдал бы за тебя жизнь, ты же знаешь.
    -Да, знаю…- Аня опустила голову. Эх, когда-то она командовала самым мощным авиационным отрядом, а ныне прозябает в милиции при должности капитана. Зато дети есть. Если б всё случилось… как случилось, то Артём бы не родился, а Глеба бы и вовсе в проекте не было.
    -Что вообще происходит?- задал отличный вопрос юный хулиган. –Что стряслось? Почему всё переменилось? Слышь, а может, у нас массовый психоз?
    -Может,- сквозь зубы процедила Аня, и Демьянов сразу пожалел о своём вальяжном «Слышь». –Ты ВСЁ помнишь?
    -Да.
    -Абсолютно?
    -Абсолютно.
    -И про расстрел?
    Казалось, Демьянов моментально повзрослел лет на десять.
    -Помню. Ты сама мне память вернула перед смертью, забыла?
    -Забыла. Я, наверное, уже в бреду была.
    -Жаль. Хотел спросить, зачем ты это сделала.
    «Да затем, что б ты не убивался по мне, дурачок; потому что чувствовала, что вот-вот откину копыта». Аня прекрасно помнила тот момент и своё решение. Но Демьянову об этом знать ни к чему.
    -Аня, я люблю тебя…
    От этого признания Степанова настолько опешила, что забыла, как нужно язвить.
    -После всего?..
    -Да.- его голос звучал глухо и горячо. -Только не спрашивай, почему да отчего. Сам не знаю. Люблю и всё.
    «Приехали. Он хоть помнит, сколько ему сейчас лет? И как теперь отвадить этого Ромео? Грубить не хочется, он же жизнью ради меня рисковал, спасти пытался».
    Пока капитан размышляла, Демьянов наклонился к ней. Жаркое дыхание приятно обожгло лицо и шею. Ещё немного, и он бы поцеловал Аню. Но кареглазая вовремя накрыла его губы своей ладонью и отрицательно цокнула, добавив:
    -А то мне придётся саму себя арестовать за растление несовершеннолетних.
    Даже если б она намеренно хотела его унизить, лучше бы у неё не получилось. На Демьянова стало жалко смотреть, он теперь напоминал обиженного, задетого за живое мальчишку, коим, впрочем, и являлся. «Ну вот, обеспечила ребёнку комплекс неполноценности»,- мысленно отругала себя Аня.
    -Саша,- она старалась, чтобы голос был как можно мягче. –Извини, но нет. Сам понимаешь, почему.- Она встала. –Но спасибо тебе за всё. Я действительно очень тронута.
    -Чем именно?- Демьянов горько усмехнулся. –Признанием или тем, что было перед твоей смертью?
    -И тем, и тем. Не знаю, чем больше.- Аня осторожно поцеловала его в щёку. Пусть порадуется.
    -Аня, такси приехало!- раздалось из коридора.
    -Иду!- крикнула капитан и снова обратилась к Демьянову: -Береги себя. И хорошенько подумай о своём будущем. Я похлопочу за тебя, но это в первый и последний раз.
    -Вы… ты… вы правда мне поможете?
    -Помогу,- Аня остановилась у двери. –Попытаюсь сделать так, чтоб нынешнее твоё дело прикрыли. И уж точно не стану настаивать на расстреле.- Шутка была довольно жестокая, но оба улыбнулись. –В конце концов, «Ворон» «Ворону» глаз не выклюет.

Глава 7

    -Лёль. Лёля, слышишь меня? Ты как?
    Степанова с трудом разомкнула веки и, поморгав, огляделась. Выяснилось, что она по-прежнему в сквере на Хмуром Холме, полулежит на скамейке. Её осторожно поддерживал Серёжа, рядом стояли Каджи и Мисато.
    -С тобой всё в порядке?- спросила Кацураги.
    Лёля кивнула. Потом набросилась на Сергея. Нет, не с объятьями, а чуть ли не с кулаками.
    -Сволочь! Какого черта ты полез на эту Дальневосточную передовую?! Каким местом ты думал?! Ещё и мне наврал, что это не опаснее, чем в Европе!
    Серёжа имел полное право привести пару доводов в свою защиту. Во-первых, он перевёлся на Дальневосточный фронт потому, что там катастрофически не хватало людей, и Волкович просто не мог оставаться в стороне, да и к жене, как-никак, ближе. Во-вторых, он умер, так что с ним следует вести себя поделикатнее. Но Сергей не стал спорить, он вообще ничего не сказал. Просто подождал, пока Лёля успокоится.
    Это случилось быстро, всего после одной минуты истерики и обвинений. Лёля затихла так же неожиданно как и разбушевалась. Девушка вскочила со скамейки, сделала несколько быстрых шагов в сторону, остановилась.
    -Прости. Я… я…
    -Понимаю,- Серёжа подошёл. В следующее мгновения Лёля почувствовала, как что-то лёгкое и тонкое сомкнулось вокруг её шеи. –Это тоже твоё.
    Лёля машинально потрогала цепочку, которую Серёжа только что ей надел.
    -Тебе не кажется, что мы здесь лишние?- негромко спросил Каджи у своей спутницы.
    -Кажется,- Мисато легонько вздохнула. –Но думаю, мы им ещё понадобимся. Они наверняка захотят от нас о многом узнать.
    Тем временем разговор Волковича и Степановой продолжался.
    -Я больше года жила в аду. Хуже, чем в аду…
    -Между прочим, я не очень-то хотел погибать. Но так вышло, ничего не поделаешь.
    Согласитесь, собственная смерть – не самая приятная тема для беседы. Серёжа решил больше не говорить и не думать об этом. Он взял Лёлю за руку и куда-то потянул, жестом приглашая следовать за собой Мисато и Каджи.
    -Куда мы?..- пролепетало белокурое создание, которому было ещё очень и очень далеко до прихода в себя. Если честно, Степанова с трудом соображала. На неё ведь только что свалились события, мысли, чувства и переживания почти двух десятков лет, которых, в сущности, не было. Но они были… Голова кругом, мозги закипают, извилины заплетаются одна за другую!
    -В загс,- ответил Серёжа так просто, словно речь шла о кафешке. –У меня там родная тётка работает, так что нас распишут без проблем.
    Лёля резко затормозила, в буквальном смысле – она остановилась и застыла.
    -Какой загс?! Какое «распишут»?!.
    В её голосе перемешались и волнение, и смущение, и сомнение, и растерянность. Серёжа понял, что слишком лихо гонит коней.
    Молодой человек встал напротив своей избранницы, взял её и за вторую руку. Лёля заметила, что он надел своё кольцо.
    -Чертёнок,- Серёжа смотрел на неё с нежностью, с заботой, со страстью. О подобном взгляде мечтает любая женщина. –Я люблю тебя, ты знаешь. Ни в этой, ни в той жизни для меня не было и нет человека ближе и дороже. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.- Пауза в секунду показалось обоим вечностью. –А ты хочешь? Устраивает такой муженёк?
    -Дурачок,- прошептала Лёля. –Ещё спрашиваешь.
    Серёжа обхватил её талию.
    -В чём тогда проблема?- О, теперь, когда у них за плечами был опыт трёх лет брака, Серёжа и Лёля вновь понимали друг друга без слов. –Считаешь, слишком спешим?
    Девушка пожала плечами.
    -Интересно, о чём они говорят?- Мисато выразительно посмотрела на Каджи и несильно толкнула его локтем.
    Рёджи намёк понял.
    -О свадьбе. Сергей уговаривает Лёлю пожениться прямо сейчас. Признаётся в любви и всё такое.
    «Ох уж эти мужчины,- подумала Кацураги. –Даже если объявится романтик, тут же найдётся тот, кто всю романтику приземлит».
    Серёжа продолжал пристально смотреть на любимую.
    -Хочешь настоящий праздник, с шикарным платьем и кучей гостей, как положено?- Он перевёл дух. –Да. Говорят, об этом мечтает каждая женщина.
    Лёля кивнула.
    -Верно. Я с самого детства грезила. Представляла себе церемонию и конечно свой наряд. Мечтала… Лет до двенадцати. А потом поняла, что главное не как выходишь замуж, а за кого.
    -То есть…
    Лёля засмеялась:
    -Мне не нужен ни дорогущий наряд, который я надену всего один раз в жизни, ни застолье на триста человек, с песнями и пьяными драками.
    Поразительно, но это было правдой. Всё-таки Лёля приходилась сестрой Ане, а родственники, особенно близкие, как правило, хоть в чём-то да похожи. Средняя Степанова обладала лёгким и нежным характером, однако редко занималась строительством воздушных замков.
    Лёля и Серёжа одновременно вспомнили свою свадьбу и предшествовавшее ей предложение. «Выходи за меня». «В смысле, замуж?». «А куда ж ещё?». «Серёж, давай позже об этом поговорим, когда выберемся из этой переделки». «Мы можем из неё и не выбраться, по крайней мере, я». «Не говори ерунды!». «А ты не уходи от темы. Выйдешь за меня?». «Что, прямо сейчас?!». «Почему нет? Попросим Андрея Станиславовича расписать нас». «Серёжа, это… это… ты сам-то уверен, что потом не пожалеешь? Помнишь, кто я?». «Мне давно уже на это наплевать. Я люблю тебя, и точка. Будешь моей женой?». «Да».
    -Будешь моей женой?
    -Да.
    На другом конце города большая часть семьи Степановых, в том числе и примчавшаяся на такси Аня, пыталась прийти в себя. Взрослые обнимались, плакали, сбивчиво что-то рассказывая друг другу, и на ходу придумывали объяснения для растерявшихся детей.
    -Чего случилось-то?- Дима рассеянно хлопал ресницами.
    Алиса Николаевна, Семён Семёнович, Ира и Наташа переглянулись.
    -Ты не помнишь?
    -Чего?
    -Не помнишь…
    Мама мальчика присела перед ним и внимательно-внимательно оглядела его с ног до головы.
    -Димочка. Какой ты большой!
    Ребёнок расцвёл и важно изрёк:
    -Я давно уже большой.
    Алиса Николаевна обняла его так крепко, что чуть не задушила, Семён Семёнович присоединился к жене. Тем временем Наташа прижимала к себе дочь.
    Когда страсти немного улеглись, Алиса Николаевна отвела Иру в сторонку и негромко спросила, указав на сына:
    -Ты его вырастила?
    Она и сама не понимала, как догадалась об этом, но была твёрдо уверена: после их с мужем смерти Диму воспитывала именно младшая дочка.
    Ира кивнула, добавив:
    -И не только его.- Девушка вернулась к столу, взяла свой сотовый, набрала номер и принялась ждать ответа. –Ало, Маша, это я. Что ты там насчёт Японии говорила?
    Едва Степановы оправились от первого шока, как грянул второй. Лёля, с которой никак не получалось связаться, сама позвонила и протараторила:
    -Я выхожу замуж! Подъезжайте к Дворцу Бракосочетаний, церемония через пятьдесят минут!

    Жениться в спешке – дело хлопотное, не говоря уже о том, что нервное, причём не столько для счастливой пары, сколько для их родни. Во всяком случае, у Степановых и Волковичей было именно так.
    -Нас смогли втиснуть только на это время,- оправдывалась Лёля, пока сёстры натягивали на неё белое платье. Не свадебное, а вечернее, купленное в ближайшем магазине. –Обычно люди своей очереди по несколько недель ждут, в лучшем случае, так что нам повезло.
    -Не надо путать везение с блатом,- не удержалась Аня.
    -О-о-о,- протянула самая младшая из сестёр. –Узнаю генерал-полковника Степанову.
    Капитан скрипнула зубами:
    -Не трави душу.
    -Девчонки, спасибо за платье,- пискнула невеста откуда-то из наряда, пытаясь просунуть голову между хитросплетением шести тончайших перекрещенных лямок.
    -А ты думала, мы тебе позволим замуж в чём попало выйти? Или на военную форму надеялась?..- хихикнула Ира. –Жаль, конечно, что не смогли свадебное купить, но до ближайшего такого магазина сорок минут добираться, не успели бы.
    -Глупости. Это неважно,- Лёля взглянула на своё отражение в зеркале, которое каким-то чудом оказалось в подсобном помещении Дворца Бракосочетаний.
    Облегающее блестящее платье с «косым» подолом средней длины сидело на ней практически идеально, подчёркивая достоинства стройной гармоничной фигуры. К тому же белый цвет отлично сочетался с загаром, приобретённым летом. На замысловатую причёску времени не было, так что волосы пришлось расчесать и уложить наскоро. Зато букет, который Лёля держала в руках, был роскошным – одиннадцать великолепных белых роз.
    Удивительно, но Лёлю не волновал её внешний вид. Естественно, хотелось быть красивой, но одежда, причёска и прочее – это всё такая мелочь…
    «А пару часов назад я чуть не испохабила себе жизнь,- про себя ужаснулась невеста. –Вот дура. Что бы я делала, оставшись без него?! Какие-то несчастные семь лет разницы! Ерунда. Семь – не семьдесят. Я вообще больше не стану об этом думать».
    -Готово,- заключила Алиса Николаевна, осторожно погладив светлые локоны Лёли. Женщина окинула дочь восхищённым взглядом. –Красавица моя. Лёлечка.
    Лёля улыбнулась сначала матери, потом сёстрам и тихо произнесла:
    -Идём.
    Снаружи их ждала целая толпа: Сергей, тоже переодевшийся (брюки и белая рубашка, никакого пиджака, несмотря на все уговоры), его отец и брат, Мисато с Каджи, Наташа с Настенной, Семён Семёнович с Димой, а так же Артёмом и Глебом, которых Аня по пути во Дворец забрала из школы.
    -Кстати, а кто будет свидетелями?- шёпотом спросила Ира.
    -Мы решили попросить Каджи и Мисато,- негромко ответила Лёля.
    Церемония получилась скромной, но искренней и очень трогательной. Работница загса весьма удивилась, увидев кольца новобрачных, но ничего не сказала, хоть и скривила губы. В остальном всё прошло просто замечательно.
    -Может, всё-таки купим настоящие, золотые?- предложил Серёжа уже в такси.
    Реакция Лели была точно такой же, как и раньше:
    -Сколько раз повторять: я своё кольцо не променяю на всё золото мира.
    Мало кто мечтает провести первую брачную ночь в компании друзей и родственников. Но эта свадьба и эти люди были особенным случаем.
    Арендовали маленькое кафе, расположились в небольшом, но уютном зальчике, и разговаривали, разговаривали, разговаривали… В основном, на английском, что ни для кого из взрослых проблемой не являлось, а детям, играющим в отдельном уголке было всё равно. К вечеру порядком подуставшие, утомлённые суетой и впечатлениями супруги Степановы отправились домой, забрав с собой младшего сына и внуков. Николай Васильевич и Алексей Волковичи тоже ушли.
    Ира уже успела расспросить Мисато об Алисе. Оказалось, что Кацураги неплохо знает семью Икари и даже готова дать их адрес, хотя не уверена, что это хорошая идея. На Иришу больно было смотреть. Аня и Леля старались поддержать младшую сестрёнку, но выходило у них неважно.
    -Зато вы всё живы. То есть… почти все,- Мисато прикусила язык.
    Повисло молчание. Его нарушила новобрачная:
    -По крайней мере в одном та жизнь была лучше – Витя был жив.
    -Там он тоже умер.- Кацураги не хотелось рассказывать о смерти Виктора и Окончательном Ударе, но пришлось.
    Степановы и Волковичи слушали, затаив дыхание. Лёля прижималась к крепко обнимавшему её мужу, Аня и Ира замерли, Наташа же тихонько плакала. Подумать только, Витя сделал такое. С другой стороны, на его месте абсолютно каждый из присутствующих, наверное, поступил бы точно так же. Витя… Не просто старший брат, к которому всегда можно было обратиться за советом, но и верный, близкий друг, защитник, опора. Заботливый и любящий муж. Не просто хороший, а превосходный отец. Первоклассный хирург, всецело преданный своему делу. Витя…
    Когда Мисато завершила рассказ, слушатели словно впали в оцепенение. И вновь первой заговорила Лёля.
    -Что ж,- её голос был тихим, слегка дрожал. –Здесь Витя погиб, спасая жизнь, а не отнимая её. И для него… для него так лучше, я знаю. Все вы знаете. Там он наверняка ненавидел себя, хоть и не подавал виду. А здесь… умер, зная, что совершает доброе дело.- Она хотела ещё что-то добавить, но не смогла.
    Серёжа осторожно убрал с её лица прядь волос, прошептал:
    -Всё хорошо, я с тобой,- и нежно поцеловал.
    Аня решила сменить тему и разрядить обстановку:
    -Я одного не пойму: видимо, воспоминания вернулись к нам и нашим близким, при чём здесь Демьянов?
    -Демьянов?
    -Демьянов?- Ира задумалась. –Это такой синеглазый, со светлыми волосами? Высокий, крепкий?
    -Сейчас он пятнадцатилетний хлюпик. Но вообще ты верно расписала.
    -Ань, а у вас с ним ничего не было?
    -Откуда такие подозрения?!
    -Ну, просто я видела его на твоих похоронах. Парень был убит горем. Он плакал. Для Демьянова, по-моему, его жизнь закончилась вместе с твоей.
    -Между нами ничего не было.
    -Может и так, но он тебя любил, очень сильно. Поэтому и вспомнил вместе с нами.
    -Кто его знает,- неохотно протянула Аня. –Эх, до чего обидно: мне ж там всего три шага до генералиссимуса оставалось!
    Ира кашлянула:
    -Два. Тебе «генерала армии» дали посмертно.
    От досады Аня так хлопнула ладонями по крышке стола, что в радиусе метра дружно звякнули стопки и бокалы.
    -Ладно,- Ира погладила её по плечу. –В конце концов, какой толк от званий, если ты мертва?
    Аня понимала, что сестра права, но предпочла угрюмо промолчать.
    -Что ж, милый семейный праздник,- заключил Адам. -Твоя тётя Анна редкий экземпляр.
    -Я-то думала, что мама преувеличивала, когда рассказывала о ней.
    Надя и Адам одновременно усмехнулись и переключили внимание на виновников торжества. Те выглядели сказочно счастливыми, достаточно было одного взгляда, чтобы понять – эти двое созданы друг для друга.
    -Не считая моих родителей, это самая красивая пара, которую я когда-либо видел.
    -А я своих родителей в паре не видела… Ты прав, Сергей и Леля чудесно смотрятся. Они так любят друг друга.
    -Слушай,- юноша указал на новоиспечённую Волкович, -а она хоть знает, что беременна?
    Надя ухмыльнулась:
    -Откуда? Срок всего две недели, её ещё даже не тошнит по утрам.

Глава 8

    -Когда ты уезжаешь в Японию?
    -Послезавтра, вместе с Машей и съёмочной группой.
    -Хм. Каджи и Мисато отчаливают сегодня, ты могла бы присоединиться к ним.
    Ира нервно побарабанила пальцами по карманам своих джинсов.
    -Мне… мне страшно. Нужно какое-то время, чтобы успокоиться. Честно говоря, я боюсь встречи с Алисой. Она же теперь меня не знает. Если разобраться, то и не знала никогда.
    -Рано или поздно она вспомнит.
    -Но пока это «рано или поздно» не настало. Ей же всего пять лет. Я вообще не понимаю, зачем туда еду.
    Аня на ходу обняла сестру.
    -Во-первых, ты едешь по работе – сниматься. Во-вторых, чтобы увидеть свою дочь.
    -Ты перепутала второе и первое места. И раз уж мы заговорили о местах. Что бы ты сделала на моём?
    Аня ответила сразу:
    -Наведалась к семейству Икари и поговорила с Юи начистоту.
    Ира невесело хохотнула:
    -Как ты себе это представляешь: «Здравствуйте Юи-сан, меня зовут Ирина Степанова и я мать вашей дочери»? Мне повезёт, если она вызовет полицию, а не сдаст меня в психушку.
    -Думаю, она тебе поверит. К Юи наверняка тоже вернулись воспоминания.
    -Даже если поверит, Алису она не отдаст, близко меня к девочке не подпустит. Это понятно, я сама так же бы поступила. Да и для Алисы я чужая, она меня просто-напросто не узнает.
    -По крайней мере, ты её повидаешь. Это уже хорошо. Дальше ориентируйся по обстановке.
    -Спасибо, совет ценный.
    -Ты это в серьёз или подкалываешь?
    -И то и то. Вроде, всё правильно, но выглядеть будет абсурдно.
    -Ириша, ты себе не простишь, если не попытаешься.
    -Попытаюсь что?
    -Говорю же: для начала просто увидеть Алису, а там как получится.
    Ира вздохнула.
    Сёстры шли по асфальтовой дорожке в городском парке культуры и отдыха. Аттракционы всё ещё работали, посетителей было немало. Кроме детишек с родителями, здесь тусовалась молодёжь, облюбовавшая скамейки в центре парка. Карусели урчали, проезжающие неподалёку машины шумели. Погода была славная, настоящее бабье лето. В общем, живи и радуйся. Но Анна Семёновна Степанова без приключений не могла.
    -Оп!
    -Что такое?- спросила Ира.
    Аня кивнула в сторону центральной площадки.
    -Видишь четырёх бугаёв на скамейке? Сидят пиво пьют.
    -Вижу, и что? Развлекаются ребята, никого не трогают. Восемнадцать им, наверно, уже есть, так что пиво им можно.
    -Во-первых, спиртные напитки официально продаются тем, кто достиг двадцати одного года. Во-вторых, это они сейчас никого не трогают. Ребятушки уже две недели в розыске за ограбления и причинения тяжких телесных повреждений. Погляди, оттягиваются, как ни в чём не бывало, совсем страх потеряли.
    -Аня, не надо.
    -Надо, Ириша, надо.
    Ира схватилась за голову, а Аня двинулась вперёд, преспокойно подошла к амбалам и показала удостоверение.
    -Капитан Степанова. Пройдёмте со мной.
    -Конечно-конечно,- хором согласились ребята, подняли руки и ровным строем направились в сторону отделения.
    Нет, вообще-то, всё произошло не так.
    Возле решётчатого забора, которым была обнесена территория парка, со стороны дороги стоял чёрный джип марки «Навореченнее Некуда». Обычно в таких машинах за рулём шофёр, хозяин восседает на заднем сиденье, ещё и парочка охранников где-то ютится. Но конкретно в этом автомобиле расклад был другой: единственный подчинённый занимал место рядом с водителем, которым являлся сам начальник.
    -Ну и где они?- нервничал главный. –На полчаса опаздывают.
    -Терпение, терпение и ещё раз терпение,- воззвал сосед по тачке. –Им эта сделка позарез нужна, никуда не денутся, приедут. Успокойся. Вон народ кругом расслабляется, оттягивается по полной программе, бери с них пример. Все спокойные, радостные.
    -Потому что они не на работе.
    -О, гляди: к четырём детинам девка подкатила. Маленькая какая, а, видать, наглая, права качает. Смотри-смотри, сейчас они её отошьют.
    -И чего ты радуешься? Девушка в беде.
    -Да какая беда? Они ей скажут пару ласковых, гаркнут, как следует, она испугается и сгинет. Не, ты глянь, эта больная руки распускает, драться пытается.
    -Они ж её на портянки порвут…
    -Уже начали.
    -Придётся помочь.
    -Чего? Из-за какой-то драки спустить всё дело? Тем более, эта коротышка сама начала.
    -Ну не будем же мы смотреть, как её калечат. За мной.- Товарищ твёрдо вознамерился спасти опрометчивую дамочку, и это вовсе не было связано с тем, что ему нравились миниатюрные блондинки.
    Мужчины выскочили из джипа, перемахнули через ограду так ловко, будто всю жизнь занимались исключительно перепрыгиванием заборов, и молниеносно подбежали к месту драки. Вот только никакой драки уже не было. Все ребята, от которых герои собирались спасти хрупкое беззащитное создание, тихо-мирно лежали на земле, постанывали. Само создание как раз добивало последнего из четвёрки.
    Аня рассудила, что если преступники разбегутся в разные стороны, всех она поймать не сумеет (всё-таки давно не тренировалась по-настоящему), поэтому нужно как можно скорее уложить их на лопатки; и желательно обойтись без переломов, а то потом с объяснительными долго возиться. Уложить на лопатки удалось лишь половину, остальные валялись на животе. Степанова немного завелась после выслушанных оскорблений, к тому же снова пришлось вспомнить о своём «капитанстве». В общем, так увлеклась, что когда подлетели двое мужчин, приняла их за вражеское подкрепление и, недолго думая, мигом свалила с ног первого и пару раз огрела по рёбрам. К счастью, пока она это делала, второй успел втолковать, что они хотели помочь ей, а не ребятам. Правда, объяснять ему пришлось в процессе обороны товарища и себя, впрочем, он отлично с этим справился.
    Аня отступила, перевела дух и серьёзно спросила:
    -Есть сотовый?
    Пока битый тихо матерился, небитый передал драчунье свой мобильный телефон.
    -Ало, это капитан Степанова. С кем я говорю? А, Коля, привет. Помнишь тех красавцев, которые у нас полмесяца на «доске почёта» висят за три ювелирных магазина? Я их нашла, пришли кого-нибудь забрать. Да, просто забрать. Лежи и не рыпайся, а то ноги переломаю для профилактики! Нет, Коленька, это я не тебе. Почему сама не доставлю? Потому что у меня выходной!!! Парк культуры и отдыха. Всё, жду.- И уже отключив связь, она, глядя на «трубку», добавила: -Люблю, целую.- Затем обратилась к защитникам слабых и угнетённых: -Спасибо за помощь… э-э-э, за попытку оказания помощи. Весьма признательна. Извините за рукоприкладство.
    -«Извините»?!!- взвыл пострадавший за добрые намерения. –И это всё?!!
    -Что же мне, на колени упасть? Может, ещё лбом об асфальт побиться?
    -Ладно тебе, Андрюха, не горячись,- уцелевший примирительно похлопал по плечу потерпевшего.
    Андрюха скрипнул зубами, но кивнул. Оба отвернулись и зашагали обратно.
    Аня пронзительно свистнула, мужчины оглянулись.
    -Телефон,- напомнила Степанова и бросила агрегат законному владельцу. Хозяин ловко поймал аппарат, улыбнулся и двинулся дальше.
    Аня оглядела солидную толпу зевак и объявила:
    -Всё интересное закончилось. Расходимся. Расходимся-расходимся. Или хотим свидетелями по делу проходить?
    Скопление моментально растаяло. Люди продолжали глазеть на Аню и жертв правосудия, но каждый, так сказать, из своего угла, интеллигентненько.
    -Между прочим, неприлично свистеть мужчинам вслед,- заметила подошедшая к сестре Ира.
    -Скакать по заборам тоже не очень-то благопристойно,- ухмыльнулась Аня. –Незнакомые мужики решили помочь, а родная сестра стояла в сторонке!- Упрёк, безусловно, был шутливым.
    Ира с нарочито виноватым видом оправдалась:
    -Я боялась подвернуться тебе под горячую руку. Не переживай, если б я увидела, что эти хулиганы побеждают, обязательно бы пришла на выручку.- Окинув взглядом вышеупомянутых, Ира произнесла: -А ты не переусердствовала? Видок у них аховый, как будто вырубились.
    -Не волнуйся, с ними полный порядок. Лежат себе, отдыхают. Да, мальчики?
    После отъезда милиционеров, забравших изрядно помятых воров, пара часов была потрачена на моральную поддержку Иры, затем сёстры разошлись.
    Аня направилась домой. Медленная прогулка успокаивала, навевала мирные мысли. Вот, например, пора бы сделать ремонт в прихожей. Но важнее прикупить себе что-нибудь из одежды. Аня снова, как могла, осмотрела свой костюм: черныё брюки с пиджаком и игриво выглядывающую кипенно-белую кружевную маечку. Вроде, ничего не порвано и не испачкано, даже майка.
    Раздалось наглое бибиканье, и Степанова сразу поняла, что оно адресовано именно ей. Она обернулась и увидела знакомый чёрный джип, медленно подъезжающий к тротуару. Рулил тот, кому удалось отбиться от Ани, Андрюха сидел рядом и действий водителя явно не одобрял.
    -Подвезти?- предложил спасшийся.
    -Подвези.
    -Садись.
    Капитан быстро открыла заднюю дверцу и забралась в автомобиль с такой уверенностью, будто он был её собственным.
    -Тебе куда?
    -Для начала прямо.- Потом она решила, что её, пожалуй, могут неправильно понять. –Улица Комсомольская, дом номер четырнадцать. Это недалеко.
    -Высади меня здесь,- попросил Андрюха. –Пройдусь, заодно сигарет куплю.
    -Он на меня в обиде,- констатировала Аня, после того как в машине осталось два человека.
    -Мстить не будет,- усмехнулся водитель. –Не волнуйся.
    -О, гора с плеч, камень с души.
    -Ты всегда ехидничаешь?
    -В основном.- Аня повела бровью. Не то чтобы хотелось приключений, но без них скучно.
    -Не знал, что у нас в милиции такие отважные девушки работают.
    Слово «девушка» было, может и непреднамеренным, но комплиментом.
    -А ты много знаешь про милицию? Сам-то кто по профессии?
    -Бизнесмен,- гордо заявил брюнет.
    Аня прислонилась к спинке сиденья, посмотрела в зеркало над лобовым стеклом, через отражение заглянула в глаза собеседнику и пропела:
    -Ой врёшь, ой врёшь.
    -Почему это вру?- насупился мужчина.
    Аня ухмыльнулась:
    -Во-первых, для бизнесмена у тебя глаза слишком честные.- «Хорошие такие глазки, карие… или серые».
    -Может, я порядочный бизнесмен.
    -Тогда ты в жизни бы не заработал на такую машину. И уж тем более не стал бы устанавливать мини-камеру вон в том углу и это гениа-а-ально закамуфлированное под декоративный магнитик подслушивающее устройство.
    Взвизгнули тормоза, автомобиль остановился, водитель повернулся к Ане.
    -Как ты узнала?
    -Увидела.
    -Даже профессионалы не способны разглядеть…
    -Значит, это плохие профессионалы.
    -Ты кто такая?
    -Я? Скромная служительница правосудия.
    -Ха. Я видел, как ты раскидала тех амбалов в парке. Скромностью там и не пахло.
    -Ну было у дамы плохое настроение.- Тут Аня поняла, что у неё начинают побаливать мышцы. «К завтрашнему дню совсем разноются. Это с непривычки. Надо начать активно заниматься, тренироваться». –Если собрался учинять допрос, я лучше выйду.
    -Да ладно, чего уж, поехали. Комсомольская - четырнадцать?
    Аня кивнула.
    Через некоторое время она не удержалась и сама полезла с расспросами:
    -А брали-то кого?
    -Мужика одного, наркотиками ворочал, по-крупному,- пробурчал рассекреченный.
    -И как, успешно взяли?
    -Очень.
    Полсекунды Аня недоумевала: зачем ключевые фигуры операции сами побежали выручать «попавшую в беду девушку», в то время как где-нибудь в кустах наверняка сидела целая группа захвата. «Я прямо как салага. Чего тут думать? Тот ворочающий наркотиками мог подъехать в любой момент и если б увидел свору мужиков в камуфляже, мигом бы смотал удочки и залёг на дно».
    -Я так понимаю, ты изображал главаря, а твой подчинённый подручного?
    Честные каре-серые глаза расширились.
    -С чего ты взяла, что он мой подчинённый, а не наоборот?
    Аня засмеялась:
    -Понимаешь, у вас обоих лица тянут на пару звёздочек, только у Андрюхи - с одним просветом, а у тебя – с двумя.
    Мужчина взглянул на неё вконец подозрительно, но предъявлять обвинений в контршпионаже не стал. Лишь подивился:
    -И почему ты не генерал?
    -А почему я не генерал-полковник или даже генерал армии?- печально вздохнула Аня. –Не сыпь соль на рану.
    -Давай к нам. Нам резвые и сообразительные нужны.
    -Нетушки. Лучше в политику подамся, попробую стать мэром. У меня и предвыборный лозунг уже есть: «Не дам никому из депутатов воровать и вообще свободно дышать». Что-то в этом роде.
    Обладатель лица на два просвета оценил слоган:
    -Оригинально. Я бы проголосовал за тебя.
    -Как знать, может, у тебя будет такой шанс,- Аня широко улыбнулась.
    Мужчина наблюдал за ней через зеркало. «Крохотная, волосики кудрявые, глазки круглые… хорошие такие глазки, карие… грудь вообще – отпад… Потерял нить мысли. О чём я? А, да. Её и детсадовец не испугается, она ж на вид безобиднее золотой рыбки. Ха, не завидую я той акуле, которая на эту рыбку разинет пасть».
    Аня заправила за ухо выбившуюся из причёски кудряшку.
    -Приехали, вот мой дом. Спасибо за доставку,- она быстро выскочила из автомобиля, подошла к передней левой дверце, немного наклонилась и спросила: -А тебе можно на казённой машине разъезжать?
    «Вот язва».
    -Мы с ней как раз в гараж едем, там и расстанемся,- нехотя признался мужчина.
    -Удачи!
    Аня подошла к своему подъезду, открыла дверь. Оглянулась, снова улыбнулась, помахала рукой новому знакомому. Потом зашла в здание.
    Он знает её фамилию, звание, место работы; в конце концов, он знает, где она живёт. Если захочет, добудет координаты.
    Его, кстати, Анатолием звали.

Глава 9

    Ира запросто могла бы приобрести приличную машину, но автомобиль был последним, о чём мечтала младшая из сестёр Степановых. Водить она до сих пор не умела, да и не хотела учиться. Девушка предпочитала пользоваться такси, в крайнем случае, общественным транспортом. Как раз сегодня ей взбрело в голову поехать домой на автобусе. Дожидаться нужного пришлось долго. Сначала Ира просто стояла на остановке, затем нервно расхаживала, наконец села на деревянную скамейку под навесом и продолжила ждать. «Если через десять минут не подъедет, вызову такси. Столько времени потеряла».
    Словно по закону подлости на остановке побывали автобусы всех маршрутов, кроме надобного Ире. И теперь девушка осталась в гордом одиночестве. Впрочем, оно продлилось недолго.
    Появился молодой человек с собакой на поводке и уселся рядом с Ирой.
    -Не подскажете, сколько времени?- вежливо спросил субъект.
    Ира взглянула на свои наручные часики.
    -Без трёх минут восемь.
    -Спасибо.
    -На здоровье.- «Только бы не полез приставать, мне сейчас не до этого».
    Незнакомец приставать и не собирался. Он с равнодушным видом уставился куда-то вперёд. Пёс к Ире проявил гораздо больше интереса, нежели его владелец: осмотрел своими умными глазками, принюхался, встал на дыбы как разъярённая кошка и угрожающе зарычал.
    -Шарик, сидеть,- прикрикнул хозяин.
    -Шарик?- Ира улыбнулась. –Не думала, что в наше время кто-то так назовёт свою собаку.
    -А я вот назвал.- Видимо, он не осознавал, какой чести удостоился (Ира первой завела с ним беседу!), ибо в голосе его не было ни восторга, ни элементарной радости.
    «Не очень и хотелось»,- обиделась девушка и отвернулась от неблагодарного собачника и его переполошённой псины.
    Снова мозг наводнился грустными мыслями и страхами. В сущности, Ира понимала, что максимум, на что она может рассчитывать - лишь повидать Алису. Вероятно, даже издалека. Они никогда не смогут снова стать мамой и дочкой. Ира отчаянно вздохнула.
    -У вас всё в порядке?- поинтересовался сидящий рядом.
    -Нет,- честно призналась блондинка. –Послезавтра я еду к дочери, которая понятия не имеет о моём существовании.- «Кто меня за язык тянул?!».
    -Извините, конечно, но вы сами виноваты – не надо было бросать ребёнка,- без обиняков заявил молодой человек.
    -Бросать?- взвилась Иры. –Бросать?!! Я её не бросала! Я сама узнала о ней только вчера!
    Шатен озадаченно почесал макушку.
    -Мексиканский сериал какой-то.
    Ира моментально успокоилась. Ладно, он ведь не хотел ничего плохого, всего лишь высказал собственное мнение. Сама хороша – нечего изливать душу первому встречному.
    -Простите, что наорала.
    -Простите, что поспешил с выводами. Шарик, спокойно! Не знаю, что с ним. Обычно он мирно реагирует на людей.
    Ира ухмыльнулась.
    -Меня все животные не любят, особенно собаки и лошади.
    -Вы случаем не ведьма?- Если б он знал, насколько был близок к истине, то не стал бы улыбаться.
    -Нет. Я психолог.
    -А я ветеринар.
    -Вот вроде и познакомились. Ирина.
    -Игорь. Не знаю, что у тебя произошло с дочерью, но надеюсь, что всё уладится.
    -А уж я-то как надеюсь,- Ира опять вздохнула.
    -С детьми не бывает легко,- Игорь усмехнулся. –Говорят, что чем они взрослее, тем проблемы больше. Даже подумать боюсь, что будет, когда мой разбойник вырастет.
    Ира машинально бросила взгляд на его правую руку – это рефлекс всех женщин в подобных ситуациях. Кольца нет. Значит, разведён или вдовец.
    -У тебя есть сын?
    -Да. Семь лет, уже первоклассник.
    -Моей только пять…
    Подъехал очередной автобус.
    -Какой у него номер?- спросил Игорь.
    -Шестой,- ответила Ира. –Ты что, сам не видишь?
    -Представь себе,- он снял тёмные очки. Большие глаза светло-голубого с зеленоватым оттенком цвета выглядели нормальными, но отстранённый, бесцельный взгляд в никуда выдавал слепоту.
    -Ой!- Ира прикусила свой длинный язык. –Во я дура!..
    -Не надо извиняться. Не представляешь, как я рад, что ты этого не заметила.
    Ира нервно хихикнула.
    -Что смешного?- собрался обидеться Игорь.
    -Ничего конечно. Совсем ничего. Прости, это… просто одна моя знакомая… ладно, я сама не далее как вчера заявила, что если и выйду замуж, то лишь за слепого.- «Я сегодня будто пьяная: что на уме, то и на языке».
    -Почему, если не секрет?
    -Уж больно я страшненькая.- Степанова не хотела лгать, как-то само получилось.
    Игорь немного помолчал, затем отложил трость (и почему девушка сразу её не заметила?), придвинулся ближе и осторожно дотронулся до лица Иры, провёл по нему ладонью, пальцами
    -По-моему, твои черты лица красивые.
    -Тебе кажется. Наверное, я на ощупь приятнее, чем на вид.
    -Ты покраснела?- спросил Игорь прежде чем убрал руку.
    -Откуда ты знаешь?
    -У тебя щёки погорячели.
    Ира и правда была немного смущена, поэтому решила кардинально сменить тему:
    -Какой автобус тебе нужен?
    -Одиннадцатый.
    -Мне тоже. И я жду почти час. Может, лучше прогуляемся… если ты… если тебе не трудно.
    -У меня проблемы с глазами, а не с ногами. Идём.

Глава 10

    -Икари Юи? Здравствуйте, меня зовут Ирина Степанова. Понимаю, это покажется странным, но я мать вашей дочери.
    Да, действительно прозвучало абсурдно. Однако Юи не стала вызывать ни полицию, ни наряд психиатров, позволила Ире войти, выслушала её.
    -Напомните, как ваше имя.
    -Ирина. Можно Ира.
    -Вот что, Ирина. Я вам верю. Я тоже всё вспомнила, включая тот период, который провела в ЕВЕ… или будучи ЕВОЙ… сложно объяснить.
    -Можете не стараться, я не хуже вас понимаю, что значит быть одним целым с кем-то ещё.
    -Это сейчас неважно. Скажите, зачем вы приехали? Неужели надеетесь, что я отдам вам Алису?
    -Конечно нет.- Ира помолчала. –А вы на моём месте разве не поступили бы точно так же?
    -Пожалуй, поступила бы, но при этом чётко осознавала, что надеяться не на что.
    -Я осознаю. И ничего не требую. Позвольте мне её увидеть. Хоть один раз, пусть даже издали. Пожалуйста.
    Юи вздохнула. С одной стороны, она прекрасно понимала чувства Ирины и жалела девушку, с другой – не собиралась «делиться» дочерью. Пытаясь на мгновение отвлечься от неприятной дилеммы, женщина попробовала вспомнить, где же она встречала эту Степанову. В том, что ей было знакомо лицо Иры, Икари не сомневалась, причём была уверена, что видела его совсем недавно. «Точно. Это девушка с календаря, из-за которого Алиса устроила скандал. Или просто похожа».
    -Вы нигде не снимались?
    Ира усмехнулась:
    -Бывало. А что?
    -Ничего. Я, кажется, видела вас на каком-то плакате.
    -Вполне возможно. Но не уходите от темы. Что насчёт моей… насчёт Алисы?
    Юи была мягким и чутким человеком, но сейчас решила не церемониться, не сюсюкаться и не уступать. Ира сказала «моей». Потом осеклась, однако слово не воробей. В душе, где-то в глубине, а может, и у самой поверхности эта девчонка считает Алису по-прежнему своей. Ничего хорошего не выйдет из встречи девочки с бывшей матерью. Забавно, оказывается, мать может быть бывшей.
    -Вам нечего здесь делать.,- твёрдо произнесла Юи. –Вы не нужны Алисе. Не пугайте её зря. Уходите.- Шатенка украдкой взглянула на настенные часы. «Почти шесть вечера. Няня должна вот-вот привести детей с прогулки». –И побыстрее, у меня ещё много дел.
    Ира, понурив голову, сжала губы. Вдох-выдох, вдох-выдох. Только бы не расплакаться. Несмотря на все усилия, по щекам побежали предательские слёзы. Ира всхлипнула.
    -Как скажете,- она подняла лицо и в упор поглядела на Юи, которая в тот момент почувствовала себя как минимум Нероном. –Но я имею право увидеть её.
    -Алисы сейчас нет дома.
    -Я уже догадалась.
    -Могу дать вам её фотографию, если хотите.
    -Хочу. Но это не значит, что я предпочту снимок…
    -…живому взгляду,- закончила за неё женщина. –Понимаю. Сейчас принесу фото, потом будем думать дальше.
    Юи ушла в другую комнату, Ира осталась в гостиной. Взгляд Степановой упал на журнальный столик, где стояла семейная фотография в рамке. Девушка подошла к ней, взяла. На снимке были Юи и дети, все четверо обнимались и смеялись в объектив. Ира моментально, не прилагая ни малейших умственных усилий, определила, какая из двух совершенно одинаковых девчушек Алиса. «Девочка моя. Изменилась. Волосики теперь каштановые, глазки карие, личико немного другое, хотя всё равно почти копия лица Юи. Милая моя. Выглядишь счастливой. Значит, и я счастлива».
    Вернулась Юи и протянула гостье снимок, на котором Алиса была запечатлена одна, если, конечно, не брать в расчёт плюшевого медвежонка, обнимаемого девочкой.
    -Дети гуляют с няней, с минуты на минуту должны прийти. Только я бы не хотела…
    -Можете не продолжать. Я понимаю.- Ира взглянула на подаренную ей фотографию и улыбнулась сквозь слёзы. –Я подожду у подъезда. Если хотите, могу даже спрятаться за дерево. Обещаю, я не подойду к ней и не попытаюсь заговорить. Просто посмотрю и уйду.
    Юи нехотя кивнула.
    -Спасибо,- почти прошептала Ира.
    Обещание она сдержала.

    -И ты это сделала?- Аня не удивлялась, а возмущалась. –Позволила ей пройти мимо, не подошла, не окликнула?!
    Ира вяло пожала плечами.
    -А что мне надо было сделать? Подбежать к ней, обнять и перепугать до заикания?
    -Уж лучше так, чем уйти ни с чем.
    Ира улыбнулась, грустно, но искренно.
    -Анюта, я не ушла ни с чем. Я увидела свою дочку. У неё всё хорошо, это самое главное.
    Старшая сестра неохотно признала:
    -Вот умом понимаю, что ты права.
    -А сердце протестует? У меня то же самое.
    -У тебя не может быть того же самого. Ты её мать, а я лишь тётя, так что твои чувства намного сильнее. И тебе гораздо больнее.- Аня пристально взглянула на Иру.
    Та опустила голову, но только на мгновение.
    -Так лучше для Алисы.
    -А она с тобой потом согласится? Мисато сказала, что дети вспомнят обо всём, когда будут к этому готовы. Думаешь, твоей дочери понравится, что ты от неё отказалась?
    -Аня, хватит! Я знаю, что ты на моём месте взяла бы квартиру Икари штурмом, забрала Алису, и тебя бы не остановили ни Юи, ни полиция, ни вся Японская армия.
    -Во-первых, у Японии нет армии, по крайней мере, официально. Во-вторых, ты сейчас расписала неплохую версию развития событий. Впрочем, понимаю, почему ты не поступила «по-моему».- Последовала короткая, но тяжёлая и выразительная пауза. Аня осознавала, что Ирин выбор был наилучшим из всех возможных вариантов. Сестра терзается, так что её нужно поддержать, а не учить уму-разуму, тем более что поступок Иры был мудрым.- Солнышко, что ты хочешь услышать? Что поступила правильно? Да, это так. Больше того, твоё решение – настоящий подвиг, я бы так не смогла.- Аня подошла к сестре и обняла. –Всё наладится, обязательно.
    -Знаю. Точнее, надеюсь.
    -Вот и умничка.- капитан поцеловала Иру в висок и ободрительно потрепала по щеке.

Глава 11

    -Алиса, мне иногда кажется, что ты бываешь в моём кабинете чаще, чем я сама,- Мико попыталась замаскировать своё беспокойство шуткой.
    Девочка-подросток развела руками и ухмыльнулась:
    -Попросите учителя и Юи, чтобы они прекратили постоянно меня сюда отсылать, и я перестану мозолить вам глаза.
    -Пойми, они заботятся о тебе.
    -Не хочу я ничего понимать! Заботятся они! Считают меня чуть ли не сумасшедшей, того и гляди в психушку отправят – хороша забота!- Алиса медленно, но верно переходила на крик.
    -Ты преувеличиваешь,- женщина миролюбиво улыбнулась.
    -Возможно,- неожиданно согласилась юная посетительница. –Давайте побыстрее обсудим мои комплексы, страхи, мании и разойдёмся.
    Психологи любят цепляться к словам, вот и сейчас Мико ухватилась за высказывание Алисы:
    -Считаешь, у тебя есть комплексы и мании?
    Девочка мысленно чертыхнулась, но из себя не вышла.
    -Вам виднее, у вас ведь должен быть нюх на тараканов в голове.
    Мико улыбнулась. Всё-таки забавная девчонка эта Икари, с ней весело и даже интересно. Психолог уже привязалась к бунтарке, в конце концов, они ведь были знакомы с тех пор, когда Алиса ходила в детский сад, в котором трудилась Мико. Обе практически одновременно попали в эту школу – девочка отправилась в первый класс, а женщина просто перешла на более высокооплачиваемую работу.
    -Знаешь, не будь ты моей постоянной клиенткой последние девять лет, я бы решила, что сейчас у тебя обычный подростковый кризис. Не исключено, что так оно и есть. Ты взрослеешь, трудности неизбежны. Через это проходят все подростки, поверь мне.
    -Я верю, верю,- иронично произнесла Алиса. –Можно мне уже идти?
    -Думаю, нам всё-таки стоит поговорить.
    Девочка раздражённо вздохнула, однако не стала бурно протестовать, понимая, что легче пять минут покалякать, чем десять проспорить.
    -Итак,- Мико окинула её немного официальным взором, -расскажи, что тебя беспокоит.
    -Ничего.
    -Совсем? А отношения в семье?
    -А что отношения в семье? Мы живём дружно, никто ни за кем с ножами не гоняется.
    -Как насчёт тебя и твоей матери?
    -У нас с Юи тоже всё спокойно.
    -Напомни, как давно ты обращаешься к ней по имени.
    -В смысле, когда я перестала называть её мамой? Лет с шести, кажется. Не знаю почему, или просто не помню.
    -Тебе не нравится слово «мама»?
    -Очень нравится, только мне почему-то кажется, что Юи оно не подходит.
    -Она плохая мать?
    -Нет, она отличная мать. Именно мать, а не мама. Разницу чувствуете?
    Мико кивнула и возобновила допрос:
    -Юи-сан чем-то тебя обидела или задела? Она обделяет тебя вниманием?
    -Ничего такого.
    -Тогда что же заставляет тебя отчуждаться от матери?
    -Не знаю. Мне просто не нравится сама мысль…- Алиса осеклась.
    -Продолжай,- попросила Мико.
    Алиса несколько секунд поизучала пейзаж за окном, затем медленно проговорила:
    -Мне не нравится сама мысль о том, что моя мать – Юи. И не спрашивайте, почему! Я ничего против неё не имею, честное слово. Она хорошая, но какая-то чужая. Я бы не удивилась, если б выяснилось, что меня удочерили. Дело не в отношении, а в ощущениях. Мне трудно объяснить. Давайте сменим тему.
    -Что ж. Как у тебя с сестрой и братом? Нормально общаетесь?
    -Очень даже.
    Мико поняла, что ничего больше из Алисы не вытянет.
    -Сдаюсь,- вздохнула психолог. –Если хочешь, иди.- При этих словах девочка молниеносно вскочила со стула и накинула на плечо школьную сумку. Однако Мико предприняла последнюю попытку вызвать Икари на откровенность: -Тебя точно НИЧЕГО не беспокоит? Ты можешь рассказать мне обо всём, о любых мелочах.
    На мгновение школьница призадумалась, с сомнением поглядывая на собеседницу, но, наконец, решилась.
    -Я скучаю,- тихо и медленно призналась Алиса, облизав губы. –Мне не хватает кого-то.
    -Кого именно?
    -Понятия не имею. Но у меня это странное ощущение очень давно, сколько себя помню. Раньше оно было слабым, а в последнее время окрепло и продолжает усиливаться.
    -Тебе не приходило в голову, что ты, возможно, тоскуешь по отцу?
    -Как я могу по нему тосковать, если я его никогда не знала?
    -Вдруг тебе просто не хватает отцовской заботы?
    -Вряд ли. Честно говоря, мне никогда не хотелось иметь отца, я сроду не завидовала сверстникам, у которых полные семьи. Я скучаю вовсе не по Гендо.
    -По ком же тогда? Неужели нет никаких предположений?
    Алиса сделала длинный и шумный выдох.
    -Никаких. Хотя… Только не считайте меня двинутой, ладно?
    -Договорились,- Мико с трудом подавила смешок.
    -Мне теперь снятся странные сны. Я их почти не запоминаю, но когда просыпаюсь, хочется плакать, потому что это был лишь сон.
    -Ты совсем ничего не помнишь?
    -Какие-то смутные образы остаются, но они расплывчатые.
    -И всё же попробуй их обрисовать.
    Алиса неопределённо покачала головой, возведя взгляд к потолку, и напрягла память.
    -Семья, большая, но детей всего двое: я и какой-то мальчик.
    -И что ты чувствуешь, когда думаешь о них?
    -Мне кажется, по ним я и тоскую.
    -Этот мальчик для тебя что-то значит?
    -Наверное. Я знаю, что с ним очень весело, и он смешит меня до слёз.
    -Как вы относитесь друг к другу?
    Алиса непонимающе посмотрела на психолога.
    -То есть?
    -Вы как брат с сестрой, как друзья или как кто-то ещё?
    Почему-то школьница оказалась застигнутой врасплох и не на шутку растерялась.
    -Я… мне трудно ответить. Столько разных чувств намешано. Честное слово, я не знаю.
    -Хорошо, оставим это. Так ты видишь себя частью этой семьи?
    -Да.
    -А твоя мама там есть?
    -Есть, но это не Юи.
    -А кто же?
    -Не Юи,- упрямо повторила девочка. –Я не могу описать ту женщину, потому что забываю её сразу после того, как просыпаюсь,- она, сама того не замечая, повышала тон.
    -Не нервничай,- мягко попросила Мико.
    -Извините,- спохватилась Алиса. –Я не хотела орать.
    -Ничего страшного.
    После полуминутного молчания, школьница спросила:
    -Ну, и какой вердикт? Я чокнутая?
    Мико засмеялась.
    -Алиса, мы знакомы без малого десять лет, всё это время видимся в среднем один-два раза в неделю. Я много чего о тебе могу сказать, могу назвать тебя странноватой, чуть капризной, неординарной, но никак не сумасшедшей. Не знаю объективной причины твоих странностей, но уверена, что она есть. С тобой всё нормально, не беспокойся.
    -А я уже представила себя в смирительной рубашке,- усмехнулась ученица, направившись к выходу. –До свидания, Мико-сан. И спасибо за разговор.
    -До свидания, Алиса. И не за что.
    В коридоре девочку поджидала целая ватага.
    -Почему так долго?- возмутился Тоджи. Хикари легонько ткнула его локтем в бок, дабы напомнить о тактичности.
    -Это ещё не долго,- заверил друзей Шинджи. Рэй кивнула, подтверждая слова брата. –Однажды она там два часа просидела, наверное, каждую извилину анализировала по отдельности.
    -Отвяжитесь от девчонки!- вступилась Асука. –Скажите спасибо, что вас самих в этот кабинет каждый день не таскают.
    -С какой стати нас должны туда таскать, а?- не понял Тоджи.
    -Так ведь извращенцам там самое место,- усмехнулась рыжая.
    Видя, что назревает склока, Шинджи поторопился разрулить ситуацию.
    -Ребята, пойдёмте скорее, мне уже осточертело здесь стоять.
    Все, кроме Рэй и Хикари, выразили свою солидарность. Дружная компания направилась к выходу.
    Шинджи как всегда обнимал Асуку, периодически что-то шепча ей на ушко. Никто не мог бы сказать точно, когда эти двоё начали встречаться, поскольку ещё с детского сада они ходили, держась за руки.
    Тоджи тоже был не прочь приобнять свою подругу, но сделать это на людях не решался, не столько потому, что стеснялся сам, сколько потому, что боялся смутить или скомпрометировать старосту.
    А вот Кенсуке проявлять чувства пока не собирался. Он, разумеется, не раз задумывался на эту тему, но понимал, что Рэй не готова. Они не были парой, ни де-юре, ни де-факто. Младшая сестрёнка Шинджи ценила Айду как верного друга, не более. Естественно она знала, что будущий компьютерный гений к ней неровно дышит, однако взаимностью отвечать не спешила, просто позволяла ему быть её верным рыцарем.
    Алиса же была без пары. Одиночество её не беспокоило и не тяготило, хотя иногда немного раздражало. Она постоянно ощущала себя чужой – в этом городе, в этой школе, в собственной семье.
    Подростки вышли на улицу и направились к своему дому. Все они жили в одной многоэтажке и, кстати, были знакомы с раннего детства. День выдался тёплым и солнечным, погода радовала.
    Взглянув на безоблачное синее небо, Алиса внезапно спросила:
    -Ребята, а вы не чувствуете, что взрослеете?
    -Ты это к чему?- удивился её брат.
    Самая младшая из Икари пожала плечами.
    -Даже не знаю. Просто вдруг в голову пришло. Нельзя же всю жизнь быть ребёнком.
    -Никто и не собирается,- усмехнулся Шинджи.
    -Так чувствуете или нет?
    Вопрос если и не поставил всех в тупик, то заставил крепко призадуматься.
    -Иногда,- наконец ответила Асука.
    -Временами,- поддержал её Шинджи.
    -Чувствую,- вздохнула Хикари. –Порой меня это пугает.
    -И у меня бывает,- поспешил заявить Тоджи. Асука громко хмыкнула, но от комментариев воздержалась.
    -Я не задумывался об этом,- признался Кенсуке. –А ты, Рэй?
    Рэй посмотрела своими тёмно-карими глазами на всю компанию и изрекла:
    -Не имеет значения, задумываемся мы или нет. Мы можем почувствовать, можем не заметить, но это всё равно случится.

Глава 12

    Дима точно знал, что лишён писательского дара, поэтому терпеть не мог строчить сочинения. Но сегодня дело было сносное: свободная работа, то есть форму, стиль, и главное - объём текста ученикам разрешили выбрать на своё усмотрение. А вот тему определили чётко и ясно: «Событие, которое заставило меня повзрослеть».
    Погрызя ручку, Дима принялся творить. Через несколько минут эссе было готово.
    «Может, я пока и не повзрослел, но я в процессе. И начался этот процесс год тому назад.
    Я курю, вернее, курил с четырнадцати лет. Родители, конечно, ругались, читали лекции, короче, полоскали мозги, но на меня это не действовало. В прошлом году сигаретами стал баловаться и племянничек, сын сестры. А у моей сестры Ани на семь бед один ответ – шоковая терапия. Она взяла и отвела нас (меня и обоих своих сыновей – младшего, видимо, прихватила заодно) в городскую больницу, в онкологическое отделение, в палату, где лежали больные раком лёгких. Мы пообщались минут десять.
    С тех пор не курю, а племянники даже смотреть рекламу сигарет не могут.
    P.S.: А вообще, я не верю, что человек взрослеет в один присест. По-моему, это происходит постепенно, и нет чёткой границы между детством и взрослостью».
    Вряд ли сие творение было ценным вкладом в мировую литературу, однако Дима ничего переделывать не собирался. Он начал снова грызть ручку и стал ждать окончания урока, старательно делая вид, будто обдумывает очередную строчку своего шедевра. На самом же деле его мысли витали далеко от сочинения. «Странно, когда дядя почти ровесник своим племянникам. Ну с Витькой и Алёнкой у меня разница восемь лет – ещё куда не шло. А вот с Глебом – три года, с Настей и Тёмой – всего два. С ней тоже было только два года разницы. Стоп! С кем - «с ней»?- Неожиданная мысль так всполошила Диму, что он отгрыз колпачок ручки. –Как же её звали? Алеся? Алина? Алиса? Да, наверно, Алиса. Теперь вопрос посложнее: кто она. Мы, наверное, дружили в детстве, очень давно, раз я её почти не помню. Надо будет спросить у Иры».
    Время тянулось медленно и скучно, однако всё же не стояло на месте, и, в конце концов, прозвёнел звонок.
    -Ур-ра!- Дима просиял. Прежде чем встать с места, он совершил то, о чём мечтал последние десять минут – схватил за длинные русые косы сидящую впереди одноклассницу и тряхнул ими как уздечкой. –Но, пошла!
    Любая другая девчонка обиделась бы, однако Люда Сидоренко – серьёзная не погодам, ответственная и равнодушная к окружающим круглая отличница не считала нужным тратить свои нервы и внимание на каких-то хулиганов. Она лишь повернулась к Диме и с насмешливо-надменным видом повертела пальцем у виска. Парень скорчил рожу, и инцидент исчерпался.
    Поскольку литература была последним уроком, то Степанов рванул на свободу сразу после того, как положил свою тетрадь на стол учителя. Обычно Дима уходил из школы в компании друзей, коих у него имелся не один десяток, но сегодня дело обстояло по-другому.
    Парню вдруг захотелось поговорить с сестрой. С Ирой, разумеется. Почему-то именно с ней он предпочитал говорить по душам, делиться своими секретами и проблемами, каковых, впрочем, было немного. Наверное, из всей семьи Ира была для него самым близким человеком. Дима понятия не имел, почему это так, но даже с родителями он не бывал порой настолько откровенен, как с младшей из сестёр.
    Сегодня пятница. Значит, короткий рабочий день. Ира, наверное, уже дома.
    -Какие признаки у сумасшествия?- с порога огорошил парень сестру.
    Ира ничуть не удивилась, ибо для её младшего брата странноватое поведение было нормой.
    -Каждый случай особенный, строгих симптомов нет. Кстати, проходи. С чего это ты заговорил о сумасшествии?
    -Мне кажется, у меня едет крыша.
    -Милый мой, она у тебя, по-моему, с рождения едет. Ты только сейчас заметил?
    -Ира, я серьёзно говорю.
    -Это что-то новенькое. Ладно, рассказывай. Есть хочешь?
    -Нет.
    -Точно? У меня полный набор: первое, второе, третье.
    -Честное слово, Ириша, иногда ты будто ты моя мама. А ну-ка признавайся, нет ли в нашей семье какой страшной тайны?- он озорно прищурился.
    Однако Ира ничего весёлого в этом не усмотрела и поспешила повернуть разговор в прежнее русло.
    -Так что там с твоей крышей?
    -А. Я либо сбрендил, либо просто вспомнил что-то из глубокого детства. Скажи, я никогда не дружил с девчонкой по имени Алиса?
    Ира остолбенела, но сумела не подать виду и не дать челюсти отвиснуть.
    -Дима, с чего ты решил? Откуда ты это взял?
    -Сам не знаю. Сегодня в школе вдруг пришло в голову, и теперь никак не могу успокоиться. Ты помнишь какую-нибудь Алису?
    Ира очутилась в незавидном положении. С одной стороны, ей было противно от одной мысли о том, что придётся соврать брату; с другой – пока парень сам всего не вспомнит, вряд ли надо раскрывать карты.
    Спасение пришло, причём в буквальном смысле – с работы вернулся Игорь.
    -Привет,- улыбнулся мужчина и поцеловал жену. –Здорово, Димка.
    -И тебе не болеть. Ира, ты помнишь или нет?
    Собрав волю в кулак, сквозь стиснутые зубы Ира процедила:
    -Не припоминаю, извини.
    Дима разочарованно вздохнул, но спустя полсекунды вновь повеселел.
    -Ладно, будем искать. Или лечиться. Я пойду.
    -А…
    -Нет-нет, даже не уговаривайте,- парен раскланялся. –Оставляю вас вдвоём. Торопитесь, а то Макс скоро из школы вернётся.
    -Димка!- Ира тщетно пыталась изобразить оскорбление. –Когда-нибудь я куплю для тебя розги!
    -Игорёк, тебе не жена, досталась, а мегера. Успокаивай её, а я пошёл. Счастливо оставаться.
    Едва за подростком захлопнулась дверь, как Ира со стоном медленно и аккуратно сползла по стенке на пол.
    -Ириша, что случилось?- хоть у Игоря и остались некоторые проблемы со зрением, теперь он видел вполне сносно, поэтому понял, что с женой что-то не то, как только зашёл в квартиру. Впрочем, если бы он и был до сих пор слепым, заметил бы неладное по её напряжённому и встревоженному голосу.
    -Мой брат начинает вспоминать.
    -Вспоминать?- Игорь нахмурился. –То самое?
    Ира кивнула.
    -Он вспомнил Алису. Пока только имя, но это лишь начало. Дальше – больше.
    Игорь присел радом.
    -Это ведь хорошо. Во-первых, дети узнают правду. А во-вторых, если к Диме возвращаются воспоминания, то возвращаются они и к твоей дочке.
    Ира улыбнулась и тяжело вздохнула.
    -Знаю. И я боюсь.
    -Понимаю,- Игорь придвинулся ближе. –У меня на твоем месте коленки бы тряслись. Но ведь не зря говорят: что ни случается, всё к лучшему. Ты, наконец, перестанешь мучаться и гадать.
    Ира прислонилась к нему и прикрыла глаза. Порой ей и не вверилась, что нашёлся-таки мужчина, который действительно ей полюбил, которого она сама полюбила. Она рассказала Игорю о своём бесовском прошлом, и он всё равно принял её такой, какой она была, не испугался, не смутился. Хотя, сначала решил, что у Иры, мягко говоря, не все дома. Она сумела его переубедить, представив несколько неоспоримых доказательств.
    -Позвони сёстрам и родителям.
    -Ты прав.
    Сначала Ира предупредила отца и мать, затем Лёлю с Сергеем, потом позвонила Ане.
    -Она занята,- монотонно сообщила секретарша. –Хотите оставить сообщение?
    -Нет, мне нужно поговорить с ней лично.
    -Боюсь, сейчас это невозможно.
    -Возможно. Я её сестра. Передайте, что звонит Ира, по срочному делу.
    Через минуту в трубке раздался голос Ани.
    -Привет.- Чувствовалось, что она устала, но не сдаётся. –Что стряслось?
    -Дима начинает вспоминать, остальные дети, наверное, тоже.
    -Вот и славно, давно пора. Это быстро случается?
    -Видимо, не очень, постепенно.
    -Хм. Может, так даже лучше. Будут ещё новости – звони. Прости, мне надо бежать.
    -Руководить и наводить страх?
    -Устраивать диктатуру,- усмехнулась Аня. –Ох, нелёгкая это работа – из болота тащить бегемота. А мэром быть ещё труднее.
    -Только не говори, что тебе разонравилось,- усмехнулась Ира.
    -Шутишь? Я в восторге. Ты же знаешь, как я люблю командовать. Родная, до связи.
    -Пока.
    Только-только Ира положила трубку, как раздался стук. Кто-то сильно и настойчиво барабанил в дверь. Этим кем-то оказался Дима.
    -Забыл что-нибудь?
    Парень сверкнул глазами.
    -Да нет, наоборот, вспомнил!
    -Что?- тихо спросила Ира, понимая, что тон брата ничего хорошего не предвещает.
    -ВСЁ!- выпалил Дима. –А ты – врунья!
    Вмешался Игорь:
    -Следи за языком!
    Дима его проигнорировал.
    -Почему ты обманула?!
    -Дима, ты уверен, что вспомнил всё?
    -Да. Всё.- Подросток стал мрачнее грозовой тучи. –Даже то, чего не хотел бы вспоминать ни за какие коврижки.
    Ира участливо и внимательно посмотрела на брата. Странное дело, тот внешне ничуть не изменился и был точно таким же, как и десять минут назад. Но теперь перед Ирой словно стоял другой, взрослый человек.
    -Сильно злишься на меня?- тихо спросила белокурая красавица.
    Дима взглянул на неё и неожиданно улыбнулся:
    -Злюсь? На тебя? Не смог бы при всём желании.

    Первой отошла от шока Алиса, и как отошла! Она вихрем влетела в комнату матери. Юи ещё не спала.
    -Ты знала?!- набросилась девочка на биологическую мать. –Ты не могла не знать!
    -О чём ты?- растерялась бедная женщина.
    -Я же не твоя дочка!
    В этот момент подоспели и Шинджи с Рэй.
    -Алиса, перестань, будь мягче. Возможно, она не знает,- сказал парень, кротко, но настойчиво.
    -Знает-знает! Правда ведь, Юи?
    -Вы вспомнили,- прошептала женщина и села на кровать.
    Её сын и старшая дочь пристроились рядом, по бокам. Алиса осталась на месте, в позе инквизитора. Пока Шинджи и Рэй обнимали мать, их младшая сестрёнка ухмылялась и дулась одновременно. Наконец, Алиса не выдержала.
    -Наобнимались? Теперь можно минутку внимания? Спасибо.
    -Чего ты так злишься?- недоумевал парень. –Разве ты не рада?
    -Рада? Чему тут радоваться? Я не в своей семье, не со своими близкими.
    -Не говори так! Она,- он указал на Юи, -твоя мама, а мы…
    -Вы мне, по сути, никто.- Видимо на шок наложился подростковый максимализм. -А она мама вам, не мне. Мою маму зовут Ирина Степанова, и она далеко отсюда.
    -Как ты можешь такое говорить?- Даже Рэй ужаснулась. –Я твоя родная сестра, а Шинджи – твой старший брат.
    -Но Юи мне не мама. Я хочу домой.
    -Ты дома.
    -Нет.
    -Собираешься вернуться в Россию?
    -Да.
    -С ума сошла?!- взвилась Юи. -Я никуда тебя не отпущу!
    Алису такое заявление нисколько не напугало.
    -Замечательно. Держи меня взаперти до двадцати лет. Но потом я уйду, и ты меня никогда больше не увидишь.
    Рэй и Шинджи одновременно бросили на сестру злобные, полные упрёка взгляды. Алиса и сама уже поняла, что переборщила. Буря эмоций немного затихла, и девочка вспомнила о такте, милосердии и, наконец, благодарности. Подросток присела на корточки перед Юи и совсем по-другому, не враждебно, а понимающе и почти ласково проговорила:
    -Я всегда чувствовала, что моё место не здесь, ещё задолго до того, как начала что-то вспоминать.
    -Но Я твоя мать!- глотая слёзы, вымолвила женщина. –Я родила тебя!
    -Не спорю. Моё тело создано тобой. А вот за душу я должна благодарить Степановых, в первую очередь маму и Диму…- Она затихла, её мысли унеслись куда-то, однако ненадолго. –Без них меня как таковой не было бы. Они пожалели, приютили и согрели не просто девочку, а никому ненужную болванку без мыслей, чувств, желаний.
    Юи и рада была бы что-нибудь возразить, да не могла.
    Алиса на миг взяла женщину за руку, потом встала и, ни произнеся ни слова, ушла в гостиную.
    Секунду-другую Юи крепилась, а потом не выдержала и расплакалась. Шинджи и Рэй обняли маму.
    -Не надо, мамочка,- попросила дочь. –Мы с тобой. Мы никогда тебя не оставим.
    -Никогда,- подтвердил Шинджи.
    Женщина разрыдалась ещё сильнее, но каким-то образом сквозь слёзы улыбнулась и прижала к себе детей.
    Тем временем Алиса оккупировала телефон. К счастью, она прекрасно помнила свой Синедорожинский номер, знала код города и страны.
    -Слушаю,- донёсся из трубки неизвестный мужской голос.
    -Здравствуйте. Это квартира Степановых?- Алиса заговорила по-русски без малейших усилий и акцента, машинально. Она вдруг поняла, что и думает теперь тоже на русском. Всё же довольно странно – всю жизнь считать родным один язык и в мгновение сменить его другим.
    -Да,- подтвердил мужчина.
    -А ма… То есть, можно Ирину к телефону?
    -Ира давно здесь не живёт.
    -Простите, не могли бы вы мне дать её новый номер? Это очень-очень важно!
    -Конечно. Записывайте.
    -Подождите, возьму ручку. Готово. Диктуйте.- Записав номер, девочка радостно поблагодарила: -Спасибо огромное!
    -Не за что. Всего доброго.
    -И вам так же.
    Дозвониться удалось со второй попытки.
    -Ало,- ответил до боли знакомый голос.
    Алиса набрала в лёгкие побольше воздуха и сказала едва ли не шёпотом:
    -Мама, это я. Я хочу домой, забери меня.

Глава 13

    Девушка при отменном макияже, в ультракоротком красном платье и высоких блестящих чёрных сапогах на шпильках беззаботно танцевала посреди зала. Она была весьма недурна собой, наслаждалась жизнью и не думала о плохом. Хорошенькое круглое личико светилось задором и легкомыслием. Тёмные волосы, прямые, но густые, немного растрепались.
    К барной стойке подошла пара: мужчина и женщина – брюнет и блондинка, обоим на вид было лет по тридцать. Они улыбались друг другу, что-то оживлённо обсуждали и смеялись. Заказали напитки, стали ждать.
    Дивчина в красном платье прервала свой танец и, приподнявшись на цыпочках, помахала рукой. Лёля махнула в ответ, наклонилась к мужу, шепнула: «Я не надолго» и направилась к своей знакомой. Та тоже двинулась навстречу Волкович.
    -Привет.
    -Здравствуй, Лёлечка.
    -Давно не виделись.
    -Неужели ты скучала?
    -Немного, совсем чуть-чуть.
    -Приятно слышать. Может, пойдём на улочку, поболтаем, а то здесь гул как на поле боя.
    Лёля согласилась, они вышли.
    Свежий воздух, прохлада сентябрьской ночи и уличный шум, казавшийся шёпотом в сравнении с гамом бара, – психике и барабанным перепонкам сразу стало гораздо легче. Брюнетка засмеялась:
    -Я, конечно, люблю бары и танцы, но иногда вся эта катавасия раздражает. Ну, давай рассказывай, как твои дела?
    -Будто ты не в курсе.
    -В курсе, само собой, но я не прочь тебя послушать.
    Лёля усмехнулась и быстро проговорила:
    -Я замужем за Серёжей, у нас двое детей – Витя и Алёна, близнецы. Работаю переводчицей и преподаю танцы.
    Темноволосая потянулась и весело заметила:
    -Ты, оказывается, поклонница сестры таланта.
    Лёля развела ладонями и лукаво поморщилась.
    -Кстати, хочу кое-что спросить.
    -Валяй,- великодушно разрешила голубоглазая.
    -Мы пытали Мисато и Каджи, но они так и не раскололись: что всё-таки произошло, отчего реальность переменилась.
    -Пытали?- девушка притворно ужаснулась. –Надеюсь, в переносном смысле.
    -Естественно. И прекрати паясничать.
    Собеседница Лели хохотнула, после чего стала чуть-чуть серьёзнее.
    -Лёль, я понимаю, что вам всем безумно интересно, но рассказать не могу. Точнее, могу, но не буду.
    -Из вредности?
    -Не только. Это не моя тайна, и я не имею права её разглашать.
    Незримые для Лёли подростки облегчённо вздохнули и с благодарностью посмотрели на черноволосую девицу.
    -Ты мне ещё семь заповедей процитируй!- не удержалась от подковырки Волкович.
    -Их, вообще-то, десять… вроде. Не помню точно, давно не перечитывала.
    -Короче, ничего ты мне не скажешь,- подытожила Лёля.
    -Именно.- Хохотушка крутанулась вокруг своей оси. –Ну, вроде пообщались. Пойду, пожалуй. И ты возвращайся к семье. Передавай всем привет.
    Лицо Лели не то чтобы омрачилось, скорее, на нём явственно проявилась настороженность.
    -Держись от них подальше,- угрюмо проговорила Волкович. –Я знаю тебя: ты обычно кажешься белой и пушистой, но с тобой лучше не иметь дел.
    -Это верно. Не надо насчёт меня обольщаться.- Приятельница подмигнула Лёле, развернулась к ней спиной и зашагала долой.
    Блондинка посмотрела вслед ушедшей знакомой, затем вернулась в бар, где ждал муж.
    А брюнетка продолжила в гордом одиночестве шествовать по тёмной улице, размышляя, чем заняться и как развлечься.
    «Может, где-нибудь землятресеньице устроить, небольшое, баллов эдак на пять? Нет, скучно. Эпидемию наслать? Примитивно и не оригинально. Вселяться уже надоело. Сатанистов что ли попугать? Эти паршивцы мне весь имидж портят. Да ещё и животных обижают. А животных я как раз люблю». Она остановилась, запрокинула голову и ухмыльнулась в небо:
    -Не скучаешь по динозаврам? Животные не знают подлости, зависти, ненависти. Они намного лучше людей, не считаешь? Чего? Хм, тоже верно. Если б всё человечество состояло сплошь из отморозков, мы бы его давно уничтожили. На счастье людей, среди них есть и достойные. Тьфу, что я несу! От тебя набралась, между прочим. Что? Не понимаешь, почему до сих пор меня терпишь? Ну, как поймёшь, дай знать, мне тоже интересно.
    Беседа была прервана самым наглым образом: откуда не возьмись появился некто, с виду напоминающий человека, хватанул девушку за плечо и поинтересовался:
    -И не страшно такой красавице бродить одной по ночам? Тебя проводить домой?
    Намерения у него явно были не благие. Настроение девицы резко подскочило.
    -Проводи. Тем более, что таким как ты у меня дома самое место.
    Душегуб не почувствовал неладного, его бескровные губы растянулись в злобной усмешке. В одно мгновение он заключил девушку в железные объятия. Правда, на неё это не произвело никакого впечатления.
    -И кто ты у нас?- Темноволосая без тени страха взглянула в глаза-угольки, горящие от жестокости и голода. –Упырь, вампир, вурдалак? Впрочем, какая разница.- Она не обращала никакого внимания на приближающиеся к её шее бритвенно-острые клыки. –Главное, что ты реально нарвался, зубастенький мой.
    Одно движение, и удалены сразу четыре зуба, без шума и пыли. Нет, шум-то, конечно, был – согнувшийся пополам кровосос взвыл как пожарная сирена, а потом сдуру начал ещё и возмущаться, угрожать.
    -Ты хоть понял, на кого пасть разинул?- Полное боли и ненависти урчание вполне можно было принять за отрицательный ответ. Брюнетка схватила скорчившегося от боли кровопийцу за волосы и заставила посмотреть ей в лицо. –Я бы могла разъяснить, но зачем?
    В следующую секунду отродья уже не было, оно отправился туда, куда напрашивалось – домой к девушке в красном платье. В Ад.

Глава 14

    Мама совсем не изменилась. Она осталась точь-в-точь такой же, какой её запомнила Алиса: длинные кудрявые волосы почти белого цвета, ослепительно-красивое круглое личико с безупречными чертами, огромные серые глаза, лучащиеся добротой; фигура, которая заставляет мужчин сходить с ума, а женщин кусать локти от зависти. Ира была одета в простые синие джинсы и тёплый голубой свитер, на плече у неё висела дорожная сумка. Едва оказавшись на территории аэропорта, бывшая модель стала так интенсивно оглядываться по сторонам, что в серьёз рисковала свернуть себе шею.
    -Мама, я здесь!
    -Алиса!
    Столько эмоций, переживаний, чувств. Смех сквозь слёзы, слёзы сквозь смех. Объятия, снова счастливые слёзы.
    Прохожие посматривали на них с удивлением, почти с опаской, но матери и дочери не было никакого дела до остальных людей.
    -Мамочка, как же я по тебе скучала!
    -Девочка моя…
    -Мам…
    -Алисонька…

    -Юи мне рассказала.
    -О чём, милая?
    -Ты была в Токио девять лет назад, приходила увидеть меня.
    Ира прикусила губу и с опаской взглянула на дочь. И почему та завела этот разговор именно сейчас, при выходе из самолёта, буквально на трапе?
    -Ты ведь видела меня у подъезда?- продолжала Алиса.
    Ира кивнула и негромко спросила:
    -Думаешь, я поступила неправильно?
    Девочка собралась пожать плечами, но в последний момент прервала этот жест.
    -Я бы так хотела, чтобы все эти годы ты была со мной, мама. Мне не хватало тебя, даже когда я о тебе не знала.
    -Поверь, мне было труднее.
    -Я верю. И понимаю, почему ты тогда ушла. Наверное, это было верно.
    С Ириной души свалился камень. Она обняла дочку на ходу.
    -Даже не могу представить, каково сейчас Юи.
    -Думаю, прекрасно можешь. Не мучай себя, с ней все в порядке,- девочка ободряюще погладила маму по руке. –Она и сама всегда чувствовала, что я не её, как бы не сопротивлялась этому. Юи, конечно, расстроена, но переживёт это благополучно. Тем более, что я ведь буду туда ездить, навещать её и, главным образом, Шинджи и Рэй.
    -Юи совершила настоящий подвиг, разрешив мне забрать тебя в Синедорожинск.
    -Домой. А как насчёт полного удочерения?
    -До этого пока далеко, я сейчас всего лишь твой опекун.
    -Мам, это только на бумаге.
    -Знаю, Алисонька. Мне до лампочки бюрократия. Ты моя дочь, и точка.
    -Ох, я почему-то волнуюсь. Думаешь, остальные будут мне рады?
    -Она ещё спрашивает! Даже не сомневайся, глупенькая! Все очень хотят тебя увидеть. У тебя теперь есть бабушка с дедушкой и куча двоюродных братьев и сестёр.
    -Кажется, у меня и сводный братец завёлся,- Алисе плохо удалось скрыть тревогу, разбавленную ревностью.
    -Тебя мне никто не заменит,- коротко и с улыбкой сказала Ира. –Гляди-ка, нас встречает целая делегация.
    -Это всё наши?! Да, вон Лёля, Аня, Серёжа… но половины я не знаю.
    -Поправимо,- Ира сжала ладонь дочери в своей.
    Они ускорили шаг.
    -Алиса!- Аня первой подбежала к племяннице и обняла, секундой позже примеру мэра последовали супруги Волковичи.
    Алиса очень растерялась, но гораздо больше обрадовалась. Девочка рассмеялась во весь голос.
    -Ну-ка, дай на тебя глянуть,- Аня сделала шаг назад и внимательно осмотрела подростка с ног до головы. –Просто красавица. Ты немного изменилась, но осталась прежней.
    -Не грузи ребёнка мудрёностями,- вмешался Сергей.
    Алиса вдруг вспомнила, как когда-то давным-давно, буквально в другой жизни, этот человек рассказывал ей сказки. Правда, они у Сергея получались истинно военными: мачеха, например, пыталась разделаться с Белоснежкой, используя «нервно-паралитический газ стандартного образца», а волка, сожравшего бабушку и Красную Шапочку, охотники засекли с помощью теплового датчика. Зато подводить мораль у Сергея получалось превосходно: «Нечего общаться с подозрительными типами. Почуяла что-то неладное – беги сразу». Его сказки были намного лучше Аниных. Старшая Степанова повествовала по всем правилам: «В некотором царстве, в некотором государстве…» или «жили-были»; ровно и драматично пересказывала, но как только ей надоедало (а случалась такое нередко), она тут же прекращала, обрубая сюжет на манер: «но тем временем царство, в котором происходило дело, поссорилось с соседним королевством, началась ядерная война, и все погибли под бомбёжками». А чего можно было ожидать от бездетных военных?
    Все, кого Алиса знала, выглядели почти такими же, какими она их запомнила, некоторые, правда, смотрелись немного старше, зато намного счастливее.
    -Алиса, это мои сыновья – Артем и Глеб.
    -Привет,- почти синхронно сказали двое парней, выступая немного вперёд.
    Оба они были достаточно высокими для своих лет, с соломенными волосами, с полупрозрачными веснушками на щеках. У старшего глаза были серо-голубые, а вот младший унаследовал мамин светло-карий цвет. Лица обоих казались открытыми и простодушными.
    -А это Витя и Алёна,- представила своих чад Лёля.
    -Малолетние бандиты,- усмехнулся Сергей.
    Бойкая девчушка лет восьми на вид смело выбежала и протянула Алисе руку. «Как похожа на отца,- подумалось вновь прибывшей. –От Лёли только губки и ямочки на щеках. Да и сын тоже… Хотя, у него глаза и взгляд Лёлины и цвет волос …».
    -Я Витя,- мальчик повторил манёвр сестрёнки.
    -Приятно познакомиться.
    Парень немногим старше Алисы неуверенно кашлянул и заговорил:
    -Максим… Макс.
    Девочка прищурилась, но не враждебно, скорее, задорно.
    -Братец?
    -Типа того.
    -Думаю, не раздерёмся.
    -Поддерживаю.
    -Я Игорь.
    Вот тут Алиса почему-то насторожилась.
    -Папой я тебя называть не стану.
    -Я и не прошу.
    Они обменялись взглядами, и этот первый контакт можно было смело считать началом хороших, минимум добрососедских отношений. «У него глаза добрые, даже сквозь очки. Наверное, и впрямь маму очень любит. А раз так, мы с ним подружимся».
    -Ну,- Ира взяла дочку за плечи и немного развернула в сторону пожилой пары, -а это твои бабушка и дедушка.
    До сего момента первые шаги делали новые знакомые, Алиса лишь отвечала. Но теперь… Интересно, что родители мамы думают о новоиспечённой внучке? Не каждому понравится, что его ребёнок взял на воспитание кого-то чужого. Но в глазах супругов Алиса не заметила никакой враждебности, только интерес и немного скованности.
    -Здравствуйте,- девочка улыбнулась, но улыбка не заполнила возникшую паузу. Алиса, сделав глубокий вдох, обратилась к тёзке. –Знаете, а меня ведь назвали в вашу честь.
    Наивное детское высказывание разрядило обстановку. Алиса Николаевна обняла внучку, а Семён Семёнович искренне поприветствовал:
    -Добро пожаловать.
    Что ж, встреча с роднёй прошла более чем удачно. Алиса продержалась молодцом, не каждому взрослому было бы под силу справиться с такой лавиной новых знакомств, эмоций и впечатлений.
    -Прямо консилиум,- девочка оглядела всех своих родственников.
    Не хватало как минимум одного человека, причём именно того, кого Алиса хотела увидеть больше всех.
    -Все отложили свои дела, чтобы встретить тебя.- Ира не могла не догадаться, кого её дочь так отчаянно ищет взглядом. –Дима должен вот-вот подойти, у него сегодня контрольная.
    «Контрольная? Контрольная?!!- Алиса закипела от гнева. –Какая-то контрольная ему важнее меня?!!».
    Но стоило ей его увидеть, и злость, вся, до последней капельки, испарилась.
    Дима влетел в зал подобно баллистической ракете. Парня невозможно было не заметить. Он нёсся так, будто за ним гнались голодные волки. Завидев своих, спринтер устремился к ним напрямую, перепрыгивая через препятствия, то есть попадающиеся на пути ряды пустующих, а иногда и занятых вокзальных кресел. И как он умудрялся?.. Этот номер сделал бы честь любой цирковой программе. Бегун еле-еле успел вовремя затормозить и едва не сшиб Алису с ног.
    -Привет,- выдохнул он из последних сил.
    -Привет,- пробормотала обескураженная девочка.
    Никто не сомневался, что ребята сейчас обнимутся, ведь они же были лучшими друзьями, «не разлей вода», практически братом и сестрой… ой. А Дима и Алиса просто стояли и смотрели...
    «Когда-то мне было не жалко полжизни, чтобы увидеть его вновь таким. И вот я вижу. Господи, да я счастлива! Глупо. Интересно, что он обо мне думает, после той ночи? И как мы теперь будем общаться?».
    «У неё другие волосы и глаза, лицо тоже немного другое. Но это всё равно она. Как же я скучал, Алиска!.. А если она меня теперь боится?».
    Затянувшееся молчание уже начало тревожить семью, Дима и Алиса это почувствовали. Они, будто встрепенувшись, обменялись дежурными улыбками и пожали друг другу руки.

    -Надя, я только что видел отца и маму!
    -И как они там?
    -Здорово! Нашли друг друга по Интернету…
    -Адам, ты это уже сто раз рассказывал.
    -Ты не поняла. Они сегодня встретились!
    -Да?! Как?
    -Папа всё-таки уломал своих родителей приехать в Токио!
    -И?
    -Что «и»? Ты бы это видела! Они так радовались!..
    -Родители?- попробовала пошутить Надя.
    -Ной и Рэй! Это было так трогательно… Ещё б чуть-чуть, и я бы прослезился.
    -Поздравляю,- вздохнула девочка.
    По голосу кузины Адам понял, что у её родителей, видимо, дела идут не столь гладко.
    -А что у твоих?
    -Всё то же. Вот уже два месяца друг от друга шарахаются. Ну, не совсем шарахаются, между ними словно стена.
    -Не расстраивайся, со временем…
    -Время тут не при чём. Просто ни у одного из них не хватает смелости сделать первый шаг. Я переживу, если они не будут парой, но мне будет очень обидно, если разрушится их дружба. Они были настолько близки, были лучшими в мире друзьями, мама мне рассказывала. Неужели сейчас они это упустят?- Надя вздохнула.
    Они с Адамом сидели в актовом зале Одиннадцатой Синедорожинской школы и наблюдали репетицию «Ромео и Джульетты». Угадайте, кто играл Ромео. Хотя, Дима мог в любой момент остаться без роли, постановщик уже неоднократно угрожал исключением. А всё потому, что у Степанова не получалось вести себя спокойно, и он постоянно смешил труппу до колик.
    -Папуля, я бы на твоём месте обязательно с ней поговорила,- вздохнула Надя, с сожалением осознавая, что отец её не слышит. –Ты ведь ничего не теряешь. А вот если пустишь дело на самотёк, рискуешь лишиться самого близкого друга.
    Случается, что великие умы мыслят одинаково. Вероятность совпадения гораздо больше, если умы эти не только великие, но ещё и родственные.

Глава 15

    -Привет. Остальные дома?
    -Нет, все разбежались, так что я одна. Ты к маме?
    -Вообще-то к тебе.
    -Ну заходи.
    Алиса посторонилась, впуская Диму, затем закрыла за ним входную дверь. Парень скинул обувь, снял и повесил на крючок свою куртку, прошёл в центральную комнату. Девушка молча проследовала за ним. Очутившись в гостиной, Дима резко повернулся и оказался лицом к лицу с Алисой. Он неловко дёрнулся, отошёл на пару шагов и предложил:
    -Давай поговорим.
    Шатенка пожала плечами.
    -Давай. Начинай.
    -Я?
    -Не я же. Предложение было твоё.
    Дима шумно выдохнул, сел на диван.
    -Наверно, я всё-таки зря пришёл.
    Алиса продолжала стоять и из последних сил сохранять бесстрастный вид.
    -Но ты ведь хотел что-то сказать. Говори, я слушаю.
    -Ладно. Когда мы виделись в последний раз, я имею в виду…
    -Ночь, когда мы переспали.- Алиса сказала это спокойно и чётко, просто озвучила факт. Правда внутри всё дрожало, но с виду кареглазая была само спокойствие. Она от себя не ожидала такой невозмутимости.
    -Да,- Дима с облегчением перевёл дух. «Здорово, что она не устраивает из этого мелодраму». –Мне кажется, я тогда тебя напугал, почти изнасиловал.
    «Во дурак»,- про себя вздохнула Алиса. Она сделала пару кругов по комнате, потом круто развернулась и взглянула на него.
    -Дим, ты хоть представляешь, каково быть четырнадцатилетним подростком с воспоминаниями и опытом взрослой женщины?
    Парень не удержался от подковырки:
    -Наверное, это примерно так же, как быть шестнадцатилетним подростком с воспоминаниями и опытом мужчины.
    -Я всё-таки прожила дольше.
    -Надеюсь, и веселее тоже,- хмыкнул Дима. Уж если он начинать ехидствовать, то останавливался с трудом. –К чему ты завела этот разговор? Я всего лишь хотел узнать, злишься ты на меня или нет.
    Алиса надула губки и вновь отвернулась, но лишь на секунду.
    -Не злюсь,- наконец тихо сказала девушка. –И никогда не злилась. А насчёт «изнасилования» ты перегнул палку, это точно. Я, конечно, испугалась, но только на полминуты, может, на минуту. Если не забыл, я потом сама тебя обняла. И вообще, всё было хорошо. Так что перестань заниматься самобичеванием.
    Это была слишком… слишком взрослая речь.
    -Да я, в общем-то, и не занимался,- Дима усмехнулся. –Но совесть грызла крепко.
    Он встал и подошёл к ней.
    -Значит, без обид?
    -Без обид.
    -Друзья?
    -Друзья.
    -Прекрати попугайничать!
    Они оба расхохотались. Под конец смеха Дима слегка щёлкнул Алису по носу. Зря. Та моментально взвилась.
    -Да сколько можно!- она оттолкнула от себя Степанова.
    -Чего?- не понял парень.
    -Ненавижу!
    -Меня?
    -Нет, эту твою дурацкую привычку щёлкать меня по носу!
    -Прости, я понятия не имел, что тебя это раздражает. Раньше тебе было смешно.
    -Ага, лет до тринадцати. А потом… потом…
    -Что потом?- вкрадчиво спросил Дима.
    -Не знаю.- Алиса вздохнула. –Хотя нет, знаю. Или не знаю.
    -Ты давай всё-таки определись.
    Его ухмылка опять вывела девушку из равновесия.
    -Когда ты так делал, я ощущала себя ребёнком!
    -И чем это плохо?
    -Тем, что чувствовать себя я хотела девушкой, а не девочкой!
    -У-у,- протянул Дима, окончательно убедившись в своём полном незнании женской психологии. –Ну ежели так – извиняй.
    Почему-то Алиса разозлилась ещё больше. Она буквально зарычала от ярости.
    -ПЕРЕСТАНЬ!!!
    -Теперь-то что не так?- Степанов начал понимать, каково быть пациентом психбольницы.
    -Всё!- Алиса дёрнула плечиками, нервно провела ладонью по волосам, посмотрела сначала на потолок, потом на Диму. –Ты снова обращаешься со мной как с ребёнком.
    -Знаешь, в четырнадцать лет человек ещё не совсем взрослый. Но если хочешь, начну говорить тебе «вы» и величать по имени-отчеству.
    Ну почему он не может вести себя нормально?!! Хоть иногда!
    -Терпеть тебя не могу!
    -Вот и не терпи! Сейчас возьму и уйду!- Трудно было понять, грозится он серьёзно или в шутку.
    -Скатертью дорожка!
    И тут Алиса сделала то, чего совсем не собиралась делать. Села на диван, отвернулась к стене и расплакалась.
    «Хочу в дурдом»,- подумал Дима.
    Он присел рядом и нерешительно погладил её по затылку.
    -Алиска… Алиса, ты чего?
    Девушка не ответила. Она бы конечно могла снова сказать: «Не знаю»; но он бы опять высмеял. Алиса уткнулась носом в спинку дивана.
    -Алиса, посмотри на меня…
    -Не хочу.
    -Почему?
    -Не хочу и всё. Отстань.
    «Так, пора с этим заканчивать, пока я не ополоумел». Дима взял её за плечи и мягко, но настойчиво повернул в свою сторону.
    -Это что за выкрутасы?- ласково спросил юноша.
    Алиса смогла только пожать плечами и беспомощно всхлипнуть. После секундного раздумья, Дима прижал девушку к себе, крепко-крепко. Она и не думала сопротивляться, сама обняла парня, положив голову ему на грудь.
    Через некоторое время Алиса почувствовала, что Дима собирается что-то сказать. Она предугадала его вопрос:
    -Вот как хочешь, так и понимай.

***

    -Кто дома?- с порога весело крикнула Ира.
    -Я,- почти сразу донеслось из Алисиной комнаты. Причём донеслось как-то нервно.
    -Всё в порядке?
    -Да. Вот только… Мам, я не одна… И мы не одеты.
    Ира не упала только благодаря стене, к которой вовремя прислонилась. Но хозяйка квартиры быстро взяла себя в руки. Всё нормально, всё нормально… Дети растут и взрослеют, это естественно.
    -Мне сходить в магазин?- говоря, Ира не удержалась от улыбки.
    -Ага,- застенчиво пропищала Алиса.
    Ира хмыкнула:
    -Вернусь через полчаса.
    Спустя секунду хлопнула входная, а в данном случае выходная дверь.
    -Классная у меня всё-таки мама.
    -А у меня сестра.
    Рёбята одновременно поёжились от мысли о своём пусть не кровном, но родстве. Алиса натянула на себя одеяло по самый нос. Дима придвинулся к ней ближе и обнял одной рукой.
    -Она тебе допрос не учинит?
    Девушка улыбнулась.
    -Ты что, не помнишь её воспитательных принципов? «Не хочешь рассказывать – не рассказывай, главное – не ври». Но рано или поздно придётся рассказать.
    Дима задумчиво почесал затылок.
    -Лучше раньше, не надо тянуть. Все будут в шоке. Нужно сообразить, как бы это преподнести поаккуратнее.
    -Слушай, а может, сделать так, чтоб они сами догадались? Только намекнуть не открыто, а как-нибудь туманно. Всё время ходить в обнимку, например. Тогда они наверняка сами подумают что-нибудь такое…
    Дима расхохотался:
    -Алиса, они ничего такого не подумают, даже если ты вскочишь на меня и заставишь прыгать галопом.
    Алиса представила себе эту картинку, и её звонкий смех присоединился к Диминому хохоту.

Глава 16

    Свой День Рождения Алиса Николаевна решила отметить дома, в узком семейном кругу. Впрочем, узким этот круг можно было назвать лишь условно – ближайших родственников набралось полтора десятка.
    Всё прошло весело, мило, и как обычно закончилось перепалкой между Алисой Николаевной и Аней из-за очередной ерунды. Ничего не поделаешь, они постоянно сорились, хорошо хоть, мирились быстро.
    -Может, сейчас им расскажем?- шепнула Алиса Диме, отведя его в сторону.
    -По-твоему, момент подходящий?
    -Сойдёт. Заодно отвлечём от перебранки.
    -Тогда вперёд, на мины,- Дима ободряюще улыбнулся, взял Алису за руку и повёл за собой в центр комнаты. –Народ, внимание! У нас объявление,- продекламировал своим отлично поставленным сценическим тоном парень.
    В обычной ситуации его бы сразу услышали, но сейчас все были заняты, так сказать, урегулированием конфликта.
    -Мама, Аня, перестаньте!- взывала к разуму Ира, остальные поддержали её в один голос. –И охота вам из-за такой мелочи ссориться!
    -Люди, мы вообще-то пытаемся сообщить важную новость!- Как о стенку горох.
    -Не ведите себя как дети, помиритесь,- продолжала уговаривать Ира.
    Дима и Алиса переглянулись и одновременно вздохнули.
    -Лично я ни с кем не ссорилась,- Алиса Николаевна гордо задрала подбородок.
    -Значит, во всём виновата я, как обычно. Удивляюсь, почему вы до сих пор Вторую Мировую войну на меня не повесили!
    -Аня! Мама!
    -Мама! Аня!
    -Алиса, Анюта!
    -Алё! Приём! Нас тут кто-нибудь слышит?!
    -Димуля, потом,- наскоро отмахнулась Лёля.
    -Нет сейчас!
    Но никто уже не обращал на подростка внимания, все, даже племянники, были поглощены примирением Ани и Алисы Николаевны.
    -Ужас какой-то,- усмехнулась Алиса.
    Дима не собирался сдаваться.
    -Ничего-ничего, сейчас мы о себе живо напомним. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.
    Ещё до того, как юноша договорил, его девушка поняла, к чему он клонит. Она улыбнулась, обвила руками шею парня. Дима обхватил Алису за талию и поцеловал, не в щёчку и не в лобик. Поцелуй был долгим и отнюдь не целомудренным.
    По наступившей гробовой тишине ребята поняли, что достигли желаемого эффекта, с лихвой. Оторвавшись друг от друга, юные Ромео и Джульетта встретились взглядами с роднёй. Алиса смотрела чуть застенчиво, немного боязливо прижимаясь к Диме. А у того уверенности было хоть отбавляй.
    -Вот, собственно, и всё, что мы имели вам сказать,- подытожил юноша, демонстративно обняв любимую.
    Минутный ступор.
    -И давно вы?- наконец, спросил Семён Семёнович.
    -Пару недель,- ответил ему сын. - Но это у нас ещё там началось, в смысле, тогда.
    -Когда?- не понял пожилой мужчина.
    -После смерти Иры,- неохотно пояснил молодой человек.
    Семейство разделилось на тех, кто покивал, кто почесал затылок, и кто попробовал придать лицу умное выражение. Но в общем и целом новость приняли хорошо. По крайней мере, никто не стал закатывать скандал и читать нотаций.
    Когда страсти улеглись, пара подошла к Ире, которая, кстати, вела себя вполне спокойно и шокированной не казалась.
    -Мы думали, ты удивишься больше всех,- сказал Дима.
    Ира посмотрела на него и усмехнулась:
    -А я и удивилась, очень удивилась, в тот день, когда Алиса заявила, что не одна, а у порога стояли твои ботинки.
    -Так ты знала?!- в один голос воскликнули подростки.
    -Конечно знала,- Ира положила руки им на плечи. –Не могу сказать: «Благословляю вас, дети мои», вы ещё маловаты для этого. Но ничего против ваших отношений я не имею и никогда не имела.
    -В смысле, «никогда»?
    -Ну,- неопределённо протянула психолог, -я почему-то всегда допускала мысль, что у вас может что-то подобное начаться. Не знаю, вероятно, это была женская интуиция.
    Надя едва не захлопала в ладоши от радости.
    -Наконец-то всё хорошо!
    -Я рад за тебя и твоих родителей. Выходит, что мы, видимо, родимся у кого полагается.
    -Надеюсь.
    -Чего тут надеяться? Ты посмотри на своих стариков… э-э-э, то есть отца и мать! И мои выглядят точно такими же: счастливые – дальше некуда.
    Недолго помолчав, девочка спросила:
    -А ты хочешь оставить себе свои способности?
    Адам задумался.
    -Не знаю. С одной стороны, это здорово, весело. С другой – осточертело. Хочу нормального детства, обычных подростковых проблем: девчонки, школа, прыщи. Посмотрим, у нас ещё ведь есть время подумать.
    Около одиннадцати часов вечера Аня начала собираться.
    -Хорошо с вами, но завтра мне вставать ни свет ни заря, к совещанию готовиться.
    -Давай я тебя провожу,- предложил Сергей. –Мэру опасно бродить по ночам без охраны. Почему ты не на машине?
    -Потому что мне уже опротивело ездить, хочу пройтись. Перестань, Серёга, ты же знаешь – я прекрасно могу о себе любимой позаботиться.
    -Но…
    -Отставить, товарищ майор! Всё, всем пока, я пошла.
    Ночная прогулка действительно была не слишком удачной идеей, особенно учитывая, сколько врагов Аня нажила, занимаясь политикой. Степанова давным-давно потеряла счёт покушениям на себя. Однако ни одна попытка устранения не закончилась ничем даже отдалённо напоминающим успех. В последнее время на Аню стали посматривать почти с ужасом, словно на проклятую, вернее, заговорённую. Ничего удивительного: ни один киллер не выжил после встречи с ней; и если те, кто пытались уничтожить саму Аню умирали посредственно, то наёмники, пытавшиеся причинить вред её семье погибали по-настоящему страшно. И при всём при этом ни один волосок не упал ни с головы Ани, ни с голов её близких.
    На улице было темно и малолюдно. Изредка попадались гуляющие парочки или подвыпившие компании, встречались и одинокие прохожие. Аня шагала быстро, не глядя по сторонам, кутаясь в тёплый коричневый плащ.
    То, что за ней идут, она поняла практически сразу, но решила дать следящему шанс одуматься и отстать. Но тот возможностью не воспользовался. Что ж, теперь пусть пеняет на себя.
    Хлоп, бам, хрясь, и преследователь мигом принял горизонтальное положение. Наличествовал в боевой технике бывшего командира «Воронов» один серьёзный изъян – Аня била сразу, не глядя, то есть сперва колошматила и только затем разбиралась, с кем имеет дело.
    -Никогда не пробовала сначала смотреть, а потом бить?- лёжа поинтересовался Демьянов.
    -Так не интересно,- усмехнулась Аня и подала ему руку, помогая подняться. –Зачем ты шёл за мной?
    -Увидел, решил сделать сюрприз.
    -Забыл, чем со мной заканчиваются сюрпризы?
    -Да, подзабыл малость,- признал бывший подчинённый, ощупывая челюсть. –Разве так можно с избирателями? Я, между прочим, за тебя голосовал!
    -Сейчас начну о стенку биться в порыве благодарности.
    Демьянов посмотрел на неё и улыбнулся.
    -Ты никогда не чувствуешь себя обязанной.
    -Что поделать, такой уж уродилась. А ты сам виноват – нечего было из себя великого детектива строить.
    -Говорю же, не удержался.
    Аня внимательнее присмотрелась к нему. Надо же, теперь совсем прежний, то есть взрослый – таким был пилот «Ворона-26», старший лейтенант Александр Демьянов. Верзила за метр восемьдесят, немного худощавый, с колоритными синими глазами и упрямым взглядом.
    -Ты изменился за эти девять лет.
    -А ты точно такая же.
    -Знаю, что льстишь, но всё равно приятно. Я рада, что ты больше не «отмечался» в милиции. Как ты?- Она провела рукой по эмблеме на форменной зимней куртке. –Подался-таки в пилоты?
    -Тянет к небу. Только я теперь в гражданской авиации.
    -В военной не понравилось?
    -Как-то там не очень. После «Ворона» управлять нынешним самолётам – это как после «Тойоты» перейти на самокат.
    -Я тебя понимаю. Что ещё хорошего расскажешь?
    -Женат. Есть дочка.
    -Как зовут?- машинально спросила Степанова.
    -Анечка.
    «Могла бы догадаться»,- мелькнуло у мэра в голове.
    -Поздравляю. Приятно слышать, что ты счастлив.
    «Кто тебе сказал?»- чётко отобразилось на лице Демьянова. Иногда не нужно слов, чтобы говорить.
    «Ох, нет!- мысленно Аня схватилась за голову. –Опять этот взгляд! Неужели Демьянов до сих пор по мне сохнет?! Дурдом. Нет, скорее, детский сад».
    -Саша, я…
    -Да ладно, я всё понимаю. Я и не собирался навязываться.- Он подошёл ближе, но Аня сделала шаг назад. Демьянов усмехнулся, совсем не весело. -Просто знай: если когда-нибудь, то как только, так сразу.
    -Спасибо.- Как ни странно, Аня прекрасно поняла, что хотел сказать Демьянов.
    Синеглазый кивнул, отвернулся и направился на другую сторону улицы.
    -Саша!
    Демьянов обернулся. Аня медленно подошла к нему.
    -Наверное, надо это сказать,- Степанова на секунду примолкла, обдумывая слова. –Когда ты нёс меня на руках, я впервые в жизни по-настоящему почувствовала себя женщиной. Женщиной, о которой заботятся, за которую переживают.
    -Которую любят.
    -Да. Это были последние в моей жизни, но замечательные минуты. Я вдруг поняла, что мне нравится, когда меня носят на руках. Не представляешь, насколько я благодарна тебе за это.
    Она могла бы ещё что-нибудь сказать, а он – ответить, завязался бы новый разговор. Но к чему? Аня и Демьянов улыбнулись друг другу в последний раз и разошлись.
    Больше приключений по дороге мэру не выпадало, она благополучно добралась до дома.
    У подъезда сидела пушистая тёмная кошка и с самым что ни на есть деловитым видом тщательно умывалась, вылизывая лапку и мордочку. Завидев Аню, животное прервало сию важную процедуру и с интересом уставилось на женщину. Кошка медленно выгнула спину, затем потянулась и величаво мяукнула, глаза её были выразительны: «Так-так, кто тут у нас?».
    Аня засмеялась и подошла к кошке.
    -Привет, красотка,- кареглазая погладила зверушку по голове, почесала ей за ухом. Пушистое создание благодушно заурчало.
    В этот самый момент кто-то схватил Аню сзади. Хотя, почему «кто-то»? Был только один человек, которому удавалось подкрасться к Ане незамеченным.
    -Не бей меня, я хороший,- заранее жалобно прошептал на ухо шутник.
    -Хорошие не пугают по ночам беззащитных женщин,- резонно подметила Степанова.
    -Я исправлюсь.
    -Даже не вздумай, Толя,- Аня повернулась к нему лицом и обняла. Само собой, они ещё и поцеловались. –Я тебя ждала к следующим выходным.
    -Любовника спрятать не успела?
    -Почему же? Он в шкафу, на своём обычном месте.
    Толя в очередной раз подивился тому, какая особенная ему досталась женщина. Другая бы обиделась на шутку о любовнике или, по крайней мере, сделала вид. Впрочем, человек с лицом на два просвета уже давно привык к уникальности своей спутницы. Он любил Аню за многое, в том числе и за её непохожесть на остальных.
    Чего стоила их третья встреча (на следующий день после стычки в парке и поездки на автомобиле), когда Анатолий заявился к Ане с роскошным букетом, а она без обиняков заявила:
    -Я розы терпеть не могу, но за внимание спасибо.
    А позднее Аня наповал сразила своего кавалера во время разговора об оружии и стрельбе.
    -В тебя когда-нибудь стреляли?- спросила она тогда.
    -Да, несколько раз даже попадали.
    -Сколько?
    Анатолий слегка посерьёзнел, решил не отшучиваться.
    -У меня семь пулевых ранений, ножевых я давно не считаю. Почему ты спросила?
    -Считай, что это профессиональное любопытство.
    -Лицо у тебя в данный момент совсем не любопытное, скорее, мрачное.
    -Вспомнилось кое-что неприятное.
    -В тебя тоже когда-то стреляли?
    Аня не понимала почему, но ей страшно не хотелось обманывать Толю.
    -Ещё как. Однажды меня пытались расстрелять, причём в прямом эфире.- «И, по сути, им это удалось.- Она с трудом отогнала от себя нахлынувшую злость. –Спокойно. Это уже неважно, этого не было». На миг перед ней промелькнула мрачная комната с видеокамерой в углу, шестеро Крестоносцев, мечтающих увидеть Анину смерть. Степанова тряхнула головой, отгоняя мрачные воспоминания. Однако убрать с лица болезненно-угрюмое выражение ей удалось не сразу. Именно благодаря этому выражению Анатолий и не усомнился в том, что Аня говорила правду, хотя подлинную и полную историю расстрела он узнал значительно позже.
    Впрочем, этот человек любил Аню отнюдь не за её богатый военный опыт, у неё была уйма других достоинств: удивительный характер, живой ум, потрясающее чувство юмора и много-много чего ещё, в том числе и невероятное обаяние, данное природой.
    -Мне надо заехать кое-куда по одному делу, но это быстро, полчаса, не больше,- Толя снова поцеловал её. –Я скоро, обещаю.
    Он сел в машину, припаркованную неподалёку, помахал рукой и был таков.
    -Ну-ну, и так всегда,- кареглазка притворно вздохнула. На самом деле она нисколько не ревновала мужа к работе, он Аню - тоже, и это было здорово. Они практически не говорили о своих службах, посвящая свободное время друг другу, а не профессиям.
    Аня продолжала стоять у подъезда, на холодном ветру. Степанова не замёрзла, спать не хотелось, вот она и не спешила заходить в помещение. В конце концов, в последнее время ей редко удаётся бывать на свежем воздухе, так что надо использовать любую возможность.
    Вспомнился Витя. Как же сильно, невыносимо хочется, чтобы он был рядом. Раньше ей казалось, что она прекрасно знает, каково быть старшей и отвечать за всех, но после смерти брата выяснилось, что Аня ошибалась. Ей не удалось заменить Витю, хотя она, в сущности, и не стремилась сделать этого, а лишь пыталась смягчить потерю. Не получилось.
    -Витя, Витя. Как бы я… как бы мы все хотели, чтобы ты был рядом. Нам так плохо без тебя. Конечно, ты это знаешь, где бы ты ни был. Уверена, ты меня сейчас слышишь. Я скучаю по тебе, братишка.
    Вздохнув, Аня направилась к подъезду. Она сделала пару шагов и замерла. Ну надо же, прямо за спиной наёмный убийца. Возмутительно! Они подослали любителя, сопляка! Наверное, с отчаяния решили, что если профессионалы провалились, то дилетанту, возможно, повезёт. Какое вопиющее неуважение! Так, кто там у нас главный заказчик? Ага. Опять этот фрукт. Прости, голубчик, всякому терпению есть предел, ты уже не жилец, завтра с тобой произойдёт несчастный случай. А что непосредственно с киллером? Пф, да никакой он не киллер. Это его первое дело, пацан ещё никого никогда не умерщвлял. Аня ненавидела выносить оправдательные приговоры, но в данном случае не могла не признать: парень не злодей, а просто придурок, поэтому ликвидировать его не надо, следует лишь припугнуть хорошенько, чтобы мозги наместо встали.
    Аня «по-строгому» сложила руки и взглянула на паренька лет двадцати, практически не поворачивая туловища, через плечо. Редкий олух. Держит пистолет в кармане, до сих пор не снял с предохранителя, это в пяти-то шагах от потенциальной жертвы! Пока он возится с оружием, можно запросто успеть свернуть ему шею, или, на худой конец, сбежать.
    Степанова, слегка приподняв правую бровь, продолжала смотреть на горе-наёмника. Парень заметил, что у неё глаза карие-прекарие, очень яркие. Он сумел разглядеть их насыщенный цвет в ночной темноте. Такие карие, даже немного желтоватые… или много?.. Господи-Боже!!! Они светятся, действительно светятся!.. Два насыщенных, слепящих янтарных огонька! Этот огненный, бесовский взгляд проникает в разум, в душу, обжигает, опаляет, вызывает не страх, а слепой панический ужас! Нет, нет! Пусть это прекратится, пусть это прекратится! Он больше никогда не возьмёт в руки оружия, восстановится в институте, найдёт нормальную работу!
    Истошно заорав, парень бросился наутёк. Аня довольно ухмыльнулась и снова пошла к подъезду.

    КОНЕЦ

    Ну вот и всё. Как говорится (точнее, поётся), кончен бал и кончен вечер. За эти месяцы я крепко привязалась к своим героям и, наверное, буду по ним очень скучать.
    Огромное спасибо всем читателям за внимание, интерес, мнения и отзывы. Надеюсь, что никого не разочаровала, а наоборот – помогла хорошо провести время.
    И отдельная благодарность моему замечательному издателю – великолепной Аске Ленгли, за веру, терпение и поддержку.


    Б.Е.С.


    27.04.2008.