---

Глава XVII: Теория Заговора

    
    Только когда все умрут, закончится Большая Игра.
    Редьярд Киплинг
    
    Госпожа Марико осталась один на один с ненавистной тишиной. Как полагается верной жене, она накормила мужа завтраком и проводила до дверей. Легкий скрежет открывающихся гаражных ворот, шелест шин и удаляющийся гул мотора его машины прозвучали для госпожи Марико, как бой часов, отмечающих начало очередного пустого дня.
    Дом окутала холодная, серая мгла. Льющийся из окон солнечный свет давал мертвенные, словно в медицинском кабинете, блики на кухонных шкафчиках, столе, холодильнике, плите и мойке. Ни одной пылинки, ни одного пятнышка грязи – госпожа Марико истово следила за чистотой во всем доме. Муж хотел нанять домработницу, но она была непреклонна. Три года тишины заставили ее хвататься за любую, даже за самую рутинную и совсем не подобающую ее социальному положению работу. Включив пылесос, она переставала слышать, как эхо от ее шагов отдается осиротевших стен. Охотясь с тряпкой за пылью, она могла хоть на время отвлечься от мыслей, что в той комнате на втором этаже больше никто никогда не засмеется.
    Госпожа Марико оставила ту комнату без изменений. Все вещи на своих местах: платья в шкафу, учебники и книжки на полках, коробка со старыми игрушками, которые они тогда так и не собрались отнести на чердак. Раз в неделю она заходила прибраться. Сама. Разве можно доверить такое чужим людям?
    Из кухонного крана медленно вытекла капля, задрожала перед падением и ударилась об жестяное дно мойки. Госпожа Марико вздрогнула. В тишине любой звук казался оглушающим. Тишину ничем нельзя было заполнить. Слишком большой дом, слишком много воспоминаний жило под его крышей. На него не хватит ни ее, ни мужа, который давно уже предпочитал работу дому.
    Муж ни раз предлагал госпоже Марико пойти работать самой, на офисную вакансию в компании его делового партнера. Однако она и здесь ответила твердым отказом. Офис, деловой партнер… Это не работа, а дневной пансион для престарелых жен. Дни напролет пить кофе с другими кумушками – не этого хотела госпожа Марико.
    Она все еще верила. И ждала.
    Был период, когда госпожа Марико проводила часы перед окном, всматриваясь и вслушиваясь – ни покажется ли в конце улицы родной силуэт, ни послышатся ли по дорожке знакомые шаги. Период, когда она проклинала и умоляла молчащий телефон. Когда она кричала на мужа, обвиняя его во всем. Что это из-за него их дочь, их единственная дочь… А выплеснув отчаяние на мужа, госпожа Марико начинала карать себя, что не отговорила, не остановила, решила проявить характер… Куда там! Дочь не только унаследовала свое упрямство от матери, но и приумножила.
    Муж призывал ее записаться к психоаналитику. Госпожа Марико сначала возненавидела его за то, что он так легко смерился, а потом и сама как-то незаметно успокоилась. Она больше не сходила с ума. Она просто ждала. И заботилась о доме к возвращению дочери. Заполнить тишину сможет только вся семья вместе.
    Госпожа Марико закрутила кухонный кран, вытерла руки, повесила передник на крючок. Ее день был распланирован поминутно. Чем длиннее список – тем меньше тишины. Следующим пунктом стояла ревизия холодильника. Госпожа Марико использовала только свежайшие продукты и потому восполняла запасы зелени и овощей каждый день. Брала мало, как раз, чтобы хватило на завтрак, обед и ужин. Походы на ближайший рынок были одними из тех немногочисленных случаев, когда госпожа Марико выходила за дверь. Она подсознательно боялась, что дочь неожиданно вернется и увидит пустой дом.
    Переодевшись, госпожа Марико взяла хозяйственную сумку и медленно, через силу провернула входной замок.
    Если дом давил ее тишиной, то внешний мир, наоборот, слепил и оглушал. Утренние звуки респектабельного квартала двух и трехэтажных коттеджей взорвались в ушах госпожи Марико неразборчивой какофонией голосов, гула и перестуков. Прейдя в себя, она смогла разобрать обычную вообщем-то картину:
    Вот по краю проезжей части пролетела стайка запоздавших школьников на велосипедах. На них была форма очень хорошей школы, где раньше училась ее дочь.
    А вот рядом хлопнула калитка, и вслед школьникам раздался лай мелкой собачонки – это соседка вывела на прогулку своего ненаглядного пекинеса. Дочь любила шутить про то, что собаку и хозяйку легко перепутать.
    По проезжей части ездили редкие легковушки, люди отправлялись на работу, на учебу, по магазинам… Жизнь текла своим чередом.
    Госпожа Марико сошла на гравийную дорожку, идущую от входной двери до калитки. У ограды сиротливо рос можжевеловый куст, который они посадили, когда их дочь только-только родилась. Пройдя по дорожке, госпожа Марико открыла калитку и вышла на тротуар. Там она машинально раскланялась с соседкой, за что была облаяна ее злобным пекинесом. Соседка также машинально извинилась. Подобная сцена повторялась изо дня в день, из года в год. Пекинес любил свою хозяйку, терпел ее домочадцев, а всех остальных люто ненавидел.
    Соседка прошла мимо. Как и все остальные, при встрече с госпожой Марико или ее мужем, она старательно прятала глаза. Люди в черном посетили не только их дом. Они допросили всю улицу. Тема ее дочери стала всеобщим табу, и вокруг ее семьи образовался вежливый вакуум. Госпожа Марико не обращала внимания. Она уже ко всему привыкла.
    Рынок находился в одном квартале. Миновав несколько домов, госпожа Марико подошла к общественной детской площадке. В это время она пустовала, дети проводили день либо в школе, либо в детском саду. Только карусель оккупировала подозрительная парочка: парень и девушка, по виду – типичная уличная шпана, невесть как очутившаяся в приличном районе. Кожаные наряды кричащих расцветок, на головах жуткого вида прически. Про таких ее муж выражался прямо – социальные паразиты. Не работают, не учатся, не создают прибавочную стоимость.
    Девушка сидела на карусели, парень стоял рядом и легкими толчками задавал вращение. На одном из оборотов взгляд госпожи Марико скользнул по лицу девушки…
    Госпожа Марико резко остановилась. Сердце забилось, как птица в клетке.
    Нет, это не она, не она! Нет!
    Госпожа Марико испугалась, что вернется то наваждение, когда она бросалась на улице к любой мало-мальски похожей девочке, чтобы вновь и вновь жестоко ошибаться.
    Это не она! Это не ее дочь!
    Дочь вернется. Однажды она откроет дверь, или позвонит по телефону, или…
    Однажды…
    Госпожа Марико почти бегом сорвалась с места. Прочь, прочь отсюда, пока сходящее с ума сердце не заставило ее поверить!
    

    
    - Мама… - прошептала Мана.
    Синдзи с трепетом поглядел вслед удаляющейся женщине. Ему вдруг захотелось подстричься. Или, на худой конец, причесаться. Короче, сделать хоть что-нибудь, чтобы понравится прилично одетой госпоже с такими же, как у Маны, густыми каштановыми волосами.
    - Глаза мне достались от отца. – грустно улыбнулась девушка, безошибочно прочитав мысли парня по его вытянутой физиономии.
    Синдзи что-то невнятно промямлил и покраснел.
    Мана, поджав ноги, откинулась на сидение. Синдзи мягко толкнул карусель. Мимо девушки поплыл маленький мирок, где прошло ее детство:
    - Я не узнаю родной город. Он стал совсем другим. Раньше люди не боялись улыбаться. Верили во что-то… А сейчас… На улицах камеры, в газетах ложь, в толпе агенты в штацком. И никто с этим не борется. Люди словно уснули.
    За долгие месяцы подпольной жизни, ребята совершенно отвыкли от цивилизованного общества. Вернувшись, они сразу почувствовали разницу. На улицах действительно хватало и камер и неприметных личностей с цепкими взглядами. Плата за безопасность – постепенное закручивание гаек. Свободолюбивое естество ребят от такого выворачивало наизнанку. Поэтому свое будущее они связывали с переездом в КНР. Тоже не подарок, но в сверхдержаве, ввиду перенаселенности, государственный контроль осуществлялся на уровне социальных групп, а не отдельных личностей, как в Японии. Почувствуйте разницу.
    - Ты только послушай меня, Синдзи… - усмехнулась вдруг Мана. – Я как старая бабка: Раньше солнце светило ярче, и трава росла зеленее… Но ведь так и было! Тогда зачем я ушла? Что меня не устраивало? Не знаю… Но я ни о чем не жалею.
    Девушка посмотрела на небо.
    - Мои родители – замечательные люди. Они любили меня, я любила их… Любила… И мечтала уйти навсегда. Парадокс.
    Синдзи молчал. Мана хотела выговориться. Его задача слушать.
    - Понимаешь, Синдзи, они оба хотели мне только добра. Проблема в том, что добро они понимали по-разному. Мой отец – это человек, который Все Предусмотрел Заранее. Я еще родиться не успела, а он уже знал: Если будет мальчик, то быть ему наследником отцовской юридической конторы. А если будет девочка, то выдать ее замуж за сына какого-нибудь важного делового партнера. Родилась девочка. То есть я. Значит, надо искать будущего зятя. И тут вдруг оказалось, что моя мама желала мне совсем другого будущего. В ее мечтах, я после школы поступаю в Токийский Университет, получаю образование и делаю карьеру. Она не хотела, чтобы я повторила ее судьбу домохозяйки с приданным. Отец попытался пресечь подобные разговоры на корню, но он не учел мамино упрямство. В семье пошли ссоры, с каждым годом все чаще и громче. Пока я была маленькая, я ничего не понимала и плакала. А повзрослев, начала злиться. Разрывая меня пополам, родители, почему-то, забывали, что я тоже могу чего-то хотеть. Когда же я просила сама, родители проявляли неожиданную солидарность. Спорт? Ни в коем случае, нагрузки вредны для твоего будущего женского здоровья! Путевка в летний лагерь? Вот еще, наша дочь и какой-то грязный лес! Пригласить на день рождения ту девочку? Нет, она из дурной семьи. Лучше пригласи эту девочку, она из хорошей. Родители все решали за меня. Казалось бы, ну и что? За то я была одета, обута, и у меня было много дорогих игрушек. А мне было душно, понимаешь Синдзи, душно в родном доме.
    Мана перевела дыхание.
    - А потом я стала подростком и понеслась. Протест стал принимать характер открытого бунта. Сначала по мелочи: хлопнуть дверью, запереться в своей комнате, объявить бойкот. Потом посерьезнее: специально приходить домой поздно, открыто водится с непонравившимися родителям одноклассниками и, наконец, начать встречаться с одним… Не хочу об это вспоминать. Родители сходили с ума, а я, выслушивав очередной поток нотаций, была… Нет, не счастлива… Просто, ругаясь со мной, родители хотя бы на время прекращали ругаться друг с другом. И глядя на них, я была готова покорять новые горизонты непослушания. Кончиться это могло очень плохо. И кончилось бы, не сделай моя жизнь неожиданный кульбит. Началось все с того, что родители решили спасти свое заблудшее чадо. Каким образом? Естественно, познакомив ее с приличным молодым человеком. И вот, одним воскресным вечером, в нашу дверь позвонили. Родители с поклоном встретили важную семейную чету с юным отпрыском примерно моих лет. Вежливый, хорошо воспитанный, с красивой рожей и спортивным телосложением. Он понравился и отцу с его матримониальными планами и, как не удивительно, маме. Возможно, понравился бы и мне, если бы не его глаза... – девушку передернуло. - Он смотрел на меня, как на еще одну, подаренную родителями, игрушку, типа скутера или игровой приставки. Такой, знаешь, ленивый оценивающий взгляд, говорящий: "ты моя собственность, полезай в коробку". Потом было застолье, нас, конечно же, посадили рядом, он честно изображал ухаживание… А я, уставившись на тарелку сквозь туман, чувствовала, как во мне что-то поднимается. И когда оно поднялось, мне вдруг стало хорошо и спокойно. Голова опустела, мысли куда-то пропали… Никаких сомнений, никаких страхов… Вообще никаких эмоций. И оказалось что это так просто: прочертить воображаемую черту и сказать себе: если этот хлыщ ее пересечет – я убью его вилкой для салата. На полном серьезе. Несостоявшийся женишок почувствовал угрозу, сидеть рядом со мной ему расхотелось, и он быстренько придумал повод вежливо убраться восвояси. Вечер был сорван, расстроенные родители устроили мне разнос за позорящее семью поведение, а я… А я окончательно поняла, что с меня хватит. Я больше не могла оставаться с родителями под одной крышей. Представляешь, Синдзи, я действительно собиралась бежать из дому. Строила в голове какие-то сумбурные планы…
    - Знакомое чувство. – кивнул Синдзи. Он знал, каково это - когда даже воздух начинал на тебя давить. Ты думаешь: а пошло оно все к черту, пойду искать место получше. И не понимаешь при этом, что куда бы ты не убежал, там все будет точно также.
    - Но я не убежала. Не успела. Потому что на следующее утро в школу пришли вербовщики. Проект "Iron Maiden" дошел до стадии, когда ему потребовались пилоты. Сначала вербовщики просмотрели личные дела учеников и отобрали подходящие кандидатуры. Потом с каждым из кандидатов проводили беседу. Одним из кандидатов неожиданно оказалась я. И именно меня в результате и взяли. Но почему? Я ведь ничем особым не выделалась. Почему вербовщики не взяли кого-нибудь из школьных спортсменов? Например, наша команда по кэндо, считалась сильнейшей в префектуре. Почему выбор пал на меня? Со временем я поняла. Во время беседы, вербовщики приметили в моих глазах отголосок того "волчьего" взгляда. И поняли, что я как раз та, кто им нужен. Подросток, готовый убивать. Вербовщики предложили мне вступить в армейские ряды. Я согласилась. Отец, когда узнал, заявил, что у него больше нет дочери, а мама решила, что это просто моя дурь и надолго ее не хватит. Она ошиблась. Я не вернулась ни через неделю, ни через месяц. Да, попав в армию, я с головой окунулась в водоворот круглосуточной муштры, адских тренировок и марш-бросков. Но зато у меня появились первые в жизни настоящие друзья. И я была, по-своему, счастлива. А потом все покатилось под откос, и возвращаться стало поздно.
    Мана выговорилась до конца. На месте произнесенных слов образовалась пустота, которую теперь надо было чем-то заполнить.
    - Я хотел бы с ними познакомиться. – вымученно улыбнулся Синдзи. Он действительно этого хотел. Да. Никаких сомнений. Надо только чего-нибудь сделать с трясущимися коленками.
    Мана непонимающе моргнула.
    - С твоими родителями. Если они пустят меня на порог, конечно.
    Девушка дождалась момента, когда ее сидение будет проходить рядом с Синдзи, соскочила с карусели, обняла крепко-крепко и прошептала на ухо:
    - Пустят. Ты же у меня самый лучший.
    Случится это, правда, не сегодня и не завтра. На пути ребят стеной встали обстоятельства. Поэтому, на данный момент, все, что они могли себе позволить – это украдкой поглядеть на близких через маленькое окошко в означенной стене. Сломать стену пока не представлялось возможным. Если продолжать изъяснятся языком метафор, то обломками посечет не только ребят, но и близких.
    В целях безопасности отряд временно разделился: Тодзи, Хикари и Кенске отправились в Мацусиро, Мана и Синдзи в родной город девушки. По договоренности, на встречу отводился один день, затем отряд снова собирается в Затопленном Городе и приступает к следующей части плана – организации новых жизней и новых биографий. Процесс долгий, затратный и муторный. И уже образовалась первая серьезная проблема:
    Кенске наотрез отказывался покидать Японию. "Я дал обещание", сказал он. Переубедить его было нереально, потому что Кенске – это… это Кенске, человек, который в реальном мире присутствует лишь наполовину. Другая его половина жила в мире грез. Смысл жизни Кенске – постепенно перетаскивать обстановку из мира грез в реальность. Его терпению на этом поприще позавидовал бы комодский варан.
    У остальных ребят, хоть они на словах и были за новую жизнь, на душе скреблись кошки. План слишком походил на банальное бегство. А еще это странное чувство, будто они оставляют за спиной неоконченные дела.
    Но, не будем о грустном. Они пришли поглядеть на близких.
    Мана и Синдзи планировали провести в городе полдня.
    Не получилось.
    - На другой стороне улицы, у столба. – прошептал Синдзи.
    Мана, не разжимая объятий, скосила взгляд в указанном направлении:
    - Уходим. – прошептала она в ответ.
    И они спокойно, как ни в чем не бывало, вышли с детской площадки на улицу.
    Чтобы попасть в город, ребятам пришлось замаскироваться. Вопрос – под кого? Тут надо знать одну интересную особенность: уличные полицейские, прежде всего, реагируют не на внешний вид, а на поведение. Их наметанный взор безошибочно выделяет из толпы тех, кто пытается выдать себя за кого-то другого. Как уже упоминалось, ребята совершенно отвыкли от цивилизованной жизни и, попытайся они замаскироваться под обычных школьников, полицейские раскусили бы их в момент. Не та походка, не та осанка, не то выражение лица. Поэтому ребята решили облачиться в наряды уличного отребья. В таком виде их никто не заподозрит. Да, они, конечно, привлекали к себе внимание, но в этом и смысл! Граждане будут проходить мимо и морщится, а полицейские при встрече, как максимум, притопнут ногой, чтобы они убрались из приличного района. Кто захочет пачкаться об люмпенов?
    Однако, кроме полицейских, на улицах встречались и другие эмиссары Власти.
    Серый деловой костюм, короткая стрижка, очки, в руках кейс. С виду – типичная офисная крыса. Которая, как привязанная, шла следом, не приближайся и не отдаляясь. Ребят вели.
    Мана и Синдзи осторожно переглянулись. Девушка еле заметно кивнула.
    Они, без паники, свернули в узкий боковой переулок между соседними коттеджами.
    Где-то через полминуты офисная крыса заглянула следом, успела немного пройти вперед…
    Бамс!
    В голове крысы раздался звон, переулок резко изогнулся ему навстречу, и все исчезло.
    - Крепкая черепушка. – оценил Синдзи, потирая ребро ладони.
    - Специфика службы. – Мана потыкала распластанное тело ногой.
    После чего они одновременно посмотрели на крышку канализационного люка.
    И обменялись многозначительными улыбками.
    

    
    Дата: 30 апреля 2018 года
    Время: утренняя прогулка
    Место: Геофронт
    
    Из Черной Сферы Геофронта вышла отличная тюрьма, со множеством темниц, затворов и глубоким подземельем. Узникам предоставлялся добротный сервис, различные занятия по душе, а также двор для прогулок, на котором с лихвой хватало места, чтобы стоптать не одну пару обуви.
    - Oh mein Gott! Долго еще?!
    - Терпение.
    - Куда мы хоть идем?!
    - Это сюрприз.
    - Грр… - Аска раздраженно притопнула на ходу. Айони сумела обставить простое приглашение на прогулку с такой таинственностью, что она уже вся извелась от любопытства.
    Две девушки и собака шли по обочине открытой автомобильной дороги, соединявшей общежитие с основной частью базы. Прямо по курсу виднелся комплекс зданий во главе с пирамидой NERV, немного левее блестело внутренне озеро, а все остальное видимое пространство занимали ровное зеленое поле вперемешку с аккуратными лесополосами. С купола Геофронта лился утренний белый свет. Как всегда, полный штиль и комнатная температура.
    Ласка, не ведая усталости, наматывала круги, периодически исчезая в придорожных зарослях. Собака не собиралась успокаиваться, пока лично не обнюхает каждую травинку.
    - Ну… - по новой начала Аска.
    - Скоро. – невозмутимо ответила Айони.
    Дорогой пользовались крайне редко, нефтепродуктами почти не пахло, однако девушка все равно брезгливо морщила носик. Собственно, она пошла по асфальту только для того, чтобы Аске было легче запомнить путь.
    Наконец, аккурат к очередной вспышке нетерпения Аски, к дороге с правого бока примкнула еще одна, поменьше. Свернув на нее, девушки оказались перед закрытым шлагбаумом. "Вход запрещен", гласила табличка на пустой будке охранника. На Аску повеяло пустотой и запустением. Чувствовалась, что нога человека давно сюда не ступала.
    - Айони… Где мы? – невольно притихла Аска.
    - Увидишь. – Айони без лишних церемоний обошла шлагбаум. - Заходи, не бойся. Здесь никого нет.
    Аске ничего не оставалось, как последовать ее примеру.
    За шлагбаумом дорога распалась на несколько направлений. Каждое направление начиналось с указателя на столбе. И прочитав надписи на указателях, Аска таки поняла, куда ее завела Айони.
    - Зачем нам Геоубежища? – спросила Аска напряженным голосом.
    Судя по указателям, если пройти по крайнему слева направлению, она попадет туда… туда, куда совсем не хотела попадать. Более того, она мечтала забыть о том, что-то место вообще существует.
    - Геоубежища? Не знаю, мне они без надобности. – заверила Айони. – Мы почти пришли. Может, закроешь глаза?
    - А еще тебе ничего не сделать?!
    - Злюка.
    - Заткнись!
    Айони, покачав головой, махнула рукой направо.
    - Где? – не поняла сначала Аска, потом пригляделась и… - Что это?!
    - Citrullus vulgaris. – ехидно улыбнулась Айони.
    Невдалеке, в стороне от дороги, зеленела арбузная грядка. Полосатые шары тут же стали объектом внимательнейшего обнюхивания Ласки.
    Обалдевшая Аска присела рядом с грядкой на корточки и потрогала арбузы рукой. Настоящие. Без обмана.
    - Откуда они тут?!
    - А ты разве не знаешь? – нахмурилась Айони. Подозрения подтвердились.
    - Нет!
    - Их посадил человек по имени Кадзи Редзи.
    Аска медленно поднялась на ноги. Ласка вскинула голову над арбузами и тревожно дернула ушами. У ее хозяйки стремительно портилось настроение.
    - Кадзи-сан? – переспросила девушка, внутренне закипая.
    - Именно.
    - Ты что, знаешь Кадзи-сана?!
    - Нет. Про арбузы мне поведал Икари-младший.
    - Вот значит, как… – Аска сжала кулаки. – Сопляк Синдзи знает про грядку Кадзи-сана, ты знаешь про грядку Кадзи-сана, а я, получается, нет?! Так что ли?!
    - Видимо да. – Айони сохраняла ледяное спокойствие. "Тот еще вышел сюрприз… Но так надо"
    - Это нечестно! – Аску душила обида. – Ведь я же… я…
    - Кадзи-сан был хорошим человеком?
    - Хорошим? Хорошим?! Он был лучшим! Самым сильным, самым добрым, самым честным!
    - Понятно. – просто сказала Айони.
    - Да-да, говори что хочешь! Что я была маленькой глупенькой девочкой, что я всего лишь видела в нем замену родному отцу… Мне это уже сто раз твердили! Плевать!
    "И опять она все сказала сама. Как же мне нравится эта ее черта". – заметила Айони.
    - Я все была готова для него сделать. Все! А он доверял сопляку Синдзи больше, чем мне!
    - Думаю, он хотел, как лучше.
    Аска ее не услышала. Она увлеклась:
    - Кадзи-сан никогда ничего мне не рассказывал! Никогда не воспринимал меня всерьез! Я была для него всего лишь ребенком!
    "Что неудивительно"
    - А потом он взял и, не сказав ни слова, исчез! Не появлялся дома, не отвечал на звонки… Я оказалась последней, кто узнал, что Кадзи-сана… - слово встало поперек горла. – Убили.
    - Кто?
    - Не знаю. До сих пор не знаю. – Аска уставилась в одну точку. - Я ничего не смогла сделать. Как всегда.
    Ласка, жалобно поскуливая, подошла к хозяйке. Аска опустила ладонь собаке на загривок.
    Айони нащупала в траве конец поливального шланга. Второй его конец был подключен к выходящей из-под земли водопроводной трубе.
    - Держи. – Айони протянула шланг Аске.
    - Зачем? – мрачно поинтересовалась та.
    - Теперь это твоя грядка. Заботься о ней.
    Аска долго рассматривала шланг. А потом открыла форсунку.
    

    
    Майор Кристофер Уоллес облокотился обоими руками об стол и, сжав виски ладонями, слушал звучащие в его голове отголоски "конструктивной беседы" с господином Торонагой. Казалось, отдельные, особо выразительные фразы вырывались за пределы черепа и эхом гуляли между стен кабинета. Лейтмотивом начальственного разноса была фраза: "Да как вы посмели?!!!"
    Как вы, главный офицер Тактического Отдела, посмели проводить нелепое частное расследование?! Разве внутренняя безопасность входит в круг ваших обязанностей?! Нет! Ваша задача – поддерживать боеспособность организации! Внутренними же врагами занимается Первый Отдел! Это их прерогатива! А вы знайте свое место!
    Как вы, майор, посмели собирать компромат на важнейших сотрудников организации?! Что вы о себе возомнили?! Уставные процедуры для вас не указ?! Может вам и приказы командующего больше не нужны?! Мы не потерпим самоуправства!
    Да как вы вообще посмели распускать беспочвенные слухи о заговоре?! Шепчетесь за нашей спиной?! Решили подорвать авторитет командующего?! Пытаетесь убедить персонал, что мы слепы и беспомощны?! Так вот, это не так! И чтобы вы осознали ошибку, мы официально отстраняем вас от должности! Пока временно. Но еще одна такая выходка, и наказание будет суровым! Попомните мои слова!
    "Ужас… И чего ради я к нему поперся? Ведь как чувствовал…"
    Своеобразный юмор ситуации состоял в том, что причиной разноса было как раз желание Кристофера действовать через официальные каналы. Иначе он бы не явился к господину Торонаге на прием, держа наготове папку с собранными доказательствами готовящегося мятежа. Номинальный командующий Нового NERV-Япония продолжал бы оставаться в слепом неведении.
    То, что Икари Гендо замыслил нечто глобальное, было ясно с самого начала. Подробности пришлось добывать ценою кучи истраченных сил и потерянных нервов. У Кристофера не хватало средств, рычагов влияния, а главное - верных людей, в то время как число сторонников Икари-старшего росло с каждым днем. Приходилось оперировать случайными слухами, обрывками подслушанных разговоров, малопонятными сведениями, без какой-либо возможности их проверить… Так, кусочек за кусочком, удалось сложить более или менее цельную картину. Цели Икари-старшего по-прежнему оставались полнейшей загадкой, однако не было почти никаких сомнений, что для их осуществления он в ближайшее время попытается взять власть над Геофронтом.
    Ничего удивительного, что, ознакомившись с доказательствами, господин Торанага заорал дурным голосом. Причем, как с унылым злорадством понял Кристофер, за маской праведного гнева прятался элементарный страх. Доказательства вышли слишком убедительными. Три генералов, перед которыми отчитывался Торанага, всенепременно поднимут вопрос о его соответствии занимаемой должности. Поэтому, он громогласно объявил все доказательства чушью и пригрозил Кристоферу расправой. Убрав майора, он надеялся самостоятельно наверстать упущенное и первым доложить генералам о раскрытой измене.
    Вот только ни черта у него не получится. А значит надо действовать на свой страх и риск.
    Кристофер покосился на служебный телефон. Мастер кибернетики Майк заранее организовал ему линию связи, защищенную от прослушивания. Майор поднял трубку, поднес к уху… И, среагировав на звук гудка, на него навалилась предательская усталость. Она копилась суматошными днями и бессонными ночами, чтобы выждав, напасть в самый ответственный момент.
    Он обычный человек, с обычными желаниями и вполне приемлемыми требованиями к жизни. Он не трус, не слабак, умеет держать удар и отвечать за слова. Однако и у него есть определенный предел того, что он может вынести. В случаи майора Кристофера Уоллеса этим пределом была паранормальная чертовщина.
    Кристофер любил составлять планы и мог, без хвастовства, заявить, что получается у него неплохо. Собственно, именно за это ему и платят. Но когда в дело вступала паранормальщина, все планы разбивались вдребезги, и майор начинал тихо сходить с ума. Выход виделся всего один – максимально дистанцироваться от чертовщины. Пускай хотя бы в мыслях Евангелионы будут лишь очень мощным оружием, Икари-старший - обычным параноиком-социопатом, а Айони - просто взбалмошной девчонкой со странностями. Только так майор мог сосредоточиться и сделать то, что в его силах.
    Кристофер ткнул по кнопке быстрого набора. Через несколько тревожных мгновений ожидания пути назад не осталось:
    - Здравствуйте, господин Хиро-Мацу. Готовьте тридцать серебряников.
    

    
    Неспешный спуск на открытой платформе пробуждал в воображении поэтические образы Первозданной Тьмы™, Древнего Ужаса™ и Безумных Глубин™. Люди пугливо сторонились края, параллельно стараясь выдерживать почетную дистанцию между собой и Икари Гендо, который на правах хозяина занял центр платформы. Мимо них, за прозрачными стенками лифтовой "трубы" проплывали уровни титанического размера шахты – Терминальной Догмы Геофронта. Освещенная платформа выглядела крошечной искоркой, тонущей в непроглядном мраке.
    - Надеюсь, вам нравится экскурсия? – подал голос невозмутимый Гендо.
    - Это не смешно, господин Икари! – сказал, будто икнул зам. начальника Службы Техподдержки.
    Остальные начальники согласно зароптали. В каждой такой поездке, они чувствовали себя овцами, ведомыми на убой, и заранее начинали прощаться с жизнью. Господин Икари знал, чем поразить людей до самых глубины их трясущихся душ. А еще он знал, что, увидев ТАКОЕ, они уже никуда от него не денутся.
    Персонал Нового NERV-Япония понятия не имел, какие бездны таятся у них под ногами. По сути, под обычным Геофронтом с его лесами, озерами и пирамидами, скрывался еще один, настоящий Геофронт. Икари Гендо водил людей от одного воплощенного кошмара к другому, с затаенной усмешкой наблюдая, как в их головах плавятся хилые мозги. И вот, наконец, когда они окончательно перестали различать сон и явь, он решил, что пора подходить к сути.
    Гендо взглядом пересчитал свою, так называемую, паству. Она представляла собой срез иерархической структуры Нового NERV-Япония в миниатюре. Крупные начальники соседствовали с замами замов младших помощников, а офисные клерки с суровыми рабочими в робах. Итого четырнадцать человек из разных хозяйственных подразделений. Каждый из них был признанным лидером, формальным или неформальным, определенной части персонала. Их присутствие на платформе являлась лучшим доказательством того, что идеи Гендо заочно пользуются успехом. Незначительные проблемы, вроде майора Кристофера Уоллеса и верных ему офицеров, можно не принимать в расчет. Скоро они станут бывшими проблемами.
    Лифтовая труба плавно ушла в стену Терминальной Догмы. Некоторое время платформа бесшумно двигалась по горизонтали в окружении гладкого черного камня без прожилок, потом снова начала спускаться и, в конце пути, людей ослепила пронзительная вспышка света. Платформа опустилась перед исполинскими металлическими воротами, освещенными двумя рядами прожекторов по бокам.
    Люди повжимали головы в плечи. При взгляде на ворота у них начинали подгибаться коленки. Створки с низким рокотом медленно поехали в стороны.
    Повеяло тяжелым, влажным воздухом...
    И запахом крови.
    

    
    Дата: 4 мая 2018 года
    Время: между завтраком и обедом.
    Место: Геофронт
    
    "Пора заказывать дудочку" – улыбнулась Айони, окинув взглядом свою хвостатую агентуру. Шутка была дежурная, однако актуальности не теряла. Вряд ли кого-то оставит равнодушным зрелище трех десятков крыс, чинно построившихся в очередь перед излюбленной парковой лавочкой девушки. Подошло время ежедневных докладов. На них Айони всегда надевала любимый черный кожаный плащ. Он помогал сосредоточиться, а заодно создавал правильную обстановку.
    Явка для общения с агентурой была выбрано не случайно. Проведя небольшое исследование, Айони смогла найти всего три места в Геофронте, свободных от чужих любопытных глаз. Парк в это время дня числился вторым. Первым же в списке была квартира Айони, ею лично очищенная от жучков, а третьим, что любопытно – арбузная делянка Кадзи, перешедшая к Аске.
    Очередной кризис жизненных ориентиров, возникший было у Аски после подленького финала недавнего светского раута, к облегчению Айони, сошел на нет. Аска смогла прийти к некоему внутреннему консенсусу и вновь прибывала в хорошем расположении духа. На осторожные вопросы об ее будущих планах, Аска делала настолько многозначительное лицо, что Айони становилось не по себе. Девушка явно задумала нечто глобальное, однако подробностями делиться не спешила. В свободное время она, как ни в чем не бывало, гуляла, развлекалась и, разумеется, заботилась об арбузах.
    Делянку она сразу же объявила своей и только своей. К заботе о ней Аска подошла со всей серьезностью: ходила каждый день, как на работу, поливала и пропалывала. Садоводческие навыки девушки оставляли желать, поэтому Айони пришлось почти силой вмешаться и спасать делянку от превращения в болото. Аска грозно сопела, но советы выслушала и приняла к действию. "Ревность?" – с веселой иронией подумала тогда Айони.
    Она не сомневалась, что новая телепередача с Аской вызовет у нее гораздо больше положительных эмоций.
    Пасюки, один за другим, подбегали к лавочке, вставали на задние лапки и, умильно шевеля усиками и попискивая, делились с Айони разведданными. Девушка пристально смотрела в глазки-бусинки, кивала, иногда морщилась, а иногда и напряженно хмурила брови. Каждый такой сеанс занимал от двух до пяти минут. Приняв доклад, Айони выдавала агенту награду – кусочек вяленого мяса из коробки, которую ей каждой утро "дарили" в столовой. Как обычно, с формулировкой: "Лишь бы она ушла". В статусе ведьмы-страшилки для персонала были определенные плюсы.
    Грызун хватал лакомство зубами и исчезал в траве. Не его место тут же вставал следующий. Каждый грызун отвечал за свой важный участок базы, и, собирав сведения воедино, Айони могла получить примерную картину происходящего. А чтобы не оказаться в роли опоздавшей на пустом перроне, девушка предусмотрела систему экстренной связи. Пришлось повозиться с объяснениями для агентуры, зато теперь был шанс успеть обернутся белой простыней и доползти до кладбища раньше, чем Икари-старший нажмет на кнопку.
    Диспозиция сил в большой банке со скорпионами под названием Геофронт на сегодняшний день выглядела так:
    Икари Гендо уверенно шел к власти. Да, его боялись и ненавидели. Однако законное командование персонал ненавидел сильнее. А еще презирал. Их можно было понять. Люди устали от бесконечных подлянок судьбы, им надоело служить разменной монетой в политических играх и они боялись будущего, где их не ждало ничего, кроме участи пожизненных узников Геофронта. В такой ситуации, люди инстинктивно следовали за сильным лидером, не особо вдумываясь, к чему этот лидер, собственно, призывает. Реально о планах Гендо знала лишь ограниченная кучка приближенных, а остальные занимались бессмысленным проецированием на него своих чаяний.
    Икари-старший сумел сохранить планы в тайне даже от Айони. Все важные встречи он проводил на нижних уровнях базы, куда животные наотрез отказывались спускаться. Тема: "Знает ли Икари-старший про ее агентуру?" была одним из самых злободневных вопросов без ответа для Айони.
    Оппозицию Икари-старшему составил майор Кристофер Уоллес, объединивший вокруг себя почти весь офицерский состав Нового NERV-Япония. Прежде всего - таких же, как и он сам, иностранных наемников. Они на дух не переносили Гендо и их задела за живое правительственная трактовка Боя за Токио-3. В целом, офицеры были сами по себе и никому, кроме себя не доверяли. Настроения в их среде ходили не особо боевые. Скорее они мечтали дать деру. Майор Уоллес честно пытался переломить ситуацию, однако его потуги выглядели пустым битьем головы об стену. Попытка майора вразумить законное командование окончилась разносом и отстранением. Идею организовать вооруженное сопротивление Икари-старшему, майор отбросил сам. Во-первых, за Кристофером хоть и стояли верные офицеры, но почти не было солдат, а вторых он не захотел устраивать стрельбу в Геофронте, где вместе с гражданским персоналом жило много эвакуированных семей с детьми.
    Про законное командование Нового NERV-Япония Айони давно забыла. Господин Торанага не управлял даже собственным кабинетом. Информация до него не доходила, приказы саботировались, а внешне лояльный Первый Отдел, на самом деле, занимался имитацией работы. Фатальный просчет нового командования – оставить в рядах особистов целую прорву народа из Старого NERV. У людей в черном, при виде Икари-старшего, сработал уловный рефлекс: "принеси Хозяину косточку, пока он не отправил правительству посылку со старым компроматом". Многие из особистов раньше выполняли для Гендо всякую грязную работу, и теперь были ему обязаны за молчание на допросах.
    Токио-2 молчал. Толи всемогущие Власти были не в курсе, толи, что вероятнее, готовились прихлопнуть измену одним махом. За второй вариант говорило, например, то, что Научный Отдел, эвакуированный перед атакой Серийных Ев, до сих пор не вернулся обратно. Новый NERV-Япония остался без "блестящих" в кавычках мозгов Кассиги Ябу и его ученых
    Атмосфера Геофронта потрескивала от скопившегося напряжения. Взрыв мог прогреметь в любой момент. Поэтому Айони ничуть не удивилась, когда сквозь доклад от новой крысы пробился сигнал тревоги от кошки, кормящейся рядом с казармами Геофронта. Механизм пришел в движение.
    Айони отдала беззвучную команду. Крысы бросились врассыпную. Теперь главное – успеть.
    

    
    Смерть и господин Торанага… Господин Торанага и Смерть… Они всегда заботились друг о друге.
    Как человеку суждено умереть? Кто это решает? Судьба, Карма? Или он сам? Спорный вопрос.
    Не вызывает сомнений одно: Смерть – важно событие и готовиться к нему надо заранее.
    Смерть случается всего одни раз. Напортачил – переделать не получится.
    Поэтому тренироваться, тренироваться и еще раз тренироваться. Готовится телесно и духовно. Смерть должна стать частью души, причем – неотъемлемой частью. Только пройдя тысячу малых смертей, вы сможете, как подобает встретить Смерть настоящую. Помните, истинные сила, мужество и честь останутся жить в веках, сияя на знаменах рода и вдохновляя потомков следовать вашему примеру.
    Стать легендой просто – надо лишь достойно умереть. Не думай о смысле, думай о Смерти. Таков Путь Воина.
    Господин Торанага верил в свой Путь. Его род служил Императору и Японии бесчисленное число поколений, и он всегда стремился быть достойным овеянных легендами предков. И пусть безродные глупцы шептали, что господин Торанага ошибся эпохой, его это не смущало. Путь непрост, зато прям. Конец известен. Боятся нечего.
    Часто, во время медитаций господин Торанага репетировал неизбежное. Где прозвучит последний удар его сердца? На поле брани, под развивающимся Восходящим Солнцем? В саду родового дома, куда он пойдет умирать, когда станет слишком стар?
    Судьба решила над ним посмеяться. Господину Торанаги выпала участь погибнуть от рук заговорщиков. Однако он предусмотрел даже такой исход. И знал, что говорить.
    - Вижу, вы пали еще ниже, господин Икари. И белыми одеждами этого не скрыть.
    Тренировки не прошли впустую. Когда в кабинет командующего ворвались и взяли его на прицел двое агентов-ренегатов из Первого Отдела, господин Торанага остался сидеть за столом. Когда следом зашел Икари Гендо в своем неизменно белом лабораторном халате, голос господина Торанаги сохранил спокойствие и бесстрастность.
    - Считает вашу кончину важной вехой моего грехопадения? Гордыня, господин Торанага, гордыня… - покачал головой Гендо. – Поверьте, для меня это давно пройденный этап.
    - Пустые слова. – презрительно усмехнулся господин Торанага. – Это все, что у вас есть? С таким оружием вы надеетесь на победу?
    - А почему вы решили, что они пустые? Может, вам стоило почаще высовывать нос из кабинета? Впрочем, не будем отвлекаться. Знаете, господин Торанага, в другой ситуации я бы дал вам немного времени на подготовку и, возможно, даже позволил бы воспользоваться собственным мечом, но… Но у меня действительно еще очень много дел. Надеюсь, вы меня простите. – Гендо кивнул агентам и развернулся к выходу. – Прощайте, господин Торанага.
    Два пистолета одновременно проделали во лбу командующего пару аккуратных дырочек. Застывшее посмертное выражение Торанаги, отразившееся в зеркальных очках агентов, вполне соответствовало высоким ожиданиям. Предки останутся довольны. А вот насчет "стать легендой" никаких гарантий.
    Агенты молча вышли из кабинета и притворили за собой дверь.
    

    
    Начальственная немилость, день пятый.
    Кристофер откинулся на спинку кресла, закинул руки за голову и довольно улыбнулся. Впервые за два года он чувствовал себя по настоящему свежим и отдохнувшим. "Наказание!" - думал Торанага. "Долгожданный отпуск!" – смеялся в ответ, враз помолодевший, майор тактики. Единственное, от чего господин командующий на самом деле отстранил Кристофера - это от бюрократии, крючкотворства, производства гербовой макулатуры и бесцельного бега в колесе впавшей в маразм организации. Верная Екатерина, добровольно последовавшая в опалу вслед за ним, радовалась не меньше. Еще бы, больше не надо было вставать с петухами!
    Освободившись, они, наконец-то, смогли вплотную заняться действительно важными и интересными делами. Прежде всего - подготовкой отхода лоялистов. Верных людей мало, и они разбросаны по всему Геофронту. Когда грянет гром, необходимо в кратчайшие сроки всех оповестить, собрать в отряды под предводительством офицеров Тактического Отдела и, пожелав друг другу "ни пуха!", пробиваться наверх. Про вооруженное сопротивление не могло быть и речи. На стороне Икари Гендо большая часть персонала, на их – только шанс на внезапность.
    Чтобы организовать пути отхода, Кристоферу пришлось поставить на кон все свои знания, опыт и талант. Чудом удалось собрать один полноценный штурмовой отряд из числа лояльных бойцов опергруппы NERV – высококлассного антитеррористического подразделения на службе организации. По плану, штурмовики должны были быстро захватить и удерживать последний гражданский эвакуационный лифт. Остальные, в это время, добираются до нескольких автостоянок на нижних уровнях базы, экспроприируют транспорт и давят на газ. Разветвленная транспортная сеть Геофронта позволяла, при наличии карты, добраться, откуда угодно, куда угодно. Достигнув лифта, лоялисты дружно набьются на платформу и помашут на прощание ручкой ненавистному черному склепу. Наверху, среди развалин Токио-3, их должны ждать… При упоминании этой части, Кристофер обычно морщился, как от зубной боли. Но из двух зол, как говориться…
    Разумеется, план выглядел здорово только в теории. На практике, хорошо, если хотя бы две трети лоялистов доберутся до лифта. От Гендо не стоило ожидать зеленого света. Кристофер лишь надеялся, что тот с высоты своего величия не придаст значения потугам столь жалкого червяка, как какой-то майор тактики.
    Самым же уязвимым местом плана была система раннего оповещения. Жизненно необходимо приступить к делу сразу, как только начнется восстание. С этим выходило туго. Гендо оказался настоящим мастером конспирации. Со стороны, вообще, казалось, что брожения в среде персонала происходят сами собой. Ну подумаешь, скромный зам. начальника Научного Отдела перекинулся с кем-то парой слов в коридоре. Только потом соратники этого "кем-то" вдруг начинали точить вилы на законное командование.
    Можно, конечно, уйти, не дожидаясь, начала восстания. Но тогда в изменников автоматически превратится они сами. И благополучный исход дела им никто не гарантирует. Несмотря на все обещания по телефону, правительство Японии доверяет иностранным наемникам Нового NERV-Япония не больше, чем Икари Гендо, а ценят гораздо меньше. Значит, надо сохранять спокойствие и ждать. Они сделали все от них зависящее.
    Стук маленьких коготков по вентиляционному коробу прокрался сквозь блаженную дрему. Кристофер не обратил внимания. Наглость крыс в последнее время перешла всякие границы. Майор несколько раз звонил в службу дератизации, но ничего не добился. Главный вивисектор придумывал оправдание за оправданием, а потом просто перестал брать трубку.
    Это вовсе не саботаж. Нет, это вынужденное переосмысление жизненного пути, после на удивление реалистичного сна. В нем главный вивисектор был крысой, попавшей в липкую ловушку и проторчавшей в ней часиков этак десять, пока пол не содрогнулся от приближающихся шагов. Проснувшись в холодном поту, вивисектор унюхал знакомый запашок. На его одеяле лежали крошки, и то, чем они стали после переваривания в крысином желудке. Утром разум вивисектора спас безымянный конверт, приколотый кем-то к входной двери. В нем лежал чек на очень круглую сумму и лаконичная записка: "Крысы Геофронта под моей защитой. Wakarimas-ka?" Прочитав ее, Вивисектор облегченно вздохнул. Привычная реальность вернулась.
    Как выяснилось, безымянные конверты с чеками и предупреждениями – это универсальное средство от зарождающегося психоза. Один скромный уборщик, получив аналогичный конверт, с радостью забыл, как однажды ночью обнаружил себя в коридоре около кабинета майора Уоллеса, с отверткою в руках и подозрительно примятыми волосами на голове.
    Стук коготков сменился вдруг резким клацаньем клавиш. Кристофер, от неожиданности, едва не свалился с кресла.
    На клавиатуре перед монитором выключенного компьютера с хозяйским видом возлежала крупная хвостатая скотина. Кристофер ошарашено посмотрел на вентиляцию. Два нижних винта отсутствовали, а два верных были выкручены так, что решетка могла свободно отогнуться на достаточное для крысы расстояние.
    Кристофер перевел взгляд на крысу. Та заинтересованно обнюхивала клавиши и убегать явно не собиралась. Майор потянулся на край стола за припыленной папкой со служебными документами. Крыса, распознав его намерения, испуганно пискнула и мотнула головой. Тут Кристофер заметил, что на шее у грызуна надет минималистский ошейник из темной ткани, а на нем закреплена свернутая в трубочку бумажка.
    "Дайка угадаю, чья это шутка". – Кристофер хмыкнул, положил папку обратно и осторожно протянул руку к бумажке. Крыса позволила ему снять послание, после чего не убежала, как ожидалась, а осталась на месте, выжидательно поглядывая на майора.
    Кристофер развернул бумажку:
    
    Возьмите крысу в руки и подумайте обо мне. Желательно что-нибудь хорошее.
    Айони Скай.
    P.S. Нет, это не штука.
    P.P.S. Нет, она чистая.
    P.P.P.S. ДА, это ОЧЕНЬ важно.
    
    "Ладно… Сходить с ума, так до конца" – Кристофер поднял крысу на ладони и вгляделся в маленькие глазки точки. - "Итак, Айони Скай хитрая юная ведьмочка, помешанная на еде и красивых вещах. Страдает завышенным самомнением, мстительностью и невозможным желанием совать свой маленький носик, куда не следует…"
    "Я не мстительная. Я справедливая"
    "Интересно… И как это называется? Крысокомуникация? Грызунофония?" – Кристофер даже не удивился, услышав в голове высокомерно-насмешливый голос Айони.
    "Все входящие бесплатно"
    "Ну да, так я и поверил" – криво улыбнулся Кристофер. - "Что на этот раз случилось, Айони? Опять монстры на подходе?"
    "Нет, кое-что похуже. Икари-старший только что расстрелял Торанагу"
    Кристофер окаменел. План затрещал именно там, где ожидалось. Гендо начал восстание, а они и не заметили.
    "Это еще не все. К вашему кабинету приближаются трое агентов. Намерения очевидны"
    "Далеко?" - деловито спросил Кристофер. Он был собран и спокоен. Процесс пошел, музыка заиграла, что делать дальше он знал.
    "Поднимаются на лифте. Остался один этаж"
    Кристофер поднял трубку служебного телефона, набрал особый номер, отсчитал пять гудков и опустил трубку. Теперь каждый из лоялистов получит на свой смартфон короткое сообщение с цифровым кодом, означающим: "Пора делать ноги!" Благодарность за систему экстренного оповещения шлем Magi-системе и ее главному специалисту Майку.
    "Лифт открывается"
    "Оружие?" – майор открыл нижний ящик стола и разгреб кучу старого бумажного мусора. Крыса забралась к нему на плечо. Он не возражал.
    "У двоих пистолеты, у третьего, м-м-м… УЗИ?"
    "Другого не держим". – Кристофер нашел что искал. Искомым оказались моток веревки и противопехотная граната, в народе именуемая "лимонкой". Не спрашивайте, откуда она взялась, если не хотите смутить старичков - "божьих одуванчиков" из Отдела Снабжения.
    Привычно рассчитывая на худшее, Кристофер заранее вбил в дверь кабинета и ее верхний косяк два маленьких гвоздика, и теперь ему не составила особого труда соорудить простенькую растяжку. Закончив минирование, майор нырнул под стол. Не ахти какое прикрытие, но другого не было.
    Скоро за дверью послышались шаги. Агенты-ренегаты не стали утруждать себя стуком. Дверь с треском провалилась внутрь.
    Выбивший ее агент так и застыл на пороге с поднятой ногой. Глаза с расширившимися зрачками глядели на болтающуюся перед самым его носом гранату на веревке.
    Без чеки.
    Мигнуть агент успел всего один раз.
    Стол подскочил. Покореженный монитор с клавиатурой сдуло на пол. Крыса, ненароком придавленная столешницей, заверещала и цапнула Кристофера за ухо.
    "Она не заразная. Вроде бы" – заверила Айони.
    Кристофер выполз из укрытия, поднялся на ноги, разогнал дым руками, огляделся. В ушах пронзительно звенело.
    Что ж, этому кабинету не скоро предстоит вновь принимать посетителей. Его обстановка или бесформенной грудой валялась под ногами или опускалась с потолка в виде клочков бумаги и малопонятных лохмотьев.
    Перешагнув через поваленный шкаф, Кристофер направился к выходу, давя туфлями осколки стекол.
    Двое агентов, судя по их порванному состоянию, умерли сразу. Черные костюмы стали бурыми. Третьего отбросило к стене, где он, хрипя и конвульсивно содрогаясь, пытался слабеющими руками затолкать обратно в живот его вывалившееся содержимое. Разбитые зеркальные очки трагикомично болтались на одной дужке.
    Кристофер молча достал пистолет из кобуры и спустил курок.
    "Гуманизм в действии?" – поинтересовалась Айони.
    "А тебе не противно на такое смотреть?" – ответил вопросом на вопрос Кристофер.
    "Привыкла"
    "Плохо"
    "Согласна. Один вопрос: Аску вы возьмете с собой?"
    "Конечно" – бросать девушку на произвол судьбы Кристофер и Екатерина не собирались.
    "Понятно. Я ее приведу" – чуть помедлив сказала Айони.
    "Слишком опасно" – запротестовал Кристофер.
    "Да ну?" – с сарказмом поинтересовалась Айони.
    Из закрытого хранилища неприятных воспоминаний Кристофера вырвался поток образов. Кожа пошла пупырышками от мертвенного холода морга, глаза ослепил свет медицинских ламп, уши услышали металлический стук инструментов об поддон. Дело о гибели отряда наемников, в свое время, официально осталось нераскрытым. Однако он и Екатерина догадывались, чей это был акт самообороны.
    Кристофер, скрипя сердце, признал, что Аске с Айони будет гораздо безопаснее.
    "Через час у последнего эвакуационного лифта. Сможешь?"
    "Легко
    "Ты отвечаешь за нее, Айони"
    "Разумеется. Желаю удачи"
    "Я не прощаюсь" – Кристофер выпустил крысу на пол и поспешил к лифту.
    Он не опоздал. Его отряд лоялистов ждал в условленном месте – небольшой зал около хранилища старых архивов на первом подвальном этаже главной пирамиды базы. Спускаясь, Кристофер не встретил ни одного человека – весь персонал куда-то попрятался.
    - Я все сделал, Крис! – радостно оповестил Майк. – Magi-система на боку!
    - Это будет самое громкое увольнением в нашей жизни. – Екатерина с кислой улыбкой протянула ему черную нарукавную повязку. Все лоялисты нацепили подобные, чтобы в перестрелке различать своих и чужих. В то, что стволы сегодня останутся холодными не верили даже завзятые оптимисты.
    - Ладно, ребята. – Кристофер пробежался по лицам взглядом. Всего двенадцать человек. Четыре офицера и два солдата в красных беретах отдали честь, остальные: два оператора Magi и девушка-аналитик из Тактического Отдела робко кивнули. Национальный состав был ему по барабану. – Ни пуха!
    - К черту!
    

    
    - Внимание всем: У врага черные нарукавные повязки. Повторяю, у врага черные нарукавные повязки.
    - Это пятый: Контакт! Контакт! Веду огневой бой!
    - Принято, пятый. К вам идет второй. Задержите врага до его подхода.
    - Это седьмой: Враг пытается уйти по техническому уровню секции 4В! Прошу перекрыть сервисный туннель ST6-8!
    - Отказано, седьмой. Продолжайте преследование.
    - Вас понял, выполняю!
    
    Гендо, небрежным прикосновением пальца к экрану карманного компьютера, отключил радиоканал. Тщательно собранный и настроенный механизм заговора работал сам и почти не требовал его участия. Незапланированные проблемы раздражали, однако на конечный итог они уже никак не повлияют.
    Кристофер Уоллес сумел таки его удивить. Гендо ожидал, что майор накрутит себя мыслями о долге и попытается силой остановить заговор. Очевидная разница в силе делала такой исход предрешенным - Уоллес бы составил компанию Торанаге. Но вместо этого, майор повел немногочисленных соратников на прорыв. Гендо отдал ему должное. Из двух безрассудств Уоллес выбрал меньшее.
    В погоню за майором отправились подконтрольные Гендо солдаты Нового NERV-Япония. Казалось бы, беглецы обречены. Достаточно перекрыть перед их носом беглецов двери, загнать в ловушку и перебить. Но тут возникла новая проблема – Magi-система крайне не вовремя решила устроить забастовку. В ответ все команды она демонстрировала табличку с надписью ERROR. Чья это работа сомневаться не приходилось – все основные спецы по Magi-системе, в данный момент, улепетывали вместе с Уоллесом. В Геофронте остались "принеси-подай" ассистенты, которые могли только с умным видом пялиться на терминалы и задумчиво мычать. Инцидент с Magi стал первым случаем, когда персонал смог усомнится во всесильности Гендо. Сам же бывший командующий Старого NERV впервые за два года вспомнил про доктора Акаги Рицуко. Именно сейчас ему ее не хватало.
    Оставался еще секрет Полишинеля: "Кто предупредил Кристофер Уоллеса?" Майор Уоллес - неглупый человек, но слишком любит перестраховываться. Стремление не наломать лишних дров делает ему честь, и, в тоже время, делает его медлительным. Атаковав первым, Гендо рассчитывал застать Уоллеса врасплох. Не удалось. Посланных агентов нашли мертвыми, и со всех концов базы стали приходить сообщения о беглецах. Собственные попытки Уоллеса добыть сведения вызывали жалость, и потому Гендо не сомневался – тут не обошлось без Айони Скай.
    Гендо не разозлился. Наоборот, он улыбнулся и мысленно поаплодировал. Выкрутасы эксцентричной зеленоглазой девчонки всегда подымали ему настроение. В наличие у нее какой-либо внятной стратегии Гендо не верил. Несмотря на ум, способности и высшее покровительство, Айни катастрофически недоставало опыта. Все ее действия больше смахивали на разовые импульсивные потуги, повлиять на уже случившееся. Будь у Айони побольше времени, из нее всенепременно вышел бы толк. Но… Лучше не надо. Мы же помним печальную судьбу Атлантиды?
    Единственное, что смущало Гендо, были методы, которыми Айони добывала информацию. Как ей это удается? Способностями Ангелов она не пользовалась, иначе он бы обязательно почувствовал. В Геофронте такое скрыть невозможно. Персонал ее ненавидел и помогать бы не стал. Однако, при этом, Айони была в курсе почти всех событий. Непонятно… Шепчутся, правда, что ее видели в компании воронов и прочей живности, но Гендо не принимал людские суеверия всерьез. Непросвещенность порождает страх, а у страха глаза велики. Но даже если за суевериями стояло что-то реально, за свой план Гендо не боялся. Всю важнейшие дела он творил в подземельях Геофронта, где отродясь не водилось даже тараканов. На случай если же Айони решится еще на какое-нибудь мелкое хулиганство, у Гендо была припасена контрмера воспитательного характера. Агенты уже в пути.
    Работы много, времени мало. Гендо вновь забыл про отдых и сон. Но усталости не было и в помине. За год в тюремном санатории он обзавелся неиссякаемым запасом энергии.
    Рядом с каменной площадкой, с грохотом взметнув высоченные кисельно-вязкие волны без брызг, в LCL опустились ноги гиганта. Гендо сверился с чертежом и удовлетворенно кивнул.
    - Ты изменилась…
    Он поправил очки.
    - Рей.
    

    
    Цитата: "Мы думали, что опустились на самое дно, пока снизу вдруг не постучали".
    Хождение по мукам персонала Нового NERV-Япония перешло на качественно новый уровень – внешние враги сменились внутренними. Закон называет такое просто – мятеж. Вот только гражданское большинство персонала, пережидающее стрельбу в туалетах и чуланах, понятия не имело кто, собственно, восстал. Зато вопль "Торанага убит!" мгновенно облетел весь Геофронт, сея панику и кривотолки. На самого командующего людям было наплевать, их волновала личность убийцы.
    Говорят, в споре рождается истина. В спорах перепуганного персонала она, если и родилась, то сразу же издохла от голода и слабости. Прошло совсем немного времени и люди свято уверовали: мятеж подняли треклятые гайдзины, командующего лично расстрелял их предводитель, майор Уоллес, и все ради захвата базы на радость иноземным хозяевам. К счастью, господину Икари Гендо удалось собрать верных солдат и обратить заговорщиков в бегство. Теперь Уоллес и его наймиты удирают, трусливо поджав хвост.
    "Убивать таких надо" – ползали в головах злые мысли. Людям всегда нужен виноватый. Это доказывает, что виноваты не они.
    

    
    Отступление – это поражение. Не важно, временное оно или нет.
    Кристофер не тешил себя отговорками про "так надо" и "мы скоро вернемся". Он проиграл битву за Геофронт. Он боролся, но борьба обернулась дракой с ветряными мельницами. Он уповал на законы, мораль и неистребимую веру в человечность, но люди предпочли слепо отдаться Идее. А Идею невозможно убить. Поэтому Икари Гендо победил.
    Бегство – это маленькая смерть в надежде избежать большой. Казалось, даже ставшие враждебные стены кричали им вслед: "Вот они! Ловите их!" Сжималось кольцо облавы.
    Лоялисты были раздроблены на десяток мелких отрядов в разных частях базы. Никакой связи, никакой общей координации, только жесткие временные рамки, за которые им необходимо прорваться к последнему эвакуационному лифту. Не успели – платформа поднимется без вас.
    Вначале, на лоялистов работал эффект неожиданности. Не ожидавшие такого поворота ренегаты дали им некоторую фору. Но потом они опомнились и организовали погоню. Лоялисты бежали по запасным лестницам, сервисным туннелям и техническим уровням, пытаясь прорваться к узлам транспортной сети Геофронта. Если впереди оказывалась засада - искали обходной путь. Не получалось - вступали в отчаянные перестрелки. Убитых бросали, тяжелораненых оставляли на милость преследователям.
    Раненных ренегаты не трогали. Икари Гендо приказал проявить милосердие. Люди оценили.
    Отряд Кристофера недосчитался одного человека убитым, еще двоих пришлось оставить. Потери пришлись на боевую часть отряда, гражданских удалось защитить. В бой им пришлось вступать всего раз – считай, дешево отделались. Кристофер подумал, что картина, где люди в одинаковой униформе с одинаковыми нашивками молча убивали друг друга, и одним из этих людей был он сам, надолго поселится в его снах. И тут же отбросил эту мысль. Все он забудет. Просто не останется другого выхода. Иначе придется сойти с ума.
    Они добрались до подземной автостоянки, практически не выбившись из графика. Там отряд разжился служебным транспортом – парой малогабаритных грузовичков, обычно используемых для доставки продуктов – и на всех порах помчался по транспортному туннелю. Оставшиеся на стоянке машины они подожгли.
    Кристофер посмотрел на Екатерину. Она с каменным лицом глядела вперед на дорогу.
    - Кэт?
    - Хорошо, что папуля меня сейчас не видит. Иначе взялся бы за ремень. – мрачно усмехнулась Екатерина. – Дочь чекиста называется. Вот-вот расплачусь.
    Во время перестрелки Кристофер мельком увидел ее лицо. Оно было незнакомым. Слишком… сосредоточенным? Или просто бесчувственным? Возможно. И тогда Кристоферу в первый раз посетила мысль: А как он сам выглядит со стороны, когда убивает?
    - Все будет хорошо, Кэт.
    Скоро бойня закончится, и они снова станут собой.
    "Только бы Айони не опоздала!"
    

    
    - Аппарат выключен или находится вне зоны доступа.
    - Scniese! С ума они там, что ли все посходили?! – Аска озверело стукнула по клавише "отбой" смартфона.
    Никто не отвечал. Ну, то есть вообще никто. Девушка пробежалась по всей своей довольно короткой записной книжке и везде в ответ слышала одно и тоже. И Айони, и Кристофер-сан и Екатерина-сан и даже Командный Центр одновременно выпали из эфира.
    - Ты слышала Ласка?! Нам объявили бойкот!
    - Гаф! – возмутилась собака.
    Вчера был сложный день. Маэстро созрел до запуска съемки первой передачи из длинного цикла, посвященному Новому NERV-Япония. С самого утра Аска вместе со съемочной группой шаталась по базе, изображая из себя ведущую. Она приветливо смотрела в камеру и звонким голоском декларировала заученные объявления в духе: "здесь, в Тактическом Отделе мы разрабатываем тактику", а вокруг нее, словно мухи, вились операторы, пытаясь подловить ракурс, в котором ее пиар-мундир будет выглядеть еще соблазнительнее. Маэстро остался доволен возросшим умением девушки подать себя публике. Алмаз начал блестеть. Пора приниматься за огранку.
    Никто не замел, как, проходя по Тактическому Отделу и снимаясь вместе с натужно улыбающимися офицерами, Аска мысленно разорвала Торанагу на кусочки. Отстранить Кристофера-сана! Да что он о себе возомнил! Злобный старикашка!
    Снимая передачу, они тщательно избегали всех мало-мальски секретных мест. Конечный зритель узреет стерильно чистую, наполненную светом патриотизма организацию, неустанно охраняющую покой Японии. Гвоздем программы должна была стать Ева-02, но в последний момент ее выкинули из сценария. Отмазка – затянувшийся ремонт. Аску данное обстоятельство начало всерьез беспокоить. Ну сколько можно ремонтировать?!
    Уже под вечер, переодеваясь Аска обнаружила свежую мозоль на пятке. А вы что хотели? Цельный день проходить в пыточных туфлях на шпильках, хоть и стоящих больше средней зарплаты по стране.
    Создание передачи была отлаженным, как швейцарские часы, механизмом, не знающим задержек. Отработав вчера дневную норму, сегодня съемочная группа занялась промежуточной обработкой и монтажом. И это вовсе не означало, что главной звезде достается выходной. Едва успев позавтракать, девушка попала в лапы к одному очень известному в богемных кругах фотографу. Фотосессия вышла небольшой – всего то снимков на триста. Аска в пиар-мундире, Аска в контактном комбинезоне, Аска в спортивном костюме на пробежке, Аска в школьной форме старших классов… Из всего этого разнообразия ей пришелся по душе только вариант "Аска в кимоно на татаме". С недавних пор девушка возобновила тренировки, и они ей снова нравились. Варианта "Аска в купальнике", к огорчению будущих зрителей, не было. Девушка сказала свое твердое "НЕТ!", подкрепленное соответствующим взглядом и жестикуляцией.
    Возникает вопрос: Почему Аска решила продолжить изображать юную пропагандистскую диву правительства, особенно после того, как ее Победу извратили в угоду политическим играм? Ответ прост – именно потому, что ее Победу извратили. Правд может и много, но ложь точно всегда одна! И мерится с ней, Аска не собиралась. Пусть это произойдет не сегодня и даже не послезавтра, но однажды она расскажет людям свою правду о Бое за Токио-3. Она не позволит Власти стереть имена! Нет только ее, но и имена Пилотов всех одиннадцати вражеских УПМов. Никто не должен быть забыт. Иначе бой никогда не закончится. И если для этого ей придется кривляться на камеру – она будет кривляться.
    Тем более, нельзя сказать, что ей это совсем уж не нравится. Популярность приятно тешила неистребимое Аскино самолюбие. Если держать ее в умеренных количествах, то ничего страшного не будет. Плюс, Аска оценила труд стилистов. Например, новая прическа. В основе своей она осталась прежней: струящийся рыжий огонь до пояса, только вместо заколок форму волос мягко сохраняли две короткие косички, смыкающиеся на уровне шеи. Она даже научилась сплетать их самостоятельно.
    Щелчки затвора продолжались до обеда. Освободившись, Аска решила остаток дня прогулять в парке. Теперь ее терзали смутные подозрение, будто бы она что-то пропустила. К сожалению, от арбузной делянки Кадзи-сана сложно докричатся до остальной базы.
    - Делать нечего. Ласка, домой! – девушка свистом подозвала собаку. – Ну Айони, ну погоди у меня!
    Звуки приближающегося автомобиля показались настолько чужеродны сонному запустению сектора законсервированных Геоубежищ, что Аска восприняла его с некоторым опозданием. Оторопев от неожиданности, девушка увидела, как рядом с указателями на развилке остановился черный джип с эмблемой Нового NERV-Япония на двери. Из машины вышли и направились к ним трое агентов. Собака напряглась.
    - Ласка, ты чего? – Аска схватила ощетинившуюся собаку за ошейник. – Это же наши особисты.
    Однако Ласка не успокоилась. Она чуяла угрозу.
    Один из агентов помахал рукой:
    - День добрый, Аска-чан.
    - Здравствуйте. – теперь и Аска ощутила себя не в своей тарелке. Может ее напрягли зеркальные очки на бесстрастных лицах, за которыми не было видно глаз, а может то, что агенты, подойдя почти вплотную, успели обступить их с трех сторон. – Что случилось?
    - Поступили сведения о проникновении на территорию посторонних лиц. Вряд ли что-то серьезное, но тебе лучше пойти с нами. На всякий случай. – агент шагнул вперед.
    Ласка оскалилась. Агент дернул скулой:
    - Аска-чан, пожалуйста, надень на собачку намордник.
    - Ласке не нужен намордник! – у Аски тревожно забилось сердце. Кожу покалывало. – Я хочу позвонить Кристоферу-сану!
    Люди в черном окружали Аску с раннего детства. Они, как и весь остальной персонал NERV, были привычной частью ее мира. Подсознание до последнего отказывалось видеть в них врагов. Именно потому произошло то, что произошло.
    Агенты накинулись на них одновременно. Первый зашел со спины и обоими руками сграбастал Аску, остальные двое рванули у нее из рук ошейник Ласки. Собака яростно взревела, извернулась и кинулась на обидчиков.
    - Пристрели ее! – захрипел придавленный к земле агент. Его руку грызли крепкие зубы.
    Второй агент, тоже уже основательно покусанный, с порванным костюмом и растоптанными где-то под ногами очками, выхватил пистолет.
    - НЕТ!!! – Аска билась что есть мочи, но агент не только стиснул девушку, так что она едва могла вздохнуть, но и поднял над землей, лишив точки опоры и возможности нормально работать ногами.
    Агент с пистолетом прицелился…
    Сверху спикировала черная каркающая тень. Затормозив около головы агента, ворон бешено забил крыльями и, подражая своему собрату из фильма "Омен", приступил к прицельному выклевыванию. Агент завопил, выронил пистолет, схватился за кровоточащую глазницу и, потеряв всякое самообладание, дезертировал. Подгоняемый крылатым роком, он бежал, не разбирая дороги, пока сквозь кровавую пелену не увидел вдруг два светящихся зеленых глаза.
    - Каркнул Ворон: "Nevermore" – продекламировал холодный голос, и агент провалился в спасительную темноту.
    Против Аски и Ласки осталось двое. Агент, держащий Аску, отвлекся на вопли и карканье. Почувствовав слабину, девушка с силой заехала ему собственным затылком по подбородку и ужом выскользнула из захвата.
    Агент замахнулся, пытаясь ухватить девушку за волосы. Уклонившись, Аска перехватила его лапу за запястье, заломила суставом наружу и повела по хитрому маршруту. Сначала на себя и вниз, почти до колена, потом вверх по кругу, прямо агенту за плечо, и снова вниз. Безвольному вражескому телу ничего не оставалось, кроме как совершить головокружительный кульбит и спиною грохнуться на землю.
    Но это еще не все.
    Над своей головой агент увидел подошву спортивных кед. Он даже успел прочесть название и размер…
    Вот теперь все.
    Далее обычно следует аплодисменты "хрупкой девушке сумевшей отстоять собственную честь", однако Аска хрупкой девушкой не была. Агент понял это уже тогда, когда ее не по-джентельменски схватил. И тем страшнее оказалась его кара.
    
    Сосредоточенный разум Айони наполнял хорошо знакомый азарт. Девушке периодически приходилось бороться с искушением хищно облизать губы. В Геофронте разворачивался очередной раунд бесконечной Игры. Айони была игроком и, одновременно, одной из фигур. Ходы следовали один за другим. Икари-старший вел по очкам, однако у девушки оставались ее чутье, способности к импровизации и несколько фокусов в рукаве.
    Сразу же после получения тревожного сигнала от агентуры, Айони поспешила к арбузной делянке. С Уоллесом она общалась на ходу. Предчувствия не обманули, Икари-старший захотел связать ей руки и выслал за Аской гоп-бригаду на джипе. Аска мирно поливала арбузы и пока еще не догадывалась, что в Геофронте началась маленькая война, и оба противника имеют на нее виды. У Уоллеса, само собой, намерения исключительно благородные. Вот только мнением самой Аски ни тот ни другой не интересовался.
    Айони успела во время. Ну, почти вовремя.
    Гамлет на ее плече горестно каркнул, бессильно свесив левое крыло.
    - Симулянт. – заявила Айони.
    - Кар?!
    - Переломанные кости? Покажи хоть одну.
    Гамлет нахохлился, изображая оскорбленную невинность. Однако "раненное" крыло подобрал.
    - А про моральный ущерб мы… - Айони легонько щелкнула ворона по клюву. – … не договаривались.
    - Кар! Кар-Кар!
    - Сам такой.
    На траве, около них, спал сном младенца поклеванный Гамлетом агент. Айони не поленилась вызвать помощь, изобразив случайную свидетельницу по его рации и, вполне возможно, он сохранит раненный глаз. Если муравьи не доберутся раньше.
    Воздействовав на разум агента напрямую, без помощи животных-посредников, девушка сознательно нарушила собственную ментальную маскировку. Ну и фиг с ней. Главное - скрыть подготовительный этап плана, а дальше можно было действовать в открытую. Икари-старший и так догадается, что она решила поучаствовать в представлении.
    Айони прислушалась. Неподалеку раздавались ритмичные звуки ударов. Чутье Айони зашкалило от фонтанирующей там агрессии.
    "Ой, блин… Опять работать успокоительным"
    Гамлет взлетел с ее плеча и быстро скрылся с глаз. В текущей заварушке он работал Айониной "поддержкой с воздуха".
    Аска увлеклась. Она уже превратила морду агента в сплошную гематому и, похоже, не собиралась останавливаться, пока не сделает из него страуса поневоле. Растрепанная, хрипло дышащая, с лицом краснее собственного спортивного костюма, она являла собой зрелище настолько зверское, что Ласка, по сравнению с ней, казалась пуделем-очаровашкой.
    Второй агент лежал на земле, ни жив, ни мертв, и боялся лишний раз вздохнуть. Из всех многочисленных вариантов его будущего, осталось только два, и оба они смыкались на его шее, царапая кожу зубами и пробивая испарину влажным дыханием. Ласка терпеливо дожидалась команды о том, что ей делать с этой гадостью во рту, но хозяйка была слишком занята.
    "Так ему и надо!" – проявила Айони женскую солидарность, оценив эффективность Аскиной ноги. Хирургам-пластикам предстояло много увлекательной работы. - "Жаль, конечно, ее прерывать, но…"
    - Аска, у нас мало времени. Добей его или оставь.
    Морозный вихрь ее голоса закружился вокруг головы Аски, постучал по захлопнутым на время расправы дверям, нашел щелочку и втянулся внутрь. Ударный механизм задвигался медленнее. Девушка дрожащими рывкам повернула голову.
    - Ты? – невидяще посмотрела она на Айони.
    - Я. – подтвердила та.
    - Ты?!
    - Я.
    - ТЫ!
    - Может, хватит? – Айони выразительно подняла бровь.
    - Где ТЫ была?! Что происходит? Почему они на меня напали?! – каждый выкрик сопровождался новым пинком по лицу агента.
    - Икари-старший решил поиграть в революционера. Почта и телеграф уже захвачены.
    - А ты что?!
    - А я за тобой. Пошли. Уоллес ждет.
    - Кристофер-сан? – Аска почти успокоилась. Даже бить перестала. Агент слабо простонал. – С ним… все в порядке?
    - Да. – Айони посмотрела сверху вниз на агента, нейтрализованного Лаской. Пленник побелел. К двум вариантам будущего прибавился третий, непонятный и пугающий. – Прикажи его отпустить. Пожалуйста.
    - Нафига? – поморщилась Аска.
    - Кто-то должен вести машину. Или ты хочешь топать до последнего лифта пешком?
    

    
    Маэстро не выносил застоя. Жизнь обязана бурлить, взрываться фейерверками ярких эмоций и бить фонтанами свежих мыслей. Только так можно уберечь настоящий талант. Лишенный подпитки, он иссохнет навсегда. Творения потеряют душу и опустятся до бесцветных самоповторов. Безжалостная публика отвернется от вчерашнего кумира и вынесет приговор: "вышел в тираж". Занавес.
    Сейчас, заворожено глядя в ствол пистолета, он с запасом перевыполнил план по новым ощущениям. Черный круг дула в его глазах обрел космогоническую глубину - этакая завершенная концепция бытия в миниатюре. Смотреть жутко, а отвернуться невозможно.
    Съемочная группа жалась у стен телецентра, старательно изображая безобидную мебель и аппаратуру. На мерцающих мониторах крутились обрывки недоделанной передачи. Творческий процесс был прерван самым диким образом.
    - Ч-ч-что в-в-вы с-с-себе п-п-п-п-позволяете? - пробормотал Маэстро.
    - Спокойно, господин Хатояма. Делайте, что вам говорят, и никто не пострадает. – агент коротко махнул подбородком. По телецентру рассредоточились одинаковые, словно солдаты Урфина-Джуса, лбы в черных костюмах и зеркальных очках.
    - З-з-зачем?
    - Готовьте камеры. Сенсация на подходе.
    Как нацеленный на вас пистолет влияет на вдохновение? Скоро Маэстро это узнает.
    

    
    - Подождите в машине, любезный. – вежливо попросила Айони.
    Пленный агент покорно уткнулся лбом в руль и засопел.
    - Оригинально. – прокомментировала Аска с заднего сидения. Она занимала его вместе с Лаской в соотношении один к трем. Внушительная собака заняла почти все пространство и смирно лежала всю дорогу, расположив голову у хозяйки на коленях.
    - Спасибо. – улыбнулась Айони.
    Две девушки и собака покинули реквизированный джип. Ласка тут же припала носом к земле. Новое место, новые запахи, обнюхать, обнюхать, обнюхать…
    Дорога упиралась в запертые автомобильные ворота, взрезанные в гладкую, иссиня-черную стену Геофронта. Над ними, на недосягаемой высоте проходил некому уже не нужный спиральный виток монорельсовой дороги. Перед воротами все пространство занимали разномастные автомобили: от легковушек до грузовиков. Лоялисты прибывали.
    - Один момент. – Айони прикрыла глаза, беззвучно пошевелила губами…
    Створки ворот пришли в движение.
    - Эспекто-Двери-Открывалус? – кисло поинтересовалась Аска.
    - Не совсем. Палочка в ремонте, приходится работать по старинки.
    - Это как?
    - Деликатно постучать… Привратнику по голове. – Айони погрустнела. – Иди. Уоллес тебя ждет не дождется.
    - Кристофер-сан… - по инерции начала Аска и осеклась. – Айони? А ты?
    - Там под сотню злых, усталых, вооруженных людей. Ты уверена, что мне стоит туда соваться?
    - Ну и что с того?! Ты же со мной! – возмутилась Аска. Забавный казус – она одна в Геофронте не замечала тенденций общественного мнения относительно зеленоглазой ведьмы.
    - Иди. – с нажимом повторила Айони.
    Аска обиженно насупилась, скомандовала Ласке "Рядом!" и прошла в ворота. На границе между светом Геофронта и тусклым мраком туннеля девушка обернулась. Айони не передумала. Она стояла около джипа, плотно запахнув плащ, словно ей было зябко, и смотрела ей вслед. Аска нутром почувствовала в зеленых глазах неприкрытую тоску.
    "Какая муха ее укусила?!"
    Аска хорошо помнила этот туннель. Именно по нему она возвращалась домой после Боя за Токио-3. Тогда в нем было много, очень много людей и все они аплодировали. Аплодировали ей. Аска хранила это воспоминание в отдельной сокровищнице памяти. Она знала – те чувства были настоящими. И останутся такими навсегда.
    Туннель вел в большой прямоугольный зал, где ждала часа Х платформа гражданского эвакуационного лифта и…
    Аска второй раз за день крепко схватила собаку за ошейник.
    Люди в форме Нового NERV-Япония. Кто-то стоял, кто-то сидел, кто лежал. Кто-то стонал, кого-то на скорую руку перевязывали. Но у всех до единого были серые, иссушенные лица. И все молчали.
    Пахло потом, кровью и злостью доведенных до грани людей.
    Ласка занервничала.
    - Аска! Ты добралась, господи… - услышала девушка и тут же оказалась в объятиях Екатерины. Ласка тявкнула от неожиданности. Знакомо пахнущие колени уткнулись собаке прямо в нос.
    - А… Что… - пискнула слегка придушенная Аска.
    - Не волнуйся, Аска. Скоро все закончится. – вымученно улыбнулся Кристофер. - Осталось десять минут… – он поглядел на часы.
    До последнего эвакуационного лифта сумели добраться где-то три четверти лоялистов. На языке цифр – успех. На языке Кристофера: "Черт подери!"
    - Да что здесь творится?! Кристофер-сан!
    - Икари Гендо поднял мятеж…
    - Я знаю! Так какого мы тратим время! Его надо остановить!
    Крик Аски услышали все лоялисты. Ребристый железный пол зала превратился в самый интересный объект для разглядывания.
    - Аска… - прошептала Екатерина.
    - Мы его остановим. Клянусь. – Кристофер положил ей руку на плечо. – Но сейчас…
    - Что, сейчас?!
    - Мы уходим. За подкреплением.
    Аска вырвалась из объятий и отскочила назад к туннелю, дернув за собой опешившую Ласку. Слабо понимая, что опять происходит, собака угрюмо заворчала на господ майора и капитана.
    - Кристофер-сан, вы… Вы бежите? – неверяще проговорила девушка.
    - Аска, так надо.
    - Отлично! – Аска вскинула голову и демонстративно отвернулась. – Скатертью дорожка!
    - Ты идешь с нами.
    - Да?! Кто сказал?!
    - Аска, пожалуйста, послушай… - умоляюще протянула руку Екатерина.
    - Нечего слушать!
    Кристофер взорвался:
    - Юная леди, это не обсуждается!
    Аска его с легкостью перекричала:
    - ЭТО МОЯ ЖИЗНЬ! У МЕНЯ ЕСТЬ ПРАВО РЕШАТЬ!
    Эхо несколько раз отразилось от стен, позаботившись о том, чтобы девушка была услышана. Повисла звенящая тишина.
    - Кристофер-сан, Екатерина-сан, поймите… - сбавив тон, продолжила Аска. – Я не могу сейчас уйти. Не надо, не просите, я все равно не смогу объяснить… Но я ЗНАЮ, что должна остаться. Может я и ошибаюсь, но если так, то это – МОЯ ошибка, сделанная по МОЕМУ выбору. Столько лет мною помыкали всякие уроды. Хватит! Я больше никому не позволю решать за меня! Даже вам, Кристофер-сан и Екатерина-сан. Простите.
    Снаружи, под куполом Геофронта зеленоглазая девушка растерянно улыбнулась:
    "Зачем… Глупая..."
    Кристофер потемнел лицом. Язык пришлось насильно заставлять говорить:
    - Ты права, Аска. Мы не должны тебя заставлять.
    - Крис! – протестующе крикнула Екатерина.
    - Она повзрослела, Кэт. А мы и не заметили.
    - Так нельзя, Крис!
    Кристофер приобнял ее за плечи:
    - Все будет хорошо, Кэт… Аска! – он посмотрел девушке в глаза. – Пообещай нам, что не будешь лезть на рожон! Мы скоро вернемся! Просто дождись нас!
    - Простите… - Аска не отвернулась. – Но я не могу этого обещать.
    - Ясно. – вздохнул Кристофер.
    "Айони!" – мысленно воззвал он, будучи уверенным, что его услышат. - "Ты за нее отвечаешь!"
    "Вы уже говорили… Стоп! Подождите секунду… Кажется…"
    - Господин майор, к нам приближаются грузовики с солдатами! Это ренегаты! – крикнули с дальнего конца зала, где находился выход на техническую лестницу эвакуационного лифта. Захватив резервный пульт управления лифтом, опергруппа организовала наблюдательный пост на монорельсовой дороге. Джип с девушками и собакой они проглядели. Айони заочно шлет им извинения.
    "Вам пора. Об Аске я позабочусь"
    "Береги себя"
    "Уж постараюсь"
    - Отходим! – громогласно приказал Кристофер. Лоялисты зашевелились. - Дождись нас, слышишь! – еще раз попросил он у Аски, взяв ее за плечи. - Дождись!
    У девушки в горле встал комок. Все слова разбежались, остались только чувства.
    Екатерина снова ее обняла.
    С технической лестницы слаженно спустилась опергруппа и заняла оборонительную позицию вдоль края лифтовой платформы. Оружие смотрела в сторону туннеля. В этот раз бойцы нарушили стандартный дресс-код – их шапочки-маски остались в казарме.
    Кристофер и Екатерина заскочили на платформу последними.
    Исполинский лифт протяжно взвыл и мучительно медленно пополз вверх. Он был построен, чтобы спасть людей, спуская их в Геофронт. Сегодня он спасал людей, поднимая их обратно на поверхность. Ему было все равно. Он железный.
    Аска провожала их взглядом. И, даже когда они скрылись из глаз, продолжала всматриваться в темноту.
    - Мы справимся. Мы сильные. – как заклятье прошептала девушка.
    Ее ладонь мягко сжали. Аска обернулась.
    - Доверьтесь мне. Обе. – попросила Айони.
    Ласка понимающе вильнула хвостом. Аска непонимающе нахмурилась.
    Зал огласил топот множества обутых в ботинки ног. В округе наметился явный переизбыток бежевого и красного.
    - Они уходят! К пульту, быстро! – прогремела команда. Несколько солдат бросились к технической лестнице.
    - Спокойно. – прошептала Айони в ответ на испуганное лицо Аски.
    Поднявшись на пару пролетов, солдаты мешками осели на лестницу. Сладких снов! Это была Айонина компенсация лоялистам за без спросу открытые ворота.
    Солдаты в зале остались в неведении и ждали остановки двигателя лифта, которой все не было и не было.
    - Штаб, докладываю: Враг поднимается на лифте! Пытаемся остановить! – солдат рядом с девушками достал рацию.
    Аска не выдержала:
    - ВРАГ?! ВЫ ВСЕ ПРЕД…
    Айони зажала ей рот ладонью.
    - Молчи. – прошипела она ей на ухо.
    - Ук-к-шу. – предупредила Аска.
    - Пожалей зубы. – сказала Айони, однако ладонь убрала.
    Окружающие их солдаты, в это время, пристально таращились сквозь них. Потом, по-разному выразив недоумение, отвернулись.
    - Они нас, что… не видят? – заморгала Аска.
    - Видят. Но не замечают. – Айони, оглядевшись, наметила маршрут к туннелю. Солдаты, к счастью, в основном стояли неподвижно, что упрощало дело. – Все, пошли отсюда.
    - Предатели. – сплюнула Аска. Плевок попал на чей-то ботинок.
    - Они предатели. Они идиоты. Прислушайся. – посоветовала Айони, таща ее за руку к выходу.
    Аска прислушалась:
    - Проклятые мятежники!
    - Не надо было доверять этим чужакам!
    - Поверить не могу! Застрелить командующего! Ублюдок Уоллес!
    - А казался своим в доску!
    - Гайдзин он и есть гайдзин!
    - Ничего, господин Икари наведет порядок в Геофронте!
    - О да, этот наведет! Мало не покажется…
    У Аски ослабели ноги:
    - Но… Почему?
    - Я же говорю: Они идиоты.
    Девушки и собака вышли на свет. Реквизированный ими джип был на месте, только спящего агента какая-то добрая душа вытащила наружу. И положила, лицом вниз, на асфальт. Видимо, не смогла до конца определиться свой он, али чужой.
    - Подъем. – велела Айони.
    Агент сомнамбулой сел обратно за руль.
    - Айони. – позвала Аска, располагаясь с собакой на заднем сиденье.
    - Да? – откликнулась Айони спереди.
    – С этого дня кое-что изменится. Больше никаких секретов и недомолвок. Мы будем работать вместе. Пора подвесить чертового очкарика за одно место!
    - За какое? – ехидно уточнила Айони.
    Аска ухмыльнулась.
    

    
    Шлюзовые ворота, не торопясь, открывали беглецам вид на внешний мир. В их глазах он выглядел, как расширяющаяся слепяще-белая горизонтальная полоса. Волосы взъерошил порыв ветра. Воздух с наружи отдавал застарелой гарью, однако, стоило его вдохнуть, и беглецов закружились головы. Несмотря на все "но", этот воздух был живым. Не чета стерильной дыхательной смеси Геофронта.
    Люди подслеповато жмурились, заново привыкая к солнечному свету. Из белой пелены сначала проступили лишь неясные темные силуэты, потом они обрели резкость и стали тем, что нынче представлял собой Токио-3 – циклопические груды обломков, нависающие над дорогой, которую военные строители сумели проложить к последнему эвакуационному лифту.
    По погруженным в вечную тишину развалинам скользили редкие тени от облаков. Далеко в небе прострекотал патрульный вертолет. Город был мертв и оживлению не подлежал.
    На расчищенном пятачке перед лифтом, в тени заглушенного армейского грузовика, дремала небольшая группа людей в штацком. Рядом с грузовиком ждал кое-кого штабной джип с открытым верхом. Когда шлюз окончательно опустился, от группы отделился один человек и, на ходу докуривая сигарету, направился к беглецам:
    - Господин Уоллес, я полагаю?
    "Просто Уоллес… Не майор" – подметил Кристофер.
    Он первым ступил под настоящее небо. Беглецы напряженно смотрели ему в спину.
    - Да, это я.
    - Добро пожаловать наверх. – встречающий вгляделся в полумрак шлюза. - Раненые есть?
    - Несколько средних. Нужна перевязка.
    - Грузите их в кузов. Мы вызовем дополнительный транспорт.
    Кристофер кивнул и собрался вернуться к своим, но у встречающих оказались другие инструкции:
    - Господин Уоллес, милости прошу с нами. Генералам не терпится послушать вашу историю.
    - Я с ним. – Екатерина решительно шагнула к Кристоферу.
    - Да, госпожа Орлова, и вашу тоже. Залезайте. – встречающий галантно открыл заднюю дверь штабного джипа.
    Осиротевшие беглецы уныло посмотрели им вслед. Будущее запахло сапогами.
    

    
    Все по-честному, никаких обид. Старый друг его отца не отказал в помощи, но сразу же предупредил, через кого она пойдет. Другого ответа Кристофер и не ждал. Хотят они того или нет, но Япония теперь их дом на неопределенный срок. И жить в нем они собирались легально. Без разрешения Токио-2 не обойтись.
    - Какая трогательная история! – восхитился генерал Кэндзи. Его пальцы, пляшущие на четках, притягивали внимание Кристофера. Приходилось бороться, внимание нужно для других вещей.
    - О да. – улыбнулся генерал Муто. Он умудрялся одновременно слушать и знакомится с подборкой собранных Кристофером доказательств. Скорость поглощения информации была невероятной: взял листок, коротко пробежался глазами, взял следующий… Причем Кристофер не сомневался, что генерал прочитывал не только строки, но и междустрочие. – Господин Уоллес, я одного не понимаю: Почему вы раньше к нам не обратились? Хотя нет… Понимаю. - генерал оценивающе поглядел на правую руку Кристофера. Она непроизвольно шарила на месте снятой кобуры. Отчаянно не хватало успокаивающего ощущения рукояти в руке.
    Генерал Итагаки молча бичевал Кристофера взглядом. Ощущение его свинцового присутствия наполняло палатку, вытесняя кислород из воздуха.
    Кристоферу впервые выпала возможность настолько близко пообщаться с троицей генералов. В целом, если отбросить стремление его морально раздавить, они произвели впечатление адекватных людей, с которыми можно иметь дело. На их условиях, вестимо.
    Их привезли в лагерь войск охранения Токио-3. Потом Кристофера вежливо попросили на допрос, а Екатерине - подождать своей очереди. Пришлось подчиниться.
    Ему предложили стул. У него были короткие ножки, до невозможности неудобная спинка и поставили его прямо посреди пустой армейской палатки. Сами генералы с комфортом устроились за длинным столом.
    Ему принесли чашку кофе. Он оказался холодным, а его гущи хватило бы на десяток ярмарочных гадалок
    Его выслушали, не перебивая и не переспрашивая.
    И теперь решали, пригодится ли он им еще или можно сразу сплавить его куды подалее.
    - Господин Уоллес, как вы думаете, что нам с вами делать? – генерал Муто сложил документы в аккуратную стопочку и отодвинул в сторону.
    - Не могу знать, господин генерал. – казенным голосом доложил Кристофер.
    - Может, есть какие-нибудь пожелания?
    - За мятеж отвечает только Икари Гендо. Остальной персонал был введен в заблуждение.
    Генерал Кэндзи цокнул языком:
    - Угрожать моему Маэстро! Сорвать съемки нашего юного дарования! А я так ждал этой передачи! Непростительно, нет.
    - Полностью согласен. Что ж, мы его предупреждали. Будьте спокойны, господин Уоллес, мы прольем ровно столько крови, сколько необходимо.
    - Гражданин Уоллес. – пророкотал генерал Итагаки. Никогда еще Кристофер не приходилось слышать голоса, вся эмоциональная составляющая которого заключалась в различных оттенках угрозы. – Надеюсь, вы не ввели нас в заблуждения насчет обороны Геофронта?
    - Никак нет, господин генерал. Мы сменили все коды. Системы защиты не функционируют.
    - Это в ваших же интересах. Я не потерплю неоправданных потерь при штурме.
    - Сначала переговоры, господин генерал! – не удержался Кристофер.
    - Разумеется. Сначала переговоры. – склонил голову генерал Муто. – А потом штурм.
    На лице Кристофера отобразилась богатая гамма сдерживаемых чувств.
    - Да не волнуйтесь вы так! – заверил генерал Кэндзи. – Аску никто и пальцем не тронет. И ее подружку тоже. Столь редкостные юные дарования надо беречь.
    Звучало убедительно. Вот только Кристофер не забывал, что в Геофронте живут и другие люди. В том числе целые семьи с детьми.
    Войска охранения… Присланы, чтобы охранять Новый NERV-Япония. Это так.
    Но почему же ему никогда не приходила в голову простая мысль: Для разворота их орудий в сторону Геофронта достаточно одного приказа? Судя по проникающим в палатку звукам растревоженного военного лагеря, этот приказ уже прозвучал.
    - Господин Уоллес, у нас есть для вас предложение. – по-деловому сказал генерал Муто. Кристофер оказался под прицелом трех пар глаз. - Вы опытный офицер и прирожденный лидер. Вы способны вести людей. Мы бы не хотели прекращать наше сотрудничество. Когда Икари Гендо понесет заслуженное наказание…
    - Страшное наказание. – добавил генерал Итагаки.
    - … Мы проведем полную реорганизацию Нового NERV-Япония. Текущая структура организации не оправдывает наших затрат.
    "Проше говоря – мы оставим от организации одну вывеску" – понял Кристофер.
    - И именно вас мы видим новым командующим Геофронта. Что скажете, господин Уоллес? Или может… полковник Уоллес?
    Кристофер молчал.
    Генералы ждали.
    Когда ожидание затянулось, генерал Кэндзи хмыкнул:
    - О нет, снова этот взгляд. Всего то два года прошло.
    - Очень похоже. Практически один в один. – согласился генерал Муто. – А еще, глядя на господина Уоллеса, я вспоминаю нашего Торанагу в молодости.
    - Пока его хребет не треснул под тяжестью родовой чести. – бросил генерал Итагаки.
    - Да, мир его праху. Идеалисты все на одно лицо. И когда же они успокоятся? А вы, господин Уоллес? Когда вы успокоитесь?
    Кристофер молчал.
    - Вы думаете, что мы… Как там принято говорить в США… Плохие парни? – генерал Муто припомнил про его гайдзинское происхождение. – Так вот, вы ошибаетесь. Мы не плохие. Мы никакие. Как и подавляющее большинство людей на нашей разнесчастной планете. Выживаем, боремся, принимаем решения. Да, конкретно наши решения часто касаются судеб множества других людей. И да, решения наши часто оказываются непопулярными. Но что делать? Вы знакомы с трудами Макиавелли, господин Уоллес?
    Кристофер молчал.
    - Все не так просто, господин Уоллес. Пятнадцать лет наш мир держала за горло группа тайных заговорщиков. Думаю, вы знаете, о чем речь. Заговорщики эти, несомненно, злодеи, но при них в мире поддерживалась стабильность. Почти никто не воевал, вместо этого человечество было занято консолидацией всех своих ресурсов в пользу Проекта Ева. Все ради надежды на технологический супер-рывок, что спасет мир от неминуемого кризиса. Два года назад заговорщикам пришел конец. Хорошо? Хорошо! Но проблемы то остались! И мир, который столько времени искусственно сдерживали, разом вернулся на естественный путь загнивания и разрушения. Можно ли это остановить? Мы не знаем. Сначала надо решить несущие вопросы. Например, сохранить Японский суверенитет. С гарантированным ООН привилегированным положением нашей страны покончено, и у некоторых господ в Пекине зачесались руки. Не сочтите за хвастовство, но такие, как мы – это лучшая администрация в столь тяжелое время.
    Кристофер молчал. Молчали даже его мысли.
    - Мы не заставляем вас вставать рядом с нами. Не хотите – не надо.
    - Но имейте в виду – вставшие против нас оканчивают свои дни в сумасшедшем доме. – пригрозил генерал Итагаки.
    - Профессор Джикья недавно справлялся о вашем здоровье. Кажется, это любовь с первого взгляда. - сверкнул зубами генерал Кэндзи.
    - Отойдите в сторону, господин Уоллес. Самоустранитесь. Вы в самом расцвете сил и творческой энергии, у вас наверняка столько планов… Ну зачем вам тратить жизнь на бесполезные потуги сделать всем хорошо? Неужели вы не извлекли никакого урока из своей прошлой работы? В свое время я ознакомился с вашим досье. Вы заявили, что перевелись из контртеррористического центра ЦРУ ради новых перспектив. Но я сомневаюсь. По-моему, все гораздо прозаичнее. Однажды, после стольких лет безупречной службы, вы вдруг поняли, что работаете вхолостую. Что ваши доклады исчезают под сукном, что начальство кормит вас "завтраками" и что родное правительство предпочитает не ловить террористов, а сваливать на них собственные ошибки. И вы ушли. Так может, пришла пора успокоиться, а господин Уоллес? Расслабьтесь, оглянитесь вокруг, в мире еще осталось столько интересного, помимо долга и борьбы. Хватит распылять силы на всех – потратьте их на кого-нибудь одного. К примеру, сделайте уже госпоже Орловой предложение и образуйте с ней ячейку общества. А самое главное - найдите себе нормальное призвание.
    - Береговая Охрана Японии всегда нуждается в грамотных офицерах. – генерал Кэндзи звонко щелкнул четками.
    - Прекрасный вариант! – широко улыбнулся генерал Муто. – Вы любите море, господин Уоллес?
    - В детстве любил. – апатично усмехнулся Кристофер.
    - И снова полюбите… - пообещал генерал Муто. - Но что вы на нас смотрите, как на олицетворение зла? Думаете, если мы от вашего взгляда околеем, что-нибудь изменится? Да мы ведь даже не главные фигуры. Главные, они не здесь, они наверху сидят. Нет-нет, не спрашиваете, не надо… Их имена вам все равно ничего не скажут. К тому же, насчет главных, я оговорился. Те люди тоже перед кем-то отчитываются. Открою вам Закон Власти, господин Уоллес: Всегда есть кто-то, кто над тобой.
    - Кто же тогда на самом верху?
    - А нет этого верха, господин Уоллес. Лестница бесконечна. Некоторые вообще говорят, что она замкнута сама на себя.
    - И какой в этом смысл?
    Генерал Муто пожал плечами.
    Генерал Итагаки поглядел на него, как на насекомое.
    - Ну… Мы можем надеяться. – весело пояснил генерал Кэндзи.
    "Да… Я тоже могу надеяться. Что зло, наконец, пожрет зло" – Кристофер задумчиво посмотрел на часы. Время и не думало ждать, пока он загонит мысли в комнату для совещаний и запрет там до тех пор, пока они не найдут решение.
    

    
    Геофронт пал, хотя большинство персонала об этом пока не догадывалось. Когда стихла стрельба и восстановилась связь, люди бросились названивать родным и близким и, с каждым ободряющим ответом, успокаивались. Никто из гражданских не пострадал. Горстка персонала удрала вместе с майором Уоллесом – ну и черт с ними.
    Люди горячо обсуждали случившееся. Покойный господин Торанага, которого при жизни ненавидел весь Геофронт, после смерти превратился едва ли не в святого мученика. Персонал наперебой спешил засвидетельствовать друг перед другом свою лояльность бывшему командующему. А так же заклеймить предателя Уоллеса: "Я никогда ему не доверял!"; "Да-да, а я еще больше не доверял! Кто вообще пустил в Геофронт гайдзинов?!" Все ждали скорого прибытия ревизорской комиссии из Токио-2 и гадали, кого назначат новым командующим. Икари Гендо был абсолютным лидером анонимных опросов.
    Геофронт пал? Или он просто вернулся к законному Хозяину?
    

    
    С момента прекращения огня прошел час, в течение которого Айони задавалась всего одним вопросом:
    ЧТО ОНА ОПЯТЬ УПУСТИЛА?!
    Девушку мучило крайне нехорошее предчувствие. Ясно, как день, что захват Геофронта – это лишь первый этап. Главную пакость Икари-старший оставил на потом. А точнее – на сейчас. Айони пыталась за ним следить, но чертов очкарик скрылся в подземелье, куда ее чутье проникнуть не в состоянии. В темных глубинах Геофронта что-то затевалось, и она, хоть убей, не могла сообразить, как этому помешать.
    Оставалось ждать и готовится к худшему. К сожалению, "худшее" – это очень растяжимое понятие.
    Проводив Кристофера, девушки вернулись к арбузной делянке. Раненых агентов никто убрать не удосужился. Айони приказала пленному погрузить стонущие тела в джип и убираться с глаз долой. По расчетам девушки, он должен был очнуться около главной пирамиды Геофронта. Дальнейшее ее не заботило.
    Аска жаждала немедленных действий. Сначала она обсыпала Айони прозрачнейшими намеками на то, что пора хватать предметы потяжелее и отправляться на поиски чертового очкарика, потом высказалась прямо. Айони честно расписалась ей в своем бессилии.
    Все, кому приходилось общаться с Айони, быстро понимали – ее лучше не злить. Перечень способов, которыми она могла убить человека, поражал разнообразием: начиная с экзотики, типа "разорвать противника собственным АТ-полем", кончая элементарным "придушить нечеловечески сильными руками". Возникни у Айони такое желание, она бы вычистила весь Геофронт. Более того, девушка не сомневалась, что, повозившись подольше, она бы справилась даже с Икари-старшим, несмотря на протекцию Евы-01. Неуязвимых не бывает.
    Однако все способности Айони пасовали перед одной малюсенькой загвоздкой – смерть Икари-старшего не даст ей ничего. Она не исцелит Мир. А умерев, чертов очкарик унесет с собой, существующие в единственном экземпляре, знания о причинах болезни Мира и, возможно, о способах лечения.
    "Ты должна не просто победить его, ты должна использовать его…" - предупреждали ее пустобрехи-Начала. Тогда Айони их не поняла.
    Заставить его поделиться силой не представлялось возможным. Икари-старший отличался колоссальной силой воли. Айони была обречена играть по его правилам.
    Пат.
    Аска, естественно, заявила, что все это бред и отговорки. Айони не стала спорить. Она села под ближайший дуб, прижалась спиной к стволу и погрузилась в размышления, заодно поддерживая постоянную связь с агентурой. Если Икари-старший выползет из норы, она об этом узнает. Аска раздраженно потопталась на месте, поворчала, затем составила ей компанию. Ствол широкий, его хватило на всех. Ласка улеглась около их ног и задремала.
    Агентура не подвела.
    - Неожиданно… Хотя… - нахмурилась Айони.
    - Ты о чем? – не поняла Аска.
    - Икари-старший почтил визитом телецентр.
    - Маэстро то, что ему сделал?!
    

    
    Вдохновение под прицелом не просто работало – оно пылало!
    Этот человек в лабораторном халате… Его пронзительная харизма гениального серийного маньяка-убийцы… Его аура, влекущая, как зажженная свечка посреди выставки живых насекомых… Его демончиеский взгляд из-под очков…
    Маэстро мечтал заполучить хотя бы часть этого сокровища. Наполнить им пленки, чтобы потом пересматривать раз за разом и восклицать: "Вот оно!"
    - Снимайте, снимайте… - безумно шептал он перепуганным операторам.
    Вот оно, Совершенство!
    Вот оно…
    Господин Хотояма безнадежно сошел с ума. Обычная история.
    

    
    Голос Икари Гендо услышали все. Как хитрый компьютерный вирус он распространился по Геофронту, проникая на все подходящие устройства. Мозговой стимулятор в виде угрозы расстрела помог техникам восстановить работоспособность Magi-системы и задействовать ее широковещательные возможности. Ожила сеть громкоговорителей, сами собой включались телевизоры и компьютеры. Гендо был на всех экранах, звучал из всех динамиков.
    Айони и Аска переглянулись. Даже на арбузной делянке слышался голос Икари-старшего. Причем шел он из их карманов. Девушки достали смартфоны и округлили глаза. С цветных экранчиков на них смотрел чертов очкарик. Убрать гадкую рожу не получалось – смартфоны заблокировались.
    Персонал со всех сторон был окружен десятками копий Икари Гендо. Прятаться негде. Да никто и не пытался. Люди слушали, ловя каждое его слово:
    - Каждый день Мир нас медленно убивает. Каждый день мы боимся, что не доживем до заката. Этот ужас пропитал нас, ослепил, сковал разум. Хотя, по сути, мы и так уже мертвы. Мертвы внутри. Дети не ведают смерти и поэтому они живые. Умеют мечтать, верят в добро, видят свет. Когда мы взрослеем, все это уходит. Страхи наваливаются на нас. Мы становимся рабами страхов. Смиряемся со страхами. И делаем вид, что их нет. Прекращаем жить. Начинаем выживать. Все существование человека подчинено одной цели – бегству от смерти. Нелепо. Бессмысленно. И глупо. Мы никогда не сможем убежать от самих себя. И от этих мыслей. От холодных, мучительных мыслей о том, что все могло быть совсем по-другому. Мысли – это наши палачи. Мысли – этот тот Ад, который мы создаем себе сами. Мысли… Они не дают нам покоя. Они заставляют нас ненавидеть.
    Икари Гендо словно разговаривал с самим собой. Он никому конкретно не обращался и ни к чему не призывал. Однако практически у всех слушателей возникло стойкое ощущение, что Гендо зачитывает вслух слова, написанные на внутренней стороне их личных лбов. Геофронт окутало завороженное молчание.
    - И мы ненавидим. Себя. Других. Весь этот Мир. Вот почему в людях так сильна страсть к разрушению. Мы жжем леса, рвем землю, грабим и загрязняем. Прячемся от Мира за стенами из мертвого камня и поклоняемся огню. Все ради того, чтобы вырвать у Мира еще один миг существования. Но борясь со страхами с помощью разрушения, мы лишь их подпитываем. И страхи принимают новые формы. Жадность. Гнев. Гордыня. Ненависть. Отсюда бесконечные войны и бесконечная боль. Мстя Миру за страхи, мы причиняем ему страдания, и Он, в ответ, платит нам еще большими страданиями. Это замкнутый круг, который не приведет ни к чему, кроме гибели всего. Кто виноват? Кто нанес первый удар? Кто причинил первую боль? Мы? Или Мир? И кто должен понести наказание?
    Персонал затаил дыхание. Когда наука сливается с религией, появляются такие, как Икари Гендо. Они зажигают свет, от которого мрак, кажется еще мрачнее. И люди инстинктивно тянутся к его свету, не зная заранее, чем он окажется: светом в конце туннеля или фонарем приближающегося поезда.
    - А может… Может правда в том, что, на самом деле никто ни в чем не виноват? Мир не виноват в наших страхах, а Мы – в страданиях Мира? Может… Просто произошла ошибка? Обычная ошибка? И из-за нее пришлось вместе жить тем, кто изначально не был для этого предназначен? Этот Мир чужд нам, а мы чужды этому Миру. Может в этом корень зла? В элементарной несовместимости? Но если это так, если во всем виновата ошибка, то… Наверное. ее надо исправить? Надо… Только как? Как нам расстаться с Миром? Ведь он у нас всего один… Или нет? Или где-то есть еще Миры? Бесконечное множество Миров? Среди которых мы обязательно найдем подходящий? Наш Мир, созданный специально для нас. Мир, где мы освободимся от страхов. Мир, где мы будем жить сами и не мешать жить другим. Способны ли мы на такое путешествие? Возможно ли оно вообще?
    Среди персонала были отмечены первые обмороки от удушья. Мысленно люди уже неслись сквозь пустоту, навстречу манящему свету звезд.
    - Мы можем. В этом нет ничего сверхестесвенного. Ведь именно так когда-то очень давно в этот Мир пришла жизнь. Ее принесла извне Черная Луна, которую нынче мы зовем Геофронтом.
    Посиневшие люди шумно выдохнули.
    - Да, Геофронт – это не просто место, которое сводит все человечество с ума. Это еще и физическое состояние. Здесь все началось и здесь же когда-нибудь закончится. Но нам не надо ждать столько времени. Нет… Мы можем запустить процесс сами. Нужно только собрать необходимые элементы. С ними Черная Луна нам подчинится. Поднимется ввысь. Защитит нас от Пустоты. И перенесет в новый Мир. Это будет грандиознеший Исход в истории человечества. Мы не сможем забрать с собой всех. Но зато укажем другим путь. И оставшиеся в этом Мире, рано или поздно, последуют за нами. Среди бесконечности новых Миров, каждый получит шанс начать все с начала.
    Во многих людях живет потаенная страсть к мессианству. Работать дорожным указателем на единственно верной дороге – это же так здорово! Икари Гендо довел эту страсть до логического завершения. Теперь он мог делать с ними все, что ему заблагорассудится. Новый NERV-Япония стремительно превращался в тоталитарную секту.
    Конечно, не все из персонала безоговорочно приняли его слова. Но ни одного выкрика типа: "Очнитесь, люди! Он же ненормальный!" так и не прозвучало. Все, кто были на это способны, ушли вместе с майором Уоллесом. Те из недовольных, кто остался, понадеялись на Токио-2. Вот правительство придет, и порядок наведет…
    Последующая речь Икари Гендо положила конец их надеждам.
    - Сможем ли мы отправиться прямо сейчас? Нет. Отправимся ли мы в ближайшие дни? Да. Приготовления почти закончены. Найдутся ли желающие нам помешать? Да. Удастся ли им это? Нет. У нас есть защита.
    На сотнях экранов Икари Гендо поднес к лицу личный карманный компьютер. На этот раз у него было вдоволь времени на настройку. Он ткнул пальцем в экран.
    - И мы ее воспользуемся.
    Взбешенная Аска зашвырнула свой смартфон далеко-далеко за деревья. Один выкрик протеста все-таки прозвучал:
    - SCNIESE!!! Да он же вконец спятил!!! Пристрелите его кто-нибудь!!!
    Однако, по правилам дерьмократии, он ничего не решил.
    Голову Аски неожиданно наполнил идущий из глубин низкий гул – известный недруг всех Пилотов. Девушка помассировала виски:
    - Что за…
    Истошно залаяла Ласка.
    И захрипела…
    - Айони!
    Девушка билась на земле, выгнувшись дугой, словно какая-то, непременно когтистая лапа вырывала у нее сердце. Когда Аска к ней подскочила, она увидела, как зеленые глаза тускнеют, а их взгляд тонет в бездне ужаса и боли.
    - Да что же это… Ласка, ко мне! – Аска, чисто по наитию, поняла, что должна сделать. Она обняла Айони, крепко прижав к себе. Рядом, всем мохнатым телом, прижалась Ласка. Вместе они закрыли Айони от… от чего-то страшного.
    Ощутив объятие, Айони немного пришла в себя. Она протянула дрожащую руку к невидимому небу, раскрыла ладонь и прошептала:
    - Гамлет… Лети…
    Перепуганный ворон, кружащийся над деревьями в ее поисках, закаркал и устремился ввысь. Набирая высоту, он уронил перо.
    Геофронт засиял желтым переливчатым светом. Вверх по черным стенкам величаво поползла концентрическая волна энергии. Немного не дойдя до макушки купола, она раздалась вширь и вышла за его пределы. Грянул гром. Землю ощутимо тряхануло.
    Все стихло.
    Исчезли звуки. Исчез гул в голове Аски. Ласка лаяла, словно в кино с выключенным звуком. По всему Геофронту лишь один вид звуков остался биться в пустоте – звуки сердцебиений пораженных людей.
    Рука Айони безвольно опала. Голова запрокинулась…
    Аска закричала, вкладывая в беззвучный крик беззвучную ярость, и с силой затрясла слабеющее тело.
    Айони содрогнулась в конвульсии, хватая ртом воздух и обоими руками стиснула Аску. Кости угрожающе затрещали… И тут звуки вернулись.
    - МИР… - услышала Аска ровный, как отшлифованный лед, голос Айони. – МИР КРИЧАЛ… ЗА ЧТО? ЗА ЧТО ТАКАЯ БОЛЬ? НЕ ПРОЩУ… НЕ ПРОЩУ…
    У Аски потемнело в глазах. Если Айони собиралась переломать ей ребра, то она была на верном пути.
    - НЕ ПРОЩУ… ЛИЛИМ… Я ПРИГОВОРЮ ВАС ВСЕХ… КАЖДУЮ МЕЛКУЮ НЕБЛАГОДАРНУЮ ТВАРЬ…
    Шерсть на загривки Ласки встала дыбом. Собака зарычала, готовясь к бою насмерть.
    - Айони! Айони! Прекрати! – взмолилась Аска. – Прекрати! Мне больно… - она теряла сознание. – Больно…
    Айони вскрикнула. Разомкнула тиски своих рук. Отпрянула.
    И заплакала, судорожно всхлипывая и глотая слезы.
    - Айони… Ну чего ты… Ну… - слабо проговорила Аска. Ее глаза предательски заблестели. – Ну… Хватит…
    Поняв, что опасность миновала, Ласка последовательно лизнула в щеку сначала хозяйку, потом ее подругу.
    Накатившая сонливость влекла Аску к земле, но она боролась… Сколько могла…
    

    
    Паника, охватившая лагерь войск охранения во время светопреставления, быстро сходила на нет, подгоняемая пинками и командами. Офицеры сгоняли мечущихся солдат обратно в отделения, строили, громко орали и гнали на позиции вокруг развалин Токио-3. Под вечерним небом гуляли завывания боевой тревоги.
    - Надо же, а Гендо учится на своих ошибках. – ухмыльнулся генерал Кэндзи и выразительно посмотрел на Кристофера.
    Кристофер снова промолчал, стиснув кулаки. К его плечу прижималась бледная Екатерина. Они вместе с троицей генералов стояли на краю лагеря, где с пригорка открывался чарующий в своем сюрреалистическом безумии вид.
    Большую часть разрушенного Токио-3, словно колпаком, накрыла огромная, светящаяся призрачно-желтым, полусфера. Над ней барражировал рой VTOL-штурмовиков, шаря под собой конусами прожекторов.
    - Кто-то поплатится за это головой. – пообещал генерал Итагаки. – Может вы, гражданин Уоллес?
    - Полно, коллега. – миролюбиво улыбнулся генерал Муто. – Господин Уоллес не виноват. Икари просто оказался умнее его. С кем не бывает.
    От такого заступничества Кристофера чуть не вырвало.
    - Нам не обойтись без помощи специалистов. – заметил генерал Кэндзи.
    - Конечно, не обойтись. Бедный Ябу, он только перестал заикаться… Но, увы. - генерал Муто развел руками. – А вы, коллега, придетесь с нами новой игрушкой? – обратился он к генералу Итагаки.
    - С радостью. – буркнул тот.
    Генералы, не прощаясь, разошлись по своим важным делам. Кристофер и Екатерина остались в отчаянии смотреть на ловушку, в которую угодили Аска, Айони и все остальные обитатели Геофронта.
    

    
    За несколько чудовищных мгновений, Айони испытала больше чувств, чем за всю предыдущие годы. Поток… нет, лавина эмоций: боль, страх, отчаяние и, поверх всего остального – обида. Икари-старший превратил Геофронт в раскаленное жало на теле Мира, и от горизонта до горизонта пронесся Крик: ЗА ЧТО?! Айони едва не утонула в этом безумии.
    "Аске лучше не знать, что она только что остановила"
    Когда предшественницу Айони довели до такого состояния, рядом не оказалось никого, кто бы смог ее вовремя утешить. Пришедший извне ледяной гнев стал ее целью и смыслом. К чему это привело, в подробностях описано в Свитках.
    И почему люди так любят создавать себе чудовищ?
    "Аска… Паладин… Нет, все-таки я перечитала фэнтази… Ой блин, ну и что с того?"
    Айони выплакала все слезы. Девушка и не подозревала, что у нее их столько. Последний раз она плакала – если память ей не изменяет – в раннем детдомовском детстве. Видимо, с той поры слезы понемножку копились.
    - Аска. – тихо позвала она.
    - А… Успокоилась, плакса… - сонно зевнула Аска. Она лежала на траве, свернувшись калачиком и, как любимого плюшевого медвежонка, обняв Ласку.
    "Я гадкая энерго-вампирша" – подумала Айони и, прижав Аске ладонь ко лбу, вернула обратно часть позаимствованных сил.
    - Ну-у-у… Поспать не дают. – пожаловалась Аска, медленно принимая сидячее положение. Ласка отошла чуть в сторонку, потянулась и шумно зачесалась лапой.
    - Нет времени. – Айони встала и осторожно пощупала окружающую обстановку чутьем.
    Мир исчез. Она больше не слышала Его голос, не чувствовала Его дыхания. Связь словно перерубили топором. Перед тем, как забиться в темный угол и завыть, чутье девушки доложило, что за пределами Черной Сферы Гефронта не осталось ничего. Абсолютно ничего. Пустота.
    - Это невозможно… - Айони схватилась за голову. – Так не бывает… Не бывает…
    Девушка опустила на корточки и провела рукой на травой. Пошевелила губами, будто с кем-то советуясь. Вскочила на ноги и приступила к планомерному обследованию местности. Аска, в безмолвном недоумении, следила, как Айони наворачивает круги между деревьев.
    Поиски завершились метрах в тридцати от арбузной делянки. Айони наклонилась и подняла с земли иссиня-черное перо. Девушка с трепетом прижала перо к сердцу, черты ее лица сначала заострились в болезненном напряжения, затем облегченно разгладились.
    - Жив…
    Это максимум, что ей удалось уловить.
    "Мир не исчез… Просто чертовому очкарику удалось меня от него отрезать"
    - Айони! Куда ты убежала? – к ней подошла Аска, вместо с Лаской. – И что это была за желтая галиматья?! Может, объяснишь?!
    - Если кратко: Икари-старший окутал Геофронт стеной чего-то, похожего на… - Айони задумалась. – На АТ-поле.
    - А?! Каким образом?!
    - Спроси у него.
    - Сейчас! – Аска зашарила в поисках смартфона. – Scniese! Я же его выкинула! Дай свой!
    Айони нащупала в кармане казенный аппарат. Как он там оказался? Похоже, по инерции положила обратно перед впадением в безумие. Девушка достала смартфон…
    Который тут же запищал. Закон подлости, однако. Айони прищурилась.
    - Мои поздравления. Вы превзошли сами себя. – сказала она в трубку поистине вымораживающим голосом.
    - Интересно… Ты еще жива. Что ж, тем лучше для нас обоих. – спокойно сказал Икари-старший. – Жду тебя около Терминальной Догмы. Уверен, ты знаешь, где это.
    - Что я там забыла?
    - Стыдно, Айони. Мы вообще-то договаривались о совместных экскурсиях. Сегодня будет третья. Она же последняя. Приходи.
    - У меня другие планы.
    - Айони. – из трубки явственно повеяло серой. – Не усложняй. Я не хочу посылать за вами агентов. Хотя, по-моему, это будет честно. Ты и Сорью порезвились всласть. Пускай теперь порезвятся они.
    Удар пришелся в самую точку.
    - Если хоть один волос… - прошипела Айони.
    - Да-да. – снисходительно проговорил Гендо. – Приходи, Айони. Одна.
    Короткие гудки.
    - Что бы чертов очкарик не задумал, я иду с тобой! – сразу же объявила Аска.
    - Останься. – попросила Айони.
    - Ни-за-что!
    - Аска, пожалуйста!
    Аске надула щеки, сдерживая рвущийся наружу словесный поток.
    - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – выдохнула она, после непродолжительной внутренней борьбы.
    - Если бы… – криво усмехнулась Айони.
    

    
    Гендо задумчиво посмотрел на выключенный смартфон и ухмыльнулся:
    - То, что нас не убивает…
    Лифт мерно отсчитывал этажи.
    

    
    Когда Айони добралась до места, там ее уже ждал почетный караул из злобы и страха. Вдоль обоих стен широкого коридора выстроились солдаты, вперемешку с агентами. Девушка шла между ними, всем своим естеством ощущая ненавидящие взгляды и слыша режущий уши шепот:
    - Ведьма… Ведьма… Ведьма…
    Антураж требовал пылающих факелов и гнилых овощей.
    Айони с холодным высокомерием игнорировала все оскорбления. Девушка была слаба, правая рука, которой она тянулась к небу, болела, а ее чутье еще не до конца отошло от хаоса разрыва с Миром, но солдатня нутром чуяла – от активных действий лучше воздержатся. Со всеми ей не справится, но, прежде чем толпа ее растопчет, она успеет основательно уменьшить их поголовье. Грубым ударом запечь мозги внутри черепов гораздо проще аккуратного подчинения воли.
    Девушка смотрела только вперед. Там, в конце коридора, ее ждало кое-что похуже столба, обложенного вязанками дров.
    - Время идет, песчинки падают. Сколько их осталось, решаю я. – поприветствовал ее Икари-старший. За его спиной раздвинулись двери прозрачной лифтовой "трубы". – Прошу.
    Айони молча встала на платформу. Икари-старший зашел следом, двери закрылись, коридор с солдатами плавно поднялся и остался наверху. Платформа бесшумно миновала несколько секций бетонных перекрытий и погрузилась в бесконечный мрак Терминальной Догмы.
    - Мне жаль, что так вышло. Я ничего не имею против Мира. Мои извинения. – искренно, как показалось Айони, произнес Икари-старший.
    - Попробую угадать: Цель оправдывает средства? – презрительно бросила Айони. Она уже не пыталась маскировать свои чувства. Плевать, пускай видит.
    - Именно так. Айони, напоминаю, я не считаю тебя врагом. Более того, я испытывал к тебе определенную симпатию. С тобой было очень интересно общаться. Но пришло время прощаться. И как пройдет наше прощание, зависит от тебя. Мир дал тебе широчайшие полномочия. Распорядись ими с толком.
    - Вы еще хуже, чем Кукловод. Старик был обычной пустышкой без души, но вы… - Айони попыталась подобрать слова. – Вы…
    - Не трать слов, Айони. Они тебе еще понадобятся.
    Платформа прошла сквозь все оттенки черного, опустилась на глубину, куда время спускается только, чтобы передохнуть от трудов. Айони поняла, почему животные отказывались лезть вслед за Икари-старшим. Не от страха, нет. Здесь не было Жизни. Здесь была только Мудрость, чистая, кристаллизованная, застывшая в вечности. Только люди могли сохранить рассудок в ее окружении.
    Привычное сбалансированное бытие осталось наверху. Они приближались к одному из Начал.
    Спуск окончился вспышкой света. Платформа мягко опустилась перед исполинскими вратами, освященными двумя рядами прожекторов. Они были открыты, а за ними начиналась другая реальность, для людей не предназначенная, но людьми захваченная.
    Тяжелый влажный воздух пах кровью. Сквозь осязаемую тишину слышались далекие неясные звуки, похожие на перестук маленьких камешков.
    Икари-старший вальяжно прошел через ворота, как к себе домой. Айони не отставала. Она испытала почтительный трепет, однако страхи молчали. У нее было право здесь находиться.
    Усыпальница приветствовала ее.
    Они стояли на ровном каменистом берегу застывшего желтого озера. Его поверхность усеивало множество похожих на айсберги скал, дающих ровный молочно-белый свет. Стены невозможной пещеры скрывались во мраке, а багровый потолок покрывала россыпь ярких точек, собирающихся в подобие звезд и туманностей. Посреди этого странного неба выделялся черный круг – нижний край Терминальной Догмы.
    Икари-старший указала на моторную лодку, привязанную к вбитому в камень стальному крюку. Айони села впереди, Икари-старший сзади, за руль.
    Плыли медленно. Густая желтая жидкость нехотя вздымала перед носом лодки волну без брызг и разрывов, а белые скалы, вместо того чтобы отражать, поглощали звуки мотора. Их свет зловеще отражался в очках Икари-старшего.
    Пройдя скалы, лодка оказалась перед сплошной стеной. Ее откровенно искусственное происхождение входило в кричащий диссонанс с остальной Усыпальницей. Дальнейший маршрут пролегал через шестигранный проход в стене, по высоте соизмеримым с Евангелионом.
    Стена окружала, поднимающий из желтого озера, круглый каменный остров.
    На острове возвышался огромный красный крест.
    На кресте была распята белая, бесформенная, условно человекообразная, фигура с лицом, закрытым черной маской без эмблем и надписей.
    А вокруг острова, на углах геометрический выверенного равностороннего треугольника, возвышались три жутких создания.
    Сзади и справа от креста – Ева-02, сгорбленная в позе эмбриона.
    Сзади и слева – Ева-01, вытянутая по струнке, с плотно прижатыми к бокам руками. Рогатая голова смотрела в небо. Чудище походило на дракона со связанными крыльями.
    Ну а прямо напротив креста, как перед алтарем, молитвенно склонила колени Ева-14. Ружье долго висело на стенке, пришел его черед выстрелить.
    Айони словно попала на выставку сумасшедшего скульптора, большого поклонника Ганса Гигера.
    Лодка ткнулась носом в камень. Икари-старший пришвартовался боком, ступил на остров и подал Айони руку. Не из издевательства, чисто из вежливости. Девушка выбралась из лодки, оглянулась. Первое, на чем замер ее взгляд, оказалась стальная тренога, намертво вделанная в камень. На ней, как на постаменте, лежал прямоугольный кусок прозрачного кристаллического вещества – бакелита – внутри которого ясно виднелась, отрезанная по локоть, человеческая рука, положенная на сохранение раскрытой ладонью вверх. Из ладони на Айони выпучил глаз вросший под кожу эмбрион.
    - Плоть от плоти моей. – Икари-старший подошел к треноге, снял с правой руки тонкую перчатку и прижал ладонь к бакелиту. Кожа у его ладони была белой.
    Постояв так немного, он убрал руку, затем приблизился к краю острова и белой ладонью зачерпнул из озера. Желтая жидкость вязко утекла сквозь пальцы.
    - Ты знаешь, как расшифровывается LCL, Айони? Live Cell Liquid. Жидкая Ячейка Жизни. Таинственное органическое вещество, которое мы не можем ни распознать, ни синтезировать. Список его свойств занимает целый талмуд и это только то, что мы можем наблюдать во время экспериментов. Лишь благодаря ей стал возможен прорыв Японии в технологии клонирования. За каждую его каплю дерутся все генетики мира, но лишь ограниченный круг лиц знает, откуда оно берется. Его источник здесь. Вот он. – Икари-старший указал на крест. - Немного по дикарски, правда?
    Айони пригляделась и заметила, что ладони белого существа, пронзенные пугающего размера гвоздями, кровоточили. Из ран сочилась LCL. По кресту субстанция стекала вниз, собиралась в каменной канавке и через нее попадала в озеро. Девушка прикинула скорость стекания и объемы озера.
    - Это сделали не мы. – просветил Икари-старший в ответ на ее невысказанные сомнения. – Когда велись раскопки в Геофронте, мы раскопали остатки древней пирамиды, а под ней - все это великолепие. Нам оставалось только поработать лопатами. В итоге мы нашли Лилит, приколоченную к кресту, с Семиглазой маской на лице. Накопившаяся за тысячи лет масса LCL стала отличным подспорьем Проекта Ева. Спасибо атлантам.
    - Я все жду, когда вы скажите: "Но не будем отвлекаться". – скривилась Айони.
    - Хорошо. Постараюсь объяснить покороче. – кивнул Икари-старший. – Смотри, это Евангелионы. Не так то просто было сюда их спустить, но я справился.
    - Мы уже знакомы.
    - Евангелионы созданы, чтобы служить. Это их последняя служба. У каждого своя. Евангелион Второй генерирует прекрасное АТ-поле, укрывшее Геофронт от посягательств.
    - Без Пилота?! – ахнула Айони.
    - Скажем так: без его физического присутствия. Производственная Модель – некуда негодное оружие, но зато она абсолютно покорна. Magi-система записала всю какофонию эмоций Сорью во время боя с Филиалами. Ретранслировав поток обратно в психотматрицу с некоторыми поправками, я убедил Евангелион Второй всеми силами защищать Пилота. Евангелион Второй ушел в себя и будет генерировать АТ-поле до тех пор, пока его тело и психоматрица окончательно не разрушатся. Ориентировочно, один-два месяца. Остановить по команде невозможно. Воздействовать силой не советую. Взрыв здесь, рядом с обоими Проекциями Начал приведет к фатальным последствиям для Мира. Волновой эффект Третьего Удара уничтожит все сложные органические соединения на планете.
    - Ждать один-два месяца тоже не стоит? – полувопросительно-полутвердительно проговорила Айони.
    - Не стоит. Результат будет аналогичным. Как видишь, назад дороги нет. Далее. Евангелион Четырнадцатый должен вернуть мне мою собственность.
    - Вы с Евой-01 не перепутали? – насмешливо переспросила Айони.
    Икари-старший смерил ее тяжелым взглядом из-под очков:
    - Ты продолжаешь меня разочаровывать. Видимо, придется начать издалека. Экспериментальная теология рассматривает Бога не как сущность, а как особый физический процесс, во время которого невозможное становится возможным. Любое событие, попавшее в область приложения Процесса, получает единичную вероятность происхождения. И событие это дает начало новому пространственно-временному континууму. Мы как будто разбираем Вселенную на запчасти, а потом собираем заново по собственным лекалам. Красиво? Весьма. Однако для осуществления сего Процесса, необходимо выполнить ряд условий. Прежде всего – собрать вместе базовые элементы…
    Взмах руки в сторону куска бакелита:
    - Физическая Проекция Начала Жизни – Адам, точнее то, что от него осталось после Второго Удара. Духовная Проекция развеяна по Миру. Но если вновь наполнить Адама энергией, Начало Жизни восстановится обратно.
    Айони решила не спрашивать, как эмбрион оказался в отрезанной руке.
    Икари-старший указал на распятое существо:
    - Физическая Проекция Начала Мудрости – Лилит. С ней сложнее. Тело цело, но Души в нем нет. Я лично извлек Ее одиннадцать лет назад. У меня были свои планы. Для сохранности, я пересадил Душу в искусственно созданное тело. Как ты помнишь, со второго разу у меня это получилось. Чтобы надежно спрятать Душу от посторонних, я решил предать искусственному телу некоторые признаки живого существа. Дозированные порции информации, заложенные в ее голову, создали поверх пересаженной Души тонкую защитную прослойку. Так появилась Аянами Рей. К сожалению, последующие события показали, что я переборщил. Я вложил слишком много. У Рей появились зачатки эмоций, потом чувства и, в результате, она начала задавать ненужные вопросы. Я ответов не давал, тогда Рей отправилась искать их у других.
    - Это называется общение. – едко подсказала Айони.
    - Да. Общение. Процесс обмена информацией. Который стал неуправляем. И привел к образованию полноценной личности. Рей осознала себя живой и смертной. Ирония в том, что она сразу же после этого она сгорела в огне Евангелиона Нулевого. Это был ее выбор, как личности.
    - Сгорела? Но не погибла?
    - Это сложный вопрос. Как личность, она исчезла. Но как объект информации – нет. Сущность Аянами Рей слилась с Душой. Появилось нечто… промежуточное между ней и Началом Мудрости. Именно этот странный синтез заполучили ремесленники-ученые после разгрома Старого NERV. Я предупреждал их – не верьте ей! Она больше не кукла. Но разве меня кто-нибудь послушал? Нет. Уважаемый профессор Ябу приползал ко мне, только когда его хилый умишко очередной раз впадал в ступор. Эти неучи создали Евангелион Четырнадцатый по моим инструкциям. И что они сделали дальше? На радостях решили провести ходовые испытания. С пустой, еще ничем не заполненной психоматрицей. Кому они предложили роль Пилота? Ну, разумеется, Аянами Рей, которая изображала покорную готовность следовать приказам. Неучи посадили ее в капсулу. И она исчезла, оставив их с носом. Ошибка? Да. Ошибка неучей. Рей их обманула. Ей требовалось новое тело, так как в старом уже не помещалась новая Душа. Она его получила. Нравится?
    Айони пристально вгляделась в шлем-маску Евы-14.
    "Аянами Рей?"
    Цвета исчезли. В мягкой нуарной вуали, окутавшей все вокруг, ярко сияла сфера в солнечном сплетении Евы-14.
    - Здравствуй, дочка"
    - Так. Последний раз повторяю. Я НЕ ТВОЯ ДОЧЬ!
    - Моя. Как Мудрости - с ласковой непреклонностью прошептал светящийся силуэт девушки с синими волосами.
    - Моя. Как Жизни - добавил силуэт парня с серебряными волосами.
    - Наша - провели они в унисон.
    Силуэты парили перед Евой-14.
    - Хорошо-хорошо, как вам будет угодно. – отмахнулась Айони. Святой маразм вернулся. – Вы хоть понимаете, что происходит?
    - Мы оторваны от Мира. Нам больно. Нам страшно. Помоги.
    - Как? У меня петля на шее.
    - Мы верим в тебя.
    - Я не могу бороться с чертовым очкариком! У меня нет ни опыта, ни знаний! Он всегда на шаг впереди!
    - Борьба – не единственный путь.
    - Правда? Может, посоветуете чего?
    - Мы не знаем. Мы только чувствуем.
    - Толку от вас.
    Вуаль развеялась, Силуэты исчезли. Икари-старший ничего не заметил:
    - Как бы то ни было, часть Аянами Рей принадлежит мне. Я хочу ее обратно. Объединив Начала со сборищем верующих душ Геофронта, я смогу инициировать Процесс. Ты получишь обратно свой Мир, а я отправлюсь навстречу новому.
    - Так это… правда? Вы серьезно хотите… улететь? – Айони спала с лица.
    - Да, это правда. – спокойно сказал Икари-старший. – Когда мне не нравится кино, я выхожу из зала. Это аморально?
    - Нет, но…
    - Давно известно, что этот Мир надо или уничтожить, или оставить в покое. Я не собираюсь снова тратить годы на бесполезную попытку его переделать. Мир слишком сложный и непредсказуемый, чтобы строить в нем глобальные планы. С меня хватит. Пускай Мир катится, куда ему вздумается. Меня не заботит, выживет ли человечество или канет в Лету. Правда, я все-таки надеюсь, что наша цивилизация оставит после себя наследие, посерьезней третьесортной говорящей каменюки с манией величия. Но в любом случае, я к тому времени буду далеко. Я не хочу оставаться в Мире, который отобрал у меня Юи. Я найду себе другой, где Юи сможет снова увидеть небо.
    Айони задрожала от глубины открывшейся ей пропасти. Бросить вызов родному Миру – это ладно.
    Но бросить вызов ВСЕЙ Вселенной?!
    - Теперь, что требуется от тебя. Ничего сложно. Просто сделать выбор. Как я уже говорил, мне нужна Душа Аянами Рей. Прикажи ей покинуть Еву-14. Тебя она послушает. Тем самым ты минимизируешь деструктивные последствия моего Процесса.
    - Минимизирую?! – задохнулась Айони. – Последствия?!
    - Конечно. При подъеме Черной Луны произойдет побочный выброс энергии. Я ожидаю значительные разрушения в радиусе двухсот километров. – будничным тоном доложил Икари-старший. – Ты можешь отказаться. Пожалуйста, я не настаиваю. Определенные… особенности конструкции Евангелиона Четырнадцатого позволяют насильно вытолкнуть Душу потоком энергии S2-двигателя. Но в таком случае, побочный выброс Процесса возрастет многократно. Примерно треть площади восточного полушария обратится в ничто. А я все равно отправлюсь в путь. Третий вариант я в расчет не беру. Никому не нужен Третий Удар. На решение я даю тебе три дня. Мне еще надо закончить часть процедур.
    Айони невидяще посмотрела на Еву-01.
    "Вы слышали?"
    Время снова замерло и обесцветилось.
    "Да, дитя. Я все слышала" - с горечью ответила Волна.
    "И как вам?"
    "Мой Гендо… Он так страдает… Помоги ему, дитя! Прошу тебя!"
    "Вы – его универсальное оправдание… Да он хоть помнит, как звучит ваш голос?"
    "Нет… Он потерял все воспоминания… Я не могу до него достучаться… Помоги ему… Помоги нам всем…"
    "Мне бы кто помог"
    Время понеслось вперед. Айони посмотрела в бесстрастные, все давно решившие глаза Икари-старшего.
    - Знаете, я могла бы долго описывать вам, какой вы, на самом деле, жалкий трусливый лицемер. Но воздержусь. Зачем рассказывать то, что вы и так знаете? Я скажу другое. Говорят, у каждого есть право на прощение. Так вот, я обойду все инстанции, перетрясу все свои связи в Небесной Канцелярии, но добью того, чтобы вы этого права решились. И ваша Юи тоже.
    Мгновенная тень по лицу Икари-старшего – уже достижение.
    - Нигде и никогда вам двоим не видать прощения. Я ясно выразилась?
    - Это приговор? – поинтересовался Икари-старший.
    - Да. Окончательный и не подлежащий обжалованию.
    - Звучит интересно. - Икари-старший задумчиво наклонил голову. – Поразмыслю на досуге. Что ж, если вопросов больше нет – прошу в лодку. Можешь возвращаться к своим… - он снисходительно улыбнулся. - … планам.
    Они поплыли обратно.
    Душой Айони уловила взгляды, которые ни смотря, ни на что, провожали ее с надеждой.
    

    
    Гамлет ловил крыльями воздушные потоки, экономно расходуя силы. Закат с его высоты выглядел, по человеческим меркам - изумительно, а по вороньим – обыкновенно.
    Позади остался грохочущий всепоглощающий ужас, впереди лежал долгий путь.
    Ох, и задаст он этой зеленоглазой нахалке! Подвергнуть его драгоценную жизнь такой опасности! Он ей все выскажет! Все!
    Когда вернется.
    

---

Предыдущая глава       Оглавление       Следующая глава