Алексей Гришин
СОПРОТИВЛЕНИЕ
в память о Томе Клэнси :)
Глава 1. Вторжение.
Независимая республика Ноговия.
21 апреля 06:59
Старенький синий «Трабант», подпрыгивая и покачиваясь на неровностях проселочной дороги, подъехал к крыльцу. Водитель пару раз нажал на клаксон, уповая на то, что соседи Виктора Трошки не из любителей поспать.
В доме послышался шум, звон разбитого стакана и раздраженный голос хозяина:
- Черт! Да иду я, иду!
- Привет, Виктор, - поздоровался водитель «Трабанта», когда Виктор Трошка, потягиваясь и продирая глаза, появился на пороге, - подбросить тебя до Петровица?
- Хорошо бы, - ответил Виктор.
Выглядел он неважно: помятые брюки, двухдневная щетина на лице, покрасневшие глаза. Когда он сел на переднее сидение рядом с водителем, Томас почувствовал отчетливый запах перегара.
- Петер обещал сегодня починить мой мотоцикл, - сказал Виктор, - В крайнем случае, из Петровица я доеду на автобусе.
Некоторое время приятели ехали молча. За окном автомобиля проносились аккуратные маленькие домики, выкрашенные в белый цвет, со старомодными черепичными крышами, невысокие заборы с резными калитками, сады и огороды. Людей в этот ранний час на улице почти не было.
Томас видел, что с Виктором не все в порядке, но он не стал расспрашивать о причинах или давать советы. Он давно знал Виктора, и знал также - то, что тревожит Виктора, не дает ему спокойно жить, пришло из прошлого. Были вещи, о которых не хотелось вспоминать и говорить, особенно, этим прекрасным весенним утром.
- Не заглянешь сегодня к нам? – нарушил, наконец, молчание Томас, - Телевизор опять накрылся.
- Сегодня не смогу, - ответил Виктор, - Много работы. Я весь день буду у себя в офисе. Может, ближе к концу недели.
- Хотелось бы посмотреть в субботу хоккейный матч.
- Притормози-ка! - велел Виктор.
Машина остановилась у крайнего дома поселка, где жил Виктор.
- Эй, Лиз, как дела? - обратился Виктор к темноволосой стройной женщине, вышедшей на улицу, - Привезти тебе что-нибудь из города?
- Привет, Вики, - улыбнулась она, - Спасибо, у меня все есть.
- Я буду весь день на работе. Позвони мне, если передумаешь.
Женщина помахала рукой вслед отъезжающему автомобилю. «Трабант» выехал на шоссе, набрал скорость. В зеркале заднего вида, Томас все еще видел молодую вдову, стоящую на пороге своего дома.
Остров Колгуев.
В это же время.
Получив команду, шеренги солдат в пятнистой камуфляжной форме пришли в движение. Быстро, но без лишней спешки, они бросились занимать места в боевых машинах пехоты, стоящих на берегу – каждое отделение к своей БМП. Офицеры с удовлетворением наблюдали за четкими действиями своих подчиненных, прежде чем присоединиться к ним.
Одна за другой, БМП скатывались по пологому берегу и погружались в воду, словно стальные аллигаторы, почуявшие добычу. Их было около полусотни, и каждая несла в своем чреве отделение десантников с оружием и экипировкой.
Над плывущими БМП, низко, так что по воде прошла рябь, пролетели боевые вертолеты. Под их короткими крыльями виднелись массивные установки залпового огня. Опережая морской десант, вертолеты направились на запад. На их выкрашенных в цвет хаки бортах, так же, как и на броне БМП, были красные пятиконечные звезды.
Ноговия.
- Сколько уже прошло времени, а, Виктор? Два года, а она все такая же…
- Два года… Она никак не может забыть Адама. Черт, если бы я мог спасти его…
- Не твоя вина, что погиб Адам. Никто не виноват.
Через несколько минут, Томас высадил Виктора у автобусной остановки в Петровице. Дальше им было не по пути. Виктор поблагодарил друга и прошел к гаражу Петера.
Тот, должно быть, работал всю ночь, чтобы выполнить обещание. Когда появился Виктор, Петер как раз закончил сборку двигателя и вытирал замасленные руки ветошью.
- Я все-таки починил его, - самодовольно сказал Петер, кивнув на мотоцикл, - Вот только бензина маловато. Если собираешься ехать на нем на работу, загляни на заправку.
- Спасибо, - ответил Виктор, - Увидимся в выходные.
- Конечно. Будь осторожен, не лихачь.
Виктор сел на мотоцикл, завел двигатель. Все было в порядке - ровный, мощный звук. Учитывая возраст мотоцикла, Петер сотворил настоящее чудо.
Виктор не раз подумывал, не сменить ли своего видавшего виды железного коня на приличный автомобиль, но ему больше нравилось то ощущение свободы, которое дает езда на мотоцикле. Плавно прибавив газу, он выехал на дорогу.
У заправочной станции стояла всего одна машина - серо-зеленый полицейский «джип». Патрульный, вместе со служащим заправки, стоял у конторки. Из радиоприемника разносились звуки музыки, и со стороны казалось, что двое мужчин вслушиваются в каждое слово.
- В чем дело? – поинтересовался Виктор, остановившись перед колонкой и поставив мотоцикл на подножку.
- Сейчас будут передавать последние известия, - ответил полицейский.
Музыка прекратилась. Из динамика послышался приятный женский голос, знакомый с детства каждому жителю Ноговии:
- «Мы снова с вами, с новостями о политическом кризисе, который потряс правительство Национальной Коалиции. Йозеф Паточка с последними известиями:
- Граждане, сегодня, 21-го апреля, Национальная Коалиция распалась…» - заправщик тихо ахнул, хотел что-то сказать, но полицейский жестом остановил его.
- «Вице-премьер Островский, лидер коммунистической партии Ноговии, подал в отставку и призвал правительство последовать его примеру.
Он утверждает, что представители национал-реформистской партии пытаются установить режим, ведущий к политической нестабильности, коррупции и росту безработицы. Также, Островский призывает к пересмотру результатов экономических реформ за последние три года.
Все министры, состоящие в компартии, последовали за вице-премьером. Они требуют отставки реформистки настроенного президента Новака.
Бывший вице-премьер Островский и три других лидера компартии вылетели в Москву, чтобы встретиться с генеральным секретарем коммунистической партии, Леонидом Ильичем Брежневым. Цели этой поездки пока не ясны.
Мы будем держать вас в курсе событий. Оставайтесь с нами.
- Спасибо, Йозеф. А теперь, немного музыки…»
- Этого не может быть, - тихо проговорил Виктор.
За его спиной раздался резкий визг покрышек. Виктор обернулся. Полицейский поспешно развернул свой «джип», едва не сбив колонку, и на полной скорости погнал назад, к Петровицу.
- Может, все не так уж плохо, как некоторые воображают, - неуверенно произнес заправщик, - Раз они вылетели в Москву…Нет, все это неправильно…Помните, что случилось 30 лет назад? Эй, что вы думаете о том, что происходит?
До Виктора не сразу дошло, что обращаются к нему. Он был полностью погружен в свои мысли.
- Не знаю…Это полная неожиданность для меня, - пробормотал он, - Уверен, позже мы все узнаем. Давайте надеяться на лучшее. А сейчас, мне нужно ехать.
***
Жизнь в Ноговии шла своим чередом. В Липани, в здании муниципалитета, где работал Виктор, все были встревожены новостями, но, тем не менее, продолжали заниматься своими делами.
- Доброе утро, - поздоровался Виктор со своей секретаршей, - Есть для меня письма?
- Да, есть одно. Я положила его на ваш стол.
- Спасибо. Что бы я без тебя делал...?
Секретарша улыбнулась в ответ на комплимент, но Виктор уже ушел к себе в офис. Сейчас ему было не до флирта.
Через пару часов, Виктор выкроил немного времени, чтобы позвонить.
- Привет, Лиз, это я. У меня несколько свободных минут, вот я и подумал… Да, это было бы прекрасно… Значит, послезавтра …? Хорошо, пока.
В тот момент, когда Виктор впервые за сегодняшнее утро отвлекся от политических проблем, сотрясающих страну, кризис снова напомнил о себе из динамика радиоприемника. При первых же словах, Виктор вскочил со стула и застыл возле радио.
- «Как только что стало известно, ограниченный контингент советских войск был введен в Ноговию. Прослушайте обращение президента Новака:
- Дорогие сограждане…» - Виктор еще ни разу не слышал, чтобы голос президента звучал настолько растерянно. Но, учитывая ситуацию, удивляться этому не приходилось, - «…наша страна находится на перепутье. Лидеры коммунистической партии отказались от соблюдения принципов демократии и нашей конституции. Они предали нашу страну коммунистическому правительству Советского Союза.
Значительное количество советских войск высадилось с Колгуева на наш остров. Мы не можем остановить их, наша армия, выполняющая в основном полицейские функции, неэффективна. Я отдал приказ нашим войскам сдаться и сложить оружие, во избежание ненужного кровопролития.
Я обращаюсь к вам с просьбой не провоцировать советских солдат на насильственные действия. Расходитесь по домам и оставайтесь там, ради вашей же безопасности.
Я призвал мировое сообщество принять меры против этой оккупации, этого беспрецедентного акта агрессии по отношению к нашему суверенному государству.
Дорогие сограждане, помогайте друг другу в этот час тяжких испытаний для нашей родины. Справедливость восторжествует!»
У меня закружилась голова. Ничего подобного я не ожидал. Только не здесь и не сейчас. Не после того, что мне пришлось пережить.
Тут я осознал, что по-прежнему нахожусь в здании муниципалитета Ноговии, в месте, которое неминуемо подвергнется захвату войсками оккупантов.
Я бросил взгляд на телефонный аппарат. Я едва не поддался порыву еще раз позвонить Лиз, предупредить ее и друзей о том, что происходит. Нет, это ни к чему. Скоро все обо всем узнают. А сейчас, нужно уходить как можно скорее.
С улицы, разом приведя меня в чувство, донесся рев мощных дизелей боевых машин. Раздались автоматные очереди.
Я поспешил к двери, а радио в пустой комнате заговорило другим голосом, с заметным акцентом:
- «Товарищи из республики Ноговия. Мы не ваши враги. Мы здесь, чтобы помочь вам установить новый справедливый социалистический режим.
Успокойтесь, возвращайтесь в свои жилища и сотрудничайте с нашими подразделениями. Тщательно следуйте нашим указаниям и все будет хорошо.
Во всех городах и поселках будет объявлен комендантский час. Нашим солдатам может понадобиться что-либо из вашей собственности, чтобы продолжать их миссию. Мы просим вас не оказывать сопротивления, иначе, мы не можем гарантировать вашу безопасность…»
Тем же вечером, командир наспех собранного и плохо вооруженного партизанского отряда, наблюдал в бинокль за продвижением советских войск. Армия Ноговии прекратила свое существование несколькими часами раньше.
- У нас нет шансов, - произнес командир он, - Это просто бойня.
- При всем уважении к тебе, Гейб, - заметил его заместитель, - тебе не кажется, что нам нужен кто-то, хорошо разбирающийся в военном деле?
- Да, я знаю. Есть один человек, способный нами командовать. Но я не думаю, что он согласится.
Глава 2. На перепутье.
22 апреля 02:00
Поддержанные кучкой трусов, рвущихся к власти и отлично приспособившихся к новому режиму, Советы ожидали легкой победы. Но народ Ноговии решил встретить захватчиков с оружием в руках, хоть это и казалось безрассудством.
Армия была разбита, но многие солдаты присоединились к партизанским отрядам, чтобы драться против врагов со всей храбростью, на которую они были способны.
Но одной храбрости недостаточно.
Люди вокруг меня сражались и умирали, но я не покидал своего дома. Я вернулся сюда, чтобы хоть немного пожить в мире, после стольких лет резни. Я пытался спрятаться, но война нашла меня.
Поздно ночью, когда затихли отзвуки боя и наступила тишина, Виктор вышел на крыльцо. Воздух был прохладен и свеж, но Виктору чудился в нем запах кордита, крови и смерти. Постояв немного, он хотел уже вернуться в дом, но тут заметил возле сарая какое-то движение.
- Эй, кто там?! - крикнул Виктор, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком резко. Это ведь могли оказаться советские солдаты, у которых пальцы чешутся нажать на спусковой крючок.
Из темноты выступили две фигуры в камуфляже. У обоих в руках были автоматы. Когда они подошли достаточно близко, Виктор узнал одного.
- Габриель?! Это ты?
- Это я, Трошка, - ответил командир партизанского отряда, - Тише, пожалуйста.
- Мы пришли, чтобы поговорить с вами, - сказал его спутник, молодой человек в очках, похожий на студента, если бы не форма и оружие.
Секунду Виктор колебался. Затем, указал на дверь.
- Лучше вам войти.
Они не знали, с чего начать, не могли подобрать слов. Это было слишком похоже на сцену из моего прошлого. Из того прошлого, которое я всеми силами хотел забыть.
- Вы хотите, чтобы я присоединился к вам? - медленно проговорил Виктор, - Собираетесь начать войну.
- А что нам остается делать?! - воскликнул Габриель, - Спокойно смотреть, как они захватывают нашу землю? Если мы хотим победить, каждый должен встретить врага с оружием в руках. Каждый!
- Вы уже воевали, - сказал молодой заместитель командира, Джеронимо, - Вы ведь были на войне, да?
- Да, - резко бросил Виктор, - И больше не собираюсь. С меня достаточно.
- Ты дрался с Советами, Виктор. Ты знаешь, как действовать против них. Нам нужны твои знания и опыт. Может, мы не победим, но мы должны хотя бы попытаться.
- У них танки, вертолеты, - напомнил Виктор, - А у вас?
- Решимость, - заявил Джеронимо.
- Решимость?! Вы не понимаете, что такое война! Вы что, не осознаете, что ваше сопротивление породит новую волну насилия?! Возвращайтесь по домам, пока еще не поздно. Делайте, как сказал президент Новак.
- Президент казнен, - оборвал его Джеронимо.
Виктор был потрясен. Но он уже не мог остановиться.
- Вот видите! Вы не можете победить! Советы будут бросать на вас все новые и новые силы. Начнется массовая резня, разруха, казни мирных жителей! Вы этого хотите? Вы просто кучка глупцов! Безоружных и необученных глупцов…
- Вы не будете помогать нам?
- Не буду… не могу… Прекратите играть в солдатики и возвращайтесь домой, к женам и детям. Остановитесь, и ваши семьи будут целы…
Габриель и Джеронимо ушли не прощаясь. Они выглядели разочарованными, но Виктор остался непреклонен.
Все во мне восставало против моих же слов. Я знал правду войны, знал, что в ней нет никакой героической романтики. Только боль, кровь и ужас. Но я знал также, что несколькими годами раньше, я первый бы схватился за оружие и бросился в бой.
Наступило утро. Сон прояснил разум, помог успокоиться. Был соблазн заглушить голос совести спиртным, но я сдержался. Хотя я понимал, что минувшей ночью поступил правильно, я чувствовал себя, как последняя собака. Как предатель.
По традиции, первым вестником дурных новостей стало радио. Говорил русский, старательно выговаривая каждое слово:
- «Сегодня утром произошла встреча командующего дружественными советскими войсками, полковника Алексея Васильевича Губы и вице-премьера Островского. Было принято решение о формировании нового правительства Ноговии. Вице-премьер Островский заявил, что оно будет создано в течение недели.
Полковник Губа подчеркнул, что советская армия полностью контролирует ситуацию и уже нанесла поражение нескольким террористическим группам, которые пытались причинить ущерб мирным жителям Ноговии.
В целом, встреча прошла в теплой и дружественной обстановке. Товарищ Островский сказал, что…»
Продолжение фразы заглушили помехи. На их фоне послышался другой голос, принадлежащий, вне всякого сомнения, уроженцу Ноговии:
- «Алло? Слышит ли меня кто-нибудь? … Раз, два, три… Да, думаю, я в эфире».
Виктор не мог поверить собственным ушам. Неизвестный продолжал:
- «Это… Это Тасманский Дьявол. Добрый день всем. Не важно кто я. Просто послушайте, что я скажу. Я для того и вышел в эфир, чтобы рассказать вам правду.
Не знаю, сколько я продержусь, прежде чем они меня схватят, но вы должны знать - они кормят вас ложью! Движение Сопротивления есть, и оно набирает силу!
Если вам небезразлична судьба вашей родины, если вы хотите, чтобы оккупанты были изгнаны из Ноговии - присоединяйтесь к Сопротивлению. Вы знаете, где найти повстанцев.
Это призыв о помощи. Это призыв надежды».
Передача закончилась. Потрясенный до глубины души, Виктор выключил радио. Он был уверен, что Габриель и его люди обречены на поражение, а этот человек, Тасманский Дьявол, говорил о Сопротивлении, как о организованном, массовом явлении. Действительно, если бы вся страна поднялась против захватчиков… Нет, это невозможно…
Недалеко от дома Виктора начал собираться народ. Люди оживленно обсуждали последние новости. Так же, как и Виктор, многие слушали утром радио. Виктор узнал в толпе Томаса и Петера, еще одного из соседей - Войцека Ковальского. Собравшаяся группа из десятка мужчин направилась к Виктору. Он вышел к ним навстречу.
- Виктор, ты слушал радио?
Виктор кивнул.
- Кто этот… Косматый Дьявол?
- Не знаю, Том. Не знаю, кто он, но он играет в опасные игры.
- Он ведь говорил про этот лес, - Войцек обвел руками вокруг, - Это там прячутся повстанцы. У меня есть карта, мы можем определить точное место.
- Мы должны присоединиться к ним, - сказал Петер и остальные согласно закивали, - Виктор, я заведу машину, да? Вы могли бы пока пройти по домам, собрать охотничьи ружья, у кого что есть.
- Эй, а как же ваши семьи? - спросил Виктор, без всякой надежды кого-либо переубедить.
Он не получил ответа. Кто-то из собравшихся заметил человека, спускающегося по склону холма, все замолкли и повернулись в ту сторону.
- Смотрите, кто это?
- Это Антон, из Долин. Антон, что с тобой случилось?
Человек подбежал ближе, держась рукой за правый бок. Его камуфляжная куртка в этом месте намокла от крови.
- Мы напали на их конвой… - задыхаясь, выпалил он, - Это была ловушка… Я один… из всего взвода…
Антон не просил о помощи, но Виктор увидел отчаяние в его глазах. Не выдержав, он отвел взгляд.
- Мы не собираемся выдавать тебя, - сказал Виктор, - Но ты не можешь здесь оставаться.
- Почему нет?! - возмутился Петер, - Ты мог бы спрятать его в своем доме, ты ведь живешь один. Советы не найдут его.
- Ты спятил! Советы…
- Русские! - крикнул кто-то.
Из-за холма, по которому минуту назад спустился Антон, выползал армейский грузовик. Он был еще слишком далеко, чтобы солдаты могли заметить повстанца, но быстро приближался. Позади грузовика маячил командирский УАЗ с длинной антенной.
- Антон, прячься в сарае для инструментов, - Велел Войцек.
- Он не должен здесь оставаться!
- Виктор, заткнись, а?
Раненый солдат забежал в небольшой сарай, где Виктор хранил газонокосилку и другой садовый инвентарь. Дверь не запиралась, но он, как мог, прикрыл ее за собой.
Люди стали поспешно расходиться. Как и ожидал Виктор, при появлении русских их воинственный настрой быстро спал. Одно дело кричать о необходимости вытурить захватчиков среди своих друзей, и совсем другое - повторить это под дулами автоматов. К тому времени, как грузовик остановился перед домом Виктора, здесь, кроме хозяина, оставались только трое - Томас, Петер и Войцек.
Из кабины грузовика выпрыгнул прапорщик, обвел всех присутствующих подозрительным взглядом и взял наизготовку автомат. Еще трое солдат вылезли из кузова.
- Мы знаем, что один из повстанцев прячется где-то здесь! - проревел прапорщик, - Мы видели, как он бежал сюда! Вам лучше сразу сказать, где он?!
Виктор, изображая искреннее желание помочь, развел руками.
- Здесь не было никаких повстанцев.
- Мы никого не видели, - поддержал его Петер.
- Врешь! - прапорщик огляделся вокруг. Ему очень не хотелось тратить время на обыск всех домов в поселке, но другого выхода он не видел.
- Какое-то затруднение, товарищ прапорщик?
И подъехавшего УАЗа вышел мужчина лет 50-ти, с аккуратной бородкой, тронутой сединой. Одет он был в полевую форму, с едва различимыми нашивками. При его появлении, советские солдаты вытянулись, как свечки.
- Товарищ полковник, - запинаясь от волнения, доложил прапорщик, - Я имею основания полагать, что эти люди укрывают повстанца. Но они не хотят говорить, где он.
- «Полковник?» - подумал Виктор, - «Неужели сам полковник Губа нанес нам визит?»
Полковник Алексей Губа, не торопясь, с презрительной усмешкой, прошелся мимо четверых местных, вглядываясь в их лица. Его холодные голубые глаза пронизывали человека насквозь, как рентген.
- Укрывая преступника, вы становитесь его сообщниками, - проговорил он, не обращаясь ни к кому конкретно, - Это особенно серьезное преступление в военное время. Говорите, не вынуждайте нас принимать крайние меры.
- Послушайте, мы не солдаты, - сказал Петер, - Мы не воюем с вами, мы просто живем здесь, - он сделал шаг навстречу полковнику, сжав кулаки, - Так почему бы вам не убраться и не оставить нас в покое?
Полковник Губа повернулся к прапорщику и безапелляционно заявил:
- Вы видели? Этот человек пытался напасть на меня. Он, без сомнения, один из повстанцев. Убейте его!
Петер застыл на месте.
- Но… товарищ полковник…
- Подключите ваше воображение, прапорщик, - полковник Губа вытащил из кобуры пистолет, направил в голову Петеру и нажал на спусковой крючок.
Раздался выстрел. Петер рухнул замертво, кровь брызнула на стену дома, на стоящих рядом Виктора и Томаса. Даже советские солдаты были потрясены этой хладнокровной расправой. Полковник продолжал говорить, словно ничего не случилось:
- Это просто. Теперь вы понимаете, как следует обходиться с этим сбродом? Расстреливайте по одному человеку, пока остальные не расскажут вам все, что вы хотите знать. Действуйте, товарищ прапорщик.
Полковник Губа сел в свой УАЗ и отъехал по направлению к городу. Виктор решил воспользоваться этим и постараться переубедить прапорщика:
- Пожалуйста, выслушайте меня. Здесь действительно нет никаких повстанцев. Вы убили человека, который ни в чем не виноват. Нет нужды в насилии…
- Заткнись ублюдок, иначе получишь пулю вне очереди! - оборвал его прапорщик.
Методы воспитания подчиненных, применяемые полковником Губой, были весьма эффективны. Прапорщик принял твердое решение перестрелять столько мирных жителей, сколько потребуется, лишь бы не объясняться с полковником. Ближе других к нему стоял Войцек, он и будет первым.
- Говори! - ствол автомата угрожающе поднялся.
Виктор переводил взгляд с одного советского солдата на другого, с побледневшего лица Войцека на тело Петера, лежащее у его ног. Выбора не оставалось.
Глава 3. Назад дороги нет.
12:45
- Прекратите! - крикнул Виктор, - Я скажу, где повстанец.
- Виктор, нет! - простонал Томас.
- Сюда! - быстрым шагом, не оглядываясь, Виктор пошел к сараю. В любой момент он ждал выстрела в спину.
- Вы же хотели найти повстанца? Я покажу его вам.
Виктор слышал в нескольких шагах позади топот армейских сапог. Он открыл дверь сарая и вошел, на миг скрывшись от взглядов следующих за ним русских.
Антон лежал ничком у дальней стены. Земля под ним потемнела от крови. Когда вошел Виктор, он не шелохнулся.
- Стой, стрелять буду! - раздался окрик.
Виктор быстро наклонился и схватил автомат Антона. Сейчас все и решится. Если в магазине не осталось патронов, он даже не сможет прихватить с собой никого из врагов.
Свет заслонила фигура солдата, вставшего в дверях. Не целясь, от бедра, Виктор полоснул по нему очередью. Прежде чем тело упало на землю, Виктор одним прыжком оказался возле двери и застрелил в упор второго солдата. Прапорщик и оставшийся рядовой открыли беспорядочную стрельбу, отступая под прикрытие грузовика.
При первых же выстрелах, Томас и Войцек бросились наутек. Виктор растянулся на земляном полу сарая, нашел место, где доски стены рассохлись, образовав щель, и просунул в нее ствол автомата. Не спеша, он прицелился и свалил прапорщика.
Последний солдат запаниковал, сорвал с пояса гранату, но сдернуть кольцо не успел. Пуля попала ему в грудь и уложила на землю.
Виктор вышел наружу. На лужайке перед домом лежали пять трупов - страшное зрелище для тех, кто не испытывал ужасы войны.
- Ну, увидели повстанца? - бросил на ходу Виктор.
Он действовал быстро, зная, что в любую минуту может появиться другой советский патруль. Первым делом, он бросил автомат чехословацкого производства и подобрал настоящий АК-74. Собрав оружие и боеприпасы, он забросил все в кузов грузовика.
При других обстоятельствах, Виктор постарался бы спрятать трупы солдат, чтобы не навлечь кару на жителей поселка, но времени было слишком мало. Кинув прощальный взгляд на дом, где он успел прожить всего несколько лет, Виктор влез в кабину ГАЗа.
Найти лагерь партизан было вопросом времени. Я поразился беспечности человека, решившего разбить его не в глубине чащи, а на опушке, так что заметить палатки можно было метров за двести.
Я остановил грузовик под кронами деревьев, чтобы его не было видно с воздуха, и пошел к лагерю. Часовые проводили меня взглядами, но никто не остановил меня, не спросил: кто я такой. Здесь было полно людей в гражданской одежде и с оружием, а вот дисциплины и организованности не хватало.
В центре лагеря, на импровизированном командном пункте, я нашел Габриеля и Джеронимо. Габриель искренне обрадовался моему появлению, и, кажется, не был сильно удивлен.
- Трошка?
- Я сделал выбор, - сказал Виктор.
- Что произошло?
Виктор рассказал о смерти Петера, о том, как он расстрелял советский патруль. Габриель заметил, что случаи, когда советские солдаты без всякой причины убивают мирных жителей - не редкость. Многие из тех, кто присоединился к Сопротивлению, на себе испытали зверства и беззаконие, творимые захватчиками.
- Найти вас было слишком легко, - сказал Виктор, - У нас мало времени. Советы могут наткнуться на этот лагерь просто случайно. Ты, как тебя…?
- Джеронимо. Джерри для друзей.
- Хорошо, Джерри, организуй погрузку. Нужно перевезти людей севернее.
- Как насчет тебя и меня? - спросил Габриель.
- Мы пока останемся здесь. Нам нужно встретить добровольцев, которые придут сюда, чтобы влиться в наши ряды. Кроме того, мы должны обсудить дальнейшие планы. У меня есть несколько дельных предложений.
Пока шла погрузка, Виктор и Габриель делились последними новостями и высказывали свои соображения. Виктор узнал, что, судя по перехваченными радиопереговорам русских, им удалось за один день захватить весь остров, полностью подавив сопротивление регулярной армии Ноговии. Среди добровольцев, изъявивших желание продолжать борьбу, было не так уж много бывших солдат, поскольку они, как никто другой, знали о мощи и силе Советской армии.
Минут через десять, все грузовики, кроме одного, покинули лагерь. Здесь, помимо командира, остались бойцы одного отделения.
- С нами вошел в контакт по радио некий Тасманский Дьявол, - сказал Габриель, - Он постоянно передает нам ценную информацию.
- У тебя есть предположения, кто он?
- Скорее всего, какой-нибудь радиолюбитель. Если судить по голосу - молодой человек. Хотел бы я встретиться с ним.
Виктор, нам нужно как можно скорее нанести ответный удар. Нам необходимо оружие и боеприпасы, но не меньше этого нам нужен опытный руководитель. Ты был на войне, у тебя есть боевой опыт. Я хочу, чтобы ты стал моим заместителем.
Габриель недоговаривал. Он считал вполне естественным и не стоящим обсуждения тот факт, что сам он останется командиром только для вида, а все важные решения будет принимать Виктор.
- Нет, спасибо, - сказал Виктор, - Я согласен помогать всем, чем смогу, но командовать… Какой из меня заместитель? Ты справишься сам. Не надо недооценивать себя, ты способен на большее, чем сам думаешь. А опыт придет со временем…
Габриель хотел что-то сказать, но вдруг резко содрогнулся и, не издав ни звука, начал оседать на землю. Издалека донесся звук выстрела.
- Всем укрыться! - закричал Виктор, - Снайпер!
Бойцы повалились на землю, отползли под прикрытие деревьев. Виктор подозвал одного, у которого была рация.
- Джерри, это Виктор. Габриель убит! Советы нашли нас!
- «Черт! Виктор, если вы сможете продержаться, я пришлю подкрепление. Бери командование на себя».
- Не стоит посылать сюда людей, здесь слишком опасно. Мы постараемся выбраться сами.
Взвод советских солдат наткнулся на лагерь в ходе обычного патрулирования. Они не обнаруживали себя до тех пор, пока снайпер не снял командира повстанцев. После этого, они, не скрываясь, пошли в атаку, уверенные в своем превосходстве. Завязалась ожесточенная перестрелка.
- Я принимаю командование! - крикнул Виктор, - Всем рассредоточиться, найти укрытие. Стрелять прицельно, беречь патроны.
Русские, потеряв нескольких человек под сильным ответным огнем, отступили. У повстанцев убитых не было, не считая Габриеля, но радоваться победе было рано. В любой момент атака могла повториться.
- Командир, на связи неизвестный. Он хочет поговорить с вами, - радист передал трубку Виктору.
- «Это Тасманский Дьявол, - послышался знакомый голос, - С кем я говорю?»
- Это… «Лиса», - вспомнил Виктор свой старый позывной.
- «А где Габриель?»
- Он убит.
- «О тебе я ничего не знаю. Кто ты такой?»
- Я мог бы спросить о том же тебя.
- «Ладно, не важно. Слушай, «Лиса», там, в вашем районе, танк и БМП. Они направляются вам. Еще один танковый взвод вышел из Петровица, но они далеко. Вы успеете убраться до их появления. Это все, конец связи. Удачи!»
- Свяжи меня с Джерри, - велел Виктор радисту, - Эй, Джерри, Тасманский Дьявол сообщил, что к нам движутся две единицы брони. Можем ли мы доверять этой информации?
- «Тасманский Дьявол ни разу не подводил нас, - ответил Джеронимо, - Он, вероятно, прослушивает радиопереговоры русских. Думаю, ему можно верить. Слушай, на юге от лагеря есть небольшая заминированная полоса. Если удастся заманить танки туда, вы легко расправитесь с ними. Я высылаю машину, она будет ждать вашу группу в километре к северу».
- Понял, конец связи.
Я пересказал содержание разговора остальным. Я не знал, как они встретят известие о предстоящем сражении с танками противника, но бойцы не подвели меня. Некоторые из них, еще вчера были рядовыми армии Ноговии, другие служили в армии в свое время, кто-то не имел боевого опыта вовсе, но никто не струсил, не предложил бежать, пока еще есть возможность.
Выбрав двоих солдат, вооруженных пулеметами, Виктор распределил остальных вдоль линии минного поля. Передвигаться приходилось на четвереньках или ползком, прячась в высокой траве и кустарнике, чтобы не стать добычей снайпера.
- Если танк появится справа или слева от заминированного участка - немедленно отступайте в лес, - приказал Виктор, - Не вздумайте стрелять по нему, просто отходите.
Пулеметчики заняли позиции на флангах. Их задачей было уничтожить пехоту, следующую за бронетехникой, и десант, который могла высадить БМП.
Едва были закончены приготовления, как солдаты услышали рев двигателя танка. Т-72 ломился сквозь кустарник и молодые деревца, чтобы успеть настигнуть убегающих, как полагали русские, повстанцев. Выскочив на открытое пространство, он на секунду замер, пока командир осматривал то, что осталось от лагеря.
Виктор вжался в землю, проклиная свою светлую рубашку, которую он не успел сменить на что-либо более подходящее. Он лежал неподвижно, так же, как и остальные солдаты, и даже если из танка заметили кого-то из них, то сочли убитыми.
По просеке, оставленной гусеницами танка, подтягивалась БМП и автоматчики. Экипаж танка, ободренный поддержкой и уверенный в собственной неуязвимости, направил машину по кратчайшему пути к лагерю.
Больше всего в этот момент я боялся, что кто-нибудь из солдат не выдержит, вскочит и побежит, или начнет стрелять раньше времени. Трудно сохранить хладнокровие, когда прямо на тебя несется огромная бронированная махина, а все, что ты можешь ей противопоставить - это чешский АК, калибра 7.62.
Первое, чему должны будут научиться бойцы Сопротивления на этой войне - не уничтожать танки противника, а преодолевать свой страх перед ними.
А вот и первый урок!
Мина сработала, когда до конца минного поля оставалось всего несколько метров. Танк подбросило взрывом, правая гусеница слетела. Он завертелся на месте и наехал на вторую мину. После второго взрыва, распоровшего танку днище, он замер, источая густые клубы дыма. Люки оставались закрытыми, никто не пытался покинуть машину.
БМП едва успела въехать на заминированный участок. Пытаясь избежать участи танка, водитель повел ее задним ходом, но съехал с собственной колеи и подорвался.
Тут же, по приказу Виктора, повстанцы открыли огонь по пехоте. Деморализованные солдаты, лишившись поддержки бронированных машин, поспешно отступили.
Выждав некоторое время, я велел отходить. Мы собрали все оружие, которое могли, и покинули лагерь на грузовике.
Бойцов переполняла гордость, хотя основная заслуга, как я знал, принадлежала тому, кто выбирал место для минного поля и тому, кто предупредил нас об опасности. Первого, Габриеля, мы не смогли даже похоронить, как полагается. Со вторым, Тасманским Дьяволом, мы, возможно, никогда не встретимся, чтобы отблагодарить.
За один день я стал свидетелем смерти двух своих друзей. Я знал, что это далеко не последние жертвы в этой войне. Еще множеству людей предстоит умереть, прежде чем мы хоть чего-то добьемся. О возможности победы я пока не задумывался. Но чем более кровопролитные бои предстоят нам, тем легче будет восприниматься смерть окружающих тебя людей. Ценность жизни неуклонно снижается во время войны и, вместе с тем, притупляются чувства сострадания и жалости.
Но Петер и Габриель, их гибель, в тот момент, когда и тот и другой стояли рядом со мной, это не забудется еще долго.
Возможно, мне самому не суждено выжить. И тогда, я стану всего лишь одной строчкой в длинном списке потерь. Вряд ли кто-то станет жалеть обо мне, как я жалел о своих друзьях. Может быть, только Лиз…
Где она сейчас? Все ли с ней в порядке? Когда имеешь дело с такими зверьми, как советские солдаты, ни в чьей безопасности нельзя быть уверенным. Но я просто не мог бросить все и заняться ее поисками, слишком велик был груз ответственности, взваленный на меня. Буду надеяться на лучшее…
Следующая страница
