B.E.S.
Из дневника Маргарет
(отрывки, в основном посвящённые одному человеку, кому именно – думаю, догадается даже тот, кто не смотрел сериал; временные рамки: пара лет, начиная с первой недели пребывания на плато)
Да кем он себя возомнил?! Считает, что ему всё дозволено, раз спас меня от аллигатора? И почему та глупая рептилия его не сожрала?! Ладно-ладно, это скорее моя вина. Не стоило хвататься за ружьё, выскочив на берег, надо было дать аллигатору шанс.
***
В один прекрасный день я его пристрелю! И этот день всё ближе!
Сегодня мы опять поцапались, и я сгоряча брякнула что-то про его брата. Мол, раз родную кровь не пожалели, то меня и подавно убьёте без колебаний. Это было слишком даже для меня. Ужасно, что он ничего не ответил. Я снизошла до извинений! Он сказал, что всё в порядке, но я же вижу, что это не так. Впредь надо быть осторожнее со словами. Кто его знает, не ровен час и впрямь убьёт.
Сплю я себе в палатке, ничего не подозреваю, а тут он. Я сначала решила, что это сон, но потом поняла – всё происходит наяву. Самое интересное, что я, в общем-то, не возражала… бы. Надо было всего-навсего найти правильный подход, а не лезть напролом. Конечно, его оправдывает то, что он был вампиром и практически ничего не соображал. Так что, ему повезло. Его предшественнику – последнему (теперь уже предпоследнему), кто так нахально меня домогался, я обеспечила пенсию по инвалидности.
Господи, что это за фрукты? Они так ударили мне в голову, что я сама начала приставать к нему! На это меня бы не подвигла и целая бутылка виски, даже две. Разве что три… Мы чудом избежали того, о чём потом обоим неловко было бы вспоминать. Нет, всё-таки, что же было в тех фруктах?
Он в издёвку называет меня королевой почти неделю. Сколько же можно! Надо было выйти замуж за короля. Ну и что, что тот ещё мальчишка, я б им вертела как хотела, и ни одна сволочь не посмела бы потешаться надо мной!
Сегодня он опять обратился ко мне «ваше величество», когда я готовила обед (ужас, чего только не приходится делать!), и злорадно улыбнулся. Впрочем, он быстро угомонился: видимо, не без оснований испугался, что я, в тот момент нарезающая мясо раптора, могу и не ограничиться только ящером.
Поверить не могу, я спасла ему жизнь и при этом рисковала собой! Ну и досталось же мне от Вероники. Больше никогда не буду с ней драться. Если она, конечно, опять не попадёт под гипноз и не попытается убить кого-нибудь из нас. Теперь за ним должок, ещё какой! Я заработала кучу синяков и ссадин, вывалялась в грязи (хорошо хоть Вероника перепачкалась со мной за компанию – не так обидно) и вдобавок порвала свою лучшую блузку! Пусть только попробует снова упрекнуть меня в эгоизме!
Кошмар, я падаю в собственных глазах. На днях мы целовались, причём оба находились в трезвом уме и твёрдой памяти. Единственное мало-мальски приличное оправдание – было холодно, и мы пытались согреться. Неизвестно, к чему бы привела наша теплолюбивость, если б не напали какие-то варвары и не испортили всё. Что со мной творится? Хочу в Лондон! Там я быстро приду в норму, вернусь к прежним делам, начну охоту на очередного простодушного миллионера и снова стану собой.
Мне представилась возможность пристрелить его. Никто бы меня не осудил, больше того – он сам просил его убить. А я не смогла. Хотя знала, что от этого зависит моя жизнь, и что если я в него не выстрелю, это с радостью сделает кто-то другой – один из разбойников. Я изо всех сил старалась нажать на курок и всё же выронила револьвер. О чём это говорит? О том, что возвращения к привычному образу жизни будет мало, понадобится радикальное промывание мозга.
Мало было проблем, так теперь ещё и приходится обшивать эту компанию! Ладно, зато от приготовления обедов я освобождена. И всё-таки, это так унизительно. Я понимаю, обязанности по дому и хозяйству между всеми разделены поровну, но это понимание меня нисколько не подбадривает. Вот уж не думала, что буду скучать по своей горничной.
Он доволен так, словно я поступила к нему в личное услужение. Недавно попросил починить его рубашку, вид у него при этом был торжествующий. А я вежливо поинтересовалась, не нужно ли ему зашить что-нибудь ещё, например рот.
Он постоянно подтрунивает надо мной. Даже мои мужья такого себе не позволяли!
За свою богатую приключениями и переделками жизнь мне неоднократно приходилось терять сознание, забываться полусном-полубредом, валяться в беспамятстве. Я всегда отключалась полностью, теряла всякую связь с внешним миром, не имея ни малейшего понятия, что происходит вокруг – возле меня можно было устраивать пляски, и я бы этого не почувствовала. Но сейчас было по-другому. Я слышала его, ощущала. Он сидел рядом, держал меня за руку и негромко говорил: «Всё будет хорошо. Скоро мы вернёмся домой, обязательно». После секундного молчания он добавил: «Клянусь, я и шагу отсюда не сделаю без Вас».
Ясное дело, когда меня оставляли приглядывать за бедолагой Мелоуном, никто и подумать не мог, что меньше чем через сутки наш журналист превратиться в чудовище. Представляю, как они переполошились, узнав, что оставили меня наедине с оборотнем. Подмога примчалась довольно быстро. И он переживал больше всех. «Вы в порядке?»- крикнул он, ещё не перейдя электрическую ограду. «Вполне»,- саркастически усмехнулась я. «Спасатели» поднялись в дом и осыпали меня вопросами, главным из которых был – как мне удалось отбиться от одичавшего Мелоуна. Я небрежно пояснила, что мы с чокнувшимся репортёром немного поиграли в догонялки вокруг стола, а после того, как Нэд совсем свихнулся, да вдобавок моментально оброс шерстью, обзавёлся клыками и окончательно утратил хорошие манеры, я в воспитательно-оборонительных целях огрела его стулом, оборотню это не понравилось, и он сбежал. Ситуация была серьёзной, и, тем не менее, мои друзья не удержались от улыбки. Улыбался и он. Видно было, что у него свалилась гора с плеч… или камень с души.
Ты фактически висишь в воздухе, до земли лететь и лететь, и единственное, что препятствует началу полёта – это канат, за который держишься изо всех сил. В таких условиях не многие сторонние слова придутся кстати. Но подходящие варианты всё же существуют, и лучший из них – «Не бойся, я не дам тебе упасть! Я не отпущу тебя, никогда!».
Почему я крикнула «Беги!»? Знала ведь, что это нечто, его копия, скорее всего, уничтожит меня, как только я стану бесполезна в качестве приманки для подлинника. И всё равно, едва я увидела его, его настоящего, слова сами сорвались. «Беги! Беги, беги!»- орала я, надрывая горло.
Это не самое удивительное. Когда двойник связал меня, и я пустила в ход свои запасы лапши и пудры, начав плести что-то про любовь, то ещё до середины тирады а-ля «Раз люблю настоящего, то и тебя смогу полюбить, только развяжи меня» поняла, что говорю искренно, во всяком случае, насчёт чувств к оригиналу. Всё, я безнадёжна.
Он заявил, что у меня привычка заигрывать со всеми мужчинами подряд! Чушь! Я же не заигрываю с Мелоуном и Челленджером, с Саммерли тоже ничего такого не было.
Конечно, он преувеличивает. Сам тоже хорош! С кем только не связывался: и с вампиршей-отцеубийцей, и с гадалкой-клептоманкой, и со смазливой амазонкой, и даже с дамочкой из будущего, которая, между прочим, была замужем; вдобавок до меня дошли слухи о какой-то Ренате. Я уже молчу про ту принцессу, на которой он согласен был жениться (пусть и не по доброй воле), и про затянутую в минималистский кожаный костюмчик колдунью, чуть было не угробившую всех нас. И он ещё предъявляет мне обвинения?!
У меня всего пара знакомых: Трибун, Гуэйн, да и то - один не человек, а другой подросток. Правда, был ещё фараон, но выяснилось, что он тиран и деспот, поэтому наши отношения закончились не начавшись. Что касается парня из таверны и того помешанного на вечной жизни чудика, так я только делала вид, что симпатизирую им, чтобы наедине стукнуть по головушке и потом идти освобождать друзей – за это надо мне спасибо сказать, а не попрекать. Великана я тоже охмуряла исключительно для общего блага, как, впрочем, и Эпплгейта. Бандиту и пирату я вообще не давала никакого повода. А насчёт Алекса, капитана с дирижабля и инспектора из Скотланд-Ярда – они все поначалу казались такими милыми и воспитанными людьми. Откуда мне было знать, что первый – орк, второй – призрак убийцы, а третий – и вовсе маньяк со стажем?! Так что, ко мне никаких претензий.
Как можно с таким восхищением отзываться о несуществующей женщине, галлюцинации, в лучшем случае призраке прошлого?!
Он мысленно пережил целую историю, персонажи которой виделись ему в наших обликах. Челленджер был злым шерифом, Мелоун – наёмным убийцей, Вероника – хозяйкой то ли бара, то ли таверны, ну а я – вдовой фермера (что за ерунда, в голове не укладывается!). И вот в честь этой самой вдовушки он уже полчаса распевал дифирамбы.
Я насупилась и уселась на скамейку возле перилец. Он подошёл, сел рядом и с улыбкой до ушей поинтересовался, что со мной такое, не ревную ли я. «Ревную? К какой-то серой деревенской мышке?!»- вырвалось у меня. Он весело сказал: «Напрасно вы так. Я никогда не встречал женщины красивее».
Я хотела съязвить в ответ, но вовремя осеклась. «Подождите,- я слегка растерялась. –Вы же сказали, что она выглядела точь-в-точь как я…». Его улыбка стала ещё шире, спустя секунду я сама улыбалась. Он пододвинулся ко мне и тоном заправского рассказчика произнёс: «И жили они долго и счастливо».
Что ж, я ничего не имею против такой концовки.
