Глава 4
Харизматичный ублюдок. И невинный ребёнок
Дома я оказался только под утро. Я устал, хотел есть и от меня несло LCL за километр, но я лёг спать. Завтрак и душ могли подождать.
Мне снилось моё прошлое. Вот он я два месяца назад. Грязный, мокрый, шатающийся и курящий я направлялся домой. Я был пьян, это был мой новый ежедневный ритуал. На этой улице были только мы трое: Ночь, ливень и я. Сигарета давно уже потухла, но я зачем то продолжал держать её во рту. Моя белая рубашка уже насквозь промокла и я закашлялся. Болезни могут причинить вред, только если начинать их лечить, чего я делать не собирался. Будет ещё один застарелый кашель, одним больше, одним меньше, никто и не почешется.
Я оступился и упал на мокрый асфальт. Сигарета выпала изо рта и приземлилась прямиком в лужу. Я что то прохрипел и пополз к ближайшей стене. Это было невероятно сложно и более того, мне этого не хотелось. Всё чего я хотел – остаться тут и заснуть. Но я опёрся о стену и встал. Я был невменяем. Я пошарил в кармане и достал мокрую сигарету.
-А, чёрт…
Больше я ничего не мог сделать, и продолжал стоять там, опёршись на стену. Мне было всё хуже и хуже.
Мимо проходила кампания хохочущих парней.
-Эй! – крикнул я.
Они развернулись и дружно подрулили ко мне.
-Чего тебе? – спросил один.
Ответить было очень сложно.
-Я… есть…закурить? – проговорил я.
Парень молча протянул сигарету, а потом зажигалку. Я сладко затянулся, и откинул голову назад.
Парень, с самой наглой рожей из всех, спросил:
-Деньги есть?
У меня не было денег, у меня вообще ничего не осталось, кроме домика в саду и алкогольного опьянения. Но моё лицо исказилось в ухмылке и я прохрипел:
-Иди… Нахер…
Потом я снова оказался на мокром асфальте, сигарета опять лежала в луже. Болело лицо и почки. Но я снова встал и, периодически падая, направился домой. В доме не горели огни, никто не знал, что меня нет в своём домике. Ценой моей свободы было забвение.
Я ввалился в свою комнату и не раздеваясь, в мокрой одежде, упал на кровать и заснул. Утром я проснулся, кашляя. Первой сознательной мыслью, я послал колледж ко всем чертям, как делал уже давно. Голова болела, в горле першило и кажется у меня разыгралась температура.
«Чёрт с ним», - подумал я. Пока я не замечал болезнь – мне не приходилось её лечить. Аппетита не было, но я позавтракал тем, что осталось ещё со вчера. Потом, свалился мешком на кровать, достал из под неё бутылку с пивом и начал пить. Душ отправился туда же, куда и колледж. Выпив бутылку, я закурил. Мне всё равно больше нечего было делать. Так прошло несколько часов. Никто так и не поинтересовался где я, что со мной, почему меня не было дома вечером, уже который день подряд. Я, не вставая, отодвинул штору и уставился на моего единственного собеседника – серое небо.
Из небытия меня вытащил враг человечества номер один – будильник. Я протянул руку, и вытащил его из розетки. Движение окончательно прогнало сон, а лежать просто так было невыносимо из за запаха LCL. Застоявшимся, он был ещё чудовищнее. Я лениво поплёлся в ванную и на автопилоте принял душ. Потом по быстрому приготовил что – то из запасов Мисато и съел. Сама Мисато всё ещё храпела в подушку, её было слышно даже в ванной. Поев, я зевнул. В мозгу забилась мысль, что я забыл нечто важное. Взглянув на часы я понял что. 17.41. Я говорил Аянами, что зайду вечером. Я быстро оделся, схватил пачку сигарет и денег, и побежал, нечаянно сбив Пен-Пена с ног.
Рей удовлетворённо оглядела результат своей работы, комната всё ещё не сверкала чистотой, но выглядела намного лучше чем обычно. Это радовало. Аянами взглянула на часы, они показывали 17.41. Её красные глаза расширились. Она так увлеклась уборкой, что забыла переодеться. Прицельным броском отправив тряпку в угол, Аянами побежала в ванную комнату. Она и душ забыла принять. Оставалось надеяться, что на этот раз она не забыла запереть дверь.
Я остановился у квартиры Рей, и решил перевести дыхание. Я был совсем не тренированным, но прибежал быстрее чем ожидал. Через несколько минут, я постучал. Вопреки моим ожиданиям, девушка почти сразу же открыла дверь.
-Привет, - сказал я.
Аянами выглядела немного уставшей и… запыхавшейся. Она была одета в свою обычную форму.
-Ну что, пойдём? – спросил я, глядя как она поправляет ботинок.
«Не забыть спросить крашенные или нет», - напомнил мне внутренний голос.
Аянами кивнула и первая двинулась к выходу. Я двинулся за ней.
Токио 3 умудрялся оставаться красивым городом, несмотря на атаки ангелов. Сначала, как и обещал, я потащил Аянами в небольшую кафешку, стоя у прилавка я поинтересовался, что она хочет. Рей не ответила, она внимательно изучала вкусности за стеклом. Мне стоило догадаться, что если она кофе не пробовала, то пирожные и подавно. Пришлось выбрать за неё. Зато на вопрос «Что будем пить?», Аянами ответила быстро и категорично:
-Кофе.
Я почувствовал прилив гордости, ведь это я её научил. Заказав два кофе и несколько пирожных, мы сели за столик. Рей продолжала молчать, но было видно, что ей интересно. Я видел это по её глазам. Они удивлялись, осматривая всё вокруг. Рей всё было в новинку.
Вскоре принесли наш заказ.
Аянами уверенно отхлебнула кофе из чашки, но взяв пирожное, замешкалась.
«Это будет интересно», - подумал я, откусывая кусок от своего пирожного. Рей последовала моему примеру, и осторожно откусила маленький кусочек. Я с интересом наблюдал, как она жевала. Конечно, девушка знала, что это всего лишь сгусток жиров. Но он был… вкусным. Гораздо более вкусным, чем она могла предположить. Она откусила ещё разок и глотнула кофе. Это было ещё вкуснее, как она вообще могла жить без этого семнадцать лет?
Я наблюдал за сосредоточенно кушающей девушкой и праздновал маленькую победу. А сама девушка раздумывала на тему: «как часто можно есть пирожные?».
-Вкусно? – улыбаясь спросил я.
-Фкуфно, - тихо ответила Рей.
-Не говори с полным ртом, - проговорил я назидательно.
Аянами кивнула и молча продолжила трапезу. Когда пирожные кончились, я потащил её в парк. Людей было немного, большинство не выходили из домов без причины – боялись внезапной атаки ангела. Мне это было только на руку, никогда не любил толпы. Вдоволь нагулявшись я прилёг на траву под большим деревом, растущим на холмике. Я лежал, закинув руки за голову и покусывал сигарету. Рей элегантно присела рядом.
«Самое время для беседы, а?», - подумалось мне, -«но вот что ей сказать – то?». Рей меня опередила.
-Икари, почему ты куришь?
-Э…даже не знаю.
Аянами с интересом поглядывала на мою сигарету.
-Это тоже вкусно? – спросила она.
-Что? Нет! Это гадость!
-Почему ты куришь гадость?
Я вздохнул, словно пришлось объяснять почему 2+2=4.
-Потому что мне это нравится.
Девушка не поняла.
-Тебе нравится, хоть это и невкусно?
-Ну да, сигареты помогают успокоиться.
-Ты не спокоен?
Я снова вздохнул.
-Нет, сейчас другой случай. Сейчас я курю потому что мне приятно пускать дым и покусывать сигарету.
Аянами опять уставилась на сигарету.
-Мне тоже попробовать?
-Нееет! Не надо! Я же говорю – это гадость.
-Кофе и пирожное были вкусными. Я подумала, что сигарета тоже.
Я не переставал удивляться. У меня продолжало создаваться впечатление, что до знакомства со мной она вообще не жила. Рей задавала вопросы, как ребёнок. Большой, синеволосый, тихий и красивый ребёнок.
О, кажется я понял. Первое, что делает младенец – это пробует всё на вкус, пытается понять что к чему, тащит всё подряд в рот. Теперь и Аянами начала всё пробовать. Почему только сейчас, а не раньше?
Я тихо засмеялся. Она разговаривала уже намного охотнее, но об обычной дружеской беседе «ни о чём» можно было только мечтать. Всё ещё очень много работы для меня.
Кенске жалел о том, что вообще открыл рот. Онизука был спокоен как танк, играл в свои компьютерные игры, ни на кого не орал. Так какой чёрт дёрнул Айду за язык?
-Будешь ходить знакомиться с родителями? – спросил он.
-С чего бы это? – рассеянно проговорил Онизука, он играл в файтинг и проигрывал, - делать мне больше нечего, кроме как рассусоливать со всякими старухами.
Кенске пожал плечами.
-Ну, у Икари, например, опекунше и тридцати нет.
У великого куратора расширились глаза, он отшвырнул джойстик в сторону и кинулся на Кенске.
-С чего ты взял? Ты уверен?! – проорал он со страшным лицом. Айда понимал все военные термины, кроме одного: деморализация противника. Теперь он понял и его.
-Я же взламывал комп отца! И там было досье… ей всего двадцать восемь.
-Ты уверен?! – снова проорал Онизука, хватая Кенске за грудки.
-Да, да. Уверен!
И теперь они уже около получаса караулили дверь с надписью M. Katsuragi из укрытия.
-А фотки там, в досье не было? – в пятый раз спросил Онизука.
-Неа. Информация всё-таки засекреченная.
-Вот тебе и хакер.
-Отцепись! Зачем я вообще тебе понадобился?
-Тихо! Кто-то идёт!
Кенске и Онизука затихли, вжались в укрытие и навострили глаза. По коридору медленно шёл Синдзи, он курил и зевал. Глубоко затянувшись, он нажал на звонок.
-Иду, иду! – раздалось из-за двери. Худощавый парень усмехнулся, и ловким щелчком отправил сигарету в долгий полёт. Дверь открылась, и женский голос весело спросил:
-Ну? Как всё прошло?
-Лучше некуда, - пробурчал Икари, входя в квартиру. Дверь закрылась. Онизука осторожно высунул голову.
-Ты её не рассмотрел?
-Каким раком? Она даже из квартиры не вышла. Я сразу говорил, что это дурацкий план.
-А ну заткнись! У меня есть ещё один план!
Кенске несчастно вздохнул.
Я собрался лечь спать пораньше, очень устал, но сначала нужно было поужинать. Звонок в дверь прервал меня от пережёвывания лапши. Нехотя я встал из-за стола.
-Кто там? – голосом, полным недружелюбия спросил я.
-Э…это Айда, однокурсник.
«Какого чёрта он припёрся?», - подумал я, но дверь открыл.
-Да?
Очкарик выглядел сконфуженным.
-Меня куратор послал. Нужно собрать подписи у родителей студентов.
-Какие ещё подписи? – устало удивился я.
-Онизука собирается уговорить руководство универа, устроить поездку на Окинаву. Ну, ему нужны подписи.
Я вздохнул, Рей, в отличие от меня, уже наверняка спала.
-Ладно, заходи, - бросил я очкарику, - Мисато!
-Да? – донеслось из ванной комнаты.
-Нужна твоя подпись!
-Подожди, скоро выйду.
Это было ужасно. Мало того, что я вынужден стоять, вместо того, чтобы лежать, так ещё и Мисато пришлось дожидаться. Она половину жизни проводила в ванной.
-Это надолго, - сообщил я Кенске.
-А…Э…
-Пиво будешь?
-Давай, а вообще я его не очень люблю.
Я фыркнул и достал две банки.
Разговор категорически не клеился. Я был слишком зол, чтобы разговаривать, а Кенске чувствовал себя не в своей тарелке. Впрочем, он пытался.
-Эти роботы называются Евангелионы?
-Да.
-А что это за ангелы?
-Понятия не имею.
-Пилотам платят?
-Да.
-И долго вы будете пилотировать?
-Понятия не имею.
На все его вопросы я отвечал коротко, смертельно уставшим голосом, театрально закатив глаза и задумчиво прихлёбывая из банки. А вопросов у него было много.
-Геофронт большой?
-Да.
-А сколько вообще существует Евангелионов?
-Понятия не имею.
«Ещё один вопрос», - решил я, - «и отстреливаю ему башку».
К несчастью Мисато выбрала как раз этот момент, чтобы ввалиться на кухню. У неё были мокрые волосы, и одета она была в свою домашнюю одежду – короткие шортики и рубашку, более шестидесяти процентов её тела было обнажено. Кенске щёлкнул спрятанным фотоаппаратом и подумал: «Онизука упадёт в обморок». Кенске и сам был недалёк от этого. А вот я к этому уже частично привык, поэтому со спокойным видом созерцал.
-Распишись вот тут, - сказал я ей и протянул бумажку.
-Тут?
-Нет, тут.
Мисато поставила закорючку, и внимательно осмотрела листок.
-Эй, а почему больше росписей нет? Мы что, первые в списке? – спросила она.
Кенске растерялся.
-Ну, просто… я проходил мимо… и подумал, что так будет быстрее… вот.
От меня ничего не укрылось, я усмехнулся про себя и решил что со всем разберусь утром. Кенске оказался довольно понимающим, поэтому без промедления попрощался и свалил восвояси. А я наконец лёг спать.
-Ну что? Сфоткал?
Кенске ударился в тяжкие размышления. Если он покажет Онизуке фотографию, то неизвестно что он выкинет. С другой стороны, если Кенске соврёт – куратор просто напросто его прибьёт. Айда выбрал неизвестность, и показал Онизуке цифровой фотоаппарат. Такого идиотского выражения на его лице он ещё не видел. Это было даже круче Тодзи, пытающегося «подцепить цыпочек».
«Я слишком много видел в этой жизни», - подумал Кенске.
Сны могут быть приятными, могут быть страшными, а могут быть никакими. Последние – страшнее всего для меня. Мне снова снилось моё никакое прошлое, самый скучный сон.
Я сидел на кухне, в своём старом доме и ел. Дядя читал газету, тётка пила чай из маленькой кружки и искоса поглядывала на меня. Я очень хотел, чтобы они перестали обращать на меня внимание. Но они были добрые люди, чёрт бы их побрал.
-Синдзи, ты плохо выглядишь, - начала тётка.
-Угу.
-В колледже всё в порядке?
-Да.
-Точно? – переспросила она недоверчиво, - тебя там не обижают? У тебя такой вид…
-Нет, всё в порядке.
Фактически, я не врал. Меня никто не доставал, потому что я не ходил в колледж.
-Тебе нужны деньги? – она наконец задала главный вопрос.
-Да.
Я был дерьмом, сыном дерьма, жил с сестрой дерьма, которая нашла себе дерьмового муженька. Я не мог это выносить, поэтому встал и вышел. Однако перед этим я взял деньги. Несколькими минутами позже я достал из кармана пачку сигарет и посмотрел на название. «Mallboro». Я и курил дерьмо. Небо продолжало быть серым, отражая моё состояние. Мне нужно было выпить.
Но несмотря ни на что, я помнил почему это делаю. Выпивка и сигареты (в перспективе наркотики) помогали мне не думать. Главное было не думать. Конечно, я мог заняться делом… но выпить ведь гораздо легче, правда?
Я проснулся рано, часов в пять утра. Мисато ещё дрыхла как сурок. Повинуясь внезапному порыву, я подошёл к её комнате и приоткрыл дверь. Стало слышно размеренное, глубокое дыхание. Она говорила, что ей скучно было жить тут одной с Пен-Пеном. А со мной, иногда, весело.
Я всё ещё не знал, хочу жить с ней или нет. Я знал одно – когда мы трепались о всём подряд, когда отмечали что либо, даже когда она смотрела телевизор в соседней комнате, мне не было нужды пить. А ещё с ней было весело.
Мисато всхрапнула и что то пробормотала. Я прислушался.
-Нет… - тихо простонала она, - нет…нет…
Я удивлённо изогнул бровь, ей снилось ЭТО?
-Нет… нет, Рицко, у меня аллергия на кошек!
Я прыснул со смеху, и закрыл дверь.
Делать было нечего, Мисато продолжала спать, и я коротал время с тепловодным.
-Ну же, ты сможешь! Повторяй: Itterashai! (яп. Счастливого пути!)
-УАРК?
-It-te-ra-shai! – повторил я по слогам.
Пингвин в ответ покрутил лапой у виска.
-Да сам знаю, - отмахнулся я, - Мисато ведь говорила, что ты умный. Может и говорить научу.
Пингвин снова покрутил лапой у виска.
-УАРК!
-Хмм… - я задумался, - а азбукой Морзе можешь?
Пен-Пен принялся стучать по холодильнику когтем, я кинулся записывать на листок. Записав, я прочитал:
Не хочешь ещё этих мягких, французских булочек?
Я ошарашено уставился на пингвина, он в ответ виновато пожал плечами. Теперь была уже моя очередь крутить пальцем у виска, что я с удовольствием и сделал. Пен-Пен умудрился сохранить достоинство, и залез обратно в холодильник, с гордо поднятой головой.
«Вот гад», - вздохнул я, -«но с ним было интереснее».
Я не успел толком заскучать, как проснулась Мисато. Я жил с ней достаточно, чтобы понять: не важно сколько она спала, один час или больше десяти. Она могла вообще не спать, но если ложилась, то проснувшись, выглядела Морфеем во плоти. Длинные волосы были спутаны, рука почёсывала живот, а глаза покрыты пеленой.
-С пробуждением.
-Ага, - ответила она и принялась тереть глаза. Окончательно разлепив веки она схватилась за пиво. Для неё этот ритуал делал гораздо больше, чем утренний душ для некоторых. Только «утреннее пиво», как она выражалась, могло вернуть её в мир живых. Я смотрел на это прохладно, но сквозь пальцы. Сам был хорош.
«Вот если брошу курить – начну возмущаться», - решил я.
-Ночное дежурство сегодня? – спросил я, закуривая.
-Иди кури на балконе! – буркнула Мисато. Она уже почти пришла в себя, просыпались её командирские замашки.
-Как угодно, - оскалился я и встал из за стола.
Моя соседка была одним из двух людей, которым я позволял делать с собой всё. И вторым не был мой отец. Я вздрогнул от сильного порыва ветра. Утро было холодное и я стал затягиваться глубже. И чаще.
Второй человек не обращал внимания на ветер. У неё была цель, но она была закрыта. Аянами не отрываясь смотрела на табличку «закрыто», висевшую на прилавке вчерашнего кафе. Она ждала не слишком долго, но достаточно чтобы замёрзнуть. Её короткие синие волосы трепал ветер. Толстый продавец снял табличку и Рей моргнула. Он вообще не хотел открывать заведение сегодня, слишком холодно было для открытого кафе, но природная жадность, подкреплённая верой в чудеса взяла своё. А может он и не ошибся, один клиент уже был. Весьма красивый клиент, между прочим.
-Кофе и пирожное, пожалуйста.
Продавец улыбнулся, может он и не зря просыпался сегодня в такую рань. Минуту спустя девушка уже сидела за столиком. Никого не было вокруг, никто не пялился на её глаза. Ветер подул ещё сильнее, но она пила горячий кофе и кусала мягкое пирожное. Что может быть лучше? А потом она вернётся домой и начнёт начищать квартиру. Икари сказал, что она может звонить ему, или приходить когда захочет. Может быть, после уборки, она ему позвонит.
Аянами всё ещё не верилось. Был выходной, но она не скучала. Она даже не могла сказать каково это было.
Мой мобильный телефон звонил только в двух случаях: когда нападал ангел и когда Мисато задерживалась на работе. Ангел не нападал, Мисато смотрела телевизор, но телефон продолжал звонить. Для меня это было чудом. Номер не был опознан.
-Да? – вопросил я в трубку.
-Это я, - сказала Рей Аянами. Она лежала на своей кровати свесив голову вниз и задрав ноги к потолку.
-А, привет. Как ты?
-Хорошо, - ответила девушка, водя голыми ступнями по стене.
-Нормально спалось?
-Да.
-Это хорошо, - заключил я и грохнулся на диван. Несколько долгих секунд я не слышал ничего, кроме потрескивания в трубке.
-А тебе… - неуверенно начала Аянами и запнулась.
-Что мне?
-…нормально спалось?
Мне повезло, что я уже лежал. Такой вопрос от Рей вполне мог сбить с ног.
Мне хотелось рассказать ей про сон из прошлого, но вспомнил, что это я собрался помочь ей, а не наоборот.
-Всё отлично.
-Может…, - девушка замолчала, вспоминая нужное слово, - пройдёмся?
-Ну давай, у меня опять сигареты кончились, - ответил я, ухмыляясь.
-Я зайду, - быстро сказала Рей, повесила трубку и вскочила с кровати. А я продолжал лежать, слушая гудки. Аянами виделась всем тёмной лошадкой, но не мне. Я вспоминал долгие годы своей жизни, и видел парня, с которым никто не говорил. Этот парень словно вообще не умел говорить. У него было только одно занятие: считать дни, оставшиеся до смерти. Самое плохое было в том, что ему это нравилось, он уже привык и даже находил в этом особое, извращённое удовольствие. Но потом что то случилось. Я скурил свою первую сигарету и бросил ту жизнь. Позже, долгими ночами я спрашивал себя: «Зачем?». Это было необдуманно и глупо, я всё ещё не знал что мне делать, всё ещё хотел умереть. И во мне проснулось ещё одно, забытое чувство – скука. В тщетном ожидании момента, когда всё изменится, я принялся прожигать свою жизнь, как только мог. Использовалось всё, что могло выкинуть меня из жизни хоть на какое то время. Моя жизнь продолжала улетать в трубу как и раньше, но теперь это причиняло мне боль. Это была цена за мой шанс на будущее.
Я быстро поднялся с диванчика. Что то я слишком задумался, уже и Рей успела прийти.
Онизука плотно пообедал и потому его не мучали душевные проблемы. Их у него вообще почти не было, а если они и появлялись – куратор просто наедался до отвала. Как ни странно, это помогало. Да и вообще, нет ничего с чем бы не мог справиться член «Онибаку». (прим. шоунен-банда, в которой состоял Онизука.) Вот ведь, даже преподавателем он смог стать, хотя ему не было и двадцати трёх. Вот так вот, он может всё. Даже постучать в дверь с надписью: M. Katsuragi.
-Иду, иду! – раздался приглушённый женский голос и через пару мгновений дверь приоткрылась. Голова Мисато высунулась и спросила:
-Вы к кому?
-Я – Онизука Экичи, 22 года, холост. Приятно познакомиться!
-Э…
-Куратор Синдзи.
-А, проходите. Только его нету.
«Это даже к лучшему», - подумал Онизука весело.
-Я, собственно, и не к нему пришёл, - пробормотал он, осматриваясь в прихожей.
-Ну, проходите. Давайте на кухню.
Мисато дождалась пока куратор усядется и задала мучивший её вопрос:
-Вы правда куратор? Впервые вижу препода, младше сорока лет.
-Я не просто куратор, - улыбнулся Экичи, - я великий куратор Онизука!
Мисато захихикала, и подумала: «какой смешной дурак».
-Даже так? Ну и зачем вы тут, В.К.О?
-Знакомлюсь с родителями студентов, а вы как думали?
Мисато махнула рукой.
-Я так и подумала. Всегда считала это бестолковой затеей.
И Мисато выжидающе уставилась на Онизуку, ожидая негативных всплесков. Она его плохо знала.
-Да! Точно! Я всегда думал, что так никогда не узнаешь людей по настоящему!
Глаза моей соседки надо было видеть. Ни один ангел не смог так её удивить, как Онизука.
-Вот если бы…
-Что? – спросила она на автопилоте.
-Вот если бы можно было устроить СВИДАНИЕ, с матерями студентов… свидания ведь для того и нужны, чтобы узнавать людей.
«Неа, он не дурак», - медленно подумала Мисато.
Через несколько часов я вернулся домой. Меня встретила ёмкая записка, приколоченная к холодильнику.
Сегодня мне не надо на дежурство, я ушла по своим делам. Покорми Пен-Пена. Если что, звони.
Я вздохнул и постучал по холодильнику, дверца открылась и пингвин уставился на меня с вопросительным выражением на морде.
-УАРК?
-Вылезай, покормлю.
-УАРК!
Покормив тепловодного, я поел сам. Потом пошарил в карманах, посмотрел на часы, плюнул и пошёл по магазинам. Давно было пора.
В это время Мисато сидела за столиком в какой то закусочной. На «свидании» с Онизукой.
-Ну и каково это, жить с Синдзи? – Спросил куратор.
-Ты сначала пива закажи.
-Эй, официант! Два пива!
Мисато приложилась к кружке и он повторил свой вопрос.
-Ну даже не знаю как сказать. При первом знакомстве я думала, что он просто больной ублюдок.
-А потом?
Тактически командир задумчиво жевала зубочистку.
-А потом я поселила его у себя. Это сложно сказать, но… он больше не относится ко мне, как к другим.
-Да? И как же это проявляется?
-Да почти никак. Говорю же, это сложно объяснить. Синдзи слишком циничен, чтобы благодарить кого то. Но я вижу, что он мне благодарен.
-А как он с Рей?
-А вот это лучше спросить у него. Ничего не могу сказать о ней. Синдзи проводит с ней много времени, последние несколько дней.
Онизука задумался.
-У неё ведь нет родителей, да?
-Да. Живёт одна.
-Ну ведь у Синдзи есть отец?
Мисато вздохнула.
-Это ещё более сложная история. Я не могу сказать, что у Синдзи на уме, он сложный человек. Он не задаёт много вопросов и не жалуется. Иногда кажется, что он вообще самый крутой парень в мире. По всей логике происходящего он должен ненавидеть отца, но он просто платит ему той же монетой.
-То есть?
-Не замечает его, кидает на него холодные взгляды. По правде говоря они очень похожи, персонал одинаково сторонится их.
-Да, я заметил. В университете, - пояснил Онизука.
-Что удивительно, со мной он ведёт себя так же, но почему то, я больше не чувствую исходящего из него дискомфорта. Вот так и проявляется его благодарность.
Куратор усмехнулся.
-И с чего ты его так анализируешь?
Мисато пожала плечами.
-Не знаю. Он обладает определённой харизмой.
Тут моя соседка кое что вспомнила.
-Кстати говоря, спасибо что помогли ему тогда.
-Он меня уже поблагодарил. Хоть тогда я и мог думать только о своей шкуре.
Мисато туманно кивнула.
-Может ещё по пиву? – предложил Онизука.
-Было бы отлично.
-Официант! Ещё пива!
После нескольких минут распития, Мисато подала голос.
-Как то ты слишком сильно хочешь о нём узнать.
-А как же иначе? – удивился Экичи, - я же великий куратор!
«И как же я забыла?», - подумала Мисато.
Я долго решал что купить, но в итоге остался доволен. Я купил чёрные ботинки с вытянутыми, острыми носками, тёмные джинсы, светлую футболку и толстую, синеватую рубашку, которую одел поверх футболки и никогда не застёгивал. Рубашка сделала мою худобу – моим стилем. На обратном пути я решил, что всё равно денег осталось много и купил Mp3 плеер.
Мисато всё ещё решала свои дела, когда я вернулся домой. Плеер нуждался в забивании музыкой и я направился в комнату Мисато, к компьютеру. На экране засветилось «Enter password». Подумав я ввёл: «Yebisu», и операционная система запустилась окончательно.
Я долго копался в коробке с дисками, искал что нибудь стоящее. Всё что мне удалось найти – старьё. Nervana, Papa Roach и Radiohead.
«Будем считать, что это Ретро», - подумал я, - «сойдёт».
Перекидывая аудио – файлы, я заметил интересную папку на рабочем столе. «Журнал наблюдения за третьим дитя», гласило название.
Я не стал её открывать, это была работа Мисато. Я решил, что не буду вмешиваться. Однако, когда я выключал компьютер, я злился.
Сама Мисато вернулась поздно вечером. Я к тому времени успел прикончить N-ю банку пива, и прибывал в весьма опущенном расположении духа. А соседка напротив, выглядела весёлой, переодеваясь в домашнюю одежду.
-Где была?
-Я же написала, дела.
Я не ответил и открыл ещё одну банку.
-Покормил Пен-Пена?
-Да, - ответил я и оторвался от пива, - знаешь, что мне интересно?
Мисато уловила мой недружелюбный тон и удивлённо развернулась.
-Что?
-Ты пишешь в своих отчётах, про наши пьянки? Как ты меня спаиваешь?
Вообще то, ещё давно, я сам себя споил. Но в данной ситуации грех было не утрировать.
-Залез в компьютер?
-Да.
-Прочитал отчёт?
-Нет. Не интересно.
-А ты прочитай! – крикнула она.
-Обойдусь, - огрызнулся я, встал из за стола и перед тем как скрыться в комнате, тихо произнёс:
-Купите диктофон. Тогда и записывать не придётся.
-Синдзи!
Но я уже хлопнул дверью, и не видел выражения её лица.
Утром меня ждала ещё одна записка:
Я уехала по делам. Вернусь поздно. Покорми Пен-Пена.
Насыпав какого – то корма ему в миску, я отправился в университет.
Онизука выглядел очень довольным. Забыв о студентах, он всю пару мечтал, направив взгляд в никуда. Рей опять поздоровалась первой, но почти никто уже не удивился. Очкарик рассказывал всем желающим, про какой то Jet Alone. Было настолько скучно, что я плюнул и ушёл с пары на стрельбище NERV. По словам Мисато я стрелял всё лучше и лучше. Мне было интересно, что она делает сейчас.
«Наверняка разгребает очередную кучу бумаг», - подумал я.
Я стрелял по мишени, но думал совсем о другом:
Это мой отец приказал ей следить за мной? Возможно, его волей я оказался в той квартире. Скорее всего так и было.
«Даже хорошо», - подумал я, -«так всё проще и спокойнее, просто работа».
Я снял наушники и огорчённо уставился на мишень. По словам Мисато я стрелял всё лучше и лучше, но теперь ни один выстрел не попал в цель. У меня дрожали руки.
Через полчаса я уже открывал файл: «Третье дитя. doc».
Прежде чем начать читать, я выудил сигарету и закурил.
«N Апреля, 2015 г.
Третье дитя поселился со мной. Командующий Икари сначала был против, в квартире, от которой Синдзи отказался, было намного проще за ним следить. Впрочем командующий вскоре согласился и в мои обязанности быстро добавили наблюдение за пилотом. А зарплату даже не подумали прибавить.
Третье дитя – Икари Синдзи, 17 лет. Пилот ЕВЫ 01.
Спокоен, иногда даже чересчур, иногда зол. Курит, иногда выпивает. Несмотря на его слова: «пристрелите меня», я подвергаю сомнению возможность его самоубийства (Сама не знаю почему).»
Я промотал файл немного вниз.
«N апреля, 2015 г.
Синдзи повёл себя как настоящий идиот. Он ослушался моего приказа, но… это было так круто! Не будь я его командиром, я бы его даже похвалила! В бою он вёл себя так, словно ему наплевать на себя. Но если так, то почему он защищал своих однокурсников? Или ему наплевать ТОЛЬКО на себя?
Он стал относиться ко мне лучше, стал проявлять интерес к первому дитя, Аянами Рей.»
Я промотал ещё ниже.
«N Мая, 2015 г.
Сначала Синдзи чуть не умер. Я сама чуть не умерла от страха. Он, наверное, и сам за себя так не боялся, как я за него. Несколькими часами позже началась операция «Ясима», в которой Синдзи показал себя более чем хорошо. Всё могло закончиться гораздо хуже.
Собственно, о самом Синдзи:
Мне начинает казаться, что он не так уж и сильно похож на отца. Командующий имеет сильную, отпугивающую… так сказать, ауру. От него как бы исходят волны недружелюбия, но в отличии от Синдзи, он не умеет их контролировать. А Синдзи не такой. Он наводит страх только на тех, с кем не знаком. Я и сама попадала в число таких людей. Но вот мы пожили несколько недель вместе и вуаля!
Нет, он продолжает вести себя, как и раньше, но я больше не чувствую отстранения от него. Хоть я и не верю в ауру, но должна признать что у Синдзи бешенная харизма, а его фатализм потрясает.
Теперь я уже не удивлена, что он смог общаться с Рей. Я даже рада за неё, ей необходимо такое общение.»
Я уже скурил сигарету и потянулся за следующей. У меня не было ни слов, ни мыслей. Во мне разыгралась та же гамма чувств, что и когда мне вернули виолончель. Я снова посмотрел на монитор и заметил приписку:
«P.S. Рицко всё ещё теряется в догадках, относительно головной боли Синдзи. Я уверена – это серьёзно. Насколько я знаю, существует два вида взаимодействия ЕВЫ и пилота:
-Подчинение (нормальное функционирование)
-Режим защиты пилота (берсерк)
Так же мы наблюдали выход ЕВЫ из под контроля, в результате эмоционального всплеска у ЕВЫ 00 при пробной активации.
После синхронизации с Евой у Синдзи появляются головные боли, чего не должно быть в режиме «подчинения», потому как разум ЕВЫ при этом не используется, или как любит выражаться Рицко, «находится в режиме сна».
В режиме «защиты пилота», разум ЕВЫ действует сам, и тогда голова пилота обязана болеть.
Что то здесь не вяжется.
Головная боль Синдзи наталкивает на мысль о своеобразном симбиозе. Всё это адски непонятно.»
Я сидел на стуле и пытался осмыслить всё это. Не получалось.
-Ого, - только и успел сказать я.
Зазвонил телефон. По мелодии я понял, что могу сегодня умереть.
Я находился в своей ЕВЕ, а Еву нёс огромный самолёт. По комлинку, Мисато начала излагать свой план. Как мне объяснили ранее, огромный робот «Jet Alone» вышел из под контроля. Это был не ангел, но в нём был атомный реактор, который медленно, но верно перегревался. Сам JA видимо осознал себя как камикадзе и направился к ближайшему крупному городу, чтобы там, значит, и рвануть.
-Ты приземлишься неподалёку от него, держа меня в руке. Догонишь его, крепко схватишь и посадишь меня ему на спину, поближе к аварийному люку. Понял?
-Мисато, - тихо проговорил я, - это дурацкий план.
-А ты что предлагаешь?
-Пусть взрывается на здоровье.
-Я знала, что ты так скажешь.
Я обречённо закатил глаза и устало проговорил:
-Окей. Как угодно. Чем скорее вылезу из капсулы, тем лучше.
-Я знала, что ты так скажешь, - подмигнула Мисато.
Я попытался вздохнуть, но вспомнил, что в LCL это будет неприятно. Это была одна из вещей, к которым невозможно привыкнуть.
JA, как и ЕВА был человекоподобным, но уродливым и нелепым.
-Только не раздави! – крикнула Мисато, крепко прижавшись к фиолетовой ладони.
Фиксаторы отошли и ЕВА стремительно полетела вниз. Чуть приземлившись, я сразу сорвался с места, вытянув правую руку вперёд. Догнать JA было не просто, хоть и передвигался он нелепо. Догнав его, я схватился за ручку, на его спине.
«Как удобно», - подумал я, -«прямо для меня сделали».
Робот не пытался как то вывернуться, ударить меня. Он просто стремился дальше, вперёд, используя всю мощь реактора.
-Высаживай скорее! – крикнула Мисато.
Я поднёс правую руку с его спине, и она спрыгнула. Мисато была одета в специальный, противорадиационный костюм. Не теряя даром времени, она открыла люк и запрыгнула внутрь.
А мне в это время пришлось несладко, JA сильно дёрнулся вперёд и ручка сломалась.
Выругавшись сквозь зубы, я оббежал нелепого робота и загородил ему путь, выставив руки вперёд.
Честно говоря, я не боюсь ни боли, ни применять силу. Но это был совершенно не тот случай. Обычный удар – ничто, по сравнению с постоянно растущим, долговременным давлением на руки. Они не просто болели, каждый мускул, каждая кость в руке орали от боли. Но даже если бы я захотел, я бы уже не смог их убрать. И будто мало было этой боли, у меня снова заболела голова.
JA высвобождал всё больше и больше энергии, всё больше и больше перегревался, но не мог сдвинуться вперёд. Я больше не был в теле ЕВЫ 01, я был недвижимой статуей, монолитом. Боль в руках исчезла, и я даже почувствовал дискомфорт, когда давление исчезло и JA остановился. Как будто я уже привык к давлению на руки. Чувствовал себя как глубоководная рыба, выброшенная на берег.
Я быстро вернулся в своё первое тело и закричал в канал связи:
-Мисато! Всё в порядке? Мисато!
-Да, - тихо произнесла она, - устала немного.
Мне нужно было поблагодарить её, но я не смог. Я просто сказал:
-Мисато. Я прочитал
Она ничего не ответила, но усмехнулась.
Предыдущая страница 4 Следующая страница
