Глава 12
   ReBurn.

    
    Каждая мысль о ней, вызывала из глубин моего мозга отголоски странных, злых, сумасшедших воспоминаний.
    Я лежал в больнице со сломанными рёбрами, и ещё бог знает чем. Что пугало меня сильнее, так это странные желания, которые я не мог в полной мере назвать своими. Ишимару Кумико. Я хотел её убить. Во сне я душил её. Просыпаясь, я видел свои руки, судорожно сжимающие воображаемое горло.
    Почему так? Я и понять не пытался. Раз воспоминания не мои, то и понимать нужно не мне.
    Я ненавидел больницы. И дело не в том, что в палате запрещали курить. Постельное бельё постоянно меняли, но это не мешало мне видеть желтизну, проступающую день ото дня. Везде. Постельное бельё, занавески, стены и даже окна, всё желтело, сменяя вычищенную, блестящую поверхность, на влажное и грязное тряпье.
    Несколько раз мелькала смешная мысль: «Я сошёл с ума». Смешной она была не потому, что абсурдной и глупой. Я просто думал так и смеялся про себя. Будто бы всех обдурил.
    Ночью было ещё хуже. Засыпалось мне неимоверно тяжело, мысли просто не желали сваливать из головы. Но если я всё таки засыпал, то мгновенно вскакивал от любого постороннего звука.
    Нет, я оставался в относительно здравом уме.
    Меня навещали. Чаще всех приходила Рей. Она просто садилась около меня и молчала. А я, как дурак, рассказывал ей что-то и улыбался. Говорил всё, что придёт в голову, всё подряд. Аянами почти ничего не отвечала, но слушала. Я не знал, интересно ей или нет. Ни единым жестом, она не высказала недовольства. Наверное, этого было достаточно.
    Несколько раз заходила Мисато. Рыжая пришла всего раз, вместе с ней. Невооружённым взглядом было видно, кто кого притащил.
    За две недели моё тело пришло в относительную норму. Все как один твердили, что это очень быстро, но для меня эти две недели показались тремя.
    Но это тело… А вот моим мозгам довольно скоро предстояло размазаться по холодной стене сумасшествия.
    

    
    Пустой зал кинотеатра.
    Шипение плёнки. Диктор снова начал вещание, непонятно для кого.
    -Приятно снова видеть вас, господа. Вы позволите мне начать?
    Пустой зал ничего не ответил.
    -Испытуемый юноша, наконец, столкнулся с фатальным несоответствием, подвергающим сомнению не только истинность его прошлого, но и настоящего. История не терпит парадоксов. Он не знает кто он такой. Его разум всё ещё удерживает хрупкое равновесие, но процесс не остановить. Обрушение стены – вопрос нескольких дней…
    Голос замолчал, будто его прервали, а затем спросил:
    -Надеюсь, никто не будет против, если я дам слово этому юноше?
    В его голосе сквозило ехидство.
    Внезапно вспыхнувший прожектор осветил крайнее кресло на первом ряду. В полутьме оно было пустым, но теперь в нём сидела синеволосая девушка. И она молчала, чуть сведя брови.
    -Ты? - спросил диктор удивлённо.
    Аянами не проронила ни слова.
    И тут диктор резко изменился в голосе. Теперь голос уже не напоминал обычный доклад или лекцию, слишком уж он был насмешливым. Разговор перешёл на личности.
    -Где Синдзи?
    -Я не хочу, чтобы он стал другим.
    -Теперь уж он точно изменится. Даже своим упрямством, ты ничего не добьёшься.
    -Я сделала, что могла.
    -Ты противоречишь себе. Не ты ли хотела ему всё рассказать?
    Аянами вздрогнула. Голос почувствовал слабину и заговорил более твёрдо, проникновенно.
    -Сколько раз ты порывалась залпом выложить ему всю правду? Тебя не волновало, что он может сойти с ума. Почему?
    Девушка открыла рот, но голос её перебил.
    -Ты хочешь сказать, что это не твои желания?
    -Да. Это ты подбивала меня изнутри.
    -Ты права, отчасти. Это я брала под контроль некоторые из его снов. Однако не думай, что я делала это только по своей инициативе.
    Рей вновь не ответила. Уставившись в никуда, она прикусила губу.
    -Ты хотела, чтобы он понял, насколько вы похожи. Ты тешила себя мыслью, будто он такой же как и ты.
    Девушка опустила глаза.
    Пустые сидения вокруг зашептались между собой.
    -Твоё желание было одним из первых в жизни, и таким сильным, что я не смогла его выносить. Ты заставила меня действовать. Не нужно сваливать всю вину на меня. Ты, условная человеческая часть, тоже имеешь свои изъяны.
    Всё ещё молча, Аянами опустила глаза.
    -А ведь он тебе верит. Он на сто процентов уверен, что за твоим спокойным лицом не прячется никакой ухмылки… Почему ты не отвечаешь?
    Голос вздохнул.
    -Не будь дурой. Он не такой, как ты. Ты особенная.
    

    
    -Привет, как самочувствие?
    Это был первый день, после выписки из больницы. В квартире ничего не изменилось. Разве что стало чуть грязнее.
    Мисато, как обычно, сидела перед телевизором. Рыжей видно не было.
    -Нормально, - ответил я на автомате и поспешил скрыться в своей комнате. Скинув сумку с вещами на пол, я грохнулся на кровать. Закрыл глаза и глубоко вздохнул.
    Хуже и быть не могло. Я прекрасно понимал, что лежать нельзя. Необходимо было отвлечься, занять себя чем-нибудь. Я медленно приподнялся на локте и осмотрел комнату. Интересных предметов я насчитал ровно два: кожаная куртка, к которой я зарёкся прикасаться, и виолончель. Хоть на её счёт я ничего и не зарекался, но не прикасался к ней ещё задолго до того, как мистическая кожаная куртка вообще явила себя.
    Ни о чём толком не думая, я стёр с инструмента пыль и начал играть. Отсутствие практики сказывалось, я то и дело ошибался и путал ноты. Плюнув, я сразу начал играть то, что знал лучше всего. Водя смычком, я закрыл глаза. Мной даже овладело то редкое чувство упоения музыкой.
    "Меня наверняка слышно на всю квартиру. Наверняка, рыжая и понятия не имела, что я умею играть", - подумал я и открыл глаза.
    Моя рука дёрнулась и смычок выпал. Посреди комнаты, прямо передо мной, стоял Масато. В одной руке он держал ту самую кожаную куртку. Смотрел на меня он очень удивлённо.
    -Почему ты выбрал не куртку? - спросил он с озадаченным видом, протягивая её мне.
    Я резко вскочил на ноги и, не помня себя, замахнулся, не выпуская виолончель из рук. С бешеным лицом, я ударил.
    Однако, за какое то мгновение до того, как его голова встретилась с моим музыкальным инструментом, он исчез. Кожаная куртка осела на пол, словно человек, внезапно лишившийся всех костей, а виолончель на огромной скорости врезалась в шкаф.
    Рыжая услышала грохот.
    Вскочив с кровати, она, полная дурных подозрений, ворвалась в мою комнату. Всё что она увидела, это меня. Я безжизненно сидел на полу, привалившись спиной к дальней стене, с высоко поднятой головой. Одной рукой я закрывал лицо, а вторая сжимала отломанный гриф. Вот и вся виолончель, что рыжей суждено было увидеть. Если, конечно, не считать деревянные ощепки, разбросанные по всей комнате.
    Рыжая замерла в проходе, не зная, что делать или говорить. Так она и стояла до тех пор, пока Мисато не подошла сзади, положила руку ей на плечо и тихо увела на кухню. Прикрыть за собой дверь она не забыла.
    

    
    Пока я валялся в больнице, занятия в университете снова начались. Чтобы занять голову посторонним, мне пришлось туда идти. Практического же толку в этом было ровно никакого. В прошлом семестре я пропустил больше половины занятий, излишне добавлять, что не по уважительной причине. В итоге из зачётов оказался сдан только один. История. Не знаю, с чего это наш великий куратор так подобрел. Одним зачётом больше, одним меньше. Какая, собственно, разница?
    Рей поздоровалась. Рыжая поморщилась.
    "Она теперь считает меня психом. И теперь у меня не повернётся язык возразить", - монотонно подумал я, глядя в окно.
    Странно всё получалось, ничего не скажешь.
    Я не сразу сообразил, что многие слишком пристально на меня смотрят. От поиска причин меня избавил наш алкоголик-спортсмен Тодзи. Когда он встретился со мной взглядом, то первым делом ткнул в меня пальцем и закричал. Потом судорожно подбежал поближе, выхватил стул из-за пустой парты и подсел рядом.
    -Чего? – осторожно спросил я.
    Подбирать правильные слова ему было мучительно. Это я видел по его лицу.
    -Как бы так сказать… Не, ты не думай!
    -Уже.
    Тодзи огляделся по сторонам. Убедившись в том, что на нас все смотрят, он чуть понизил голос.
    -Ты не думай, что я тут зверь какой, к красным глазам не привыкший… - сумбурно пробормотал он и мимоходом указал пальцем в спину Аянами.
    -А, ты о глазах.
    -Ну, типа да! Я, например, подозревал, что тут что-то не так… ну ты понимаешь… как бы…
    -Как бы?
    Я напрягся. Конечно, я не ожидал, что этот парень знает о клетках центра, или SE и так далее. Однако своя точка зрения у него, похоже, имелась. Чем чёрт не шутит? А вдруг он и окажется прав?
    -Ну, - Тодзи ещё раз огляделся, - это что, половым путём передаётся?
    Говорил он тихо. Проблема оказалась в том, что все, как по команде, замолчали и прекратили шуметь. Вообщем, хоть он и сказал тихо, это услышали все. Рука, которой Рей подпирала голову подогнулась, и девушка с громким звуком ударилась челюстью о парту. Тут же, правда, вскочила, и села, как ни в чём не бывало. Кто-то засмеялся.
    -Вы о чём вообще? – встрял очкарик, подойдя поближе.
    -Да вот, о глазах. Походу это болезнь, наверное. ЗППП.
    Вот тут я впал в ступор.
    «Вот это мозг. Как наши красные глаза нам только не объясняли, но до ЗППП ещё никто додуматься не смел. Настоящий, стопроцентный извращенец».
    Взяв себя в руки, я яростно зашипел:
    -Какое. На фиг. ЗППП?
    Тодзи чуть озадачился и задумчиво потёр щетину рукой.
    -А что, вы с ней разве не…? Ну, ты понял.
    Вопрос задел за живое, и я растерялся настолько, что начал отвечать.
    -Ну, я конечно не против… - изрёк я в задумчивости. Потом до меня дошло, что Рей всё ещё сидит спереди. Ну а потом я просто пару раз мысленно покончил жизнь самоубийством и кинул быстрый взгляд вперёд. Аянами наверное спиной почуяла мой взгляд и почти незаметно вздрогнула.
    «Синдзи, ты идиот», - констатировал внутренний голос.
    Воистину, нет предела человеческой глупости.
    Последние несколько недель я думал почти обо всём, чтобы не думать о Масато. Не буду уж врать, я и о Рей думал. И о наших с ней… хмм… отношениях.
    С первого моего дня в этом городе все говорили, что Аянами – ледышка. Мисато говорила, что никто так и не смог наладить с ней нормальный контакт. Рицко однажды проронила, что Аянами не умеет жить. Онизука говорил, что не знает, как к ней подступиться.
    Однокурсники о ней не говорили.
    В свою очередь я, последние три года не трудился налаживать контакт с людьми. Для этого нужно быть вежливым, тактичным, думать о том, что говоришь… Нет, на такое насилие над собой я был не способен.
    А потом я приехал сюда. Почему же человек, ненавидящий контактировать, так легко сошёлся с девушкой, с которой никто не мог наладить контакт? Вопрос на миллион долларов. Может меня просто привлекает такой тип девушек?
    Первое время я говорил, что помогая ей, помогаю себе. Теперь с былой уверенностью, я даже не мог сказать какая их моих рук правая, а какая нет.
    Я тяжело вздохнул и сделал единственное, что осталось в данной ситуации:
    Зацепив ногой ножку стула, на котором сидел Тодзи, я исхитрился рывком свалить его назад.
    Наш спортсмен вскочил, чуть поорал и вопрос замялся сам собой. Вот и хорошо. Мы вернёмся к нему гораздо позже… пьяные вдрызг. Вот так оно и бывает.
    После «учёбы» я технично втиснулся на прогулку с Тодзи и его очкариком. Не скажу, что мне этого очень уж хотелось. Просто ещё один предлог, чтобы убить время. Я изредка присасывался к бутылке с пивом и заставлял себя вслушиваться в чужой разговор.
    -Видел этот фильм вчера? Ну, как всегда. Чувак в сером плаще, фетровой широкополой шляпе, уходящий в дождь.
    -А, этот? А что, нормальный фильм.
    Иногда мне казалось, что я тоже – фильм. Вся моя жизнь будто отснята с разных углов, с подходящим освещением и очень хорошо составлена главным монтажёром в единую сюжетную линию. Иногда зритель слышит мои мысли. Иногда не слышит, потому что режиссёр признал их незначительными. Вот такие мысли режиссёр бы и вырезал. Хотя нет, наверное, оставил бы, как особый художественный приём. Выглядит нереалистично, чтобы человек вдруг начал думать такое, но это цена, которую нужно заплатить.
    -Да я не спорю, неплохой. Как всегда, все тёмные делишки проворачиваются ночью на портовом складе.
    -Угу. А ещё мёртвый, чёрный напарник, побольше белых голубей и обязательная убитая горем женщина.
    Убитая горем женщина. Я только тогда и задумался о Кумико. Точнее о том, что между нами произошло. Почему, в тот раз я не почувствовал ничего… особенного? «Определённо, мы делали это не впервые. Если так, то многое сразу встаёт на места».
    -Ну и злодей. Плетущий интриги, тёмный человек у рояля.
    Тодзи усмехнулся и выкинул пустую бутылку в кусты.
    Я зарёкся думать о Масато, но он всплыл помимо моей воли.
    «Масато. Он знал Кумико, и она знала его. Она врёт и ведёт себя странно. Я не должен ей верить».
    -Эй, Синдзи?
    Очкарик насильно выдернул меня из размышлений.
    -А?
    -Ну и что это за чувство? Когда в роботе.
    -Весело.
    -Весело?
    -Угу. Сидишь себе, и тебя заливают мочой. Весело, как мой тощий зад в обтягивающих штанах.
    Очкарик и не нашёлся что ответить.
    -Нет, туда стопудово набирают одних шизиков, - заключил Тодзи. И правильно заключил.
    Моя жизнь была не просто фильмом. Её показывали в пустом кинотеатре. А злой, невидимый монтажёр, вставлял в неё кадры из порнофильмов. Никто ничего не понял, но все это видели. Вот такой вот двадцать - пятый кадр.
    

    
    Это было сильнее меня. Всего какой-то час спустя я уже стучался в её дверь. Алкоголь хоть и был принят не для храбрости, но её придавал.
    Я не совсем понимал, что буду спрашивать или доказывать. Зачем мне это нужно я тем более понятия не имел.
    Дверь чуть приоткрылась, и из темноты на меня уставился зелёный глаз.
    В квартиру меня приглашать не стали. Кумико, в домашней одежде, вышла на лестничную площадку.
    -Привет. Ты что-то хотел?
    Она произнесла это слишком спокойно и естественно. Будто она не просто не волновалась о том, что буквально изнасиловала меня несколько недель назад, но даже и не думала об этом. Это меня неприятно удивило.
    -Спросить. О том, что тогда случилось.
    -Давай не будем об этом.
    -Почему?
    Светловолосая девушка прошла мимо меня. Облокотившись о перила, она спросила:
    -Тебя давно не было. Где был?
    Она была близко. Чтобы схватить её за горло, мне было достаточно лишь протянуть руку. Во мне опять проснулось это странное желание. Я хотел почувствовать её тонкую нежную шею в своих сжимающихся руках.
    На долю секунды я изменился в лице, вздрогнул, но взял себя в руки.
    -Лежал в больнице.
    -М?
    -Я же пилот Евангелиона.
    -А…
    Этот короткий диалог вывел меня из себя ещё сильнее. Прикусив щёку зубами, я спросил то, что хотел.
    -Слушай. Ты ведь знала Масато, да?
    Она не ответила. Плечи её чуть опустились, оставив шею ещё более заманчивой целью, а лицо изобразило безразличие опытного камикадзе.
    -Что тогда произошло? – не отступал я.
    -Так ты меня вспомнил?
    -Нет. Но я знаю, что мы были знакомы.
    -Откуда?
    -Это слишком долго и непонятно объяснять. Ты знала Масато?
    Девушка вздохнула и подняла голову, чтобы посмотреть мне в лицо. Я видел правду, написанную на её лбу смазанными, жирными чернилами. Но ответила она только:
    -Нет, я его не знала.
    Я не был готов к тому, что она начнёт всё так бессмысленно отрицать. В тот момент, я ненавидел её настолько, насколько мог. От злости перехватило дыхание.
    -Я вспомнил, как ты знакомилась с ним. Я вас познакомил.
    Кумико молчала. Она уже смотрела мимо меня со спокойным, чуть грустным выражением лица.
    -Скажи что-нибудь, - процедил я сквозь зубы.
    В тот момент я был даже согласен на отрицание. Да, чёрт возьми! Если бы она смогла доказать мне, что ничего этого не было, мне бы этого хватило.
    Девушка откинулась от перил, снова прошла мимо меня и скрылась в дверном проёме. Я думал, что она решила показать мне что-то. То, что лежит в её комнате и объясняет всё.
    Однако она закрыла дверь на замок. Я подождал пять минут. Она не вышла.
    В своей комнате, Кумико открыла альбом с фотографиями. Из отделения для испорченных снимков она достала ту фотографию, что являлась физическим доказательством её вранья и моего безумия. На ней она была вместе с Масато.
    Хоть девушка и хотела уничтожить её, но не смогла. Её и спрятать нормально не получалось. Не проходило и дня, чтобы Кумико не вглядывалась в это странное лицо, запечатлённое в редкий момент радости.
    Если я смущался на фотографиях, был не в своей тарелке, то Масато был везде хозяином. Он улыбался во весь рот, одной рукой обнимал длинноволосую Кумико за талию, а второй держал огромную порцию попкорна. Сама Кумико смущалась. Да уж. Куда подевалось её смущение теперь? А искренность? Доброта?
    Кумико прикусила губу.
    

    
    Ни черта. Это чувство не объяснить словами. Я лежал в своей комнате до позднего вечера, не в силах даже заставить себя закурить. Всего два слова – ни черта («Ни» - считается за слово? А, ладно…).
    Столько времени прошло. Казалось, мне пора было уже что-то понять, сделать выводы и изменить самого себя. Ни черта.
    Какая параноидальная ирония. Как только я захотел услышать, перестали говорить. Рай для психотерапевта. Или психиатра?
    В дверь постучались.
    -Синдзи?
    Лёжа в кромешной тьме, даже открыть рот было тяжело.
    -Да?
    -Выйди на кухню, я хочу с тобой поговорить.
    «Как тактично… и как по майорски…», - подумал я, чуть потерянно, выходя на свет.
    Мисато сидела за столом в своей домашней одежде и пила… чай?
    Я на секунду остановился, удивлённый. И правда, чай. Она и мне его приготовила.
    -Не по майорски… - пробормотал я шёпотом и сел. Мисато этого не услышала.
    Чашку я опустошил со второго глотка. Мисато, увидев, что чай меня больше не держит, поспешила начать разговор.
    -Синдзи… слушай, я последнее время думала о той истории, что ты мне тогда рассказал.
    -О какой? – спросил я с безразличным лицом, хоть уже и знал ответ.
    -О тебе, твоём друге и этой Кумико.
    -Ну и что?
    Мисато поставила чашку на стол и пристально в меня всмотрелась. Так на меня смотрел школьный врач, когда в моей голове неожиданно объявились вши. То же самое сочувствие, напополам с настороженностью и счастливой мыслью «как хорошо, что это происходит не со мной».
    -Я ничего так и не поняла. Синдзи, я сомневаюсь, что в этом вообще есть смысл. Точнее…
    Она запнулась. Я чуть склонил голову вбок. Прокашлявшись, она продолжила.
    -Точнее… если только с тобой всё в порядке.
    -Что ты хочешь сказать?
    -Всё упирается в твои воспоминания. Ты уверен в истинности двух, взаимоисключающих вещей. Такого ведь не бывает.
    -Что ты хочешь сказать?
    -Послушай, я же вижу, что тебе не очень хорошо. И вчера…
    Не было нужды быть телепатом, чтобы увидеть то, о чём она думает.
    -Слушай… Проблема в тебе. Я это говорила, и скажу ещё раз: NERV может тебе помочь. Я хочу тебе помочь.
    Последнее предложение она произнесла с акцентом на «Я».
    Майор была напряжена и с силой продолжала в меня всматриваться. Что она надеялась услышать? Наверное, она думала, что я могу разозлиться. Часов десять назад – возможно. Теперь же, я слишком устал. Действительность сковала противная, липкая вялость.
    Я устало прикрыл глаза, вздохнул, а потом начал говорить. На эмоции в голосе даже не намекалось.
    -Я ценю то, что ты хочешь мне помочь. Я понимаю, в какое положение ставит тебя моя проблема. Но я уверен, что мне никто не сможет с этим помочь. Так что, ещё раз благодарю, но ничего не нужно.
    -Синдзи, это тебе не зуб! На эту проблему нельзя смотреть сквозь пальцы!
    -Почему?
    -Почему!? Да ведь… Это ведь твои мозги! И это не только тебя касается! Мы живём с тобой под одной крышей…
    Я кивнул, заранее соглашаясь со всем, что она скажет.
    -Ещё раз извиняюсь. Заверяю, что не буду причинять вам никаких неудобств.
    После этих, непривычных слов я медленно, не без усилий встал. Мисато замолчала. Секунду назад её лицо было лицом учительницы, поучающей и наставляющей беззаботного студента на путь истинный. Но, стоило мне встать, она преобразилось. Глядя на неё, мне вспомнилась фраза, которую я обронил в одном из своих странных снов:
    «Я… любил. И некоторые говорили, что любят меня. А если со мной случалось что-то плохое, я видел в их глазах сострадание… но не видел волнения».
    Теперь, в её глазах, я его видел. Но сделать уже ничего не мог. Слишком уж устал.
    Сон был путанный и нелогичный, без определённой последовательности.
    Точно помню, что я отговаривал Тодзи делать татуировку. Он хотел нанести себе на руку слово – «М.А.С.А.Т.О.». Вот уж не знаю, к чему это.
    А когда я проснулся, в моей голове звучал его голос, снова и снова повторявший:
    «-Да, чёрт подери! Я ненормальный! Такое уж я дерьмо!».
    

    
    Ничего необычного, всё как обычно. Исключая тот факт, что я сходил с ума. Однако из дома я больше не выходил и многие об этом и не подозревали.
    Моя усталость оказалась нечто большим, чем обычная физическая вялость. Я больше не мог видеть лица. Точнее, меня передёргивало от каждой эмоции. Ну, это и вовсе неважно и объяснить я это не смогу.
    На третий день моего добровольного заточения в комнату, мне позвонила Рей. Я был чертовски рад.
    Так, точнее никак, пошла ещё одна неделя. От дальнейшего заточения, и можно сказать, от жизни меня спас ангел.
    

    
    Напал он, как и все остальные, неожиданно. Однако, в отличие от других, не делал ничего. Это был просто огромный, полосатый шар, висящий над городом.
    Брифинг пролетел мимо ушей, как и слёзные просьбы доктора Акаги не использовать снятие ограничителей.
    Было немного боязно лезть в эту машину зла и разрушения после того, что она учудила в прошлый раз, но другую мне не дали бы.
    Шар висел прямиком над центром города. Нас же расставили с разных сторон. Стратегическое планирование, угу. Что-то я не припомню ни единого ангела, который бы на него повёлся.
    Ни черта. В смысле не понятно. Нас честно предупредили, что никто и понятия не имеет что этот ангел вычудит, но такая честность… видел я её в гробу.
    Тело поёрзало в капсуле.
    Автомат я не взял, потому что ещё не видел ангела, которому он смог повредить. В этот раз я ограничился пистолетом. Смешно называть пистолетом пушку, в гильзе, от снарядов которой сможет с комфортом разместиться небольшая семья. Хотя возможно, я преувеличиваю.
    Я перехватил пистолет поудобнее и вжался спиной в небоскрёб. По заверениям Мисато, шарик летал прямо за углом.
    «Его может снести ветром. Нужно поторопиться, дома чай остывает».
    Я осторожно выглянул из-за угла. Так и есть – шарик. Теперь дело оставалось за малым.
    -Девушки, все готовы?
    -Угу.
    Рей кивнула, потом сообразила, что никто этого не увидел и ответила:
    -Да.
    Я перехватил пистолет покрасивее и выскочил из-за укрытия. В ту же секунду Рей произвела первый выстрел. Находилась она вдалеке и стреляла из дальнобойной энергетической винтовки. Выстрел попал в цель, но цели это было по барабану. Луч просто разнёс небоскрёб, которому не посчастливилось стать ангелу декорацией. Я и рыжая также вовсю стреляли, но ничего этим не добились. Я уже подумал, что мы тут застряли надолго, как ангел пропал. Что-то тёмное появилось под ногами Евангелиона. А затем пропал и я.
    

    
    Ни черта. Абсолютно. До такой степени, что сложно понять, стоишь ты или лежишь. Дрыганье головой подсказало – лежу. Хорошо, внутреннее ухо всё ещё в норме. Однако встать было очень проблематично. Я так подумал. Но, открыв один глаз, вскочил как ошпаренный. Где – где, но в этом месте я планировал не появляться минимум года двадцать три. Моя старая комната во дворе. Небольшая пристройка, если точнее.
    -Грязно. Очень грязно. Я бы сказал – грязнее грязного.
    Я обернулся на голос. Снова он. Психо-мальчик, выглядевший как я, лет пять назад.
    -Опять ты? Ты так давно не появлялся и…
    Мальчик рассмеялся.
    -И ты уже было подумал, что я пропал навсегда?
    -Угу. Почему нет?
    Мальчик проигнорировал вопрос и прошёлся по комнате взад – вперёд.
    -Как грязно.
    Это вывело меня из себя.
    -А тебя не касается!
    -Ну-ну, - улыбаясь, проговорил он, рассматривая полки и фотографии на них. Я нахмурился.
    -И что мы тут делаем? Что тебе опять понадобилось?
    -Я объясню. Только не тут. Тут грязно. Пошли.
    Он подошёл к двери. Я ясно видел, что за окном идёт дождь, но когда он открыл дверь, там было солнечно и сухо.
    -Пошли, - повторил он. Я не стал сопротивляться.
    Дверь вела не во двор. Каким то странным образом я оказался на крыше университета. Дверь захлопнулась за моей спиной, однако, оглянувшись, я не увидел ни её, ни самого домика. Просто университет без людей.
    -А тут мы зачем?
    -Тут проще говорить. И тебе, вроде, тут нравилось.
    Мальчик присел на краю и свесил ноги вниз. А потом начал говорить.
    -Я здесь, чтобы помочь тебе. Благодарить не надо, я прекрасно знаю, что ты не хочешь такой помощи. Можешь меня проклинать, но чуть позже.
    -Будь проклят, - буркнул я на автомате. Мальчик улыбнулся, но от комментария воздержался.
    -Синдзи. Ты, как кость. Три года назад ты сломался и неправильно сросся. Ты ведь знаешь, что в таких случаях делается?
    -Догадываюсь.
    -Хорошо. Ломать тебя буду я. Не думай, что мне это приятно. Это просто помощь. Сам подумай. Ты целых три года жил неправильно, как калека.
    -Спасибо.
    -Не за что. Ну, так что, ты не против?
    -У меня есть выбор?
    -Конечно! Ты можешь согласиться и сломаться со спокойным костным мозгом, или сломаться, вырываясь из моих цепких рук. Что тебе приятнее?
    Хоть я и знал, что ветер не настоящий, но обдувал он чертовски приятно. Да и вообще, начало «ломания» было довольно неплохим.
    Я махнул рукой.
    -Как тебе удобнее. Только поскорее, у меня дома чай…
    Мальчик щёлкнул пальцами.
    УДАР.
    Голубое небо пропало в ту же секунду. Мир вокруг затрясся.
    УДАР.
    Второй удар будто пришёлся по моей голове. Я упал на колени и обхватил её руками. Боль была настолько невыносимой, что я начал молить о смерти.
    УДАР.
    С неба посыпался пепел.
    УДАР.
    

    
    -Ишимару Кумико. Ямашита Масато. Икари Синдзи.
    Эти слова вытащили меня из короткого небытия. Свет ударил в закрытые глаза. Я попробовал было заслонить их рукой, но обнаружил, что они связаны. А точнее – в наручниках.
    -Эй, полегче. Опусти лампу, он очнулся.
    Свет пропал, и я открыл глаза.
    Теперь я сидел в полицейском участке. Это не просто было очевидно, это бросалось в глаза. Каждая деталь окружения будто бы кричала – «смотрите! Это полицейский участок!».
    Картину дополняли два настолько стандартных напарника, что они невольно казались карикатурой. Один из них сидел прямо передо мной. Седой, со светлой кожей и глубокими морщинами. Наверняка ему осталась неделя до пенсии, или около того. А второй – молодой негр с большой афро, стоял позади, оперевшись на стену. Он увидел, что я на него смотрю, и достал пачку сигарет. Закурив, он подошёл поближе и, протянув пачку вперёд, спросил:
    -Хочешь?
    Марка была непонятной. На белой коробке красовался красный круг, прямо как у Lucky Strike, только букв не было. Только две чёрные цифры – 23.
    -Хочу.
    Негр добродушно всунул мне сигарету в рот и помог подкурить, после чего вернулся к своей стене. Пожилой напарник всё это время ворошил какие-то бумаги. Было совершенно непонятно, что я тут делаю, но я точно знал что спрашивать.
    -Могу я сделать телефонный звонок?
    Ответил мне седовласый.
    -Все вы вспоминаете только о своих правах. Будто у вас и обязанностей нет! Раньше надо было думать. И о чужих правах не забывать.
    Я затянулся и пепел осыпался на брюки.
    -Что я совершил? Хоть это мне скажут?
    -Здесь вопросы задаю я! – рявкнул седовласый.
    -Задавайте, - покладисто пробубнил я.
    Старик опять пошуршал бумагами. Потом отложил их в сторону и сосредоточился на мне.
    -Ишимару Кумико. Ямашита Масато. Икари Синдзи. Вы знаете этих людей?
    -Да. Я - Икари Синдзи.
    Негр прыснул со смеху.
    -Что смешного? – не понял я.
    -Чувак… ты что серьёзно? – со смехом в голосе, поинтересовался он.
    Я не успел ничего ответить. Старик перебил меня.
    -Будем упорствовать? У нас тут… - он обвёл рукой кипу бумаг, которыми шуршал минуту назад, - есть все доказательства. Если признаешься сам – скосят срок.
    -Да что я сделал то!?
    Седовласый вздохнул.
    -Ну ладно. Сам напросился. Ты утверждаешь, что ты Икари Синдзи, так?
    -Да.
    -Тогда посмотрим на это.
    Седовласый извлёк какой-то документ из середины стопки и зачитал вслух:
    -Одиннадцатый отчёт. Сцена с Кумико в кровати:
    «Синдзи… Тебе раньше совершенно не подходило это имя. Ты был таким добрым, заботливым».
    Я вытаращил глаза.
    «Мне это послышалось? Он не просто в точности повторил фразу, которую я сам еле помнил, но он произнёс это ЕЁ голосом!».
    Если и оставались вещи, способные меня удивить, то это явно было и их числе. Слышать, как старик говорит голосом девушки… нет уж, увольте.
    -Эээ, ну и что?
    -Вам недостаточно? – осведомился седовласый. Дождавшись утвердительного ответа, он снова вздохнул и достал новый документ.
    -Шестой отчёт. Сцена с Аской в комнате. Ты сказал:
    «такое уж я дерьмо».
    Чуть позже ты вспомнил, что эту фразу часто произносил Ямашита Масато.
    Я поморщился и закусил губу от отвращения. В этот раз старик сказал «такое уж я дерьмо» - моим голосом!
    -И что с того? Эта фраза могла просто прицепиться ко мне.
    -Могла, без сомнения. Ладно, идём дальше.
    Новый документ.
    -Седьмой отчёт. Твоё первое воспоминание, после смерти Масато:
    «Зелёное полотно ослепительно вспыхнуло. Я, с силой, на которую только был способен, зажмурил глаза. Открыв их, я обнаружил, что стою в своей комнатке в саду и закуриваю сигарету. А после этого поправляю чёлку».
    -Не могли бы вы перестать копировать голоса?
    -Ну, если тебя это так волнует. Вернёмся к воспоминанию. Ты закурил сигарету и сделал что?
    -Поправил причёску?
    -Бинго. Кто у нас обожал поправлять свои светлые волосы? Сам догадаешься?
    Я промолчал.
    -Окей, дальше. Седьмой отчёт. Одна из последних сцен:
    «Последнее что я помню, как моё тело, с нечеловеческой скоростью стало проигрывать все жесты, которые знало. Жесты Масато».
    Тут ты в точку попал, парень. Все жесты, которое знало. Будут комментарии?
    -Нет, - процедил я сквозь зубы.
    «Похоже мне пытаются доказать, что я Масато», - подумалось мне.
    -Дальше. Восьмой отчёт. Один из углов Рей:
    «-Откуда у тебя куртка?
    Синдзи посмотрел на меня с искренним удивлением.
    -Куртка? Ха, даже не знаю».
    Даже и не знаю. Наврали девушке, не стыдно? Сейчас я немного проясню ситуацию. Одиннадцатый отчёт. Одно из воспоминаний Масато:
    «Ночь. Мне холодно в этой старой, потрёпанной кожаной куртке, но я не тороплюсь идти домой».
    Вот и оно. Эта непонятная кожаная куртка была собственностью господина Масато. Теперь ясно?
    -Ну а как она оказалась у меня?
    -SE – это невероятно сложное вещество. Иногда, очень редко, оно может не только разрушать, но и создавать. Эта копия куртки Масато, вероятно создана тобой в беспамятстве.
    -В беспамятстве? – быстро переспросил я.
    -Мы к этому вернёмся. Чуть попозже. Сейчас я бы хотел задать такой вопрос: если ты Икари Синдзи, то почему ты не помнишь Ишимару Кумико, но помнишь, как Синдзи тебя с ней познакомил?
    -Откуда я знаю, чёрт возьми!?
    Следователь неожиданно сбавил обороты.
    -Ладно. Ты и правда не виноват в том, что полный псих. Что? Доказать? Без проблем. Восьмой отчёт:
    «Куртка молчала. И это очень логично.
    -Почему молчишь? Откуда ты у меня? Вчера тебя не было.
    Стоило мне произнести эту фразу, как темнота вокруг вспыхнула. Было так ярко, что на некоторое время я ослеп, а потом долго привыкал к темноте. И стоило зрению прийти в норму, как я пожалел об этом. Куртка больше не валялась на полу. Теперь, она аккуратно видела на одном из крючков».
    Сказать, как всё было на самом деле? Хотя ладно… просто покажу.
    Седовласый щёлкнул пальцами, и мои же собственные воспоминания хлынули в мозг.
    

    Темнота не вспыхивала. Моё тело пронзила сильная конвульсия. Я резко, и как-то неестественно встал на ноги. Ломанной походкой подошёл к куртке, лежащей на полу, подобрал её и повесил на крючок. После чего медленно вернулся на место.

    

    
    Я открыл глаза. Голова раскалывалась и всего меня трясло.
    -Что это было?
    -Беспамятство. О нём я и говорил. Это не единственное. Хочешь увидеть, как ты создал куртку? Или как отправил на свой же мобильный телефон смс, от лица Масато?
    -Нет! – закричал я испуганно, но сразу же постарался взять себя в руки, - от этого у меня болит голова…
    По лицу поползли противные капельки пота. Мне стало холодно, но в тоже время жарко. Тело всё ещё мелко дрожало. Со стороны, я выглядел как наркоман в вынужденной завязке.
    Негр снова оттолкнулся от стены и подошёл ко мне. Сигарету не предложил, хоть первую, я скурил давно. В этот раз он вытер мне лицо платком.
    -Болит голова? Ну ладно. Без надобности я не буду этого делать. В любом случае позднее ты всё это сам вспомнишь. Вопрос в другом: зачем ты создал копию куртки Масато? Просто так? Не уверен. Подумай об этом пока, а мы потихоньку двинемся дальше.
    Я действительно задумался. Если то, что он мне показал – правда (а я был в этом уверен), то тайна непонятной куртки была раскрыта. Осталась тайна непонятного меня.
    «Зачем эта куртка могла мне понадобиться?», - размышлял я, - «Она появилась аккурат после того, как мне явился Масато, и глаза начали краснеть…».
    Седовласый дал мне время на раздумья, раскладывая документы в определённом порядке. Негр снова закурил.
    -Снова седьмой отчёт, - продолжил он через несколько минут, - в нём, до тебя, наконец дошло, что ты ничем не отличаешься от Масато, не считая своей физической слабости. В отчёте одиннадцатом ты увидел, что так - же силён, как и он. Как ты там говорил?
    «В стремлении доказать себе, что я – не он, я сам стёр это последнее различие».
    -Я же просил… хватит копировать голоса.
    Следователь проигнорировал мою просьбу.
    -Подумай об этом. Сложи всё, о чём мы вспомнили воедино, и подумай об этом в целом.
    Я подумал.
    -Но, послушайте. Эта девушка, Ишимару Кумико.
    -Что?
    -Она сказала, что я – Синдзи. И я действительно вспомнил про парк развлечений, где мы были.
    -Значит теперь это – твоя единственная надежда на то, что ты не Масато?
    Я кивнул.
    Седовласый переглянулся с негром. Негр кивнул.
    -Ох, я надеялся, что до этого не дойдёт. Дик, заводи свидетеля.
    Негр, вышел за дверь, а через минуту вернулся, держа за руку свидетеля номер один. Я бы сказал – единственного свидетеля. Ишимару Кумико.
    Я опешил.
    -Что она тут делает? – спросил я у седовласого.
    -В смысле? Она – свидетель.
    С этими словами он встал и уступил ей место. Девушка неуверенно села.
    -Где мы? – спросила она у меня. Было видно, что она волновалась, хоть и старалась не подавать виду.
    -В моей голове, скорее всего.
    -Разговорчики! – рявкнул седовласый. Он стоял сбоку стола и сверлил Кумико взглядом. Девушка поёрзала. Хоть её руки и не были в наручниках, чувствовала она себя не слишком комфортно.
    -Ишимару Кумико, так?
    -Д-да…
    -Вы утверждаете, будто знаете этого молодого человека? – следователь указал на меня рукой.
    -Да.
    -И кто он?
    -Икари Синдзи.
    -Кем он вам приходится?
    -Старый друг.
    Седовласый на некоторое время замолчал и опустил голову, будто над чем-то раздумывал.
    -Хорошо. А знаете ли вы человека, по имени Ямашита Масато?
    -Нет, я его не знаю, - быстро ответила девушка.
    Я кинул в неё злой взгляд.
    -Кумико, вы такая красивая девушка, а извиваетесь как змея. Неужели вам приятно? У нас есть доказательства того, что вы его знали. Очень хорошо знали. И он знал вас.
    -Я ничего не знаю!
    -Парк развлечений.
    Кумико вздрогнула, открыла рот, но молчала.
    -Ну что? Может, сами скажете?
    Расширенными от испуга глазами девушка прожигала следователя. Она несколько раз открыла и закрыла рот, а потом прикусила губу.
    Следователь вздохнул. Мне уже порядком надоели его вздохи.
    -Молчите, вот как? Что ж… Я дал вам шанс рассказать всё самой. Вы им не воспользовались.
    С этими словами он достал из нагрудного кармана светлый прямоугольник. Кумико вздрогнула ещё раз. Следователь бросил его на стол, передо мной. Фотография несколько раз перевернулась в воздухе и упала оборотной стороной вверх. Чёрной гелевой ручкой на ней было аккуратно выведено:

    Парк развлечений. 2012 г.
    
    Я скрипнул зубами с досады.
    -Перевернуть? – поинтересовался седовласый, улыбаясь.
    Я сглотнул ком в горле и кивнул.
    -Нет! – закричала Кумико, как сумасшедшая, - прошу, не переворачивайте! Не переворачивайте! Я сама всё расскажу! Я сама…
    Она сделала попытку забрать фотографию, но негр метнулся вперёд и схватил её за руки.
    -Раньше надо было думать, детка, - певуче проговорил он.
    -Ну что, парень? Уверен? Переворачивать?
    -Не издевайтесь! Да, да! Переворачивайте!
    Улыбка следователя растянулась на всё лицо, от уха до уха и он перевернул фотографию. Кумико то ли закричала, то ли завизжала, но я этого уже не слышал.
    На фотографии я увидел её и того, кого больше всего боялся там увидеть.
    Ну, вы уже и сами поняли кого? Масато, кого же ещё.
    Мир затрясся.
    Кумико рыдала.
    Негр смеялся.
    А потом я услышал хруст, и всё пропало. Тогда я и умер. Та покорёженная личность, которой я был, исчезла вместе со всеми тёмными стенами в моей голове. Воспоминания вырвались на свободу. Оставался лишь один вопрос: чьи?
    

    
    Это был перекрёсток. К небольшому куску земли, висящему в воздухе, вели три дороги. И по каждой шёл человек.
    Первый был вылитый Синдзи, которого вы знали ранее, но с нормальными глазами. Он постоянно оглядывался по сторонам, но видел лишь перекрёсток и зелёное свечение вокруг. Пустота была зелёной и светилась.
    Второй был уже также знакомый вам, психо-мальчик. Тот же самый Синдзи, но маленький. Однако, самый мудрый из всех. Похоже, он очень хорошо знал, что происходит. По дороге он шёл спокойно, и улыбаясь.
    Третьего человека было сложно назвать человеком. Двигался он неестественно, будто был куклой на ниточках. Больше всего он напоминал тень, был такой же тёмный и прозрачный. Однако кое-что различить было можно. Силуэтом он очень напоминал первого, а глаза его были краснее красного.
    Трое встретились посередине.
    Мальчик подал голос первый.
    -Вот оно и случилось, Синдзи. Ты снова сломался. Теперь тебе осталось собраться воедино. Но на этот раз, чтобы всё было без ошибок.
    -Собраться? – переспросил Синдзи. С каждой секундой он волновался всё сильнее и сильнее.
    -Ага. Сейчас мы начнём всё с самого начала, чтобы ты смог найти себя. Для того чтобы узнать, Синдзи ли ты, или Масато.
    Синдзи неуверенно кивнул. Тень с красными глазами не двигалась и молчала.
    -Ладно, - продолжил мальчик, - начнём. Идите за мной.
    

    
    -Эй, я тебе нигде раньше не видел?
    Синдзи обернулся. Спрашивал высокий блондин. Масато. Да, его кажется, звали именно так. Уроки только закончились, но в классе больше никого не было.
    -Ээ, вроде нет.
    Синдзи снова развернулся, и собрался было выйти из класса, как блондин подскочил к нему и схватил за плечо.
    -Нет, я определённо тебя раньше встречал!
    -Может быть, - сдался Синдзи.
    -Может быть… - задумчиво пробормотал Масато.
    -Кхм… могу я идти?
    -А… да, иди.
    Масато убрал руку. Синдзи ушёл
    
    -Вот отсюда всё и началось, - удовлетворённо сказал мальчик.
    -Началось? Зачем мы…
    Синдзи не договорил. Тень перебила его. Говорила она глухо, но каждое слово отдавалось эхом.
    -Да. Я помню. Он показался мне странно знакомым. Я так и не вспомнил, почему.
    Мальчик кивнул.
    -Ладно, поехали дальше.
    

    
    -Нет, ты не врубаешься! – твёрдо ответил Масато, - да пойми ты, в каждую секунду может произойти что угодно. И ничего нельзя с этим поделать! Можно бороться и прорываться через поток случайностей. А можно отдаться на его волю. Вот и всё.
    Масато хрипло рассмеялся и приложился к бутылке. Юноши сидели на обочине заброшенной дороги в заброшенном районе. Это вам был не Токио 3.
    Синдзи, да и Масато, хоть и выглядели помятыми, но счастливые были до невозможности. Порез на щеке блондина только начал заживать, а Синдзи понятия не имел, как будет прятать огромный фингал.
    -Да, я понимаю, - начал Синдзи, - но когда я один, на меня почему-то никто не набрасывается. И драк никто не начинает.
    Масато поперхнулся пивом.
    -Тебе что, не понравилось!?
    Синдзи промолчал. Этого он сказать не мог, хоть без Масато ему пришлось бы худо.
    -Вот и всё, - заключил блондин, - кстати, ты что-то начинал говорить про какую-то девушку?
    
    -Вы стали хорошими друзьями, - констатировал психо-мальчик со стороны.
    -Угу, - кивнул обычный Синдзи, - правда, я никогда не мог понять, из-за чего он такой… Я имею в виду, что он был слишком нестандартный. Иногда говорил такое, от чего у меня шевелились волосы на затылке.
    Тень промолчала.
    

    
    -Куми, это Масато. Масато, это Кумико. Эээ… Надеюсь вы… ммм… найдёте общий язык.
    Девушка состроила подозрительно – спокойную гримасу и протянула блондину руку.
    -Приятно познакомиться.
    -Взаимно, - пробормотал Масато.
    
    -Это ты уже видел, да?
    -Да. Это воспоминание у меня уже было. Правда, от лица Масато. Я…
    Мальчик прервал Синдзи.
    -Кажется, тень хочет сказать…
    Тёмный силуэт с красными глазами выглядел ещё необычнее, чем раньше. Непонятно как, но он будто бы стал более живым. А потом он заговорил.
    -Искусственный человек воспринимает всё гораздо сильнее, чем обычные люди. Когда я увидел её в первый раз, я не испытал ничего. Но чуть позже… Наверное, я очень похож на Аянами Рей. Ты не понимаешь, что чувствуешь. Не понимаешь, что с этим делать. Ты не понимаешь ничего, но чувствуешь так, как никто более. Только потому, что ты не настоящий.
    

    
    Что было дальше? Я влюбился. Этого не должно было происходить, но ничего уже поделать было нельзя. Пустота, которую я чувствовал всю жизнь, стала в сто крат страшнее. Вот что делает обычный контраст.
    -Алло?
    -Привет. Кумико?
    -А, Масато, ты?
    -Да! Да… Как насчёт?… Ну, я не знаю. Сходить куда-нибудь или ещё что-нибудь…
    Я позвонил ей просто так, от нечего делать. Синдзи был где-то занят, а одному шляться не хотелось. Кто же знал, что у нас найдётся там много общих тем для разговора? Кто, чёрт возьми, мог предположить, что она найдёт меня очень интересным? И вот уже не я, а она звонит мне.
    -Масато?
    -Да.
    -Ничего, что поздно?
    -Да нет. Я тут всё равно один.
    -Ясно. Я тут собралась ночевать на какой-нибудь крыше. Как на такое смотришь?
    Я опешил.
    -Почему бы тебе не сходить с Сином? Сейчас уже дико поздно. Да ещё и холодно. Как ты собираешься спать на холодной крыше?
    -Син не хочет. Говорит, что это безумие.
    -Ты знаешь, он прав.
    -Ну, пошлиииииии…
    -Ой, ну ладно. Пошли.
    Не знаю зачем, но я согласился. И в ту самую ночь, когда помогал ей забраться на крышу, я влюбился. Но это было не самое страшное. Страшнее было то, что она тоже ко мне что-то почувствовала.
    Когда я узнал это, ко мне вернулась моя упрямость…
    Я говорил с Кумико об этом. Уговаривал её бросить Сина и встречаться со мной. Я не понимал, почему она так заигрывает со мной, но решать ничего не собирается.
    Мы виделись с ней всё чаще и чаще. Всё чаще и чаще. Я прекрасно понимал, что она встречается с Сином, но ничего не мог поделать. Я говорил ей одно, а ему совершенно другое. И он ничего не замечал! Хотя, скорее всего, он не хотел замечать.
    Что случилось дальше? Я с ней переспал. Да, это того стоило. Однако, вставая с кровати, я понял одну простую вещь:
    Завтра тут будет Синдзи. И он, возможно (скорее всего), будет делать то же самое. Это меня потрясло.
    Тогда я и понял, что нужно сделать. Заставить его столкнуться с этой проблемой. Не только его, но и саму Кумико. Я хотел всё решить.
    

    
    Ночь.
    На улице стоял человек. Ему холодно в старой и потрёпанной кожаной куртке, но он продолжает стоять как вкопанный. Он скурил ровно двадцать три сигареты, как увидел то, что ждал.
    Он увидел Синдзи, голого по пояс, стоящего в окне, на одном из верхних этажей. В квартире Ишимару Кумико.
    А Синдзи увидел блондина, стоящего на улице.
    Их взгляды встретились.
    Блондин подождал, пока он выйдет на улицу. Там же с ним и заговорил.
    -Син, у нас есть проблема.
    Юноша выглядел удивлённым. Ну, ещё бы, не часто его подкарауливали.
    И я рассказал ему всё. Всё, что произошло между мной и Кумико. И что бы вы думали? Он не поверил! Он не поверил мне!!! Он сказал, что я вру! Он верит ей, а мне нет! Я удержался, и не стал убивать его прямо там. Как я вернулся домой – не помню.
    -Пуговицы, чёртовы пластмассовые кружочки, прочь!!!
    Я сметал всё со стола, переворачивал стол, швырял стулья в стены, при этом кричал что-то безумное, нечленораздельное. Разбивая всё, до чего мог дотянуться, я курил как сумасшедший.
    Однако я не остановился на этом. Прекрасно понимая, что проиграл, я продолжал пытаться что-то доказать, всё глубже втаптывая себя в грязь. Бесполезно. Они так искусно обманывали друг друга и самих себя, что мне с моей правдой не было места. И это не всё.
    Он был добрее меня. Он был милее меня. Возможно, он был красивее. У него был послушный характер, а она любила покомандовать. Он никогда с ней не спорил и, если что, приходил извиняться первым. Тряпка, не иначе. Однако она к ней привыкла.
    У него постоянно были деньги. Он делал ей подарки. Он делал ей комплименты. Он вообще лучше общался с людьми. Да и ещё, они были вместе очень давно. У них были воспоминания.
    А что я? Да, я был сильнее его. Но на этом всё. По остальным пунктам я проигрывал. С Синдзи было УДОБНО. Именно так. Она так привыкла к удобству, что…
    А, что я рассказываю? И так уже всё понятно.
    Ах да… парк развлечений…
    Мы действительно были там. Я вытащил её туда за день до того, как это произошло. Не знаю, зачем.
    

    
    Снова перекрёсток. Тень замолчала. Мальчик улыбался.
    -Да, - подал голос обычный Синдзи, - так оно и было. Мы с Масато сильно поссорились. Я был порядочным идиотом. Поверил ей… господи… какой идиот…
    -Хорошо, - заключил мальчик, - я уже вижу продвижение. Осталось совсем немного.
    Синдзи кивнул. Тень с красными глазами промолчала.
    

    
    В глубине души я ему верил. И именно поэтому не хотел его видеть. Я чувствовал, что он говорит правду, и потому не хотел его слышать. Но в тот день я почувствовал – Масато в опасности.
    Он чуть было не разрушил мои отношения с Кумико. Да, он причинил мне много неприятностей и попортил кучу нервов.
    «Это просто дурацкое предчувствие, ничего особенного».
    Я действительно так думал. Но я убежал с урока. В любом случае, я хотел его найти.
    Может, это было ни что иное, как малодушие.
    
    Что творилось в моей голове?
    Я ранее и предположить не мог, что подумаю о самоубийстве. Тем более из-за девушки.
    Нет, это было не только из-за неё.
    Я устал. От настоящих людей, которые хуже искусственных. Вообще от всего. Даже от того, что я особенный.
    Люди говорят, что любовь – созидающая сила. Наглое враньё. Любовь разрушила всё, что у меня было. У меня не осталось ничего. У меня и раньше почти ничего не было. Но теперь я понимал - так нельзя.
    Всё. Это конец.
    Легковая машина, управляемая пьяным водителем это всё, что у меня осталось.
    Что я могу теперь?
    Разведя руки в стороны, я улыбнулся.
    Что – ж… чем этот конец хуже любого другого? Особенно для такого как я.
    
    Я увидел его в тот момент, когда он кинулся на проезжую часть. Он, казалось, не видел меня. Всё его внимание было поглощено легковым автомобилем, который управлялся вдрызг пьяным водителем. Расстояние сокращалось быстро, но для меня, очень медленно. Я бежал изо всех сил, но я не мог обогнать судьбу.
    На лице пьяного водителя начало проступать запоздалое удивление. Масато расставил руки, словно собирался взлететь. Я был очень близко. Ещё три шага и я смог бы дотронуться до левой руки друга. Масато прикрыл глаза. Я кричал что-то. Солнце светило так ярко, словно взрывалось. Вся реальность была пропитана этим тошнотворным оранжевым светом.
    В отчаянии, я протянул руку.
    И тогда, в последнюю секунду, он обернулся и увидел меня. Нас уже ничего не могло спасти. Однако он увидел меня и улыбнулся.
    Он пришёл.
    Это не была злорадная или насмешливая улыбка. Да… такую улыбку я видел впервые. Он никогда раньше не улыбался. Но в тот раз, его улыбка затмила все остальные.
    А через мгновение, я отрубился. На долгих два месяца.
    

    
    Угу, нас сбила машина. Вопреки надеждам, умирал я медленно. И сквозь темноту слышал голоса.
    -Господи, боже мой. Ещё один прототип попытался покончить с жизнью. Доктор Гаст, вам не кажется, что процент слишком велик?
    -Ну, он всё ещё жив. Доставьте его в Мардук и поставьте на ноги.
    -Так и сделаем. А что насчёт этого?
    -Надо же, этот тоже жив. Невероятно. Стоп! Это что, сын командующего Икари!?
    -Что? … О, чёрт возьми! Что же… Что прикажете делать?
    -И его в Мардук. Туда же, куда и этого уникума. Я поговорю с командующим.
    

    
    Темнота. Противное бульканье зелёной воды.
    Почему все пытаются меня спасти?
    

    
    Юноша открыл глаза и сразу понял, где находится.
    Резервуары, заполненные S.E. Или клетками матери, называйте как хотите. Дышать этим веществом можно, но оно было… зеленоватое до отвращения.
    Он осмотрел своё тело. С виду и не скажешь, что месяц назад его на огромной скорости сбила машина. Осенённый внезапной догадкой, он повернул голову вправо. Чуть вдалеке он увидел похожий резервуар с Синдзи внутри.
    -Ты очнулся?
    Говорил невысокий, бородатый человек в белом халате.
    -Доктор Гаст, - ответил Масато, одними губами.
    -Ты заставил меня поволноваться, Масато. Ты - одно из наших лучших творений. Я не буду спрашивать тебя, зачем ты это сделал. И почему с тобой оказался тот малый.
    Доктор Гаст указал рукой на Синдзи, без сознания валяющего в соседнем резервуаре.
    Масато попытался что-то сказать, но сквозь стекло ничего нельзя было разобрать.
    -Теперь, с тобой всё будет в порядке. Я за этим прослежу. Ты слишком важен для нас. Извини, но теперь я не могу позволить тебе уйти. Ты останешься тут до тех пор, пока не придёт твоё время.
    Блондин указал на Синдзи и попытался что-то прокричать. Во всяком случае, его рот несколько раз широко открылся.
    -Он? Не волнуйся, с ним всё будет в порядке. Командующий дал разрешение. Теперь тебе будет не так одиноко.
    Доктор вздохнул.
    -Масато, извини. Но мы не можем вас отпустить. Ты слишком важен. А что касается его… Командующий имеет на него какие-то планы. Ещё раз, извини.
    
    Именно так. Этого я и ожидал. Они просто оставят нас тут, и вытащат только тогда, когда мы им понадобимся.
    В конце концов, прототип провинился. Однако я был лучшим. Самым стабильным, как они говорили.
    Нет, с таким положением вещей я не стал мириться. Потому, через два месяца и предпринял попытку побега.
    

    
    Два месяца я был без сознания. Мои глаза были открыты, но я не видел ничего. Я не мог даже шевельнуться. Однако я не потерял слух.
    И однажды я услышал треск стекла. Оно трещало всё громче. А потом, по-видимому, разбилось.
    Меня схватили чьи-то сильные руки и перекинули через плечо. А потом плечо затряслось. Человек бежал.
    Провал в памяти.
    Теперь я слышал, как этот человек что-то говорит. Говорил он редко, но я жадно вслушивался в каждое слово.
    -Скоро уже вернёмся, Син. Скоро вернёмся.
    Голос был незнакомый. Впрочем, мне было незнакомо вообще всё. Казалось, будто я только родился. Мои мозги были пусты ровно до такой степени, и воспринимал я всё так же. Всё что я слышал, глубоко откладывалось внутри и ставилось под графой – непреложная истина.
    -Вернёмся и заживём ещё лучше, чем было. Забудем на х*й эту суку, Кумико. На х*й она нам не нужна. Найдём себе миленьких, послушных девушек и будем жить припеваючи. Только нужно её забыть. Забыть, понял?
    Я жадно слушал, но человек замолчал.
    -А чёрт, жрать хочу!
    Тишина.
    -Вот бы закурить… Lucky Strike… Дерьмо, я бы палец отдал за одну сигаретку.
    Долгая тишина.
    -Син. На самом деле – ты полное дерьмо. Кумико то, Кумико сё. Теперь сам видишь – нельзя верить девушкам. Смотри, до чего она нас довела.
    Долгий перерыв.
    -Почти пришли. Уже у города.
    Минуту спустя.
    -Автомат! Посиди тут, я сейчас, сбегаю за сигаретами и вернусь.
    Меня сгрузили с плеча и посадили на землю. Спину что-то подпирало, и поэтому я не упал.
    

    
    Светловолосый посадил тёмненького под дерево, а сам побежал к автомату. Снайпер прекрасно это видел.
    -Они почти у города, - шепнул он в передатчик.
    -Новый приказ от командующего. Твоя цель – темноволосый. Стреляй на поражение.
    -Это же его сын?
    -Да.
    Снайпер не мешкал и не суетился. Он аккуратно навёл прицел прямо Синдзи в голову и пробормотал:
    -Хренов псих.
    

     Выстрел. В ту же секунду меня что-то толкнуло. И тогда, я пришёл в себя.

    

    
    Мои мозги были совершенно пусты.
    На мне лежал человек. Его кровь стекала мне на лицо. Ничего не понимая, я столкнул его с себя. Он грузно упал на спину.
    И тогда я его рассмотрел.
    Он явно умирал. С такой раной в груди не выживает никто. Выстрел прошил его насквозь. У него были светлые волосы. У него на лице засохла старая кровь, и…
    Он смотрел на меня, улыбаясь.
    Я вспомнил его. Ямашита Масато. Мой друг.
    Он умирал, а я смотрел на него.
    

    
    -Косой мудила! Ты кого подстрелил!? – надрывался суровый командирский голос в рации.
    -Я не виноват. Светловолосый бросился к цели с такой скоростью…
    -Ладно… хорошо… Командующий отменил свой прошлый приказ. Возвращайся. Там и поговорим.
    

    
    Масато засунул одну руку в карман, а второй подозвал меня поближе. Я быстро подошёл и сел рядом. Тогда он вложил в мою руку две вещи: не распечатанную упаковку Lucky Strike и зажигалку. А потом очень сильно сжал мне руку. Мне показалось, что он сейчас её сломает. Нет. Через несколько секунд он её отпустил и умер. Он закрыл глаза и тихо умер, так и не согнав с лица эту непонятную улыбку.
    Я встал на ноги, вытер чужую кровь с лица и огляделся.
    -Где это я?
    Вспышка света.
    -Ах да… Я - почти дома. Я – Икари Синдзи.
    Тело было тяжёлым, а ноги словно ватными. Передвигался я очень медленно. Наступила ночь. Я, как призрак, проходил сквозь пустынные улицы. В голове звучал непонятный голос:
    «Вернёмся и заживём ещё лучше, чем было. Забудем на х*й эту суку, Кумико. На х*й она нам не нужна. Найдём себе миленьких, послушных девушек и будем жить припеваючи».
    -Да, это было бы неплохо.
    Я всё ближе подходил к дому.
    «Теперь сам видишь – нельзя верить девушкам».
    Я зашёл в свой двор.
    «Найдём себе миленьких, послушных девушек и будем жить припеваючи. Только нужно её забыть».
    Моя комната во дворе была не заперта. Зайдя внутрь, в темноту, я остановился.
    «Только нужно её забыть. Забыть, понял?».
    Я кивнул.
    «Забыть, понял?».
    -Да… понял.
    Трясущимися руками я распечатал сигареты и сунул одну в рот.
    «Забыть».
    Зелёное полотно ослепительно вспыхнуло. Я, с силой, на которую только был способен, зажмурил глаза. Открыв их, я обнаружил, что стою в своей комнатке в саду и закуриваю сигарету. А после этого поправляю чёлку.
    И только в тот момент – я очнулся по настоящему. И забыл. Тогда, я уже забыл.
    

    
    Перекрёсток.
    Синдзи стоял, опустив голову. Тень исчезла. Мальчик улыбался.
    -Человеческий мозг, я не перестаю ему удивляться. Синдзи, это потрясающе. Он умер, а ты стал им. Он сказал тебе забыть, и ты забыл. Тебе казалось, что ты его видел! А недавно тебе показалось, что ты дрался с ним! Ты думал, что он убил одного из гопников в переулке, но это был ты! Подумай! Ты вытащил его из своего сознания как раз после того, как нарушил обещание забыть! Потрясающе! Потрясающе!
    Синдзи молчал.
    -Ну, всё. Теперь всё зависит от тебя.
    -Что мне делать?
    -Откуда я знаю? Раньше это были воспоминания Масато. Теперь эти все воспоминания – твои. У тебя больше нет двух «бетонных плит». Теперь, ты не два куска дерьма, а всего лишь один. Но зато большой.
    -И кто я теперь?
    Мальчик снова улыбнулся.
    -Ещё увидим.
    И щёлкнул пальцами.
    

    
    Контактная капсула открылась, я вылез из пилотского кресла и выглянул наружу.
    Ева, да и всё остальное в радиусе километра было забрызгано кровью ангела. Как мне сказали потом – Ева вновь стала берсерком и буквально порвала его на части.
    Я осторожно вылез из капсулы. Спуститься вниз было проблемой. Я попытался осторожно спуститься, но оступился и упал вниз.
    Приземлился неудачно. Рассёк голову о что-то твёрдое, да и правой ногой ударился – будь здоров.
    От такого падения в глазах потемнело, и я чуть было не потерял сознание. Кое-как уняв звон в голове, я попытался подняться. У меня это получилось как раз тогда, как на сцене появилась Мисато.
    -Синдзи! – закричала она издалека и прибавила скорости.
    Не глядя на неё, я попытался сделать шаг в противоположную сторону. Правую ногу обожгло болью. Она явно не была сломана. Скорее всего, это просто сильный ушиб. Я сжал зубы, но всё-таки двинулся вперёд, сильно хромая.
    -Ты куда? – Мисато подбежала ко мне, - Погоди, с тобой всё в порядке? Что произошло?
    Я не отвечал. Я сделал ещё один шаг и скривился от боли.
    -Синдзи! Да что с тобой происходит!? Куда ты, чёрт возьми, идёшь?!
    -Я просто… хочу увидеть мать.
    Мисато резко остановилась. Глаза её удивлённо расширились. Она не закричала, ничего такого. Она вообще ничего не сделала. Она так и осталась стоять на месте до тех пор, пока я не скрылся за углом.
    Я шёл по дороге, что была забрызгана кровью. Весь этот город был забрызган кровью. Нога болела всё сильнее и сильнее, но я этого не замечал. Всё что меня волновало – это вход в геофронт. Он должен был быть неподалёку.
    И тут я увидел то, чего хотел почти так же сильно.
    Ишимару Кумико.
    Она и сообразить ничего не успела, а я уже душил её, прижав к стене дома. Я мигом забыл про боль во всём теле. Меня волновала только её шея, сжимаемая всё сильнее и сильнее.
    Она смотрела на меня безумными, вытаращенными глазами, а я думал:
    «Получи, сука. Это всё твоя вина. Ты всегда появляешься и ломаешь мне жизнь. Сука. Сука. Сука».
    И тут я услышал её голос, звучавший в моей голове.
    
    Они пропали. Они оба пропали. И я была виновата. Я понимала всё, или думала что понимаю. Я понимала что делала, когда флиртовала с Масато. Я понимала что делала, когда врала им обоим. Всё становилось только хуже, но…
    Но этого я и хотела. Если всё происходит плохо, то почему бы не сделать ещё хуже? Я всегда делала так, и всегда проваливалась в сладкую депрессию. Вот я плачу, обнимаю Сина и всё спрашиваю: почему всё так плохо?
    Мне действительно плохо, но это хорошо.
    По-другому быть не могло.
    Масато был прав, в своей жестокой правдивости. Он никогда не лгал, и это часто воспринималось мной как оскорбление. Он делал комплименты только тогда, когда я этого заслуживала. Я ненавидела его за честность. И я любила его за то, что любила.
    Синдзи… полная противоположность. Он был самым добрым человеком из всех, что я знаю. И я этим пользовалась, постоянно злоупотребляя. В душе, я ненавидела себя за это. Но сделать ничего не могла.
    Иногда я думала, как было бы хорошо, если бы они стали одним человеком. Взять честность Масато и доброту Синдзи, смешать их в правильных пропорциях и вуаля! Что получится? Идеал.
    Но они пропали. Оба.
    Три года я пыталась забыть и наладить отношения с кем-то ещё. Начиналось всё хорошо, но стоило кому-нибудь признаться мне в любви, как я в этот же день разрывала с ним все отношения. Не спрашивайте, что это значит. Я не знаю. А может, и знаю, но боюсь сказать.
    Три года спустя я снова встретила Синдзи. Но он меня не помнил. Я наврала ему. Рассказала только то, что хотела, чтобы он знал. И изрядно всё приукрасила. Дура!
    Я хотела рассказать всю правду, и извиниться. Но так и не смогла. До последней минуты я продолжала врать, ненавидя себя.
    Однако, что самое ужасное: он стал им. Он стал Синдзи и Масато в одном флаконе! Он был честен и жесток по натуре как Масато. Он двигался как он, он копировал все его повадки. Даже его походку. В каждом его жесте я видела Масато.
    Но это всё ещё был Синдзи. И иногда… в нём проскальзывала былая доброта. Я видела её…
    
    Я разжал пальцы. Кумико ничком повалилась на асфальт и захлёбывалась воздухом. Сделав один шаг, в сторону входа в геофронт, я произнёс:
    -Ты старалась сделать всё хуже и хуже. Наконец, ещё хуже быть не может. Для тебя.
    И двинулся дальше.
    Ещё один поворот на больной ноге и я вижу вход. Забыв про боль, я ускорил шаг. Все мои мысли занимал только этот чёртов спуск в геофронт, как…
    -Стой!
    Тонкие, но сильные руки обхватили меня сзади так, что я не мог сделать ни шага. Я рванулся.
    -Стой! Хватит!
    Я рванулся ещё раз. Руки не отпускали.
    До меня дошло, что тело слишком ослабело, и вырваться у меня не получится. Тогда я посмотрел через плечо и увидел её.
    Аянами Рей.
    Она держала меня изо всех сил.
    Но тут мне вдруг показалось, что она меня всего лишь обнимает. И так сильно не потому, что я могу вырваться, а просто, чтобы посильнее прижаться и не отпускать.
    «Ладно уж… хватит на сегодня», - подумал я и поднял голову вверх. Один глаз давно уже залила кровь, вытекающая из рассечённой головы, но второй широко открылся. Теперь он был уже наполовину красный. Уже и не скажешь, карий в красную полоску, или красный в коричневую.
    Лицо было мятое, всё в ссадинах, но…
    Я улыбнулся. Не ухмыльнулся, как делал миллион раз до этого. Именно улыбнулся.
    Эту улыбку никто не видел. Но, для меня, этого и так было слишком много.
    Хватка Аянами понемногу ослабла. Я развернулся и посмотрел ей в глаза.
    И она почувствовала, а может, и уже знала, что видит совершенно другого человека.
    Но даже если он и другой, он любит её так же сильно, как и тот, старый.
    А может и сильнее.     

Конец первой части.

От автора.

    Кхм. Я написал целых двенадцать глав, закончил первую часть фика, так что, я думаю, заслужил небольшое обращение к читателю. =)
    Хотя, в принципе сказать то толком и нечего.
    Первая часть фика окончена. Сразу говорю, всего их будет две. И вторая, возможно, будет короче, чем первая.
    О чём ещё хотел сказать… мм…
    Этот фик стал сюрреалистичным отражением моей жизни. В эту главу я выложил себя и свои переживания на полную. Мои знакомые обязательно увидят мои воспоминания в том, что я написал. Может, это и правильно. Может и нет.
    Я знаю, что написал о том, что меня волнует. Или, по крайней мере, точно волновало.
    Вообщем, спасибо за то, что всё это прочитали )
    Надеюсь вам понравилось и фсётакое.

     ЗЫ. Кумико имеет свой прототип из реальной жизни. Надеюсь она это никогда не прочитает =)

     ЗЫЫ. Название этой главы меня дико впёрло. Сначала была мысль назвать – Rebirth, но я понял, что не то. Это не возрождение. Это тоже самое, но только со словом burn (гореть). Походу это можно перевести как «перегореть», но это глупо поэтому не переводите. 

    

Предыдущая страница  12  Следующая глава