ГЛАВА 23
ПРОКЛЯТЬЕ, СОШЕДШЕЕ НА ШВАРЦБУРГ.

    
    «В американских департаментах NERV продолжаются акции протеста; под контролем вспомогательного отдела NERVWatch, протестующие стоят с плакатами, начиная с 8 часов пополудни. В отличие от предыдущих случаев, американское правительство отказывается предпринимать какие-либо действия, дабы обуздать их. По-видимому, отношения NERV и граждан все ухудшаются».
    Щелк.
    «Совет безопасности ООН продолжает встречу за закрытыми дверями. Считается, что идет обсуждение инцидента в Шварцбурге. NERV продолжает утверждать, что Шестое дитя не выдержало стресса пилотирования, из-за чего возникает вопрос, когда же остальные дети начнут сходить с ума…»
    Щелк.
    «Конец времен настал! Грешники возвышают себя через имена и деяния праведников, но их можно различить по плодам их! И нет ни одного богобоязненного мужа в рядах их, они лишь горстка язычников, причем худших! Их командир носит на шее символ язычества, насмехаясь над крестом господним, в который верим мы...»
    Щелк.
    «Аминь, и говорю я вам, что святы дети, которые защищают этот мир. Не дайте смутить себя тем, что произошло в Шварцбурге, ведь силы ночи все еще сильны. Разве мы не видели, как надо исключать из рядов своих предателя, прежде чем он причинил больше вреда? Так же и мы должны изгонять тех, кто хочет сбить нас с пути праведного...»
    Щелк.
    «Представители Перу сообщили о желании возбудить дело против NERV в мировом суде. Бой в Лиме был кровавым, повлекшим за собой сотни жертв...»
    Щелк.
    «Психологи продолжают изучать феномен массовых кошмаров... Сначала, это казалось невозможным, но теперь уже бессмысленно отрицать, что множество людей, особенно творческие или глубоко религиозные, стали видеть сны о городе с неевклидовой архитектурой, населенном рыбо-людьми. Многие боятся, что это может быть предвестником атаки Ангелов…
    Однако доктор Эммануэль Фишер из Чикагского университета продолжает утверждать, что это лишь массовая истерия, основанная на действиях масс-медиа. Доктор Фишер сейчас находится в нашей студии...»
    Щелк.
    «Только сейчас, только от Remnant Records, лучшее от Devastin' Dave, раба пластинок! Всего за 19.99 вам достанется комплект из двух дисков музыки, на которой вы выросли! Купите прежде, чем ее разберут!»
    Фуюцуки немного отдохнул; улыбнуться бы, да нет настроения. Дела идут не совсем хорошо; напряжение возрастало, и он боялся, что скоро в действие вступит SEELE. Возможно, под прикрытием ООН.
    Телевизор продолжал шуметь, словно маленький самолетик, сбрасывающий листки с рекламой.
    Телефон зазвонил, прервав полудрему.
    - Командир, астросводки готовы, - доложил сержант Кацуа.
    - Спасибо. Я скоро буду, - ответил он. Он встал и направился в обсерваторию.
    

    
    Результаты ничего не объясняли. Как оказалось, они были всегда. Фуюцуки вздохнул и отложил доклад. С видимыми звездами все было в норме, но что с теми, что имели оккультный смысл? Без доступа к спецоборудованию SEELE он не мог дать точного ответа.
    И знаки, и предсказания – все было на виду. Это, почти стопроцентно, было время возвышения Ктулху. И Ктулху, почти стопроцентно, был Царем моря. Почти. Иначе была бы связь с Дагоном и Гидрой. Это не мог быть Гатанотхоа. Он уже мертв. Не так ли?
    
    И почему только Гендо погиб? Фуюцуки не был прирожденным руководителем; он пропустил Гендо вперед, и направлял его своим опытом. Но Гендо лучше подходил для решения проблем вроде текущих. Был ли их план жизнеспособным? И смог бы он пройти через все это? А если нет, то что бы случилось? Если Дети победят, они получат силу богов. И что они будут делать? Уготована ли Земле судьба Хотты? Если они не сойдут с ума, то победят Царя моря. А если не выдержат? Что надо сделать, чтобы они справились?
    И Юи... И ее он упустил. Она всегда могла повлиять на пыл Гендо; если бы она была жива... Она стояла перед ним как дива, с ее вечной улыбкой. Он всегда освещала мрачность Гендо и его. А сейчас она затеряна в Первом. Может быть, навсегда. Гендо всегда надеялся, как только будет возможность, вытащить ее. Фуюцуки надеялся....и боялся, что у него не будет этой силы. Она должна быть в руках Детей, но у них нет ни тренировок, ни дисциплины...
    Может быть, было бы правильно посвятить их в это. Но секрет, известный слишком многим, быстро попадает не в те руки.
    Телефон снова зазвонил; он ответил.
    - Алло?
    - Командующий, есть новости из Южной части Тихого океана, - сказала Мисато. - Вы можете пройти на мостик?
    - Конечно.
    Он быстро добрался до мостика, где Мисато и доктор Химмилфарб принимали отчет.
    - Их тут тысячи, - докладывал командир Нельсон с «Неустрашимого». Он оказался длинным, седеющим мужчиной, худым и немного взволнованным. - Локатор сходит с ума. И...там еще есть что-то, что мы не можем идентифицировать. Будто осьминог длиной десятки метров.
    - Вполне возможно, - ответил Фуюцуки. - Наблюдайте и сохраняйте дистанцию.
    - Да что они такое? - спросил командир Нельсон.
    - Вкратце, чужие, - ответил Фуюцуки. - Они чертовски опасны, но, по нашим данным, не имеют ничего для дальнобойных атак. Однако, если хоть один прицепится к вашему кораблю, можете готовиться к смерти.
    - Чужие? Настоящие чужие?
    - Вроде Ангелов, только не такие большие и менее опасные, - ответил Фуюцуки. - Продолжайте наблюдать, может быть, мы пришлем вам подкрепление.
    - Да, сэр, - ответил командир Нельсон и отдал честь.
    Фуюцуки ответил тем же, и соединение прервалось.
    - Еще новости?
    - Поларис фиксирует возрастание и распространение энергии Ангелов в Южной части Тихого океана, в точке с этими координатами, - доктор Химмилфарб протянула отчет. - Здесь также последние доклады об Андромеде.
    - Об Андромеде?
    - Они двигается.
    - Вся галактика? - удивилась Мисато.
    - Многие звездные образования начали двигаться так, как раньше считалось невозможным, - ответила доктор Химмилфарб. - Словно для того, чтобы добавить к нашим кошмарам еще один.
    «Время пришло, - решил Фуюцуки. Пришло время действовать».
    - Мы подготовим миссию в Южной части Тихого океана. Следующие действия будут происходить там. Также, необходимо присутствие сил союзников на юге Тихого океана, желательно до нашего прибытия. Мне кажется, что Ангелы придут не одни, но с армией.
    Суета, последовавшая за этим, заставила его чуть позитивнее смотреть на будущее. Действие все же лучше уныния.
    

    
    Остов паровой яхты казался останками живого существа, большая часть тела которого разъедена гнилью и прибоем, а останки скелета покрылись кораллами. Сбоку валялась доска, на которой выцветшими буквами было написано «тревога». Она лежала здесь, чтобы гнить в одиночестве, годами, во тьме и изоляции.
    Одинокая тень во тьме приблизилась к остову и замерла, будто выказывая почтение к могиле, потом снова начала двигаться. Другая тень прошла, и еще одна, и еще одна, пока они не слились в одну бесконечную вереницу, переползающую остов корабля словно муравьи.
    Страх нарастал. Звезды были правы. Их время скоро придет.
    

    
    Акане проснулась в пещере, потная и обнаженная, чувствуя себя немного угнетенной. Она бы пошла спать в таком виде - но только на ее собственной кровати и лишь в объятиях своего любовника. Но не в холодной и влажной пещере. Она лишь попыталась снять со своего тела грязь, не понимая, что же происходит.
    Раздался мужской голос:
    - Здравствуй, Акане. Я призвал тебя на службу мне, - его голос был мягким и немного свистящим, на нем была алая мантия, с Желтым Знаком на капюшоне. На его лице улыбающаяся маска бледно-шафранового цвета. - Для тебя есть работенка.
    Ее било мелкой дрожью только от взгляда на него; она и ранее видела людей, одетых таким образом, но сейчас все было по-другому. И не в пещере.
    - Я не шлюха. Где моя одежда? -
    Он щелкнул пальцами, и на Акане оказалось алое платье, все расшитое орнаментом из золотистых рун, в том числе и Желтым Знаком.
    - Ты прибыла сюда такой.
    - А я НИКУДА и не направлялась, - ответила она. - Да кто ты, черт побери, такой?
    - Не узнаешь своего хозяина и повелителя? - он ответил почти смущенно.
    - Что за... - Акане присмотрелась. - Ты что, один из главарей Шафранового Братства? - когда-то она состояла в нем; было что-то интересное в выполнении всех ритуалов и хождении в расшитых одеждах. Но для нее это особо ничего не значило; это было вроде шалости. Как только все остальные стали воспринимать все это СЛИШКОМ серьезно, она ушла.
    - Да, я один из «главарей», как ты выразилась. Я Король в Желтом, которому ты клялась, вступив в Братство, - ответил он.
    - Ага. Как тот Ангел, побитый NERV во время школьного спектакля?
    - Они почти уничтожили мое мирское пристанище, - ответил он. - Но смертным не победить настоящего бога.
    - Черт, это просто идиотский сон, который приснился мне, - сказала Акане. - Ты серьезно думаешь, что я буду слушаться тебя.
    - Ты поклялась мне, я это клятва не может быть нарушена, - он ответил, немного повысив голос. - Ты будешь повиноваться, или же заплатишь за неповиновение. Твоя дружба с одним из высших офицеров NERV может мне помочь. Ты сможешь воспользоваться им для меня, для моих целей.
    Использовать Макото для выполнения приказов какого-то сумасшедшего в балахоне?
    - Слушай, это все просто сон. А если нет, то я уж никак не буду повиноваться побежденному богу, который был побит детьми, даже не достигшими зрелости. Мне было интересно в Братстве, но теперь все кончено, и я ушла. А тебе следовало бы привыкать к тюремному положению. Так что сними свою чертову маску, чтобы я могла видеть твое лицо. Я чувствую себя, будто общаюсь с Призраком Оперы или что-то в этом роде.
    - Как ты пожелаешь - он снял маску, и под ней не было ничего, кроме пустоты пространства, бесконечного моря звезд. Она упала туда, пробиваясь через море пустоты, будто некий путь медленно вел ее между мирами и вращающимися вокруг нее звездами.
    Голос окружил ее.
    ГЛУПАЯ. Я ВНИМАЮЩАЯ ПУСТОТА. Я НАЧАЛО И КОНЕЦ. Я ГОЛОС ВСЕГО. Я ДУХ ВНЕШНИХ БОГОВ. ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО СМОЖЕШЬ УБЕЖАТЬ? ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО КОРОЛЬ В ЖЕЛТОМ КОГДА-ТО БЫЛ ЧЕМ-ТО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПРОСТО МОИМ СЛУГОЙ? ТО, В ЧЕМ ТЫ КЛЯЛАСЬ ЕМУ, ТЫ КЛЯЛАСЬ МНЕ.
    И она снова почувствовала себя на твердой земле, в кромешной тьме. Она слышала тяжелые шаги во тьме, звук царапаемых стен, шорох отлетающего камня.
    Она попыталась убежать, но звук шагов преследовал ее, и, наконец, она побежала, в панике ударяясь о стены. Но то, как быстро она бежала, не имело значения - звуки все равно не утихали.
    Вот вспышка света, и вот еще одна; будто кто-то жонглировал медными подсвечниками. Она увидела огромную обезьяну у стены, ее глаза, сначала навыкате, а потом закрытые, ее руку, пишущую на стене. Это был ее подчерк, клятва, данная ею Королю в Желтом, Хастуру Безымянному.
    - Нельзя убежать от своей клятвы, - сказала Слепая Обезьяна Истины. - Беги изо всех сил, и она все равно тебя догонит.
    - Так начни суд, если ты хочешь это ускорить, - отрезала она.
    - Глупое дитя, неужели ты настолько влюблена, чтобы пожертвовать собой ради него? - спросила ее Слепая Обезьяна. - SEELE должны уничтожить NERV во имя их правителя, Морского царя, Великого Ктулху. Тысячелетиями его адепты прятались в подземелье, и вот настал черед выйти на землю. Даже отвергнув меня, тебе не спасти его. Ты только проклянешь себя. - Его голос был полон уверенности, и Акане подумала, что она не знает всего расклада дел.
    Но ведь Дети пока что успешно отбили все атаки, не так ли? Он победят это «SEELE» чем бы оно не являлось.
    - Вам не справится с Детьми.
    - Ты знаешь от Макото, как хрупок их разум.
    Да, она слышала пару рассказов, подтверждающих это.
    - Ты видела, что случилось с Анной. Думаешь, что другие справятся лучше? Вы проиграете. И SEELE покарает вас на нарушение клятвы. Знаешь ли ты, что произойдет?
    - Ничего. Потому что вы проиграете, - она надеялась на свою правоту, но в глубине сердца все равно было сомнение.
    - Они отдадут тебя Глубоководным на расплод. Вот так.
    Стена померкла, и Акане увидела, как группа рыбо-людей тащила ее, едва сопротивляющуюся, в спальню, раздевая на ходу. Она попыталась закрыть глаза, но они ее не слушались.
    - Черт побери, это ненормально! - вскричала она.
    - Они просто следуют их инстинктам. Каждый создан, чтобы им подчинятся. Люди пытаются побороть свою сущность, что приводит лишь к бесплодным страданиям. Вот так. Это и твоя судьба, если ты не подчинишься.
    - Пошел ты, - прошептала Акане, пытаясь не обращать внимание на то, что она видела, и не слышать собственных криков.
    - Это только малая часть того, что будет ожидать тебя за предательство. Мы получим то, что хотим и без тебя. Подчинись, и будешь вознаграждена. Помни, служи и получай награду, отрекись и получай побои.
    - ПОШЕЛ ТЫ! - вскричала Акане. - НИКОГДА! НИКОГДА!
    - Да как хочешь...
    Он все приближался к Акане, а она ничего не могла сделать, только кричать...
    И потом она почувствовала руки, трясущие ее за плечи, и снова оказалась обнаженной, но в кровати, и ее держал немного пьяный Макото,
    - Акане, ты кричала. Что случилось? - сказал он.
    Акане расплакалась.
    - У меня был ужасный кошмар...
    И голос все звучал в ее голове. ТОЛЬКО ПОМНИ, ЧТО КАК ТОЛЬКО ТЫ РАССКАЖЕШЬ ЕМУ ВСЕ, ТЕБЕ ПРИДЕТСЯ РАССКАЗАТЬ И КАК ТЫ ЭТО УЗНАЛА... ДУМАЕШЬ, ОН ПРОСТИТ ТЕБЕ КЛЯТВУ ХАСТУРУ? И БУДЕТ ЛЮБИТЬ И УВАЖАТЬ ТЕБЯ?
    И Акане все плакала, проклиная тот день, когда она была столь глупа, что принесла клятву Шафрановому Братству. Что же это было - кошмар или реальность? И что же делать, если это НЕ кошмар?
    

    
    
    Она была в воде.
    Рицуко знала, что это был сон, так как она ненавидела воду. И она ненавидела воду, потому что чувствовала себя там удобно, словно в разношенных туфлях. С той только маленькой разницей, что Рицуко не влезала в старые туфли. Вместо того, она превращалась в непонятное существо-полурыбу, которому суждено провести свою жизнь в темных и холодных глубинах океана.
    Она ненавидела воду, и вот почему она знала, что это точно был сон. К тому же, она находилась среди множества Глубоководных, плывущих в затопленный город с неевклидовой архитектурой. Точно, это был какой-то сон, с небольшим уклоном в сторону кошмара.
    Сначала Рицуко осмотрела себя, боясь самого страшного. К счастью, она не выглядела пучеглазым бледнокожим мутантом. Это уже было хорошо.
    Затем, она попыталась проснуться, но не получилось. Тогда, она попыталась уплыть, но Глубоководные преграждали ей путь. Их движения были слишком быстрыми, и их было слишком много, и поэтому Рицуко подчинилась потоку, и понемногу опускалась к городу внизу.
    Двое довольно крупных Глубоководных подплыли к ней, приблизившись с обеих сторон, угрюмые и недовольные. Они заговорили с ней злыми, грубыми и глухими голосами.
    - Ты тут.
    - Это хорошо.
    - Она хочет видеть тебя.
    - Да, она ждет.
    Рицуко ждали. Это не обещало ничего хорошего.
    - Кто ждет? - спросила она.
    - Великая жрица.
    - Да, верховная жрица.
    - Жрица Игарлаак.
    - Сюда, сюда.
    Она очутилась в огромной церкви в городе, в витражах изображались различные этапы жизни Глубоководных, а фасад церкви был увенчан массивным стеклянным лицом их бога и правителя, последнего Ангела. Оно висело над высоким каменным алтарем, над которым сгорбилась фигура в плаще и капюшоне. Освещение было тусклым, происходя от тонких лучиков и отблесков света с поверхности, а также от странно светящихся морских червей.
    Рицуко посмотрела на своих провожатых, старательно кланявшихся, и подошла к фигуре.
    Жрица произнесла:
    - Привет, дочка.
    У Рицуко кровь застыла в жилах. На секунду она лишилась дара речи.
    - Конец пришел, - прошипела ее мать. - Еще не все потеряно для тебя, дочь моя.
    - Я не такая, как ты! - Рицуко наконец-то смогла говорить. - И не буду такой как ты!
    - Ты на полпути.
    Она была права. Рицуко почувствовала, как исчезает ее уверенность в себе.
    - Еще не все потеряно для тебя, - сказала ее мать. - Или для твоих друзей.
    - Не впутывай их в это!
    - Да, но ведь они дороги тебе? Я не хотела бы огорчать свою дочь их смертями, - Жрица улыбнулась кривоватой улыбкой, показав мелкие и щербатые зубы. - Их тоже можно спасти.
    - А что значит «спасти»?
    - Они станут такими же, как мы, так же, как и ты. Разве это не прекрасно? Твои друзья, твой любимый, всегда с тобой, вне вечного течения времени.
    Снаружи слышался странный звук шагов, марш под водой. Нельзя было сказать, сколько там идущих, но множество. Рицуко почувствовала холодок по спине и беспокойство на сердце.
    Мать Рицуко продолжала говорить, странно спокойным и уверенным голосом.
    - Эту историю рассказывали снова и снова, во множестве миров. Этот раз ничем не отличается. Со временем, ты поймешь, что именно надо делать, а я буду ждать.
    Рицуко хотелось закричать в ответ, сказать, что она неправа, что на этот раз все будет иначе, но это желание было задавлено превосходящим чувством страха, испугавшим ее до самой глубины сердца. Смогут ли они на этот раз что-то изменить? Не легче ли будет спасти их любым способом, даже через предательство того, за что они борются? Есть ли смысл умирать во имя поражения?
    Нет! Нет уже пути назад, она не могла ТАК предать тех, кто верил в нее. Это не было верным решением.
    Ведь так?
    Жрица заскрежетала тонким, дребезжащим смехом.
    - Возможно, что сейчас ты еще не можешь этого принять, но это лишь дело времени. Как только ты будешь готова, я буду здесь, я буду ждать.
    Жрица помахала бледной костлявой ручкой, жест прощания, и мир померк вокруг Рицуко.
    

    
    Она была в воде.
    Прошло какое-то время, прежде чем она осознала, что это уже не сон. Это была новая реальность. Это было ее место отдыха, сейчас, когда ее легкие изменились, это был первый шаг к ее новой судьбе.
    Рассеянный мерцающий свет контейнера с водой бросал легкие и длинные тени по ее лаборатории. Рядом с контейнером спала Майя, стоя на коленях и прижавшись лицом к стеклу. Рицуко не смогла удержаться от улыбки, так как с ее стороны лицо Майи смотрелось немного глуповато.
    - Ты можешь спасти ее, - прозвучал голос ее матери в голове. - Быть с ней вечно.
    Рицуко медленно и нежно дотронулась до стекла. Если бы не стекло между ними, она бы дотронулась до Майи. Если бы она не была под водой, то можно было бы увидеть ее слезы.
    

    
    Это было нелегко, опустить землю. Когда, Роющий умер, его дети разбежались, разобщенные и неконтролируемые. Пройдет много лет, прежде чем они снова будут собраны, один за другим, и призваны управлять массами, способными попрать власть океана. Но на этот раз, им все удалось. Старейшие, что любили землю и небо, больше не противостояли им.
    Множество древних городов лежало в руинах. Но эти мелочи не имели значения. Обезьяны сгинули, их творениям уготована та же судьба. Вот почему Аска столько времени проводила среди руин одного из города обезьян. Она смутно помнила время, когда это место называлось Берлином. Сейчас это были бесформенные груды камня, металла, пластика и разбитого стекла. В ее силах было вытащить все полезное и уничтожить то, что останется. В новом мире не было огня, кроме того, что подчинялся ей и другим Детям. И этот огонь призывался только во имя их повелителя, великого князя Глубоководных.
    Хикари надрезала себе руку, и тоненькие струйки крови полились в воду, превращаясь в червей, питающихся камнем и бетоном; все больше увеличиваясь в размерах, они продирались сквозь обломки. Они добывали полезные минералы, и использовали то, что останется, для поддержания своей жизни.
    Аска же должна была переплавить минералы в бруски, которые Половинчатые перевозили в меньший замок последователей Великого Князя. Несколько Ксотов прошли мимо, выкрикивая приказы, будто бы они значили больше, чем Половинчатые. Они были просто детьми, оставленные Великим, детьми, что никогда не увидят Пятерых Повелителей Элементов. Они слишком много времени потратили на мечты, подаренные им их отцом. «Они слабы», - подумала Аска. Но именно поэтому они столь услужливы.
    Аска нетерпеливо ждала, потихоньку размалывая город на кусочки. Они почти надеялась, что вот-вот появится нечто враждебное, просто для того, чтобы ей было чем заняться.
    Чьи-то руки обняли ее сзади, клыки мягко щекотали ее шею, и крылья окружили ее; Рей сегодня была игрива как никогда. Вообще-то это было хорошо, но Великий Князь злился, если секс тормозил заданную им работу. Она сжала руки Рей в своих, и, поднеся к своим губам, провела языком от кончиков пальцев до запястий, по всей длине. И сказала:
    - Разве ты не должна карать Альдебаранцев?
    Надоедливые жители Альдебарана все продолжали попытки построить плавучие базы на поверхности, словно эта планета не была успокоена давным-давно. Аске хотелось, чтобы они исчезли, так как поедание их вождей обычно портило дыхание Рей. Чувства Аски были слишком острыми, чтобы не замечать этого.
    - Скоро они оправятся, - сказала Рей, обдав своим дыханием шею Аски. - Я голодна.
    - Позже, - ответила Аска. - У меня есть дела. Съешь какого-нибудь получеловека, если хочешь.
    И вот и Рей исчезла, оставив только блики на воде. Аска почувствовала первую смерть и позволила себе улыбнуться. Полулюди говорили о Рей-истребительнице вполголоса; они никак не могли остановить ее. Говорили, что те, кого она пожирала, жили внутри ее. Они были правы. Рей, Аска, Синдзи, Хикари, Тодзи - в них жили тысячи. Каждая загубленная душа становилась частью их. Она росла в какофонии, но иногда, это даже казалось комфортным. Рей давала бессмертие проглоченным ею, они жили вечно - а иначе, после смерти, их души исчезли бы. То, что она делала, было снисхождением.
    Аска окинула взглядом работающих полулюдей, и нашла одного ленящегося. Она спустилась вниз, и схватила его; поднимаясь, она смотрела в его глаза.
    Он неуклюже дергался; они все так делали. Они походили людей, род полулюдей - это все, что на данный момент оставалось от человечества. Нечто, что даже перед лицом неизбежной судьбы начинало сопротивляться. Это глупость стала одной из причин уничтожения человечества. Мужчины убивали, а женщины продолжали плодить новые поколения полулюдей, пока эти женщины не умерли от старости, и не остались лишь полулюди. Аска еще помнила те дни, когда она отправляла себе в рот дюжины людей, и пережевывала их медленно, наслаждаясь вкусом. Их кровь была слаще, чем кровь Половинчатых. Синдзи пытался найти способ улучшить их вкус, но оказалось, что они слишком привязаны к подводному миру и странным законам солнечной системы.
    Аска смотрела на него с умилением, давая его страху стать его наказанием. Но тут он укусил ее. Это было совсем не больно, но непростительно. Она поднесла его к своим губам, прижала его голову к зубам и медленно ощущала, как плоть расплывается по ее рту. Несколько языков пламени проникло сквозь ее зубы, пока тот кричал в агонии. Его вопли давали ей повод наслаждаться. Она наслаждалась его болью, той болью, что стала концом его жизни.
    Она могла бы забрать его душу, но это того не стоило. Вместо этого, она медленно откусила ему полголовы, высосала его мозг и медленно начала разделываться с его телом, по ходу дела подогревая его огоньками. Скоро, очень скоро от него ничего не осталось. Аска почувствовала дрожь; было глупо позволить себе расслабиться, когда еще столько работы.
    Потом она почувствовала что-то иное, странную смесь ужаса и вины. «С чего бы?» - подумала она. Это напоминало, словно она не подчинилась своему хозяину. Но она же была права. Получеловек существовал, чтобы служить и умереть по необходимости. Им повезло, что им разрешили существовать, но Великий Князь иногда был чертовски сентиментален относительно этих маленьких бедных существ.
    Аска проследила мысли, что крутились у нее в голове; нет, ни одна из ее душ не вышла из-под контроля. Она окунулась в себя, проходя мимо тысяч душ, идя по следу эмоций, что все нарастали. Там было что-то... что-то мягкое, внутри которого, в слегка прохладном месте, пребывала душа... человека, одна из самых старых душ. Она не видела настоящего человека, с тех пор, как они исчезли из пробудившегося мира... и что-то приближалось к ее лицу, пока она лежала в постели, и...
    Аска проснулась в тот же миг, как таракан с потолка упал на ее лицо. Со злости она сожгла его дотла, потом села, собирая обрывки сна, которые еще помнила. Она сбавила пламя, и вскочила на ноги, прежде чем что-то загорелось.
    Она рывком открыла окно, и вылетела на улицу; языки пламени, порожденные ее разумом, окружали ее. Первая волна паники скоро спала, и она вернулась, затем, дрожа, взлетела с земли на крышу. «Я лучше умру, но не стану такой», - сказала она себе.
    К ее удивлению, Рей уже сидела там. Как поняла Аска, она лежала на крыше, но почему-то оставалась незаметной. Аска начала подниматься. Она не хотела, оставаться рядом с Рей, хотя бы на миг, она еще помнила объятья Рей, ее приятные покусывания...
    Она встряхнула головой, но как только она повернулась, Рей произнесла:
    - Стой, - секунду спустя, она добавила, - Пожалуйста.
    Аска не могла решиться. Она не хотела проводить ни минуты рядом с Рей, но какая-то часть ее хотела остаться. Та часть, откуда шли все эти сны, та часть ее, которую она на самом деле ненавидела. Аска задрожала.
    - Мне снился сон, - сказала Рей, и начала рассказывать сон о подводном мире, в котором оставались только лишь Глубоководные. Насколько могла понять Аска, этот сон имел очень много общего с ее сном, и она подумала, видели ли то же самое остальные Дети.
    - Да, - сказала Рей.
    - Что да? - резко спросила Аска.
    - Он снился всем нам, - объяснила Рей. - Конец уже скоро. Кровь зовет. Мы отвечаем.
    Аска задрожала еще сильнее. Она не хотела делиться своими снами с Рей.
    - Тогда почему они все еще не здесь?
    - Они будут здесь, и скоро. Наша кровь зовет их.
    - Но почему не сейчас? - спросила Аска.
    - Мы прочно связаны, - немного грустно ответила Рей. - Потому что мы...
    - НЕТ НИЧЕГО ЧТО МОЖЕТ НАС СВЯЗЫВАТЬ! - со злобой закричала Аска. - То, что ты сделала со мной...
    - Кровь Нарушителя, она свела нас вместе, - сказала Рей. - Я хотела бы, чтобы это был Синдзи.
    - Синдзи мой, - прошипела Аска.
    Рей посмотрела на нее нервно, достаточно нервно, чтобы Аска почувствовала все нарастающую злобу.
    - Я хочу...
    - Не, ты его никогда не получишь, - сказала Аска. - Он МОЙ парень.
    - Не можем ли мы....всякое бывает...
    Глаза Аски расширились.
    - Ты с ума сошла? Даже если бы ты не изнасиловала меня, такие вещи существуют только для конченых идиотов и извращенцев!
    Что-то мелькнуло у нее в голове. Это не могло быть воспоминанием, так как она знала, что этого никогда не происходило. Просто картина... она в постели, и Рей, обнимающая ее сзади и целующая ее шею, и Синдзи, целующий ее живот спереди. Ее глаза все расширялись, по мере того, как она дорисовывала эту картину. Она бы никогда не пошла бы на что-либо подобное с другой девушкой и ОСОБЕННО с Рей.
    - Мы одной крови, - уверенно произнесла Рей. - Ты должна слышать зов.
    - Я НЕ СЛЫШУ НИКАКОГО ЗОВА! - ответила Аска. - И я не отдам своего парня тебе!
    - Черт, Синдзи, многие парни убили бы ради такого, - сказал Тодзи.
    Аска замерла; обернувшись, она увидела Синдзи, Тодзи и Хикари, приближающихся по крыше. Синдзи выглядел взволнованным.
    - Я уверен, что они не делили меня между собой.
    - Мы делили, - сказала Рей.
    - Мы не делили! - заорала Аска.
    - Мой бог, это ужасно бесстыдно, - сказал Хикари, немного покраснев.
    «Мне надо что-то делать, - подумал Синдзи, - Нельзя дать им снова перессориться». Он подошел и взял Аску за руку.
    - Я уверен, что Рей просто шутила, - он сказал Аске, хоть и знал обратное.
    - Шутила? После того, что она сделала? - спросила Аска.
    - Мы не можем помочь даже сами себе, - сказал Синдзи, целуя ее в щеку. - Давай не будем драться, ладно?
    - Хорошо, - ответила она, чувствуя себя в разочарованной и в тот же время польщенной тем, что Синдзи поцеловал ее при всех. Это давало ей козыри перед Рей.
    - Ты тут по какой-то причине или просто задницу поморозить на ночь глядя? - спросил Тодзи.
    - Звезды зовут нас, - сказала Рей. - Время приближается. Парад звезд.
    Они посмотрели на небо, недоумевая, что хотела сказать Рей.
    

    
    И пока они стояли посередине ночи, все еще закинув головы, чувство неловкости стало охватывать их.
    Тодзи и Хикари выглядели не слишком хорошо, когда они шли по базе NERV. Они шли гораздо медленнее, чем обычно, и их глаза казались туманными и озабоченными.
    - Тодзи. Мне страшно.
    - Знаю. Мне тоже.
    - У меня только что было предчувствие... что... что...
    - ...что конец уже близко.
    - Да.
    Он взял ее руку и нежно сжал. Они пошли дальше.
    - Сны становятся все хуже, - сказал Хикари. - Иногда, они такие, как прошлой ночью. Иногда, мне снова снится, как погибает моя семья, - ее передернуло.
    - Да, я тоже боюсь этих снов, - добавил Тодзи. - Иногда, мы все погибаем, а иногда становимся монстрами-убийцами. Мне даже снился Кенсуке, - его голос дрогнул и стал неуверенным. - Он все пытается что-то мне сказать, но я ничего не слышу. Будто хочет предупредить о чем-то.
    - О чем?
    - Не знаю. О чем-то.
    - Что-то страшное надвигается.
    - Ага.
    - Что бы ни было следующим Ангелом...
    - ...да, что бы ни было следующим Ангелом, мы победим его, - сказал снова воспрянувший духом Тодзи. - Мы побеждали их раньше, победим и теперь. И что с того, что следующий будет больше и сильнее? И что? Это ведь мы.
    Хикари покосилась на Тодзи и немного улыбнулась.
    - Да, ты прав.
    И вместе, в хорошем настроении, они пошли в больницу базы, чтобы еще раз навестить сестру Тодзи Мари. Но тут они снова расстроились, когда увидели ее, лежащую, привязанную к кровати, с остекленевшим взглядом на застывшем лице.
    - Да что это, черт побери? - спросил Тодзи, едва сдерживаясь. - Зачем вы ее так привязали?
    - Простите, мистер Сузухара, но она бесновалась все сильнее и сильнее. Нам пришлось привязать ее к кровати для ее же безопасности.
    Тодзи скрипнул зубами, не поднимая глаз от пола. Его сестра вроде бы ничего не заметила, только что-то неразборчиво бубнила, вперившись в потолок стеклянными глазами. Тодзи пододвинул стул к кровати и дотронулся до руки сестры. Хикари стоял сзади, положив руки ему на плечи.
    - Тод...зи, - едва слышно сказала Мари.
    Тодзи держал ее ладонь обеими руками, пытаясь говорить весело и беззаботно.
    - Я тут, сестренка.
    Голова Мари дернулась вправо, затем влево; ее стеклянные глаза без выражения были полны страха.
    - Тод... зи..... спаси... меня....
    - Ты в безопасности, сестренка. Все хорошо.
    - Бежать... бежать...
    - Сестрица, все хорошо, все живы, мы на немецкой базе NERV.
    - Все... погибнут... должны... убежать...
    - Бедная девочка, - прошептала Хикари. - Кажется, ей мерещится тот день, когда пал Токио-3.
    Тодзи кивнул головой.
    - Сестренка, все хорошо, просто отдыхай. А если нагрянут большие злые чудовища, то я с ними разберусь.
    Мари, наконец, удалось встретиться взглядом с Тодзи, и она снова попыталась что-то сказать. Но действие успокаивающих препаратов оказалось сильнее, и она бессильно откинулась на кровать.
    Тодзи поцеловал ее в лоб и поправил одеяло.
    - Пусть тебе приснятся хорошие сны, сестренка. А я всегда защищу тебя.
    
    

    
    - Вы уверены, что обычные войска смогут удержать Глубоководных? - скептически спросила Ингрид.
    - Хотя Глубоководные превосходят людей в ближнем бою, они горят, взрываются и умирают от пуль так же, как и мы, - сказал Фуюцуки. - И у них, насколько мне известно, нет ничего такого же мощного как наши корабли, хотя, они могут призвать обитателей моря, и, возможно, каких-то других чудовищ. Все может стать хуже, если множество созданий Ктулху проснутся до того, как мы его победим. Его дети довольно сильны и обладают странными неземными способностями.
    - Мы должны доверять им. Просто потому, что у нас нет ничего, кроме Детей, и им придется самим бороться с Ктулху, - сказала Рицуко, чуть поправив свой ошейник. Он доставлял к ее жабрам воду, но был чертовски неудобен, и она часто его поправляла.
    Ингрид с подозрением посмотрела на нее. Теперь все знали о ее проклятом наследии. Этого уже не скроешь. И это влияло на отношения, хотя у некоторых притворяться получалось лучше, чем у других.
    - И, раз уж у нас есть Симитар, то это не имеет особого значения. Они не могут летать, - сказала Майя. - Но они могут действовать и вне воды, используя и легкие, и жабры, - она немного настороженно покосилась на Рицуко. Рицуко и не надеялась на то, что Майя все еще хорошо к ней относится, но похоже это так. Может, многому служила оправданием наивность, но Рицуко не особо в это верила.
    Рицуко попыталась представить Майю русалкой, и к ее ужасу, нашла, что это картина не отвратительна, а даже в чем-то привлекательна. Ее передернуло. Насколько изменился ее разум? Неужели ЭТО кажется ей нормальным? Рицуко хотела помолиться, но молиться было некому, ведь ни один Бог не допустил бы того, что случилось с ней.
    - Командование будет находиться в Симитаре, - сказал Фуюцуки. - Местная база, на всякий случай, будет поддерживать связь с ними через спутник. Морские силы ООН будут сдерживать Глубоководных во время наших действий.
    - А что с И-наг-холлей? - спросила Рицуко.
    - Одновременные атаки на все известные нам города Глубоководных, - ответил Фуюцуки. Было слишком поздно и дальше пытаться дурачить SEELE. Лучше напасть сейчас, пока они не разбили наши главные силы. - В одно время с нашей атакой в Тихом океане. Они будут уничтожены.
    - Хватит ли у нас сил для этого? - спросила Мисато.
    - Если морской флот не будет раздроблен, то да. К счастью, у Глубоководных лишь несколько больших городов, - он надеялся, что это так. Вполне могли существовать еще сотни городов, не упомянутых в древних текстах. В таком случае, все могло быть хуже.
    Хотя, все и так плохо. Ритуал... как долго еще можно будет откладывать? Король моря может влиять на сны. Его пробуждение затрагивает людей по всему свету. Если его силу соединить с силой Детей, то он сможет перекроить все человечество. Если древнее предсказание было правдой, то эта сила может быть подчинена тому, у кого будет достаточно мудрости и прозорливости. К счастью, он и Гендо подготовили ЕВ к этому.
    «Все могло закончится золотым веком, если бы все шло как надо и защитники были бы созданы вовремя - думал он, - Люди получили бы богов, служащих их интересам и защищающих их в этой враждебной вселенной. Оставшиеся Ангелы были бы найдены и уничтожены. Ничто не смогло бы противостоять Детям, кроме Внешних Богов. А те, кто знают достаточно, смогли бы и ими управлять, ведь законы, что дают силу Внешним Богам, ими же и верховодят. Они сильны, но любой человек свободнее их».
    А он бы правил богами. Если бы они только пошли за ним. Возможно, то, что Гендо умер, было к лучшему; он не умел управлять людьми, он слишком много полагался на свою позицию. Но Фуюцуки боялся, что он неразумно распорядится полученной властью над Детьми, как они и планировали.
    Их можно вести, направлять, но не принуждать. Нельзя ожидать повиновения от богов, а ведь именно ими они и становились. И, если бы это было возможным, он стал бы одним из них, украл бы огонь у богов. И, может быть, смог бы вернуть Гендо и Юи. И наступил бы покой.
    «Может, я сошел с ума, - подумал он, - Риск невероятен». Но только он, с его знанием и мудростью смог сделать правильный выбор. Это было опасно, очень опасно. Но он слишком многим рисковал, бездействуя. Сила, которой обладали Дети, в конце концов уничтожила бы их. И, возможно, самого Фуюцуки. Но другого пути нет.
    Его просто нет...
    

    
    Мегуми ходила взад-вперед по помещениям базы NERV-Германия и все никак не могла успокоиться. Остальные казались достаточно спокойными, но она не привыкла к битвам. Ни к тому, что это может случиться здесь, на базе.
    Она снова задалась вопросом, почему Майя Ибуки выбрала именно ее, чтобы она осталась на базе и докладывала о ходе сражения. Она была японкой, и поэтому могла говорить со всеми пилотами и большей частью команды; это должно было как-то повлиять. А может... ее просто считали достаточно сведущей? Может, и так. А может, просто от нее хотели избавиться.
    Она тряхнула головой. Глупый страх.
    - Здравствуйте, Канзама-сан, - сказала проходящая мимо девушка.
    Она едва не споткнулась.
    - О, здравствуй, - ответила она. - Ты... Хикари, правильно?
    - Да, - ответила Хикари. - Наслаждаетесь своим визитом?
    - Что-то вроде того. Все такие бесстрашные и смелые. Я чувствую себя немного не в своей тарелке, - призналась она.
    Хикари подошла ближе.
    - Не бойтесь. Здесь, вдали от поля боя, мы в безопасности, - она вздохнула. - Но я понимаю ваши чувства. Это пугает меня также. Я еще не настолько хороша, как остальные. Я часто волнуюсь, что сделаю что-то не так, и из-за меня пострадают другие.
    - Ну, судя по записям, ты действовала безупречно, - сказала Мегуми. - Я уверена, что вы со всем справитесь.
    Хикари улыбнулась.
    - Спасибо. Тут на самом деле безопасно. С мостика будет хорошо видны боевые действия; вы ничего не пропустите.
    - Надеюсь. Мне ведь надо будет все это запечатлеть... Надеюсь, камера выдержит, - сказала Мегуми.
    - А вы сменили батарейки? Проверили пленку? - Хикари зачитала длинный список того, что должна сделать Мегуми. Сама она едва ли подумала о половине из этого.
    - Боже мой, тебе бы отчеты составлять, - сказала Мегуми, когда Хикари наконец-то закончила.
    - Возможно. Я хорошо умею планировать, - ответила Хикари. - Я и не люблю сражения, потому что они рушат все планы. - прислонилась к изогнутому поручню ближайшей стойки для велосипедов.
    - Кто это так говорит? - небрежно заметила Мегуми.
    - Возможно, Кенсуке... - лицо Хикари омрачилось. - Если бы он был бы жив.
    - Это тот мальчик...
    - Да, - ответила Хикари, отвлеченно смотря перед собой. - Я не слишком хорошо знала его при жизни, но теперь, когда он погиб... люди всегда умирают неожиданно, - она крепко сжала поручень. - Я все никак не могу привыкнуть к тому, что люди умирают.
    Мегуми с трудом отвела взгляд от металлический трубки, изогнувшейся под руками Хикари.
    - Ты хорошо знала Анну? - спросила она немного нервно.
    - Аска была к ней ближе всех, но я не советовала бы расспрашивать ее об Анне, - с напряжением в голосе ответила Хикари. - Она не смогла помочь... так она сказала. Один из Ангелов добрался до нее.
    Мегуми уже слышала об этом инциденте, но не могла понять, что произошло на самом деле. «Сила развращает, - подумала она, - а божественная сила тем более». Но Анна ничего не сказала такого, что могло бы свидетельствовать о злоупотреблении чем-либо...
    - Ты встречаешься с Тодзи Сазухара, верно?
    Хикари чуть-чуть покраснела.
    - Ага, - после паузы. - То есть, да. Он вроде немного увлечен мною.
    Мегуми улыбнулась.
    - Это нормально для парней. И мне кажется, что это у вас взаимно.
    Хикари выглядела настолько смущенной, что даже сама Мегуми чуть-чуть смутилась.
    - Ничего подобного! - возразила Хикари, - Я… я знаю… я просто очень волнуюсь.
    - Я тоже, - ответила Мегуми. - Тебе нравится быть пилотом? -
    - Я ненавижу это. Я ненавижу жестокость, ненавижу сражаться и ненавижу этих чудовищ. Я заставлю их заплатить за то, что они сделали, - жестоко ответила Хикари. - Потому что я ненавижу их больше, чем сражения.
    Как все запутано...
    - Твои родители погибли во время восстания АДАМА? - спросила Мегуми.
    Хикари снова вцепилась в поручень, так, что тот треснул.
    - ЧЕРТ ПОБЕРИ, - она отбросила кусок ограждения куда подальше, потом прижала руки к лицу. - Да. И я не хочу об этом говорить.
    Мегуми отпрянула, испугавшись блеска в глазах Хикари.
    - Ладно. Я больше не буду тебе надоедать.
    - Вот и хорошо, - резко ответила Хикари.
    Мегуми тихонько ушла, решив на будущее обдумывать задаваемые вопросы.
    

    
    - Вот доклад, - сказала Майя, передавая папку доктору Химмилфарб. - Пока, результаты противоречивые.
    Доктор Химмилфарб заранее знала, что она прочитает в отчете. Она присела, чтобы проверить данные. Да, кровь ЕВ могла быть использована для лечения, но это было очень рискованно. Около пятнадцати процентов подопытных смогли оправиться от мутаций. У пятнадцати процентов волосы стали розового или песочного цвета. Часто менялся и цвет кожи. Пять процентов получили странные психические способности вкупе с небольшими физическими отклонениями, вроде поджигания предметов и иногда чтения мыслей. Пятьдесят пять процентов остались изуродованными или же их состояние сильно ухудшилось. Десять процентов либо погибли почти сразу, либо стали чем-то таким, у чего не было права на жизнь.
    Она взглянула на Рицуко, которая работала над анализами крови. Ошейник на ее жабрах действовал неплохо, позволяя ей долгое время находиться на воздухе. Она пугала доктора Химмилфарб, но та изо всех сил пыталась это скрывать, так как знала, что Рицуко не заслуживает ненависти за то, что с ней произошло.
    Майю это, казалось, не беспокоило. Она спокойно поцеловала Рицуко в щеку. Рицуко покраснела бы, если б только могла.
    - Люди же смотрят, - пробормотала Рицуко.
    - Я думаю, нам понадобится помощь одного из Детей, - сказала Майя. - Они могли бы использовать силы, полученные от АДАМА, для того, чтобы помочь нам, - сказала Майя.
    - Так возьми одного из них, - сказала Рицуко.
    - Хм, - заметила доктор Химмилфарб.
    - Что? - переспросила Рицуко.
    - Мне кажется, что Аска справилась бы с этим лучше всех. У нее больше всего научных знаний.
    - Да, если она не будет зарываться, - сказала Рицуко.
    - Хорошо, я вызову ее, - сказала Майя. - Скоро буду.
    

    
    
    
    - А сейчас, братья и сестры, возьмемся за руки и вдохнем священный аромат... - сказал учитель Ву.
    Акане смотрела на него через прорези маски, пытаясь вдохнуть этот самый запах. Сам-то ты его не вдыхаешь. Старый мошенник. К тому же, это дурацкое сборище составляют либо идиоты, либо те, кто пришел сюда просто для встряски, как она.
    Но сейчас она тут, потому что она не знала, чем еще заняться. Она попыталась дышать неглубоко; она никогда не любила запах фимиама.
    Все остальные дышали очень глубоко. «Кучка глупых зомби», - подумала она.
    - Вот воля нашего повелителя... - Учитель Ву медленно излагал их планы, и Акане все больше ощущала, что голова у нее идет кругом.
    «Я не могу сделать это с Макото. Только не снова. Теперь он нужен мне. Да, я была с ним только потому, что мне так приказали, но сейчас...черт побери. Провались все».
    Но она не могла. Культ, по-видимому, захватил уже весь мир; они нашли ее даже во сне, это не было простым совпадением. Только NERV мог бы защитить ее, но станут ли они возиться с последовательницей культа, вроде нее? «Мисато, наверное, возненавидит меня, - подумала Акане, - За то, что я увела ее мужчину.
    - Слушаю и повинуюсь, - сказала Акане, в душе желая вскочить и убежать.
    Сходка скоро закончилась, и она пошла по темным коридорам, стащила свою шафрановую мантию, и повесила ее на крючок в холле. На секунду, ей показалось, что она заметила движение внизу, будто что-то растекалось по полу, как масло, но, когда она оглянулась, там ничего не было.
    Она вздохнула. Просто воображение. Она пошла дальше. «Я не могу этого делать, - подумала она. К черту этот культ. Все, хватит. Я должна... черт, даже если я избавлюсь от культа, меня убьют в NERV. Я могу просто пойти к ним и все рассказать, я не хочу жить, и я не хочу причинить вред Макото». Об остальных она не волновалась. Но он был другим.
    Она посоветовала ему приударить за Мисато, но если бы он ее послушал, это было бы еще хуже. «Идиотское время для любви, - подумала она, - Но любит ли он меня? Мисато уже хочет его, но он остался со мной... или же это просто чувство вины?»
    Она встряхнула головой, и почти сразу раздался звук падения чего-то. Она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как упала стойка с зонтиками. «А я ведь даже не обратила внимания, - подумала Акане, - Надо быть осторожнее».
    Отдаленное песнопение послышалось издалека. «Куча придурков», - подумала она. Она подняла свой зонт с пола и повернулась, чтобы уйти. «К чертовой матери этих ублюдков, к черту этого мистера Внимающая Пустота, или как его там. Посмотрим, на что он способен, когда NERV покажет его дражайшему Катуло, или как там эта штука называлась».
    Она распахнула дверь и вышла под дождь. Только пройдя футов шесть по улице, она поняла, что не закрыла дверь. Она обернулась, но дверь оказалась уже закрытой. «Наверно, ветер», - подумала она.
    

    
    - А, вот и Аска, - сказала Мисато, когда Аска вошла в комнату для брифинга. Все остальные уже прибыли и ждали ее.
    - Я помогала доктору Химмилфарб, - ответила Аска.
    Доктор Химмилфарб вошла и присела рядом с Мисато.
    - Извините нас за опоздание. Она помогала мне в работе с кровью ЕВ.
    - И каковы результаты? - спросила Мисато.
    - Смертные случаи сократились, - ответила Химмилфарб.
    Тодзи засмеялся, но потом понял, что смеяться не над чем, и принял довольно смущенный вид.
    Аска села рядом с Синдзи и взяла его за руку.
    - Может быть, мне просто надо чуть-чуть больше опыта, - сказала она. - Хотя, увеличение вероятности успеха на пять процентов - уже хорошее начало.
    - Да, это так, - вздохнула доктор Химмилфарб. - Доктор Акаги скоро прибудет. Ей надо... сменить контейнер.
    - Хм, есть ли какой-то способ постоянно обогащать ее воду кислородом? Приспособить там баллончик с кислородом? - спросил Синдзи.
    Доктор Химмилфарб немного удивилась, но потом ответила,
    - Да, мы пытались сделать что-то подобное, но все конструкции оказались слишком тяжелыми. Проще просто менять контейнеры с водой. «Иногда, я не могу забыть, что им уже четырнадцать, а часто я забываю, что им только четырнадцать», - подумала она.
    Синдзи кивнул.
    Вошла Рицуко.
    - Простите за задержку.
    - Ничего, - сказала Мисато. - Итак. Скоро мы все направляемся в Южную часть Тихого океана, на Симитаре. Там должен появится следующий Ангел. Оаннес, Ангел Вод, как он фигурирует в документах, хотя в разных источниках он называется по-разному, например «Ктулху», - при упоминании этого имени ее передернуло.
    Аска поправила ее произношение.
    - Так говорят на Ксоте, если я не ошибаюсь, - она сделала паузу; ее зрачки заметно расширились.
    Какую-то секунду все рассматривали поверхность стола, затем Рицуко, нахмурившись, сказала:
    - Аска права.
    - А, ну, да, верно. В любом случае, ему служит группа существ из его мира, известные нам как его «Звездная Икра», - сказала Мисато. - В наших документах они называются «Доминионами». Ему также поклоняется раса Глубоководных, которые являются генетически модифицированными людьми.
    Рицуко продолжала:
    - Эти Глубоководные живут в подводных городах. Они амфибии. Они также могут иметь потомство как от особей своего рода, так и от людей. Это часто происходило в прошлом в изолированных приморских сообществах. Обычно, это кончается катастрофой.
    - Как в Иннсмауте, - сказала Аска.
    - Да, хотя произошедшее в Иннсмауте послужило поводом к началу истребления Глубоководных войсками Соединенных Штатов. Основной их город в Северной Атлантике был уничтожен, и с тех пор у них нет баз в Северной Атлантике, - сказала Рицуко. - Силы ООН будут продолжать уничтожение Глубоководных, вплоть до нанесения ударов тактическими ядерными зарядами по их главному городу в южной части Тихого океана, несмотря на то, что мы хотели бы избежать загрязнения моря радиацией.
    Хикари вздрогнула от ужаса, равно как Синдзи и Тодзи. Аски лишь немного сморщилась, а Рей просто кивнула.
    - Ктулху обитает в затопленном городе, который всплывет, когда придет его время ступить на землю. Его приближение ознаменовалось снами, так как его разум влияет на разум многих, и кровь его людей течет в жилах у миллионов, пусть ее и немного. Тогда как ООН займется его приспешниками, нам придется бороться я с ним самим, и, возможно, с двумя его ближайшими соратниками, Отцом Дагоном и Матерью Гидрой, Глубоководными размером с ЕВУ.
    Все затаили дыхание.
    - Глубоководные медленно растут всю жизнь. Немногие достигают больших размеров, большинство умирает, не успев особо вырасти. А эти двое живут уже целую вечность.
    - Черт, - сказал Тодзи. - А могут ли они генерировать AT-поля?
    - Да, - сказала Рицуко. - Хотя они слабее своего повелителя. Наверное, каждый из вас сможет с ними справиться.
    
    - Синдзи, Рей и Аска будут сражаться с Ктулху, - сказала Мисато, - В то время как Тодзи атакует Дагона, а Хикари - Гидру. Как только кто-то закончит бой, он сможет присоединиться к другим Детям.
    - Е-мое, да эти придурки просто прут и прут. Кто-нибудь знает, сколько их там еще осталось? - спросил Тодзи.
    - Придержи язык, - резко сказала Рицуко.
    - О, простите, Акаги-сан, - сказал Тодзи.
    - Мы уже близки к концу, или, возможно, это уже конец, если верить древним предсказаниям, - сказала Рицуко. - Принимая во внимание то, что все они были выданы сумасшедшими предсказателями неземных монстров, не слишком разумно доверять им. Но, Ангелов, или, «Великих Старейших», не бесконечное число. Если не придет подкрепление из космоса, что, боюсь, возможно, я думаю, что мы вплотную приблизились к концу.
    - Да будет так, - сказала Аска. Жаль, что все это не закончилось до захвата Анны. Она почувствовала, как тьма снова накрывает ее и ухватилась за руку Синдзи, словно за последнее спасение. - Я хотела бы... чтобы все это уже кончилось.
    Мисато вздохнула.
    - Я тоже. Но мы сделать все возможное, чтобы не терять больше людей. И если нам повезет, то это будет последняя битва, наконец-то последняя.
    - Мы должны найти Ньярлахотепа, - яростно сказала Аска. - И заставить его заплатить за все.
    - На это может не хватить даже наших ресурсов, - сказала Рицуко. - Хотя я понимаю твои чувства.
    - В некоторых текстах есть ритуалы, - начала Аска.
    - Он сам диктовал тексты. Или же безумцы. Не стоит на них особо полагаться, - сказала Рицуко. - Как говорят, «Не призывай то, что не сможешь отправить обратно».
    - Мы не можем ничего не делать! - заявила Аска. - Вы видели, что он сделал с Анной!
    Рицуко спокойно посмотрела на нее, и Аска почувствовала, как рушится ее гнев.
    - Прошу прощения, - сказала Аска, снова садясь за стол.
    - Я знаю, как ты переживаешь из-за своей подруги, но не давай этому повлиять на твои решения, - сказала Рицуко. - Ведь именно этого он хочет, чтобы мы потеряли контроль и попали под власть наших инстинктов. Да, в конце концов, придется разобраться и с ним, но сейчас мы не можем ничего поделать, да и других проблем хватает.
    Синдзи притянул Аску ближе к себе.
    - Аска, мы найдем способ, я обещаю тебе.
    - Никто из этих ублюдков не получит пощады, - сказала Мисато. - Если это, конечно, возможно. Но каждой битве - свое время. Рицуко, заканчивай, пожалуйста.
    - Что ж, если считать мой отчет заслуживающим доверия - ведь он основан на показаниях сумасшедших и сказочников, хорошо, если половина его является достоверной - Ктулху размером приблизительно с ЕВУ. Он силен, хотя может не пережить столкновения с кораблем. Однако, слишком мощный удар приведет лишь к его разделению, а после он сможет воссоздать себя, - начала Рицуко. Она перевернула страницу. - Сам по себе он полувязкий, не то что бы он может менять форму, но он способен удлинять свой конечности и вообще достаточно гибкий. У него есть крылья, но непонятно, пользуется ли он ими. Его оружием служат в основном усики около рта и огромные руки с когтями. Возможно, ему доступны технологии его мира, но у нас нет никакой информации об этом.
    - На последних стадиях развития, Ксоты научились интегрировать биотехнологию в себя и пользоваться некоторыми фундаментальными особенностями нашей вселенной, что покажется магией тем, кто не понимает физических принципов происходящего, - сказала Рей. - Тем не менее, способности ЕВ должны дать нам возможность защищаться. Так мне помнится.
    - Ты помнишь еще что-то полезное? - спросила Мисато.
    - Там все очень сумбурно и непонятно, - сказал Синдзи.
    Аска не хотела открыть себя для этих воспоминаний. Не сейчас, когда она ТАК себя чувствовала. Она не терпела присутствия в своей голове того, что не принадлежало ей. Не то что бы она могла потерять себя, как Анна, но... Она вздрогнула.
    - Я постараюсь осмыслить все это, - сказал Синдзи.
    - Хорошо. Мы уезжаем завтра утром, поэтому соберитесь, пожалуйста. Я скорректирую наши планы по пути. Если ты вспомнишь что-то, дай мне знать, - сказала Мисато.
    - Есть ли у этого парня какие-то слабые места? - спросил Тодзи. - Может быть, как подводное существо, он боится огня?
    - Это не ясно, - сказала Рицуко. - Хотя, достоверно известно, что он не выдерживает столкновения с достаточно большим кораблем.
    - А может быть, нам стоит выманить его в море, поставить дымовую завесу и протаранить его кораблем? - предложил Тодзи.
    - Возможно, - сказала Мисато. - Но он может оказаться достаточно сообразительным, чтобы не попасть в ловушку. Или же его слуги заставят держаться корабли на расстоянии. Но это мы поймем позже.
    - Вы уверенны, что ему не опасен огонь? Если что, то я устрою, - сказал Тодзи.
    - Твой энтузиазм будет оценен, - сказала Мисато, немного улыбнувшись. - Что ж, всем собрать свои вещи и быть готовыми к восьми утра завтрашнего дня. Мы отправляемся.
    

    
    Звук ударов баскетбольного мяча об пол эхом отражался от стен зала. Тодзи постучал мячом, примеряясь к корзине. Синдзи стоял под кольцом, ожидая его броска. Для них это уже был ритуал, своеобразной разрядкой перед битвами.
    Тодзи бросил с линии свободного броска.
    - Попал-таки, - сказал он, позволив себе довольную ухмылку.
    - Плохо, что у нас нет баскетбольной команды, - ответил Синдзи, готовясь к броску с трех-очковой линии.
    - Да, ну, когда-нибудь, когда-нибудь, - он пошел к корзине, ожидая броска Синдзи. - Мы же почти там.
    - Там? - Синдзи взял мяч в руки и приготовился бросать, но слишком долго примерялся.
    - Ага, там. У самого Конца. Мне так кажется, Синдзи. Если мы переживем этот последний бой, все закончится. Никакой черной жижи. Никаких гигантских роботов. Никаких военных баз. Все снова будет нормально.
    Синдзи наконец бросил. Мяч ударился об щит, несколько раз подпрыгнул в кольце, и, наконец, упал в корзину. Тодзи поймал его и отбежал в правый угол.
    - Настолько нормально, насколько сможем, - сказал Синдзи.
    - Все снова будет нормально, - уверенно повторил Тодзи. Стоя спиной к корзине, он взмыл в воздух, развернулся вправо, и исполнил плавный бросок.
    - Нормальная школа, нормальная жизнь, нормальные поездки в город, нормальные свидания, - продолжал Тодзи. - Хм. Ну, может, не совсем и нормальные. Частично я завидую тебе, а частично нет.
    - Чего?
    - Да две девчонки, Синдзи! Это ж мечта любого парня - иметь сразу двух подружек, и ты же слышал Рей, она не против передать тебя в «общее пользование».
    Синдзи стал ярко-красным, потеряв дар речи.
    - Должен признать, что Рей в последнее время ведет себя все больше по-человечески, у нее милая мордашка да и фигура тоже ничего, так что если ты сможешь смириться с ее личностью, все о,кей. - он сделал бросок, - То же самое можно сказать и об Аске.
    - Полегче! - Синдзи снова встал на трех-очковой линии, пару раз ударил мяч об пол, и замер, смотря на корзину.
    - Ну, ты так и будешь тормозить или как?
    - Да подожди ты, я не могу бросать так же быстро как ты.
    - Я не о баскетболе.
    - О чем же?
    - О девчонках, чувак! О девушках!
    - Нет!
    - Да хватит жить в мечтах, черт тебя дери!
    - Нет!
    Синдзи бросил. Мяч пошел по пологой траектории, удар получился довольно громким. Тодзи подобрал мяч и направился в левый угол, но тут скрип открывающейся двери привлек их внимание.
    Аска просунула голову в дверь.
    - Так вот вы где.
    - Ааааа! Девки на поле! - заорал Тодзи.
    Аска закатила глаза и вошла в зал, за ней Хикари.
    - Когда же ты вырастешь, Сазухара, - сказала рыжая.
    - Мы же можем сюда приходить, если захочется, - спокойно добавила Хикари.
    - Но девчонка! На МУЖСКОМ поле! Это...это наше место! Место для парней! Это неправильно!
    - Тодзи! - рявкнула Хикари.
    - Но, дорогая...
    
    Она резко посмотрела на него. Он вздохнул и кинул ей мяч. Хикари неловко попыталась вести мяч, и так же неловко сделала бросок. Он ударился о левую часть щита и отлетел налево; прежде чем парни успели что-то сделать, Аска одним движением взвилась за мячом и плавно заложила его в корзину.
    - Вау, вот это было круто! - сказала Хикари.
    - Вау, - согласился Синдзи.
    - Да, именно такую грубую силу я и ожидаю от такой агрессивной девушки, как она, - вставил Тодзи.
    Глаза Хикари расширились.
    - ТОДЗИ!
    - Так, что творится-то? - спросил Синдзи, решив перевести разговор в более спокойное русло.
    Аска отрешенно стучала мячом об пол.
    - Просто все на взводе, как мне кажется. Я нагла Хикари, мы немного поболтали, а потом захотелось встретиться с вами, ну вот мы чуть-чуть поискали вас и нашли.
    - Зов крови, - сказала Рей.
    Аска едва не вскрикнула и оступилась. Остальные обернулись, недоумевая, как Рей оказалась среди них, будто бы она все время была тут, а они просто ее не замечали.
    Она моргнула и посмотрела на них немного растерянно.
    - Мы ведь всегда собираемся вместе в непростой ситуации, - добавила она, и попыталась сделать бросок. Мяч жестко ударился о заднюю часть кольца и отскочил к ней.
    Они продолжали смотреть.
    Рей взглянула на остальных, вроде бы еще более растерянная.
    - Ты промахнулась? - спросил Синдзи.
    Она посмотрела на щит, на мяч, что все еще катился по полу, на Синдзи и наконец-то сказала:
    - Да. Можно я еще раз?
    - Да, конечно.
    Она подняла мяч, взяла его в руки, примерялась даже дольше чем Синдзи, и, наконец, бросила.
    Вуууш.
    - Опа, хоть что-то у нее не клеится, - сказал Тодзи.
    Рей снова посмотрела на остальных, с ее труднопередаваемым выражением на лице, и попросила, - Научи меня?
    Время шло, Дети играли, забыв про свои волнения. И, в конце концов, Рей удалось закинуть мяч в корзину.
    

    
    Макото нервно стучался в дверь Акане. По телефону та казалась очень заработавшейся и скрытной. Такого рода вещи ни к чему хорошему не приводят. Лишь бы она не решила бросить его и уйти в монастырь на Тибет или что-то в этом роде.
    Она открыла дверь; на ней было странное розовое платье, неплохое, но очень формальное и старомодное. Что-то подобное могла бы одеть Аска, идя на свидание, или Хикари, но никак не Акане. Однако, то, как она обняла его и поцеловала было больше на нее похоже.
    Она отпустила его и мягко сказала:
    - Проходи, я кое-что хочу тебе сказать.
    Он прошел внутрь, затем с силой закрыл дверь, будто это бы объединило их. Тут же из глубины коридора послышался звук другой открывшийся двери.
    Акане вздохнула.
    - Дурацкое место, открываешь одну дверь, другая закрывается. Закроешь одну... - она закатила глаза. - Я должна тебе кое-что сказать, но... - она нервно облизала губы. Какое-то время она смотрела в пол.
    - Хорошее? Плохое? - спросил он, сжимая ее руку.
    - Макото... любишь ли ты меня? - спросила она мягко.
    Он замер на секунду. Ее всегда было очень сложно понять. Эта фраза могла быть прелюдией к: «Я тоже люблю тебя», или же к словам: «Ты слишком привязался ко мне, катись, на хрен, к Мисато», или же просто к тому, что она потеряет голову, или... он решил быть честным.
    - Да, я люблю тебя, - так же мягко ответил он.
    - Но ты ведь любишь Мисато, не так ли?
    - Я близок к тому, чтобы полюбить человека без надежды на взаимность, - признался он. - Да, ей кажется, что я ей нужен, но, по-моему, она просто тоскует, - он взъерошил ей волосы. - Я люблю тебя.
    Она положила голову ему на плечо.
    - Я попытаюсь больше не влюбляться, ни в кого, - тихо сказала она. - Это только ведет к боли, а большинству парней просто надоедает. Я не знаю... я не знаю, смогу ли я быть той девушкой, которую ты хочешь, но мне кажется.... что я люблю тебя.
    Он осторожно поцеловал ее.
    - Наверное, сейчас не самое время говорить, что я уезжаю в Южно-тихоокеанский регион, и меня какое-то время не будет, - он чертовски сожалел об этом.
    - Я должна... мы должны... - она попыталась взять себя в руки. - Я хочу, нет, я должна кое-что тебе сказать... просто я не могу связно думать... просто я...
    - Хорошо, давай тогда присядем и обо всем поговорим, хорошо?
    - Я хочу... я хочу заняться с тобой любовью, - сказала она. - Просто на случай... я хочу сказать... пожалуйста, - ее руки неистово скользили по его спине, вверх и вниз.
    - Хорошо, - сказал он. - Давай займемся любовью, а потом я выслушаю твое признание.
    Она кивнула.
    - Да, - она взяла его за руку и повела в спальню. «Все налаживается, - подумала она, - Все будет хорошо. Должно же быть, не так ли?» Он любит ее. Он поверит ей, они расскажут все NERV и она будет в безопасности, все будет хорошо, все получится. Как в любом из ее рассказов.
    Критичная часть ее разума подсказала, что ее рассказы были столь нереальными, что люди покупали их только для того, чтобы убежать от этой самой реальности, но она проигнорировала эту мысль. Она не хотела думать о реальности. Она хотела быть любимой, во всем признаться и чувствовать себя в безопасности.
    Все ведь получится, не так ли? В рассказах всегда так получалось. Она хотела бы верить в бога, чтобы было кого молить о помощи, но единственный бог, которого она знала, был не совсем доброжелательным. «Пожалуйста, изгони его из моих снов, - сказала она вселенной, надеясь, что хоть кто-то более дружелюбный ее услышит, - Наконец-то я поступаю правильно. Я буду хорошей».
    Пожалуйста.
    Вселенная промолчала. Тени тоже.
    

    
    Тодзи казалось странным носить контактный комбинезон не на работе. Точнее, он стоял в своем комбинезоне в госпитале, перед своей сестрой, и чувствовал себя чертовски взволнованым. Он не был уверен, видела ли она его, находясь под действием всех этих препаратов. Но, она хотя бы смотрела в его сторону.
    - Вот, сестренка, это моя рабочая роба. Я хотел бы, чтобы ты ее хоть раз увидела, - он почесал затылок. - Знаю, он немного дурацкий, но... да.
    Она немного двинула головой в ответ.
    - Вот так вот, сестренка. Яйцеголовые говорят, что это может быть последний бой, если мы его выиграем. Так что побудь пока тут, о,кей? Я буду сражаться за тебя, сестренка. Пожелай мне удачи.
    Она начала говорить, почти неслышно. Тодзи наклонился к ней, чтобы услышать.
    - Прощай, - прошептала она. А потом она закрыла глаза, лекарства и сон унесли ее вдаль.
    

    
    Аска концентрировалась, собирая весь свой страх и злобу в тонкую струйку яркого пламени. Две трубки расплавились по краям; они сварились вместе, как только она совместила концы. Она зловеще ухмыльнулась. «Да я могу точечной сваркой заниматься, когда все это закончится», - подумала она, стараясь не вспоминать прошлое.
    - Впечатляет, - сказала доктор Химмилфарб.
    Аска вздрогнула.
    - О, здравствуйте, фрау доктор Химмилфарб.
    - Я вижу, ты достигла неплохого контроля, - ее голос был очень спокойным, и Аска подумала, не скрывается ли страх за ним. Ей было легче чувствовать эмоции других людей, если она сама была спокойной и способной посмотреть на себя со стороны.
    Аска прямо в воздухе написала тонкими язычками пламени свое имя и имя Синдзи, и окружила все это тонким силуэтом сердца, потом старалась удержать полученный рисунок.
    - Да, - просто сказала она. - Я не хочу больше подвергать никого опасности. Но все же, тяжело оставаться спокойной, когда... - она почувствовала, как контроль ослабевает, и погасила пламя. - Из-за всего этого.
    Доктор Химмилфарб почти минуту смотрела в пол, потом кивнула и подошла к ней, с опаской положив руку на ее плечо.
    - Я тоже скучаю по Анне.
    Аска задрожала, затем накрыла своей ладонью руку доктора Химмилфарб и заплакала.
    - Я по ней очень скучаю. Почему все должно было так произойти? ПОЧЕМУ?
    - Просто так получилось, - сказала доктор Химмилфарб. - Я не знаю, есть ли Бог на земле или нет, но я бы предпочла, чтобы его не было, так как если он есть, то он просто больной ублюдок. Иногда, что-то плохое случается, и все, что мы можем сделать - просто попытаться помочь друг другу пережить это, - она вздохнула. - Я уверена, это не то, что ты хотела услышать.
    Нет, не то. Она хотела верить в бога, в небеса и в то, что Он присматривает за людьми, но она не могла найти в недавнем прошлом следов Его присутствия. Как Он мог допустить, что ТАКОЕ случилось с Анной? Но если бога не было, если Внешние Боги были ближе всех к понятию божеств... она не могла этого принять. Она не хотела жить в таком мире, управляемым тупым молекулярным хаосом в центре, окруженным толпой танцующих богов. Не мог этот мир быть таким! Просто не мог!
    Она поняла, насколько долго она плакала только тогда, когда доктор Химмилфарб неуверенно попыталась ее обнять. Она плакала горящими слезами, которые не обжигали доктора. Вместо того, они превратились в маленьких огненных ангелов, которые начала кружиться вокруг них. Она не могла остановиться.
    Ангелы кружились вокруг нее, потом начали по спирали уходить в ночь. Она продолжала всхлипывать, пока слез больше не осталось, а затем задрожала на руках у доктора.
    - Она была моей лучшей подругой, - наконец смогла сказать Аска. - Она должна была быть... я имею в виду...
    - Ты ничего не сможешь для нее сделать сейчас, - с грустью сказала доктор Химмилфарб. - Но у тебя остается твой парень и твоя подруга Хикари. А еще Рей и Тодзи. Они будут с тобой. И я буду.
    «Синдзи», - подумала она. Внезапно она почувствовала себя виноватой за то, что, когда его отец умер, она не была с ним. - Я... я должна встретиться с Синдзи.
    - Я уверена, он будет рад видеть тебя.
    Аска крепко обняла доктора Химмилфарб.
    - Мы ведь еще увидимся, правда?
    - Удачи, Аска, - сказала она, на прощание еще раз приобняв ее. - Пусть у вас с Синдзи все будет хорошо, - она попыталась ободряюще улыбнуться.
    Аска убежала искать Синдзи. Он лежал на кровати в своей комнате, слушая музыку через наушники. Он не заметил, как она вошла, пока она не наклонилась и не обняла его. Только тут он очнулся и снял наушники.
    - Привет, Аска, - нежно сказал он.
    Она яростно поцеловала его, опрокинув на спину и встав на колени над ним. Он напрягся, но потом расслабился и просто обнял ее. Наконец, Аска отпустила его и перекатилась на бок; теперь они лежали рядом, лицом к лицу, обнимая друг друга. Она тихо сказала:
    - Прости меня, Синдзи.
    - Прости? - смущенно переспросил он.
    - Твой отец умер, а все, что сделала я - просто валялась рядам и жалела саму себя, - она вздохнула. - Тебе ведь было так больно.
    - Я не... я просто... я до сих пор не могу поверить, что он умер. Особенно с тех пор... ну, ты знаешь... - ответил он тихо.
    Она знала. Она хотела сказать, что он еще увидит своего отца на небесах, но, даже с ее слабой верой она скорее ожидала бы увидеть Гендо в пламени ада. Вечного ада..
    - Он любил тебя, - сказала она, не совсем уверенная, лгала ли она в тот момент. - И твою мать тоже. И я верю, он хотел, чтобы ты уничтожил чудовищ, убивших его.
    Синдзи вздрогнул.
    - Он был таким... таким... - на его глазах появились слезы. - Я никогда не знал, заботил ли я его. Иногда, он был хорошим отцом, но большую часть времени он, казалось, хотел, чтобы я держался от него подальше.
    «Синдзи просто надо было во что-то верить», - поняла она. Она ненавидела Гендо почти так же, как Ньярлахотепа, но он был отцом Синдзи, и Синдзи нуждался в ком-то, кому он мог доверять. И это могло быть правдой... кто знает, что творилось у Гендо в голове?
    - Я знаю, он любил тебя. И он гордился тобой.
    Синдзи начал всхлипывать, и она прижала его к себе, и он молча плакал. Его слезы превращались в небольших разбегающихся паучков, и Аска изо всех сил старалась не обращать на них внимания. Она тоже заплакала; или, во всяком случае, попыталась. И они тихо всхлипывали, вот так, вместе, пока их чувства не упокоились.
    Наконец, Синдзи сказал:
    - Не умирай. Я прошу тебя.
    - Я не умру, - пообещала она, целуя его в щеку. - Мы сделаем крабовый салат из этого ублюдка. А потом, может быть, все закончится.
    - Все будет хорошо, правда? - тихо сказал Синдзи.
    - Конечно, - сказала она с уверенностью, которой на самом деле не ощущала. - Все будет хорошо. Мы его вынесем, все вернемся сюда и будем… есть печенье.
    Синдзи коротко рассмеялся.
    - Я хотел бы думать, что все почти кончилось, но я просто... я не уверен.
    Она вздохнула.
    - Я понимаю. Может быть, нам придется заниматься этим еще тридцать лет кряду. Но я надеюсь, что нет.
    - Иногда, я кое-что вспоминаю, - сказал он тихо. - Как и ты.
    Одно из ее воспоминаний попыталось всплыть из глубины памяти, воспоминание о том, как два паука обнимали друг друга в ночи. Она попыталась заставить себя забыть об этом, но не могла. Никто из них сначала не был монстром. Они превращались в монстров, чтобы воевать с монстрами, и теряли контроль над собой. Этого хотели Внешние Боги. Они хотели, чтобы люди повиновались инстинктам. Чтобы люди лишились разума и погрузились в сумасшествие. Она не хотела доставлять им этой радости. Никогда - если это было в ее силах.
    Она чувствовала, как в ней самой просыпаются эти инстинкты; они требовали сжечь все, что есть на ней, ее и его одежду, заниматься любовью с ним любовью, неистово, как животные, до самого рассвета. Она не хотела думать о том, что она делает или уже сделала. Она могла бы поддаться... если бы не сделала этого раньше, с Рей. Одна мысль об этом заставила ее перебороть свои инстинкты. Когда-нибудь... когда-нибудь они займутся любовью. Но не сейчас. Она все еще была слишком юной, и он тоже, и ей казалось, что именно этого и хотел Ньярлахотеп.
    К тому же, она не слишком много об этом знала.
    Вместо того, она просто поцеловала его, прижавшись к нему и наслаждаюсь его присутствием.
    - Синдзи, - прошептала она. - Я люблю тебя.
    Он сглотнул и поцеловал ее в ответ, затем ответил:
    - Я тоже люблю тебя, Аска. Не покидай меня. Пожалуйста.
    - Не покину, - ответила она. - Никогда.
    Кто-то постучал в дверь.
    - Вы что там, трахаетесь, что ли? - крикнула Мисато сквозь дверь.
    - НЕТ! - рявкнула Аска.
    Мисато вошла.
    - Ладно, я просто прошла проведать вас, чтобы не видеть, как Макото якшается со своей шл... подругой, - она смерила их внимательным взглядом. - Я точно вам не помешала?
    - Мы пока еще слишком молоды для секса, - ответила Аска, пытаясь скрыть то, как она на самом деле этого желала. - Верно, Синдзи?
    - Угу, да, - сказал он, слегка ошеломленный.
    - Ну, я в первый раз занялась сексом, когда мне было шестнадцать, и лучше бы я этого не делала. Только не с этой шлюхой мужского пола, - Мисато покачала головой. - Так что вам на самом деле стоит подождать. И никогда не занимаетесь сексом по пьяни. Потом пожалеете.
    Мисато подошла ближе и села на кровать. - Господи, как же я хочу напиться.
    - Не стоит ТАК упоминать Господа, - сказала Аска неодобрительно.
    - Да, мама, - ответила Мисато со смешком.
    - Без пива ты гораздо лучше, - сказал Синдзи.
    - Хотелось бы мне еще и чувствовать себя лучше, - сказала Мисато. - Но я не могу просто напиться. Я больше не в колледже, - она вздохнула.
    - Кацураги-сан, - мягко сказала Аска. - Вы чувствуете себя одиноко?
    - Да, черт побери, - ответила Мисато и вздохнула. - Я бы поговорила с Рицуко, но она чем-то там занята с Майей. Я ожидала... черт, наверное, у некоторых людей любовь может пережить все, - она покачала головой, - Я никогда ТАК не было влюблена, - она немного съехала вниз.
    - Не знаю, что бы я делала, - сказала Аска. - Но, так как я монстр, я не имею права жаловаться.
    - Ты не монстр, - резко сказала Мисато. - И Рицуко тоже. Да, чертовки странно на нее смотреть, но... черт побери, она мой друг. Она не заслуживает всего этого, - она вздохнула и поддела пальцем свой кулончик. - Черт, ведь должен быть способ ее вылечить.
    - Мы найдем способ, - сказал Синдзи. - Как-нибудь. Если я могу... - он вздрогнул. - ...плакать пауками, то я, возможно, способен ей помочь. -
    Мисато на секунду округлила глаза, но потом она собралась.
    - Ты плачешь пауками?
    - Да, чуть раньше, - сказал он, поеживаясь.
    Она заставила себя положить руку ему на плечо. Все это вызывало у нее мурашки по коже, но Дети заслуживали лучшего.
    - Для меня ты все еще Синдзи.
    - Кацураги-сан, я... - Синдзи пытался собраться с мыслями. - Я доверяю Вам.
    - А я доверяю вам обоим, - сказала Мисато. - Мы победим эту тварь. Мы спасем этот мир, даже если никто не будет верить нам. Вас будут помнить как героев.
    - Я просто... часть меня хочет... я только... - Аска тоже не могла говорить связно.
    - Я хотела бы, чтобы для вас все было по-другому, - мягко сказала Мисато. - Я с отцом никогда не сходилась; я ненавидела то, что он был далек от меня. Я так гордилась, когда он взял меня в один из своих походов, но потом он набрался наглости и умер, - она немного задрожала. - Я не могу сказать, что боль ушла навсегда. Но она уменьшается, со временем. И все, что у меня осталось от него - этот кулон, - она снова подняла свой кулон на пальце. - Я не знаю, что происходит с теми, кто умерли. Но я знаю, что он живет или во мне, или нигде.
    Синдзи кивнул. Аска тихо произнесла:
    - Спасибо.
    Мисато вздрогнула.
    - Я хочу... черт, мне нужен мужчина, - она потерла лоб. - Извините, вам не надо об этом волноваться.
    Аске было жаль ее.
    - Должен же быть... - она вздохнула. - Простите.
    - Постарайтесь не шуметь сегодня ночью. Я должна поспать, - сказала Мисато, вставая.
    - Я же сказала, что мы не занимаемся сексом!
    - Ну-ну.
    - Нет!
    - Возможно, даже лучше, что вы им не занимаетесь, - сказала Мисато, - но я не в том положении чтобы кому-то указывать. В любом случае, спокойной ночи вам.
    - Спокойной ночи, - сказала Аска.
    - Спокойной ночи, - сказал Синдзи.
    И потом она ушла. Аска нервно сказала Синдзи:
    - Я просто... я просто не готова. Хотя в глубине души я хочу этого.
    Он кивнул.
    - Я понимаю. Это немного пугает и меня, даже если только думать об этом. Но я тоже...
    - Ага, - она поцеловала его и отодвинулась. - Сладких снов, любимый. Увидимся утром.
    - Сладких снов, - ответил он. Он хотел попросить ее остаться, хотел раздеть ее, хотел сделать... что-то. Он приблизительно знал, что делать, но не знал как правильно, хотя иногда представлял, что это ее руки, а не его, ласкают его. Ее нежные губы касаются его, и он кончает в нее, а не на руки, в унитаз или на туалетную бумагу.
    Иногда его фантазии становились еще безумнее, она в виде беснующегося ангела пламени окружает его со всех сторон, а он - металлический ангел, неспособный обжечься, ввергаясь в это пламя. Ее довольные стоны, от того, что он ласкает ее всеми шестью конечностями. Его тело, полное... нет, он не должен думать о таких вещах.
    Он в отчаянии вытащил свою руку из трусов. Он не хотел больше мастурбировать, больше нет - после последнего раза. Его приводила в ужас мысль о том, чем может стать его семя, не говоря уж о той... той твари, появившейся в последний раз, когда он осмелился мастурбировать. К счастью, оно умерло, искаженный крылатый змее-паук, похожий на уродливую жабу, мелкое противное чудовище.
    Но он не мог бороться с этим вечно. Хуже всего было, когда он пытался заснуть. Большую часть дня он думал о других вещах, а вот пытаясь заснуть, он мог думать только об Аске. Если только он не оплакивал своего отца.
    Он попытался заставить себя думать о своем отце, надеясь, что это убьет его эрекцию. Но он уже выплакал все слезы о нем чуть раньше. Он вытянулся на кровати, с музыкой в ушах, пытаясь отвлечься, но его мысли возвращались к Аске. Все его тело жаждало ее, хоть он и не знал, как это должно быть на самом деле.
    Он сосредоточился на этом, думая, что он должен был быть более внимательным, когда Кенсуке показывал ему порнофильм. Но он был слишком взволнован. Он знал основную идею с уроков биологии, но не был уверен, как это использовать в данном случае.
    Синдзи встал с кровати с надеждой найти какие-нибудь книги на эту тему. Библиотека базы на ночь закрывалась. На пути обратно, повернув за угол, он встретил Рей, которая выглядела немного озабочено.
    - Как ты? - спросила она.
    - У меня все хорошо, - солгал он. Он удивился, как точно она чувствует его настроение. Иногда, он мог подумать, что она любит его. Но наедине с Рей нельзя быть уверенным, что она вообще что-то чувствует.
    - Ты уверен? - спросила она.
    - Все хорошо, - сказал он.
    Пару секунд она смотрела в пол, потом неуверенно сказала,
    - Я тоже скучаю по нему.
    Он почувствовал, как сжалось его сердце.
    - Отец? - тихо спросил он.
    - Да, - ответила Рей. Она подошла чуть ближе к нему.
    На секунду, он представил, что она делает с ним то, что он хотел от Аски, или чего он боялся. Но он смог справиться с собой.
    - Я очень скучаю по нему.
    Она подошла вплотную и молча взяла его за руку. Они простояли так какое-то время. Ее присутствие успокаивало, и он чувствовал, как его разум перестает тревожиться.
    - Мне, наверное, пора спать.
    - Спокойной ночи, - ответила она, смотря ему вслед.
    Наконец-то, он смог заснуть, молясь, чтобы ему не приспичило мастурбировать на Симитаре. Но такие молитвы редко выполняются.
    

    
    Доктор Химмилфарб стояла на площадке, глядя на последнюю группу людей, направляющихся к Симитару. Она снова подумала, а было ли разумным со стороны Фуюцуки назначить репортера прикрывать базу на время сражения. Не то что бы ей было известно что-то плохое о Мегуми Канзама, но, таким образом, существовал риск дурной огласки того или иного рода. У NERV и так хватало проблем; ходили слухи, что ООН скоро урежет им финансирование или еще хуже.
    Раздался салют, пока они поднимались на корабль. Она надеялась на удачное возвращение. Этот «Ктулху» вроде бы не имел летающих собратьев, то-есть они оставались в относительной безопасности. Только бы Аске не пришлось пережить еще одну трагедию. Вряд ли она справится еще с одной.
    «Бедная девушка, - подумала она. Как бы я хотела что-то для нее сделать». Но, кроме как ободрения во время битвы, она не могла ничего.
    Рицуко что-то тихо сказала, стоя почти на краю площадки.
    - Что такое, доктор Акаги? - спросила Химмилфарб. Она не смотрела на Рицуко прямо; надо было сделать над собой усилие, чтобы посмотреть на нее, хотя, на самом деле, не так уж страшно она и выглядела. Просто в ней было что-то... она не знала что.
    - Я надеюсь, что они заодно и убьют мою проклятую мать, - со злостью сказала Рицуко. - Это все ее вина.
    - Ладно, нам лучше вернуться к работе, - сказала Майя, беря ее за руку и уводя за собой.
    Доктор Химмилфарб вздохнула. Бедная женщина. Но, может быть, мы сможем ее излечить как только отточим процесс, используемый для других жертв. И Майя была права. Пора заниматься делом.
    Однако, работа была прервана появлением репортерши. Солнце сияло над ее головой, словно ореол.
    - Она говорила что-то о своей матери?
    «Это не твое дело», - решила доктор.
    - Ее семейные дела вас не касаются.
    Мегуми чуть нахмурилась и сменила тему разговора.
    - Ну, и как идут дела у персонала двух баз в одной?
    - Тесно.
    - Я заметила, что ассистентка доктора Акаги... -
    - ...это вас тоже не касается, - сказала доктор Химмилфарб.
    - Но они...
    - Знаешь, я как-то сломала руку человеку только за то, что он был со мной слишком резок, а он был раза в два тяжелее тебя, - выпалила доктор Химмилфарб, тут же пожалев об этом.
    Мегуми сглотнула.
    - Пойду мешать кому-нибудь другому.
    Доктор подумала, что стоило бы извиниться, но эта женщина заслуживала урока.
    - Правильно, иди.
    Она смотрела ей вслед, а потом вздохнула. «Это было мелочно», - подумала она. Но репортеры могут быть чертовски занудными. Что ж, пора вернуться к работе.
    

    
    Акане встала под душ, надеясь, что горячая вода смоет ее беспокойство. Часть ее боялась, что Макото делает ошибку, не торопясь рассказать все о ней остальным. Но, в целом, она была согласна с ним что Король в Желтом, или кто он там на самом деле, не может ничего с ней сделать. Просто его тактика ввела ее в панику. В конце концов, если бы он мог входить во сны и таким образом контролировать людей, он уже давно бы захватил Детей, не так ли? Лучше всего обождать, и рассказать все тогда, когда эта битва будет окончена, вместо того, чтобы заводить всех перед ней. Правильно?
    Она предпочла бы принять душ вместе с Макото, но он уже был на Симитаре; она осталась в его жилище, в безопасности. Ведь база была безопасной.
    Отмывая свою руку, она заметила странное желтое пятнышко, и подумала, а где это она так ушиблась. Это место побаливало. Желтый цвет стал чуть ярче, и тут она поняла, что на ее руке татуировка Желтого Знака. Ее глаза расширились и она принялась оттирать ее.
    Но она не исчезала. Наоборот, их появилось еще больше, на ее руках, плечах, туловище. Они разбегались по ее телу, будто сыпь, и никаким мылом в мире их не свести.
    В шоке, она схватила полотенце и вылетела из душа, пытаясь найти свою одежду. Она могла бы придти к Фуюцуки и признаться ему прямо сейчас, пока дела не стали хуже. «Я была такой дурой, - подумала она. Я должна была настоять, а я хотела спрятаться, потому что я боялась презрения».
    Она взглянула в зеркало, и увидела мужчину из своих снов, он смотрел на нее, его капюшон был обрамлен звездами космоса. Звезды переместились, и стали улыбкой.
    Улыбкой, без радости или надежды, но полной триумфа.
    Для крика было слишком поздно.
    

    
    Рей очутилась в классе, за партой, одетая в школьную форму; одноклассники, заходя в класс, махали ей рукой и говорили «привет», прежде чем рассесться по местам.
    Она смотрела в окно, наблюдая за голубым небом. Сакура цвела вовсю, обдавая землю дождем розовых лепестков. Зашел Синдзи, помахал и улыбнулся, затем сел за свою парту. Зашла Аска, помахала и улыбнулась, и тоже села за парту.
    Рей уже поняла, что это такое.
    - Сон, - пробормотала она.
    - Да, сон, - услышала она свой собственный голос. - Сон о твоем идеальном мире.
    Рей повернулась к соседнему сиденью, где сидела другая Рей. У этой Рей была простая, человеческая улыбка, не такая, как у нее самой, и она казалась расслабленной, в отличие от самой Рей, которая всегда была зажата собственной неловкостью.
    - Почему ты здесь? - спросила она другую себя.
    - Помочь тебе во всем разобраться.
    - В чем?
    - В том, что ты можешь получить.
    - Что я могу получить?
    - В том, что ты заслуживаешь.
    - И что я заслуживаю?
    Рей пожала плечами.
    - Ну, скажем, все, что ты захочешь.
    - Я хочу быть нормальной.
    - Так будь нормальной.
    - Я не знаю как.
    - Я могу помочь тебе в этом. - Рей подошла и дотронулась до лба Рей. Послышались голоса, незнакомые мысли, которые гудели в ее голове. Мысли о макияже, готовке и смешных собачках. Милая тихая влюбленность в Синдзи и зависть к Аске. И, может быть, немного любви к ней тоже. Боязнь приближающихся экзаменов... И…
    - Стоп.
    Она оттолкнула руку своей второй половины.
    - Что случилось? Слишком много?
    - Нет.
    - Не этого ли ты всегда хотела?
    - Да.
    - Так что же?
    - Мне страшно.
    Она положила руку ей на плечо и чуть-чуть сжала.
    - Не волнуйся. Я буду с тобой, на каждом шаге твоего пути. Мы можем сделать этот мир идеальным. Все, что тебе надо сделать - это собрать свои силы для этого. Мы ведь боги, в конце концов.
    - Это нехорошо.
    - Ты так думаешь?
    - Да.
    Рей задумчиво приложила палец к губам.
    - Ты права. Почему мы должны себя ограничивать? Мы ограничиваем себя той формой, которую мы считаем нормальной, но мы чувствуем себя в ней неудобно. Мы Боги, и должны свободно выражать себя.
    Мир вокруг померк, и она очутилась на скале, глядя на руины города, поглощаемые джунглями. Странная музыка звучала в воздухе, вокруг порхали причудливые крылатые существа, их силуэты метались на фоне красной луны. Рей почувствовала, как ее человеческая форма распадается, и призыв к странствиям зазвучал в ней. Она была лапами волков, что бежали по равнинам, плавниками рыб, плывущих под водой, крыльями неописуемого божества неба.
    Она посмотрела на землю и увидела людей, убегающих от остатков цивилизации, смотрящих на нее с трепетом и восхищением. Они падали на колени и кланялись ей.
    - Свободная от ограничений. Свободная подчинятся своим импульсам. Ты можешь быть собой, и тебя все примут. Подчинись тому, что живет в тебе, и займи свое место, стань божеством этих смертных.
    Рей взглянула на землю, потом на ее вторую половину, что летела рядом с ней.
    Мир, который был ее.
    Почему нет?
    Это было бы так просто.
    Слишком просто.
    - Я пойду по пути, который мне наметил Гендо. Я не собираюсь колебаться.
    - Но почему?! - воспротивилась ее другая половина. - Что хорошего в этом пути?! Он мертв, а ты идешь к своему собственному уничтожению!
    - Я не буду тебя больше слушать. Прощай.
    Рей закрыла глаза, и ее рай пропал во тьме и спокойствии сна.
    

    
    Что-то было не так в этом богослужении. Но Аска не могла точно сказать, в чем проблема. Просто раньше эти службы не доводили ее до мурашек по коже. Или же причиной стал священник. Что-то не так с его голосом. Он вроде бы говорил все верно, но как-то презрительно. Почти.
    Но, тем не менее, в этом было что-то приятное. Она почти безнадежно молилась, пытаясь выкинуть из своей головы всю суету, что ее сейчас наполняла, игнорируя те голоса на задворках разума, уводящие ее от богослужения.
    Наконец, она встала в очередь на причастие. Проделав большую часть пути, она обнаружила, что все, кто готовились к причастию, похоже, предпочли бы убежать, а не остаться. И с ними тоже что-то было не так. У нее начало ныть под ложечкой.
    Но, она все-таки осталась в строю, уверенная, что это ее фантазии. Да вот только просфора выглядела более похожей на кусочек колбасы, чем на хлеб, и она замерла, уставившись на священника.
    Он был бледным блондином, тонким и худым. Священник с улыбкой взглянул на нее.
    - Ты отвергаешь Тело Христово, девочка? Я умер на этом кресте за всех, к твоему сведению.
    Мир вокруг будто замер вокруг.
    - Но ведь это... это... это... - это был кусок плоти.
    - Не думаешь ли ты, что я состою из хлеба? Я был человеком, в конце концов. Раньше поедание моей плоти тебя не особо беспокоило, - он немного вздернул голову, - Зачем канителиться с ритуальным каннибализмом, если ты можешь получить настоящую плоть? Не беспокойся, оно прожарено. Сырое мясо ведь очень опасно. А кровь моя свободна от заразы.
    Аска отпрянула в отвращении.
    - Это что, какая-то извращенная шутка?
    - Новое время пришло, дитя мое, - сказал он вкрадчиво. - Я шел с человечеством все то время, пока оно прикрывало зверя в себе маской цивилизации, потакая вашей жажде плоти теми способами, которые вы считали социально приемлемыми. Хлеб и вино заменили кровавые жертвы мне. Я ведь добрый и любящий бог, в конце концов. И что-то забавное было в том, как толпы людей творили что-то, не задумываясь. Вы ели мою плоть, и я в однажды съем вашу, когда вы вернетесь ко мне. Мы одно тело, одна кровь, она вера, - он раскинул руки. - А теперь спадут маски, и мы покажем свои истинные лица, лица животных, которыми мы и являемся. Своей силой я освобожу этих людей.
    Аску затошнило, но она умудрилась сглотнуть. Она показала на него пальцем, и ее одежда вспыхнула, превратившись в ее контактный комбинезон.
    - Тебе не обмануть меня! Ты не тот Господь, которому я поклоняюсь! Ты самозванец!
    - Господь, которому поклоняешься ты - это просто одна их моих масок. Имя мне Легион, один Господь с тысячей лиц и форм, их столько, сколько глаз, что смотрят на меня. Троица лишь тень моего существования, способ подготовить вас. Но, я должен признать, это не та форма, которую я принял, когда ходил между вас с ликом Христа, - сказал человек. Он съежился, став более мускулистым и каким-то смуглым, с черными, курчавыми волосами вместо длинной белой гривы. Его глаза потемнели, став из голубых карими, а к его поясу был приторочен молоток.
    - Это было чем-то вроде этого. Я становлюсь всем для всех людей, для того, чтобы они могли придти к правде, и, так как я был и Иудой, я и ходил Иудой. То, что каждая нация видит меня как своего, делает мне честь, а их приближает к пониманию правды, - он улыбнулся.
    - Маски... ты Ньярлахотеп! - Аска осуждающе указала не него.
    - Да, это одно из многих моих имен. Но я был и Христом, которому ты поклоняешься, и, кроме того, многими другими, - он снова протянул ей ломтик. - Ну же, вкуси моей плоти и выпей моей крови, и стань среди святых. Время пришло создавать царствие небесное, где не будет брака и никто не будет ходить под Законом. Где мы будем сжигать, уничтожать и заточать без ограничений, до конца времен. Время Закона ушло, раз и навсегда.
    Снаружи Аска слышала шум борьбы; те, кто шли за нею, ломились вперед, чтобы освободиться от тех кандалов, которые сами на себя одели. Разве так все должно было кончиться? Разве это могло быть правдой?
    Аска колебалась, и думала, а не было ли все это на самом деле ложью, не было ли все христианство еще одним культом Ньярлахотепа. Он на самом деле мог делать все, что делал Иисус, так как сосредотачивал в себе силы всех Внешних Богов. Молекулярная трансмутация, наномолокулярное извлечение заражений и ядов, манипулирование поверхностным натяжением, квантовый контроль за погодой... она знала, как повторить чудо, имея лишь фрагментарные знания тех, кого она убила.
    Было совсем просто пустить все на самотек, принять его предложение и сдаться тем голосам, что жили в ней, поддаться ее желаниям. Позволить Рей взять ее еще раз, и Синдзи, обеим вместе, сделать мир их игрушкой. Так просто.
    Так трудно было бороться, трудно держаться, когда все идет прахом и столько людей умирают. Она потеряла своих родителей, стольких друзей, Анну... Боль пронзила ее сердце, как только она подумала о ней.
    - Она теперь со мной, - сказал он успокаивающе. - И ты тоже могла бы быть с ней. Не хотела бы снова ее увидеть?
    Аска задрожала. - Ты сломал ее, тварь!
    - Это была ее воля, - сказал он. - Она хотела быть богом, и я дал ей то, чего она хотела. В конце концов, все возвращается ко мне, ведь я Альфа и Омега.
    - Ты НЕ БОГ! - отчаянно, зло, бесстрашно вскричала Аска. - Ты можешь быть Сатаной, но ты точно не Создатель!
    - Я и есть создатель этой вселенной, - ответил он. - Я глас Внешних Богов, от которых все пошло и к которым все вернется. Я маска, которую они носили, для того чтобы нести их Евангелие существам, сидящим в ловушке того, что они зовут «причиной» и «цивилизацией». Я несу свободу от Закона, закона, который ломает все, что ему подчинено, так как нет никого, кто мог бы с ним ужиться. И все, что тебе нужно - это вера, и я освобожу тебя.
    Аска знала свободу, которую он нес, свободу, которую знали те, кто сейчас жил в ней. Свободу зверя, свободу быть монстром. Она не хотела такой свободы. Она не хотела. Все обратное внутри нее, существовало лишь по вине тех жутких существ, которых она убила.
    - Мне не нужна твоя свобода, мне не нужна твоя ложь! Ты просто подгоняешь вещи под себя!
    - Это правда, - сказал он. - Я покажу тебе.
    Она закрыла глаза, но не смогла спрятаться, так как картины, казалось, врезались прямо в глазницы. Смущенный плотник, познавший правду своего убого существования, идущий в пустыню искать мудреца. Его крещение, и его уверенность, которую он так искал, и которая снизошла на него. Ньярлахотеп предложил этому человеку, Иешуа, сыну Иосифа, будущее, которое не было сравнимо с бытием сына человека в своем тихом омуте - он мог быть сыном Бога. Ньярлахотеп снизошел на него в виде голубя, и поселился в его теле.
    Настал период скитания, чудес через познание наук Внешних Богов, их сил и следов, через медитации святого духа в нем. Три года подряд он следовал указаниям голоса в своей голове, голоса Ньярлахотепа, уверенный в собственной божественности, он начал путь к предательству самого себя, к началу предсказаний о падении Рима и пришествии Царства Небесного. Но это был триумф, уготованный ему Ньярлахотепом, а после он погиб, и его душа была поглощена Внешними Богами, которым он посвятил себя.
    Аска вскричала в негодовании, но все это казалось столь реальным, столь вероятным, что отчаяние начало захватывать ее.
    После, Ньярлахотеп появился в облике Иисуса перед своими последователями, и стал формировать свою церковь, церковь, которая подготовит людей к Судному Дню, когда маски человечества будут сброшены, они вернуться к своей настоящее природе, которую они отвергли столько лет тому назад, когда вкусили плода познания добра и зла; тогда они и одели эти маски, скрывающие «зло», которое на самом деле и было их природой. И вот время пришло, Судный День приближался.
    Аска едва не сошла с ума, пытаясь отвергнуть все это. Но ведь они могла это видеть, это все было столь реальным. Неужто все, во что она верила - ложь? Ее религия - всего лишь инструмент Ньярлахотепа для уничижения человечества? Всевозможные картины проносились перед ее глазами, крестоносцы, инквизиция, сожжение ведьм, Холокост, все грехи, совершенные во имя Господа. Для чего все это? Неужто все это для Внимающей Пустоты?
    Для нее это было слишком много. Она никогда не хотела ничего подобного. Ее пламя вышло потоком; она слышала, как люди за ней обжигаются и умирают, но ей было все равно. Если мир на самом деле таков, то она хотела его уничтожить. Лучше пусть уж ничего не будет, если в этом мире есть только Внешние Боги. Тогда человечеству лучше всего погибнуть.
    Ньярлахотеп попытался заговорить, но ее пламя обрушилось на него, в во мгновение превратило в пепел. Он не умер. Он восстанет, она знала это, и это только раззадоривало ее еще больше.
    Она собрала свои силы. Этот мир должен сгореть. Гореть, гореть, гореть. А если он не сгорит до конца, то она бы умерла, только бы не жить в этом мире.
    - Ты уничтожишь своих друзей вместе с врагами? Не будь дурой, он лжет, - сказал голос, - Еще не слишком поздно вернуться назад.
    Она посмотрела на океан огня, что окружал ее.
    - Кто ты? - осторожно спросила она.
    - Я тот, кто послал тебя и остальных моих Архангелов защитить мир во время кризиса. В скорбный час, когда мир будет страдать в руках тех, кто осмеивал меня. И я послал вас, чтобы вы приняли плотскую форму, как и я когда-то, и стали защитниками мира. Но не теми, кто его уничтожит. Ведь ты - Габриэль, и твой свет откроет правду, сожжет беззаконие, но не тронет невинных и убогих. Неужто ты забыла это, дочь моя? - голос был спокойным, но неузнаваемым, то ли мужским, то ли женским.
    Аска дрожала в нерешительности, боясь, что это был очередной трюк.
    - Кто ты? - повторила она.
    - Я начало конца, создатель всего, тот, кто создал миры и все, что есть в них. А ты мое возлюбленное дитя, Габриэль, она из моих ангелов. Помни это, - голос был полон сострадания, и Аска уцепилась за него как за последнюю соломинку.
    Были вещи... которые она вспоминала... вспыхивающие картины, разговоры с людьми, Его слова. Была ли это она? Она ли шла впереди сынов Израилевых по время исхода из Египта, она ли говорила с пророками? Но ведь она человек, не так ли? Она Аска, а не ангел. Хотя сейчас она скорее была ангелом, чем Аской.
    - Я не могу... я столь потрясена... кто я? - в отчаянии спросила она, и у нее закружилась голова.
    - Одна из посланных мною, посланных защитить человечество в век Хаоса, - сказал голос, и он казался громче, так как она стала к нему прислушиваться. - Ты вспомнишь все, когда придет время. Просто верь в меня так, как я верю в тебя.
    Аска расплакалась. Она хотела верить, хотела, чтобы ее силы имели источником что-то святое, а не грязь. Но все это могло оказаться очередным трюком. Она хотела верить, но это было так трудно, так трудно верить.
    - Я должна... я хочу верить, но я просто... бедная Анна...
    - В конце концов, все вернется ко мне, - сказал голос, уже шепча ей на ухо. - Все поймут, пусть для этого потребуется время, и раскаются, так как нет ничего глупее, чем вечно отрицать правду. Ты увидишь ее еще раз, свободной от той лжи, в которую она ввергла себя. Но я хочу, чтобы ты подняла руки, и несла мое слово, ибо есть многие, кто поверит его лжи, если ты не будешь рядом с ними.
    - Анна... ты имеешь ввиду...
    - Адское пламя сжигает нечистоты. Это твое пламя, открывающее правду. Правда жжет, но, в конце концов, все будет очищено, мир будет единым, как он был когда-то, прежде чем попасть во власть теней и тьмы. Возьмешь ли ты свой меч, Габриэль, и будешь бороться за эту правду?
    - Он сказал мне... - она задрожала и обхватила себя за плечи. - Что он... что ты...
    - Он отец лжи, ибо он верит, что существует лишь мир, который он создал по моему приказу; он убедил себя в том, что меня никогда не было, что все, что происходит, происходит согласно его воле. Но он тешит себя собственными иллюзиями; он ослепил самого себя. Но даже он может очиститься. Не слушай его ложь, - сказал голос, непонятно, то ли мужской, то ли женский, и внезапно, Аска узнала эти голоса, это были голоса ее родителей.
    - Я твой отец и твоя мать; они были сосудами, который привели тебя в мир плоти, - сказал голос. - А сейчас они живут во мне, ожидая того времени, когда ты вернешься. Но это время еще не пришло. Ты нужна миру.
    «Вот это должно быть правдой», - решила она. Сатана... Ньярлахотеп...мог создать все что пожелает, заставить ее видеть то, что он хочет, наполнить ее чувства ложью. Это было частью его силы, его власть над миром чувств. Все, что он показал ей - ложь. Он хотел чтобы она забыла свое настоящее «я».
    Теперь все прояснилось. Рафаэль, Уриэль, Ариэль, Микаэль, Бодиэль, она - Габриэль, были посланы человечеству, чтобы открыть новый век, провести людей через скорбь к новому тысячелетию. Они потерялись в своей плоти, и Бодиэль заплатил за всех, поддавшись лжи Демиурга, Ньярлахотепа.
    Этого она не могла вспомнить, но поняла сейчас. Голоса в ее голове, все они были просто иллюзией, наведенной Ньярлахотепом, тени уже павших ангелов, предавших доверие своего создателя, силы которых теперь так нужны небу. В ней эти силы только станут чище и мощнее. Ее сила была святой. Должна быть.
    Она прогнала голоса, заглушив их вновь родившейся верой, и выпрямилась, держа меч чистого пламени.
    - Я сделаю все, что можно для защиты этого мира, мой Господь, - сказала она, поклявшись в этом самой себе. - И помогу другим вспомнить ту правду, ниспосланную нам тобой, - она почувствовала новую силу.
    - Тогда проснись, - сказал ее отец. - Встань, - велела ее мать. - И не греши больше, а иди, озаряемая светом любви.
    Любовь. Она переполняла ее сердце, унося ее страх.
    - Я должна идти, - сказала она, и взмахнула крыльями, улетая в просыпающийся мир, в котором ей суждено было нести божественную миссию.
    

    
    Звезды блестели в отдалении, но воздух вокруг Синдзи был холодным. Осмотревшись, он не увидел земли; он был в глубине космоса, и не было ничего, кроме отдаленных мерцающих звезд. Хлопали его крылья, большие, черные, кожистые крылья; это было так привычно, будто он родился с ними. Он медленно обернулся, пытаясь понять, если ли здесь хоть что-то, стоящее внимания.
    Отдаленное сияние привлекло его взгляд; огромная туманность кружилась вдали, вокруг нее вращалась еще одна, поменьше, а крошечные точки могли быть планетами или кометами. Слышался отдаленный шум, словно биение сердца и тихий шелест ветра. Он двинулся в ту сторону, и начал различать маленькие искорки, образующие плотное облако около ближних туманностей. Сердце каждой туманности было объято пламенем и ярко сияло, как он мог теперь видеть.
    Синдзи приблизился еще чуть-чуть, и звуки ветра стали диссонирующей музыкой. Он чувствовал, как она притягивает его, хотя звучала она ужасно, будто ее играли люди, совсем не имевшие музыкального слуха. Он достал свою виолончель и попытался подыграть их мелодии, но вскоре понял, что порок заложен в самом ритме. И он подлетел еще ближе.
    Он попытался переиграть шум, и его перестало тянуть, как только он заглушил шум музыкой. Он играл какое-то время, потом прекратил, как только устали его руки. Как только он сделал это, он снова начал дрейфовать в сторону музыки, и поэтому снова начал играть, еще сильнее. Окруженный ветром нот, он отдалялся от туманности.
    Наконец, он решил отдохнуть и прекратил играть; и тут же его снова начало притягивать, хотя он и не мог слышать музыку. Но он чувствовал ее.
    - Ты не сможешь убежать, - произнес мужской голос. - Цивилизация, которой вы прикрывали свою сущность, всего лишь облицовка, и вот звучит зов, призыв открыть ваши настоящие «я».
    Синдзи обернулся и увидел человека. Он был темнокожим, с благородным выражением лица, одет как фараон, с крюком и посохом в руках. За ним шла процессия, несшая гроб фараона; они пели вразнобой и направлялись к дальней туманности. Дюжины картин промелькнули перед глазами Синдзи, от огромного паука-альбиноса до фосфоресцирующего, похожего на спрута, чудовища. Каждая из картин казалась ужасной, но, в то же время, что-то внутри заставило его относится к ним, как к должному.
    - Так близко, - тихо сказал мужчина, и добавил, уже громче, - Зов правителя демонов Азатота можно отсрочить, но нельзя проигнорировать. Все идет от него, и все к нему вернется. Прах к праху, пепел к пеплу.
    Бледный Странник. Тот, Кто Шепчет во Тьме. Темный Мореплаватель. Дюжины имен мелькали в голове Синдзи по мере того, как голоса, жившие в нем, узнавали того, кто стоял перед ним. Глас Внешних Богов, их Дух, Ньярлахотеп. У него было столько форм, сколько существ живет во вселенной, ибо для каждого вида он мог принять его форму, или форму того, чего они боялись больше всего. Он был ястребом, что ловил мышь, волком, охотившимся за оленем, ксерджи, крадущим яйца дсах.
    - Мне просто снится сон, - понял Синдзи.
    - Да, снится, - ответил он. - Сны открывают правду, которую мы скрываем. Но тебе не надо засыпать, чтобы услышать зов. Неужто те не чувствуешь его? Зов Короля Моря силен, но его песня всего лишь отражение этой.
    Скорбная процессия продвигалась вперед, и Синдзи вместе с ней. Он пытался выбрать между нежеланием приближаться к туманности, интересом к происходящему и страхом повернуться к Черному Фараону спиной. Он чувствовал зов.
    - Я не чувствую ничего, - солгал он
    - Что ж, это твое дело, коли ты решил пропустить похороны своего отца.
    - ЧТО? - Синдзи в шоке уставился на гроб.
    - Все души идут от Демона-Султана, как это заведено, и, умирая, ты возвращаешься к нему, чтобы быть поглощенным и стать тем, из чего будут созданы новые души. Это то, что ждет всех. Буддисты правы, как видишь.
    Синдзи никогда особо не обращал внимания на религии. Синто, буддизм, христианство, ислам...для него они все сливались, как пятна. Он имел общее представление об их различиях, однако никогда об этом не задумывался, хотя и не сомневался, что Аска с удовольствием рассказала бы ему что-то о христианстве и хотела бы, чтобы он посещал церковь вместе с ней - если они продолжат встречаться.
    - Я не помню, чтобы они говорили что-то о поедании душ Азатотом, - сказал Синдзи. - И какое это имеет отношение к отцу?
    - Душа - это просто иллюзия, химера, выплюнутая Азатотом, которая вернется к нему, выполнив свое предназначение, ибо мир существует только по его прихоти. А ты лишь маска, что носит он для того, чтобы сравнивать себя с другими масками, и это все лишь история, что он рассказывает сам себе на пути вечности, - почти любезно ответил Черный Фараон. - Твой отец сыграл свою роль, и теперь он мертв, и он вернется в лоно Азатота, чтобы быть поглощенным и родится заново.
    - А мне казалось, что это Шуб-Ниггурат пожирал своих детей, через это давая им новую жизнь, - сказал Синдзи, сам удивляясь, откуда он знает все это.
    - Они едины, - ответил Черный Фараон, идя вместе с Синдзи и всей процессией. - И я с ними. Они кажутся разделенными... ты и я, мы кажемся отдельными существами только потому, что ты не можешь увидеть высший уровень, где есть только одно, частью которого являемся я, и те, кто от Азатота. Это секрет буддистов и философов-индуистов, что весь мир лишь иллюзия, игра, и только освободившись от иллюзии и соединившись с Брахмой, душою этого мира, можно стать свободным от всех горестей.
    - Но причем тут отец? - упрямо спросил Синдзи.
    - Твой отец дал обет Внешним Богам, когда искал силы победить их, пытался обхитрить их. Он мог бы преуспеть и без моей помощи; они все были слепыми идиотами, которые повиновались законам, назначенным Душою Мира. Кто-то, достаточно смекалистый, мог ходить среди них, используя их для своих целей. Но теперь его душа принадлежит ему, и он поглотит его. Так он соединится с Душою Мира и обретет покой.
    - Он будет уничтожен! - в ужасе закричал Синдзи.
    - Он получит то, что хотел. Но это не имеет значения; он найдет покой через объединение с Душою Мира, убежит от этого мира боли. Не лучший ли это конец?
    - НЕТ! - выкрикнул Синдзи, начиная злится. - Я не дам тебе бросить душу моего отца в глотку Демона-Султана! - он собрался с силами, приготовившись в битве. Это было просто; здесь он чувствовал себя сильнее, чувствовал мощь, что жила в нем.
    И тут он понял, что черпал силу из это странной музыки, и, чем больше прибывала его сила, там ближе он становился к Азатоту. Синдзи замер, не зная, что делать.
    Голос Черного Фараона изменился.
    - Теперь ты понимаешь? Выжигая огонь огнем, ты сам становишься огнем. Ты пройдешь по пути своего отца до самого конца. И тебя, после твоей смерти, поглотит Демон-Султан, ибо перст его в душе твоей.
    - Нет! - отчаянно вскричал Синдзи.
    - Служи по своей воле, и смерть и распад отсрочатся надолго. Отрекись, и она придет скоро. Служи, и мы восстановим твоих родителей, - сказал Черный Фараон, почти мурлыча. - А смерть - это тоже иллюзия, ее можно обратить, если иллюзионист этого захочет.
    Синдзи замер; оцепенение снова захватило его, хуже, чем обычно.
    - Ты лжешь, - сказал он, почти отчаявшись.
    - Я не лгу. Твоя мать может быть освобождена из своей тюрьмы, твой отец восстать из мертвых, и вы будете одной счастливой семьей.
    Синдзи моргнул.
    - Ее тюрьмы?
    - Она была поглощена ЕВОЙ Рей, - сказал Ньярлахотеп. - Твой отец... он так хотел вытащить ее оттуда. Он был готов рискнуть всем ради этого. Я бы мог это сделать в любой момент. Я просто... не хотел этого.
    Синдзи попытался мыслить здраво. Это все должно быть каким-то трюком, но... мать... отец... он не мог просто бросить их. Не мог. Музыка не замолкала, и он все дрейфовал, дрейфовал... Скоро ему придется что-то делать.
    Схватить отца и попытаться убежать. Даже если это опасней, чем оказаться во власти Демона-Султана. Что еще он мог сделать? Он собрался с силами и нацелился на процессию, несмотря на смех Ньярлахотепа. К его удивлению, Ньярлахотеп просто смотрел на то, как он отбросил звероголовых существ, несших гроб. Он схватил его и поднял в воздух, летя как можно быстрее.
    Но он слышал голос Ньярлахотепа. «Однажды тебе придется проснуться...»
    Он не обращал на него внимания и летел, летел как можно дальше от Демона-Султана, не оборачиваясь.
    

    
    Тодзи снова снился сон, в котором Кенсуке был еще жив и они болтали друг с другом. По крайней мере, он думал, что так было бы. Они сидели на качелях, как в старые добрые времена.
    - Привет, как делишки? - спросил он.
    - Все хорошо, только я не Кенсуке.
    Тодзи уставился на него.
    - Что?
    - У меня множество имен. Черный Фараон, Ползучий Хаос, Бог с Кровавым Языком, Зеленый Человек, Вопль Скорби, Слепая Обезьяна Истины, и так далее. Но ты можешь меня звать просто Ньярли.
    Тодзи спрыгнул со своих качелей и отпрыгнул назад.
    - Так что же ты сидишь тут, да еще и выглядишь как Кенсуке?
    - Что ж, пойми, показав свое настоящее обличие, я свел бы тебя с ума.
    - Ты настолько уродлив?
    - Очень смешно. Ты хочешь услышать объяснение или нет?
    - Ну, извини.
    - Мы «здесь» только потому, что я хотел сделать тебе предложение, от которого ты не можешь отказаться. Обычно, я сначала убеждаю человека в том, что он хочет именно этого, через сны и видения. Но такая прелюдия слишком сложна для тебя. Поэтому я скажу тебе прямо.
    - О, до меня дошло. Ты Сатана и хочешь купить мою душу, или что-то в этом роде.
    Призрак Кенсуке хмыкнул, качаясь на качелях.
    - Да, что-то в этом роде.
    - Я не продам свою душу.
    - Ну, так я и не совсем за ней пришел.
    - Не отдам я ее.
    - Вместо этого, я предложу тебе поработать на нас.
    - На кого это «нас»?
    - На тех, против кого NERV боролся все это время.
    Тодзи скрестил руки на груди.
    - И почему же я должен работать на вас, гадов?
    - Ну, давай я перечислю причины. Ты сможешь вылечить свою сестру - раз. Ты вернешь Кенсуке - два. И три, вы все обречены в грядущей битве. Это не просто очередной монстр, это совсем другой бой. Вы все погибните, если не сделаете по-моему.
    - Ага, значит, я должен поверить в свое поражение только потому что ты так сказал?
    - Я бы мог тебе рассказать то, что будет, да это только испортит впечатление.
    - Мне без разницы.
    - Я не могу сказать, что работать с нами будет плохо. Ты же бог, в конце концов. Вместе со своими друзьями ты будешь управлять людьми. И почему бы и нет? Посмотри на мир. Неужто ты думаешь, что те, кто правят миром сейчас, поступают правильно?
    - Я не обращаю на это внимания.
    Ползучий Хаос побледнел.
    - Конечно, не обращаешь. Ну, давай я тебе член увеличу.
    - ЧЕГО?!
    - Извини, просто у тебя почтовый ящик полон этих реклам. Я думал, что это может заинтересовать тебя.
    - Меня устраивает текущий размер.
    - Да как скажешь. - Ньярли спрыгнул с качелей и отряхнул штаны. - Слушай, мое предложение остается в силе до самого конца, о,кей? Так вот, когда ты ударишь лицом в грязь, а твои друзья будут погибать рядом, вспомни об этом. Просто одно слово - и ты будешь спасен, спасутся твои друзья, твоя сестра и Кенсуке, и все будет хорошо.
    - Я не отдам тебе свою душу.
    - Увидимся позже, парень.
    И потом Тодзи видел более приятные сны.
    

    
    Хикари придет вовремя, он был уверен. Странник отошел и просмотрел свой список. Хикари отчаянно хотела получить свою семью обратно. Она сделает все, лишь бы их вернуть.
    Снаружи доносился звук уличного движения. Он остановился, вспоминая, создавал ли он этот шум. Все-таки, сны часто добавляли свои детали.
    Он проверил все настройки, выверил каждую форму снов. Проще всего было что-то напутать в деталях. Много лет тому назад он потерял Нортона просто потому, что поместил в его сон не ту сестру.
    Такого больше никогда не будет.
    Движение усилилось, и он моргнул. Шум мог помешать ее искушению. Он сосредоточился, но звуки не стали тише.
    Он вышел на лужайку через переднюю дверь. Машины проезжали мимо, но одна их них производила больше всего шума - большой трейлер. Он подумал, почему это Хикари вообразила его. Но он решил не тратить на него время. Он потянулся к нему своим разумом, чтобы стереть его.
    Вместо того он все приближался, ускоряясь. На радиаторе у него была нелепая зеленая маска. «Может, это просто ее кошмар, ночной террор в своем худшем воплощении», - подумал он. Он еще резче приблизился к нему и попытался его стереть.
    Вместо этого, его разум отразился от AT-поля, и грузовик словно переключил передачу. Он несся по улице с такой скоростью, что оставалось только удивляться, как еще под него никто не попал. Он начал отклонятся, заехал на тротуар, сбив дерево, и тут Странник понял, что грузовик едет на него.
    Он присмотрелся, но за рулем никого не было.
    И тут все машины на улице пришли в движение.
    Они ехали на него.
    Он вывернулся, пытаясь стереть сон, по его разум каждый раз соскальзывал с AT-поля. Он попытался сильнее, но поле ответило так же.
    Все, что ему оставалось, это сбросить маску и принять более мощную форму для битвы. Он чувствовал, как растет его ярость, приближаясь к срыву, та сила, которую он прятал за маской рациональности.
    Только вот ничего не случилось, когда он попытался сменить форму. Он оставался простым человеком, человеком с разумом бога.
    Человеком, на которого мчался восемнадцатиколесный грузовик и около дюжины легковых машин.
    Он повернулся, пытаясь заскочить в дом, но дверь захлопнулась, а замок защелкнулся; у него не было ключей.
    Машины двигались по газону, они словно летели на огромной, смертельной скорости, но в то же время, приближались как кошки, медленно, оттягивая наступающий момент убийства.
    Он обернулся и разбил окно. Это сработало и он проник внутрь, чувствуя, как рвется его плоть об осколки стекла. Тупое счастливое семейство уставилось на него, и мать сказала,
    - Эй, вы не можете просто так вломиться через окно! Вы с ума сошли!
    Он запрыгнул на стол, схватил мальчика и выкинул его в окно, надеясь, что эта жертва даст ему время понять, где он ошибся. Потом он бросился к задней двери, и тут же жилая комната была уничтожена трейлером, и осколки стекла и куски металла отлетали от глупой, улыбающейся маски на капоте.
    Он слышал, как рушатся стены за его спиной, и не было ничего, кроме его страха; слепой страх завладел им, и он побежал к двери черного входа. Он ведь должен быть один, ведь это он создал этот сон. Разве нет? Он создал его! Это его творение! Почему оно повернулось против него? Он же бог! Бог!
    Лестница, в которую врезался трейлер, хрустнула. Он рванул на себя дверь черного входа и вылетел во двор, тяжело дыша.
    Ему нужна всего секунда, чтобы опомниться.
    И тут слепящие огни фар появились перед ним.
    Два огня, ярчайших огня, осветили двор, будто полуденное солнце.
    Это был шевроле 77-го года, вишнево-красный, без водителя; двигатель ревел, и он мог прочитать номер - YUI-001. Он развернулся, готовый убежать, а тот разогнался до шестидесяти за секунду. Решетка радиатора размозжила его торс как молоток стекло, и когда свет в его глазах погас, он увидел два огонька, два маленьких стеклянных кружочка, отблеск в воздухе за рулем.
    - Не призывай того, что не сможешь загнать обратно, - произнес мужской голос.
    И тут трейлер, пробившись сквозь стену, выбил их него остатки жизни.
    А потом было лишь тьма.
    

    
    Тодзи подбежал к щиту. Он схватил мяч и сделал бросок. Мяч покрутился в кольце и упал в корзину. Зрители взвыли!
    А потом он внезапно разлетелся на куски.
    Он застонал и проснулся. - Что за нафиг... Хикари?
    Он стояла над ним, тряся его за плечи.
    - Машины! Они приближаются к нам, они... - он не мог понять, как она оказалась в его комнате на Симитаре. Он закрыл дверь? Наверное нет.
    - О чем ты говоришь? - проворчал он, протирая глаза. Стоп, они смотрели какое-то кино вместе. С машинами. В корабельной комнате отдыха.
    - Это... - Хикари внезапно смутилась, и перестала его трясти; Симитар покачнулся от порыва ветра, словно отвечая ей, прежде чем успокоиться. - Забудь. Это был кошмар.
    - Нехилый был кошмар, раз уж ты пришла сюда, не заметив этого, - сказал Тодзи, садясь. - Наверное, марафон фильмов ужасов был плохой идеей.
    - Да, - спокойно сказала она. - Я... я наверное пойду снова в кровать, - хотя ей не слишком хотелось спать в одиночестве.
    - Останься со мной, - предложил он. - С тобой точно все нормально?
    - Я... нет, - сказала она, садясь на кровать. - Нам не стоит... я пойду к себе.
    - Что ж, если хочешь, то можешь остаться.
    - Мисато... - начала Хикари.
    - Я думаю, что Мисато не была бы против, - сказал Тодзи. - А Синдзи сейчас, наверное, вместе с Рей и Аской.
    Хикари посмотрела на него.
    - Ты так думаешь?
    - Ну, не совсем, - сказал Тодзи. - Он для этого недостаточно мужественен.
    - Ага, так ты думаешь, что изменять своей девушке - это по-мужски? - сказала она, нахмурившись.
    - Нет, я не это имел ввиду! - возразил Тодзи. - Просто две девушки для мужчины - это слишком много.
    - Особенно если ты всего лишь мальчик, - Хикари встала и вышла из комнаты.
    Тодзи вздохнул.
    - Я не хотел тебя обидеть! - крикнул он ей вслед.
    - Спокойной ночи, - сказала она, и ушла к себе.
    Тодзи откинулся обратно на кровать.
    - Женщины. Они просто не умеют слушать, - он вздохнул и попытался заснуть, но всю ночь ему снилось, как его сбивают машины, за рулем которых сидит Хикари.
    

    
    Послышался отдаленный гром. Хадор-кеб, старейшина Щучьей деревни, посмотрел на запретную гору и нахмурился. Обычно она просыпалась раз в столетие. Это была часть сокровенных знаний - раз в столетие гора просыпалась и карала людей за грехи прошедшего века; чистые спасутся, а грешники будут наказаны.
    Но она излила свою ярость не более пятидесяти циклов тому назад; земля была плодородной для тех, кто выжил. «Что мы сделали такого, что заслужило гнев богов?» - спросил он себя, на всех шести ногах несясь к центральной площади деревни, чтобы созвать народ и всем вместе бежать к океану.
    Глубоко внутри горы Великий Огненный Зверь завывал, в бешенстве измельчая стены своей тюрьмы. Земля тряслась, а небо заполняли клубы дыма. Земля разверзлась, и потекла река лавы, повалил ядовитый дым и дождь из пепла покрыл землю.
    Деревня погибла, погребена в лаве, задохнувшись в пепле, прежде чем они смогли убежать.
    Не за их грехи.
    Просто они были легкой целью.
    Великий Зверь смеялся, смотря на то, как они погибали, крича и прося пощады и неба; крики их лишь отражались в горах эхом. Их смерти принесли ему покой, и он восстал из лавы, отбрасывая свои восемь ног, четыре головы и шесть ртов, съеживаясь в форму, которая свела бы с ума любого обитателя этой планеты, превращаясь в непонятное двуногое существо, все в шерсти, всего лишь с одной головой и двумя глазами, будто примитивное создание, раздутое до огромных размеров.
    С серой кожей, как та скала, по которой он шел, он спускался по краю горы, неся мерцающий головной убор, на котором было изображено странное свернувшееся существо, похожее на канат с щупальцами и глазами на одном конце.
    Несколько оставшихся в живых животных подошли к нему, и ели из его рук, ибо он стал их хозяином, правителем диких и павших. Он знаменовал конец времен, он нес судьбу, которая уничтожит цивилизацию и восстановит власть животных.
    Он сдвинул свой шлем, обнажив длинные свалявшиеся, чуть волнистые нити, что свисали с его головы; завернувшись в эти нити, он стал цвета морской волны, таким образом приняв новую конфигурацию. Достигнув расплавленной скалы, он вытащил кейс.
    Они думали, что смогут бросить вызов концу света. Но он покажет им Морского Зверя, и он уничтожит их прекрасную цивилизацию, как и многие другие до того. Ведь его нельзя убить, они не в силах сделать это. Ибо он был душою Внешних Богов, их Геральдом, их Гласом. И этот Глас нельзя было отрицать. В конце концов, все возвращалось к нему, или добровольно, или силой.
    Если они не присоединятся к пиру, то их разорвут на куски менады. Так было всегда. Так получалось всегда.
    Он открыл свой кейс и взглянул на набор переключателей. Время пришло.
    

    
    Тодзи и Мисато смотрели вдаль над океаном; оба молчали, погруженные в свои мысли. Ему казалось, что она выглядит немного смущенно.
    - К тебе стучались прошлой ночью? - спросил он.
    Они находились на одной из обзорных площадок, глядя на океан с высоты Симитара. Он казался спокойным и расположенным так далеко, этакая отдаленная синяя стена. К счастью, Тодзи не боялся высоты. К тому же, высокое ограждение защищало от падения, даже если облокотиться на него.
    - Нет, - ответила она довольно резко, но потом добавила мягче, - Я бы хотела. Но нет. Я спала чертовски плохо.
    - Кошмары? - спросил он, думая, стоит ли ей рассказывать о своих снах. Наверное, это был просто еще один тупой сон после просмотра этих чертовых западных фильмов.
    - Нет, я просто не могла заснуть. И мне казалось, что все, кроме меня, занимались сексом, - сказала Мисато.
    Тодзи засмеялся.
    - Я не занимался.
    - Да и не стоит, в твоем-то возрасте, - покачала она головой.
    - Тодзи, - сказала Рей.
    Тодзи едва не перевалился через заграждение от удивления. Он смог собраться и отпрянуть назад.
    - Не делай ТАК.
    - Видел ли ты сны? - спросила Рей.
    - Ну, да, - осторожно сказал он. - Ты тоже? «Я надеюсь, она не распотрошит меня за такие вопросы», - подумал он.
    - Он в отчаянии, - сказала Рей.
    - Кто? - спросила Мисато.
    - Геральд Внешних Богов. Он хочет купить нас. Я не продаюсь, - Рей подошла к ограждению и уставилась на воду.
    - Ты тоже, да? - сказал Тодзи. - Да, я тоже послал его на хрен, - он замолчал. - Ну, то есть, попросил его уйти, - сказал он, взглянув на Мисато.
    - Черт побери, - сказала Мисато. - Если он начнет ковыряться в головах у людей...
    - Если кто начнет ковыряться в головах у людей? - спросил Синдзи.
    - Геральд Внешних Богов, - сказала Мисато. - Нилон... Ниллие... Ньярлахотеп...
    - Не произноси его имени, - категорично сказала Рей.
    - Он попытается остановить нас, - сказал Синдзи. Он слегка вздрогнул. - Он пытался... это было его... - он покачал головой. - Я не хочу говорить об этом.
    Хикари, пошатываясь, появилась из-за угла, протирая глаза.
    - Привет, командир, - сказала она. - Синдзи, Рей, Тодзи.
    - Эй, ты все еще на взводе, не так ли? - спросил Тодзи. - Ну, я не имел в виду... я вообще ничего не имел в виду.
    Она нахмурилась.
    - То, что ты сказал, было настоящим свинством.
    - Ну же, ты хочешь сказать, что не обращаешь внимания на двух интересных парней?
    - Пытаешься затащить еще и Синдзи к вам в постель, Тодзи? - она ухмыльнулась.
    - ЧТО? - воскликнул Тодзи.
    - Я... - Хикари немного покраснела. - Я имела ввиду... то-есть хотела сказать...
    - Вы о чем это? - спросил Синдзи.
    В поле зрения появилась Аска, направляющаяся к Синдзи, с явным намерением обнять его и поцеловать. Все посмотрели на нее, и Мисато сказала:
    - Ну, хоть у кого-то хорошее настроение.
    - Да, у меня хорошее настроение, - подтвердила Аска. - Я наконец-то все поняла.
    Мисато нахмурилась. Это не пахло ничем хорошим.
    - То-есть?
    - Это очень запутанно, - начала Аска, но заметила выражение лиц Мисато и остальных. - Спокойно, я не собираюсь призывать вас к завоеванию всего мира.
    Синдзи почувствовал, как Аска прижалась к нему, и ее присутствие, ее крепкое объятье стало заводить его.
    - Так какие же хорошие новости? - сказал он и добавил немного неуверенно, - дорогая.
    - Я люблю тебя, - нежно сказала она, и поцеловала его. - Да, вам тоже стоит поцеловать друг друга, - сказала она, махнув рукой в сторону Хикари и Тодзи.
    - Ну, так что же за великое откровение? Вам что, не хватает времени на телячьи нежности? - спросил Тодзи.
    - Каждый миг может быть последним, - немного грустно сказала Мисато. - Я не знаю, в чем причина вашей ссоры, но это того не стоит. Это просто боль, которая не даст вам ничего хорошего.
    Тодзи сделал шаг в сторону Хикари.
    - Слушай, я просто...
    Она прижала его к себе и поцеловала. Аска сделала то же самое с Синдзи.
    Рей смотрела на них с завистью, и Мисато подошла к ней, приобняв ее за плечи.
    - Когда-нибудь и у тебя будет парень, я уверена, - сказала Мисато. - Куча парней мечтают о красивой и стеснительной девушке. «Даже если она обладает невероятной силой и способна хладнокровно убивать людей», - Мисато поперхнулась этими мыслями. Она понимала, что чувствует Рей. Она прошептала ей, - Знаешь, я тоже им немного завидую.
    Рей обернулась и молча обняла ее, ее объятье было довольно сильным. Может быть, даже слишком сильным; Мисато едва не забыла, насколько сильна Рей на самом деле.
    Аска оторвалась от поцелуя. - Ммм, хорошо.
    - Вы все в своих кошмарах видели Геральда Внешних Богов? - спросила Мисато.
    Ответом ей было молчаливое согласие.
    - Я не поверила его лжи, - сказала Аска.
    Мисато нахмурилась.
    - Мне стоит поговорить с Фуюцуки, наверное. Может быть, он что-то знает.
    - Не волнуйся, - сказала Аска. - Мы все сделаем то, что в наших силах. Я чувствую это.
    - Да, все ведь пройдет хорошо, не так ли? Это ведь последний раз? - с надеждой спросил Тодзи.
    - Да, - сказала Мисато. - Если древние предсказания не лгут, то это конец. А если нет, то еще не было ни разу, когда мы проиграли бы им. Мы можем победить. И мы победим. Просто ради тех, кто пожертвовал собой для того, чтобы мы были здесь.
    - За Кенсуке, черт побери, - сказал Тодзи.
    - Да, за него, за наших родных и близких, - сказала Аска. - Как мне кажется, нам придется покончить с Геральдом.
    - А сможем мы? - спросил Синдзи.
    - Он не сдастся, - сказала Аска. - В конце концов, или он, или мы.
    - Это будет он, - уверенно сказала Рей. Она вытянул руку ладонью вниз.
    На секунду все замерли в замешательстве, а потом Синдзи положил свою руку на ее, а сверху положила свою Аска. Хикари последовала ее примеру, и Тодзи положил свою руку поверх.
    Они простояли так какое-то мгновение, а потом Рей посмотрела на Мисато.
    - Ты тоже.
    Она положила свою руку сверху и сказала,
    - Все должно было быть по-другому. Вы всего лишь дети. Вы должны жить нормально. Вы не должны находится здесь, рискуя жизнями и разумом. Это судьба таких людей, как я.
    Мисато нервно облизала губы.
    - Может ты и права, и нам придется каким-то способом выследить и затравить этого Геральда. Если мы сможем. Может, мы потратим всю оставшуюся жизнь на борьбу с его богами-чудовищами. Но я знаю, что могу рассчитывать на вас, вы будете бороться, пока в вас остается хоть что-то человеческое. Я верю в вас, я верю, что мы поступаем правильно. Случится может что угодно. Мы найдем способ победить этого монстра, мы вылечим Рицуко, а потом мы уйдем на заслуженный покой. Потому что я отказываюсь быть побежденной гребаными Внешними Богами и их чудовищной прислугой. Мы победим, черт побери!
    - Аминь, - пылко сказала Аска. - Да благословит нас Бог в этой битве.
    - Будем надеться, что хоть один бог на нашей стороне и не будет посылать монстров против нас, - сказала Мисато. - Нам понадобится вся доступная помощь. Что ж, я пойду доложу в штаб и еще раз удостоверюсь, что у нас нет плохих новостей. И спрошу мнение Фуюцуки обо всем этом.
    - Увидимся, - сказал Синдзи.
    У Тодзи заурчал живот.
    - Давайте позавтракаем.
    - Хорошая идея, - сказала Хикари. - Будет легче сражаться с полным желудком.
    - Да, если только не придется плавать, - сказал Синдзи.
    И когда все они пошли обратно, Тодзи спросил Мисато, - Ведь нам на самом деле не придется плавать, не так ли?
    - Я уверенна только в том, что после этого нам долго не придется сражаться, - ответила она. - Идите есть.
    - Все слышали приказ, - сказал Тодзи. - Пойдем, найдем чего-нибудь пожевать.
    

    
    - Что ж, пока полет проходит без проблем, - сказала Мисато с обзорного экрана. - Дети видели кошмары, о которых я узнаю позже, но, в целом, все довольно неплохо. По прогнозам, мы прибудем в пункт назначения через восемь часов, - за ней ясно был виден мостик Симитара.
    - Это хорошо, - сказала доктор Химмилфарб. - У нас тоже все в норме; флот находится в состоянии боевой готовности, - она стояла на главном мостике, далеко в Германии. Она волновалась о том, как поведет себя новый персонал базы, но пока они справлялись. По-меньшей мере, Рицуко и Майя имели опыт.
    - Хорошо. Сейчас мы над океаном. Все спокойно.
    Рицуко внезапно замерла, а потом упала на свой стол. Доктор Химмилфарб испуганно посмотрела на нее, надеясь, что это не упоминание об океане так на нее повлияло.
    Мисато также выглядела взволнованно.
    - Ум... ну, в целом у нас все в порядке, - она хотела спросить, не видел ли кто снов с Ньярлахотепом, но сомневалась, прислушается ли кто-то к ее вопросу.
    - Я отведу ее в лазарет, - сказала Майя, помогая Рицуко встать и доковылять до двери, тяжело опираясь на Майю.
    Мегуми посмотрела ей вслед, потом покачала головой и продолжала писать.
    - Скажите мне, а... - начала Мисато, и тут за ней раздался взрыв. Она обернулась. - Что за...?
    После еще одного взрыва изображение на экране сменилось статическими помехами.
    Командующий Вейсс появился на экране.
    - Ингрид, попытайтесь связаться по мобильной связи. Я надеюсь, что хоть кто-то оставил телефон включенным, и мы сможем узнать подробности, если кто-то остался жив.
    Прежде чем Ингрид успела ответить, прозвучал еще один взрыв, на этот раз уже на базе. Свет погас.
    - Мария, - обратился командующий Вейсс к одной из членов команды мостика, - Спустись вниз и проследи за запуском аварийной системы энергоснабжения.
    Мария сорвалась с места; не прошло и минуты, как аварийная система была запущена, и камеры снова включились. Он все же не могли связаться с Симитаром, а камеры видеонаблюдения показывали рыбо-людей, ломившихся через ворота в базу и разбегавшихся вокруг.
    Ингрид оценила ситуацию.
    - Они пришли за нами, - внешний рубеж безопасности упал, и рыбо-люди заполонили все окрест. Несколько солдат, вставших у них на пути, погибли почти сразу.
    - Передайте это всем. Объявите тревогу на базе, - приказал командующий Вейсс. - Всему персоналу эвакуироваться согласно плану бета-девять. Повторяю, отступить согласно плану бета-девять. Вы знаете порядок.
    - А что такое план бета-девять? - спросила Мегуми.
    - Отступить к защитному периметру вокруг аэропорта и эвакуировать весь небоеспособный персонал, - пояснил командующий Вейсс. - Пошли.
    - Мы то, уже проиграли? - с удивлением спросила Мегуми.
    - В случае прибытия подкрепления мы смогли бы продержаться, но нет смысла оставлять тех, кто не может сражаться. Мы не сможем удержать мостик, так давайте же отступим к тому, что мы сможем защитить. «Я надеюсь», - подумал он.
    

    
    
    Легче было сказать, чем отступить на самом деле. Они завернули за угол и тут же увидели, как еще одна группа Глубоководных появляется из темноты. Ингрид схватила одного и ударила об стену, перерезав его глотку ножом; но тут еще двое повисли на ней. Трое солдат погибли, забрав за собой лишь двоих чудовищ.
    Выстрелы отдавались эхом по всей базе.
    Мегуми швырнула камеру в одного из тех, кто держал Ингрид; металлическая коробка ударила его в глаз, и он ослабил хватку. Ингрид захватила второго, подняла его высоко в воздух и бросила на землю. Мегуми услышала, как хрустнули кости.
    Еще один бросился на Мегуми, но доктор Химмилфарб выстрелила ему в лицо, и тот упал.
    Они направились вперед, но слишком быстро свернули за угол, и командующий Вейсс получил удар копьем в шею и упал в лужу собственной крови. Ураганный огонь из пулеметов отправил эту группу в ад, и Мегуми вместе с остальными перебралась через груду трупов.
    Двенадцать солдат присоединились к ним на следующей развилке, и им удалось пробраться через затор из коробок и ящиков, расчистив путь гранатой. Вскоре после этого, Глубоководные, вооруженные гранатами убили половину солдат, а Мегуми получила осколок в левую руку. Он умудрилась достать платок из кармана и прижимать его к руке на бегу.
    Вокруг слышались взрывы и пулеметные очереди. Нечеловеческие крики эхом отражались в коридорах. Тела, человеческие и чужие, лежали повсюду.
    Наконец они достигли вертолетной площадки. Тела Глубоководных лежали вокруг как конфетти, начиненные пулями. Причина была ясно видна: шесть вертолетов с пулеметами и ракетами. Еще два кружили в воздухе, стреляя во все, что двигалось и имело плавники.
    «У нас получится», - подумала Мегуми.
    - Вы, спасайтесь, - приказала Ингрид Мегуми и доктору Химмилфарб. - Вертолет номер четыре. - Она обернулась и начала выкрикивать приказы, пытаясь организовать оборону вертолетной площадки.
    Мегуми повернулась и побежала, а доктор Химмилфарб, отдуваясь и сопя, бежала за ней. Она достигла вертолета как раз вовремя, чтобы обернутся и увидеть, как копье попало доктору Химмилфарб в ногу ниже колена. Два солдата помогли ей подняться, но она получила еще одно копье в спину.
    Те Глубоководные, что кидали копья, были скошены пулеметным огнем, но перед этим они успели пригвоздить копьем еще одного солдата. Потом еще один поток Глубоководных появился по периметру. И с ними было что-то еще.
    Около двадцати футов длиной, он извивался между зданиями, так как не мог поместиться внутри; его кожа была серой и он сам казался сделанным из желатина; он немного трясся при передвижении, двуногий и крылатый, с головой, похожей на череп и короткими щупальцами около рта. Мегуми почувствовала, как холодеет ее кровь.
    Один из пассажиров затащил ее в вертолет, двери закрылись и они поднялись в воздух. Существо брело по направлению к ним, пули пронзали его тело без какого-либо вреда или же просто застревали внутри, не причиняя ему особых хлопот.
    Вертолет описал круг над отчаянно сражающимися солдатами. Мегуми молилась, чтобы это создание не было тем Ангелом, с которым должны были бороться Дети. Конечно, он не мог так быстро пересечь полмира. К тому же, для Ангела он был слишком маленького роста.
    Их вертолет выпустил ракету ему в лицо. Монстр рухнул, его лицо было обезображено, но вскоре он снова поднялся, и его лицо постепенно восстанавливалось. Мегуми молилась, чтобы он не взлетел.
    Она этого так и не узнала, так как пилот направил вертолет в сторону Мюнхена. Последнее, что она видела - база, объятая огнем, и нечеловеческие стоны и вопли, которые возносились в ночное небо, смешанные со звуками взрывов и отдельными криками людей.
    

    
    - Я знаю, я не должна было бросать свою камеру, но я была в отчаянии! - сказала Мегуми своему редактору по телефону. Его почти не было слышно за завываниями холодного ветра в ночи и шума винтов.
    - Что ж, мы можем и не дожить до следующего номера, - сдержанно сказал он. - Все базы NERV атакованы рыбо-людьми. Военные добились некоторого успеха в борьбе с ними, но люди в приморских городах начали устраивать беспорядки без особой причины.
    - Есть новости с Симитара? - спросила Мегуми.
    - Нет ни единой весточки, если кто-то и имеет официальную информацию, то они молчат. Судя по тому, что сказала ты, они уже мертвы.
    Мегуми смотрела на немецкие поселки, пролетающие под ней. Они казались такими спокойными и мирными, не смотря на обстоятельства. «Я даже не смогу умереть дома», - подумала она. - Что я должна делать?
    - Узнай все, что сможешь. Мобильные сети все еще работают, мне кажется, - он вздохнул. - Удачи тебе, Мегуми.
    - Вам того же, босс, - сказала она. - Я позвоню, если что-то узнаю.
    - О,кей, - сказал он и повесил трубку.
    Она посмотрела на других пассажиров, основном ученых.
    - Кто-нибудь знает, как дела у Акаги-сан или Ибуки-сан?
    - В последний раз, когда я видела Акаги-сан, она втыкала свой скальпель в глаз одного из этих существ, - женщину передернуло. - Они были похожи на нее, только еще уродливее.
    Мужчина, сидевший рядом с ней, толкнул ее в руку.
    - Нельзя винить ее за то, что эта дура Анна сделала с ней. Боже, как мы все попали.
    - Они же просто толпа примитивных уродов, - возразил второй мужчина. - Военные быстро отправят их в ад. Хотя с этим гигантским желатиновым монстром им придется повозиться, - дрожь его тела противоречила его самоуверенным словам.
    Да, военные смогут сдержать рыбо-людей, как только пройдет эффект внезапности. Но не их Повелителя. Живы ли Дети? Смогут ли они добраться до Ангела вовремя, если они все-таки не погибли?
    А что, если это и есть конец света? Мегуми надеялась, что это не так, но у нее не было никаких ответов.
    Она посмотрела на звезды, и они ответили ей сиянием, холодные и бесстрастные. Сверху не придет никакой помощи. Человечество погибнет или выживет только рассчитывая на самих себя. Она молилась, чтобы у людей хватил сил.
    И боялась, что их не хватит.
    Так или иначе, они скоро это узнают.
    
    

---

Предыдущая глава       Оглавление       Следующая глава